Я бросаю мимолетный взгляд на водителя внедорожника. Огромный – первое слово, что пришло мне на ум при виде мощной фигуры в темном костюме.

– Ну так освободи проезжую часть, – произносит титан.

Несколько невнятных слов, какой-то скрежет – и серое авто трогается с места, а я продолжаю смотреть вдаль, игнорируя внимание титана к моей персоне.

Он не двигается. Стоит посередине дороги и смотрит.

«Больной какой-то», – проносится в голове.

Я нервно почесываю бровь.

Мужчина застыл.

Я делаю вид, что оглядываюсь, стараясь хоть мельком рассмотреть его лицо. Не знаком.

Симпатичный, только очень серьезный, и за темными очками не видно глаз.

Теперь сигналят и выкрикивают в окно просьбы убрать автомобиль уже владельцу внедорожника, но он не двигается и не поворачивает головы. Стоит, словно каменное изваяние. Только по вздымающейся груди можно понять, что это живой человек.

Я не выдерживаю и интересуюсь слишком раздраженно:

– Вам чем-то помочь?

Мужчина приходит в движение и идет прямо на меня, уверенно, шагая размашистыми шагами.

Кажется, что за одеждой скрывается хищный зверь. Мощный. Опасный. Грациозный.

Он останавливается, а я в шаге от того, чтобы не побежать с криками «Помогите».

– Ты кто? – спрашивает титан.

И мне не показалось. Мужчина не говорит – рычит.

– Ты кто? – повторяет настойчиво, пока я медленно отступаю и бросаю боязливые взгляды, ища помощи.

– А вы? – спрашиваю в ответ, замечая приближение автобуса.

И мне не важно, что за номер будет на нем указан. Сяду в любой. Лишь бы подальше от этого места и мужчины, возвышающегося надо мной.

– Стой! – приказывает он.

Теперь я замираю. Солнце продолжает слепить, и мне трудно смотреть в лицо незнакомца.

– Вы меня с кем-то путаете, – говорю я. – Мы точно с вами раньше не встречались. Я бы вас запомнила, – привожу аргументы.

– И я бы тебя запомнил, – рычит он.

Страшно – второе слово, с которым ассоциируется водитель внедорожника.

Он медленно-медленно склоняется, снимает очки. Его глаза практически на уровне моих. Голубые. С ума сойти какие красивые.

– Как ты это делаешь? – спрашивает титан.

– Что я делаю? – уточняю я.

Я стараюсь смотреть в переносицу мужчины и не блуждать по его лицу взглядом.

– Так притягательно пахнешь.

– Хы-хы, – смешок срывается с моих губ. – Вы всех задерживаете, – я нервно указываю пальцем на проезжую часть. – И мне пора.

Я делаю два шага назад, повторяю маневр, но уже в бок. Мужчина выпрямляется, но не пытается остановить меня. Наблюдает, чуть склонив голову набок и будто раздумывая над чем-то. Изучает мое лицо, спускается взглядом до самых пальчиков ног и криво улыбается.

Не знаю, что за выводы он сделал в своей голове, но выражение лица быстро меняется с оценивающего на растерянное.

– Тебя подвезти? – спрашивает он.

– Не стоит. Я на автобусе, – мямлю, понимая, что мои щеки горят огнем. И это не из-за обеденного июльского солнца, а из-за смущения.

Я отворачиваюсь, изображаю безразличие к титану и активно машу ладонью водителю автобуса. Не хватало, чтобы тот решил, что на остановке разыгралась ссора между парой.

Да что за глупости лезут мне в голову?! Пара…

Я игнорирую настойчивое желание посмотреть на мужчину. И зря. Возможно, я бы успела среагировать и не попасться.

– Идем, – титан берет меня за руку и без усилий тащит к своему автомобилю.

– Да что вы делаете?! – восклицаю я, совершенно теряясь.

Его пальцы крепкие, шершавые, они удерживают, не позволяя освободиться.

– Я не хочу никуда с вами ехать! – рычу гневно. – Да что вам от меня нужно?.. – спрашиваю уже плаксиво, понимая, что мне не сбежать.

– Больно? – интересуется титан обеспокоенно. – Прости, мог не рассчитать силу.

«До чего же он странный. И точно не здоров…» – эта мысль закрепляется в моем сознании.

– Больно, – повторяю за ним. – Очень, – пытаюсь сыграть на чувствах мужчины, замечая подъезжающий автобус.

