Они уже свернули с главной дороги и тропинками пошли в лесную чащу. Где-то вдалеке послышались эльфийские песнопения, а в глубине сияли природные огни.

– Я была бы очень рада, если бы вы заглянули ко мне, дорогой Люциус.

– Спасибо, госпожа, но сейчас мне хочется отправиться к себе. Я не в лучшем виде, чтобы гостить у вас. Поэтому, я просто провожу вас до дома.

Жилище Джулии Целестибус раскинулось вдоль толстого высокого дерева. Вокруг ствола была обвита лестница с пристройками в виде небольших комнат, а в кроне расположилась главная комната, откуда можно было наблюдать за небом. Но лестница также вела и под землю, к самым корням дерева, где была спальня госпожи, ибо она любила уединение и темноту. Вдоль лестницы висели небольшие фонари в виде цветов, которые светились изумрудным и белым оттенками. Было видно, что дом – работа искусных эльфийских мастеров, ибо каждая деталь была выточена с такой точностью и таким рвением, которым могли позавидовать даже трудолюбивые гномы.

– Благодарю, Люциус, что скрасил для меня эту ночь. Жду тебя в гости. И доброй тебе ночи! – сказала девушка и, не оборачиваясь, вошла в дом.

Юноша постоял в непонятном оцепенении ещё немного перед домом, а затем зашагал обратно. В кармане помятых серых брюк он нашёл свёрнутый с бумажку табак и «коробочку с огнём», спички у него очень быстро кончались. Дым окутал его голову, въелся в чёрные густые волосы. А Люциус шёл, думая о чём-то своём, и делал медленные тяги. Он ещё не понимал, что все его мысли крутятся вокруг золотых глаз и такого же оттенка волос.

II

Девушка из рода Небесных-Могущественных^[1] сидела в своей гостиной, под открытым ночным небом, и при свете нескольких фонарей перечитывала труды Наджены Сиренерожденной. А на душе её стояло тепло, ибо Джулия была рада, что повстречала старого знакомого. Она отметила про себя, что Люциус возмужал и превратился в настоящего мужчину, хоть и не слишком высокого. Его некогда круглые детские черты заострились, под глазами уже появились первые мимические морщины. Тело его, хоть и скрытое под свободной одеждой, всё же выдавало признаки атлетического сложения. Проще говоря, Джулия удивилась, что при таких внешних данных у Люциуса до сих пор не было дамы сердца. И тут же она вслух рассмеялась. Зная эту вампирскую семью, характер у них у всех не подарок, а значит, скорее всего, Люциус раздражительный, немного неуравновешенный, возможно вспыльчивый. Джулия сразу же вспомнила своего отца, который был склонен к вспыльчивости, быстро раздражался и часто нервничал. Его пыл остывал лишь рядом с матерью девушки, с Медуларум. Рядом с ней Ленноэль Целестибус был спокоен и молчалив, и это Джулию всего забавляло.

Нужно сказать, что, хоть она и жила уже много веков в этих мирах, Джулия так и не познала суть любви. Её привлекали мужчины, да и она им нравилась. Но идея брака для неё была невозможной, потому что где семейные узы – так и распространение Проклятья. Поэтому Джулия быстро смирилась с тем, что идея о её замужестве или даже любовных отношениях мало вероятна. К тому же, сейчас её знал весь свет, и многие мужчины либо восхищались её красотой, либо её силой. Иногда это безумно раздражало девушку, поэтому она и предпочитала или уединение, или круг самых близких. Но в её желании побольше общаться с Люциусом не было ничего удивительного, ведь она уже давно не слышала новостей из мира людей, да и Люциус был не чужим для неё, как никак, она знала его с малолетства.