Театрально растираю запястье, мысленно подгоняя транспорт, что крадется со скоростью черепахи.

Водитель автобуса явно никуда не спешит, притормаживает, пропуская фуру, поворачивающую на территорию базы.

А я от нетерпения прыгаю на месте и размахиваю руками, сигнализируя.

– Не подходите! Я не хочу с вами ехать, – говорю я.

Мой взгляд мечется от лица титана к темному силуэту водителя общественного транспорта. Нельзя позволить еще раз застать себя врасплох. Да и не будет титан хватать меня за руки, когда есть свидетели. Успокаиваю себя.

Но он и не торопится этого делать.

– Мышка, – зовет меня.

Точно ведь меня. Смотрит, улыбается, прищурив глаза.

– Мое имя Дмитрий, – говорит он. – Хотя, наверное, ты и так знаешь. Кто тебя прислал?

– Я вам уже говорила: вы меня с кем-то перепутали, – отвечаю я.

Автобус наконец подъезжает к остановке, замирает, с шипением открывает двери.

– Не знаю, чего ты от меня хочешь, но вряд ли этого добьешься, – титан продолжает бредить.

Я стою на подножке и, окрыленная чувством безопасности, кручу у виска указательным пальцем.

– Я вас не знаю, – повторяю громко.

Титан улыбается шире, демонстрируя мне крупные белые зубы, смеется и рявкает:

– Поймаю!

– Да что б тебя! – фыркаю от испуга и взбегаю на заднюю площадку.

Глава 3. Митир

– Поймаю! – рявкаю я, глядя в испуганное лицо девчонки. – Ну, мышка, – не могу сдержать хохот.

Она дергается, вбегает в автобус и смотрит на меня своими серыми глазищами. Нервничает, поглядывает за спину, где сидит нерасторопный водитель. Боится, что буду преследовать.

Зря. Раньше я бы с удовольствием продолжил знакомство. Сейчас – нет. Какой бы ни была тяга к ней, пару я предать не могу. Не имею права.

Автобус трогается, а за мной раздается грохот, скрежет металла и звон стекла.

– Да ладно! – выкрикиваю я.

В заднице моего внедорожника торчит второй, не хило так собрав багажник и бочину.

– Коваль, у тебя глаза панелями обшиты?! – ору с раздражением.

Зверь взбешен вместе с человеком. С той лишь разницей, что я хочу оторвать одному товарищу кривые руки и ноги, а зверь тянет меня по направлению удаления автобуса. Требует следовать за девчонкой.

– Ты куда смотрел? – спрашиваю я, приближаясь к автомобилям.

Коваль с трудом открывает водительскую дверь – выдавливает ее, упираясь ногами и руками.

– Да я сам не понял, как это произошло, – он выходит, стряхивает с брюк и рубашки осколки стекла. – Собака бросилась прямо под колеса, ну я и дернул рулем.

– Какая в задницу собака? – я осматриваюсь вокруг.

– Да черт ее знает, – Коваль повторяет за мной действие. Хмурится, осматривается еще раз. – Серая собака. Высокая, – рукой показывает высоту от земли. – Да я тебе клянусь, была собака, – оправдывается он. – А сам-то что стоял посередине дороги? На обочину съехать не мог?

– Ты с больной головы на здоровую не перекладывай, – огрызаюсь я. – Что делать будем?

Солнце беспощадно напекает затылок и шею, в носу свербит от вони жженых покрышек, и зверь продолжает тянуть из меня жилы.

«Моя, – пробивается сквозь рычание. – Пар-р-ра».

– Тихо! – одергиваю сам себя.

– Да я вообще молчал, – отзывается Коваль, осматривая повреждения. – Ну, друг, должен буду. Что я могу еще тебе сказать в этой ситуации? Сейчас договорюсь, – он достает из салона автомобиля телефон. – Быстро сделают.

Зверь не затихает, пока я не возвращаюсь мысленно к девчонке.

Кто же она такая?.. Не волк и не вампир, но что-то есть в ней сверхъестественное, не людское.

– Коваль, – пытаюсь привлечь внимание друга, пока он в красках расписывает мастеру повреждения.

– Ща, – вскидывает ладонь и продолжает.

– Илья! – я вырываю из его рук телефон и сбрасываю вызов. – Ты ничего не чувствуешь? – спрашиваю я.

– Чувствую, – огрызается он. – Что ты идиот. Я же разговаривал, нахрена телефон забрал?

– Я серьезно. Совсем ничего?

Коваль оставляет попытки вырвать телефон и принюхивается.

– Нет, – отвечает он. – Ничего.

– Значит, показалось, – я возвращаю телефон другу. – Договаривайся. И мне нужна твоя услуга, – добавляю, пока Илья педантично стирает отпечатки моих пальцев с экрана телефона.

Коваль как никто умеет собирать информацию. Если кому-то в стае нужно найти человека или нелюдя, в первую очередь стоит обратиться к Илье. При первой встрече он может показаться беспардонным, совершенно несерьезным, но это обманчивое впечатление. Самый въедливый и скрупулезный из всех, кого я знаю.

– Мне нужно пробить кое-кого, – говорю, когда Коваль заканчивает разговор. – Только я сам к тебе приду ознакомиться. И, Илья, это только между нами. Никому, даже Альфе.

***

Несколько последующих часов мы проводим за решением проблем с ремонтом. А я ведь ехал домой, хотел спокойно поговорить с Лесей. Обсудить. Помириться.

Вхожу в дом, внимательно прислушиваясь к происходящему и пытаясь понять настроение моей волчицы. Она дома – уже радует. Гремит чем-то на кухне, и пахнет вкусно. Неужели я не остался без ужина?

– Привет, – Леся выходит мне навстречу и смотрит так же настороженно, как и я. – Сильно расстроился? – спрашивает с виноватой улыбкой. – Я уже слышала про вас с Ковалем, – тихо смеется, ожидая моей реакции.

– Нет, не сильно, – отвечаю я и прислушиваюсь к себе.

Что-то изменилось.

– Ужинать? – предлагает волчица.

– Да, я голоден.

– Вот и хорошо.

Леся подходит, мимолетно целует меня в губы и возвращается на кухню. Но и этого поцелуя хватает для того, чтобы зверь встрепенулся внутри, огрызнулся на волчицу, запрещая приближаться.

– Переодевайся, – доносится из кухни.

– Да, – отвечаю невпопад и набираю Ковалю СМС.

«Нашел что-то?» – спрашиваю я.

«Пока ничего особенного», – читаю через секунду.

«Информация нужна срочно», – печатаю подрагивающими пальцами, зверь не дает мне сосредоточиться.

«Понял», – прилетает лаконичный ответ.

Едва сев за стол, я понимаю, что никакого примирительного разговора у нас не получится. И дело не в Лесе, дело во мне. Каждая ее фраза вызывает у меня раздражение. Так бывает, когда мне врут. Но это же Леся…

– Я звонила отцу, – волчица не ест, отложила приборы и наблюдает за мной. – Завтра поедем к ведьме. Она нас ждет.

– Хорошо, – произношу я, не отрывая взгляда от тарелки.

– Вкусно?

– Очень.

Наш разговор кажется мне ненастоящим. Каким-то бутафорским, словно я смотрю дешевый сериал. Я даже не испытаю радости от слов волчицы. А еще утром настаивал на том, что нам нужно посетить ведьму.

– Спасибо, – я поднимаюсь из-за стола. – Я к Ковалю, – поясняю свой уход.

Ноги сами ведут к выходу из дома. На улице чувствую себя лучше, уходит раздражение.

Сидя в небольшом кабинете, я перечитываю скудные данные, что раздобыл Илья.

Данилова Агата Дмитриевна.

– Агата, – повторяю шепотом. Красивое имя, подходящее ей. – Кто же ты такая?

Все указывает на то, что девочка из простой семьи смертных. Линии отца и матери никак не контактировали с нелюдями.

«Тогда что с ней не так?» – я смотрю на черно-белую фотографию, распечатанную на принтере. Или со мной…

«Моя», – урчит зверь, а я игнорирую его.

Совсем молоденькая. Сколько ей? Нахожу дату рождения и высчитываю возраст – двадцать лет. Юная.

Вряд ли в таком возрасте девчонка нашла на свою симпатичную задницу настолько серьезные проблемы и пытается их сейчас решить с помощью меня. Да и она не понимала, кто перед ней.

Если только кто-то хочет воспользоваться мышкой, а та и не знает, что ее втянули в игру. Но это предположение уже на грани маразма. Слишком сложно.