Закрыв толстую книгу в фиолетовом переплёте, она поставила её на одну из высоченных полок своей гостиной. Затем, откинувшись в кресле, она закурила из своей трубки, обвитой веточкой вербы. Трубка её отца – подарок к шестнадцатилетию. Джулия выпускала густые облачка дыма вверх, прямо к звёздам. Ночь была прекрасна, а нежные цветы, которые она принесла из долины гномов – ещё прекраснее. Синие бутоны торчали кверху, а длинные острые лепестки, произраставшие вдоль стебля, тянулись в стороны, слегка покачиваясь. Немного понаблюдав за цветами, Джулия распустила узелок прядей на голове, сняла своё платье и украшения и вновь улеглась в кресло. Ночной воздух приятно обдувал бессмертное белое тело. Где-то вдали всё ещё слышались песни эльфийских народов, а где-то даже были слышны признания в любви под кронами деревьев. Девушка встала и медленно направилась в спальню. Она не спала уже несколько недель, и сейчас ей захотелось немного подремать. Погасив огонёк в трубке, Джулия окуталась в тонкие кружевные одеяла на своей огромной кровати и постаралась провалиться в сон. Однако власть Морфея так и не хотела к ней идти, ибо беспричинная тоска и странное одиночество сковали её сердце.

Люциус же, добравшись до своего скромного жилища, сразу отправился к небольшому пруду, что раскинулся неподалёку. Нырнув поглубже, парень быстро заработал ногами и тут же оказался на середине водоёма. Вода была прохладная, а ночной ветер добавлял немного мороза телу. Откинув мокрые передние пряди, Люциус стал медленно плыть, думая о каких-то мало значительных вещах: о приближающемся завтраке, о сегодняшней встрече и предложении Джулии. Нет, этой девушке нельзя отказывать, стоит придти к ней в ближайшее время, ибо семья Целестибус-Потестатем так просто приглашениями не разбрасывается. А значит, нужно привести себя в порядок. Подумав об этом, Люциус выбрался на берег, повязав на бёдрах полотенце. Он сел на небольшой валун, достал из своих гигиенических принадлежностей небольшой нож и стал аккуратно ровнять сзади волосы. Он уже дошёл до длинных прядей, которые росли на макушке и вдоль пробора, как вдруг услышал шелест у себя за спиной. Резко вскочив, парень сразу принял боевую стойку, взяв нож так, чтобы лезвие шло параллельно руке и было направлено на противника. Он напряг свои красные глаза, высматривая неприятеля, но тут же опустил оружие, ибо к нему приближался женский силуэт на коне.

– Так вот как вы живетё, Люциус.

У Джулии были распущены золотистые волосы, которые доставали ей лишь до плеч, а на тело небрежно было накинуто лёгкое шёлковое платье серого цвета с узором из чёрных цветов. Девушка была верхом на чёрном коне, который больше походил на мертвеца, нежели на животное – глаза чёрные с каким-то недобрым белым блеском, из ноздрей выходил зловонный пар, а из пасти сочился запах мертвечины.

Парень уверенно поклонился, пряча нож за спину:

– Госпожа Джулия.

– Не называй меня госпожой, прошу. Иногда эта фамильярность мне встаёт поперёк горла как рыбная кость. А я терпеть не могу рыбу! – слегка улыбнувшись, сказала девушка.

Догадки Джулии оказались правдивыми: Люциус был отличного крепкого телосложения, хотя, из-за его небольшого роста, он больше казался коренастым, нежели атлетичным.

– Прошу прощения за мой внешний вид, Джулия, сейчас я оденусь.

– Ой, это ты меня прости! Мне стало ужасно скучно, и я решила немного проехаться, а заодно повторить своё предложение.

– Вы…

– Ты, – поправила его наездница.

– Ты. Ты хочешь, чтобы я сейчас отправился к тебе в гости? – сразу сориентировался Люциус.

– Да, – коротко ответила Джулия.

У Люциуса была такая привычка – когда что-то шло не так, как он планировал, или же выходило за рамки какой-либо логики, у него начиналась пульсирующая боль в висках, и он прикладывал несколько пальцев правой руки к правому виску. Это же случилось и сейчас. Единственное, о чём он подумал: «Ох уж эти женщины…»

– Вам… Точнее, тебе не кажется, что сейчас не самый подходящий момент? Мне нужно хотя бы одеться.

– Ничего, я подожду, – протараторила Джулия.

Хоть эта дама и была бессмертной и мудрой, она всё же оставалось женщиной, которой были свойственны капризы. Люциус это понял, поэтому, бурча что-то про себя, он стал потихоньку собираться. Тем временем, Джулия слезла с коня и отправилась освежиться в озеро. Люциус не смотрел на неё и даже не пытался, ибо это ему было совершенно не нужно. Его трудно было удивить женским телом.

Парень собрался достаточно быстро. Надев узкие штаны из эластичной ткани и свободную рубаху светло-голубого цвета, он причесался на скорую руку. Из обуви у него были только ботинки с толстой подошвой и грубой шнуровкой, поэтому здесь у него не было выбора.

– Я готов.

– Прекрасно, – сказала Джулия, надевая платье, – Теперь отправляемся.

Она подошла к коню и многозначно взглянула на Люциуса.

– Прыгай.

– Что?

– Запрыгивай на коня! Прокатимся.

– Нет, я лучше пешком.

– Это не обсуждается!

Сейчас могущественная Джулия ничем не отличалась от обычной женщины – она требовала что-то от мужчины и хотела получить это немедленно.

– Вы ведёте себя как маленькая капризная девчонка, госпожа Джулия, – пробурчал Люциус.

– Оставим фамильярность и лестные эпитеты на потом. Садись на коня!

– Вы примчались ко мне посреди ночи, оторвали меня от водных процедур и…

– Да, и хочу, чтобы ты залез на чёртова коня и поехал со мной!

Брови Люциуса поползли вверх, губы нервно дёрнулись. Ну что за девушка!

– Чтоб тебя, госпожа Джулия.

Нехотя, но достаточно элегантно Люциус взобрался на коня. Седло было достаточно широким, поэтому двое они спокойно уместились.

– Ещё раз назовёшь меня госпожой – скину на полном ходу куда-нибудь в кусты, – усмехнулась девушка и легонько пнула в бок жеребца.

Чёрный, словно тьма, конь несся с бешеной скоростью. Люциус от неожиданной скачки сильно ухватился за плечи Джулии, а та держалась ровно и свободно, привыкшая к такой езде. Жеребец не поехал прямой дорогой, а стал нестись зигзагами, перепрыгивая через камни, валуны, коряги и кустарники. Джулия наслаждалась поездкой, даже временами охала от удовольствия. Люциус же, хоть и не был готов к такой езде, всё же смог ненадолго расслабиться. Он любил животных, в особенности лошадей, но этот конь наводил на него ужас своим внешним видом.

Они прибыли к её дому незадолго до рассвета. Джулия спрыгнула с коня после Люциуса и повела своего жеребца куда-то в чащу, крикнул:

– Проходи в дом и поднимайся в самую высокую комнату!

Юноша повиновался и вошёл.

Лестница представляла из себя коридор со стрельчатыми арками, между которыми перекрытия были сделаны из тонкого металла. Между арками затесались тоненькие килевидные окна. Люциус предположил, что света они дают крайне мало. Окна были отделаны простенькими эльфийскими узорами в виде цветов и каких-то диковинных растений, названия которых Люциус не знал. Сами ступени были сделаны из дерева с примесью металлических балок, которые светились при лунном и звёздном свете.

Ответвления от коридора – небольшие комнатки – были сокрыты за килевидными, подобно окнам, дверьми, с такими же узорами. Первая дверь вела в небольшую кладовую, в которую Люциус не посмел войти, дальше шла ванная комната, затем ещё одна кладовая, и уже после лестница заканчивалась в кроне дерева.

Гостиная представляла собой круг, в центре которого стоял большой овальный стол с хрустальным шаром посередине. Вдоль условных стен, состоящих из сплетения ветвей дерева, стояли высокие шкафы с книгами, свитками и письменными принадлежностями. По четырём сторонам от стола расположились два длинным дивана серого цвета и два небольших кресла чёрного цвета. Рядом с одним из кресел расположился крошечный комод на толстых ножках. На нём лежали письма и стояло несколько уже погасших ламп.

Усевшись на диване, Люциус заметил, что вдоль книжных полок висят цветы, дающие свет в комнате. Они светились разными оттенками, создавая в комнате атмосферу эльфийского праздника. Вместо потолка здесь мерцало звёздное небо, и Люциус отметил про себя, что эта идея не самая удачная, ибо дожди и ветра даже в этой местности никто не отменял.