Его руки грубо сомкнулись вокруг ее шеи и потянули наверх. Она вдруг оказалась перед его лицом и обжигающим взглядом.

– Я подталкивал тебя. Ты это хочешь сказать?

Правильный ответ. Правильный ответ. Ведь он должен существовать… Или молчание. Лучше всего молчание. Переждать и перетерпеть. Его все равно не остановить, пока он не выплеснет все, не отыграется за каждый порез и каждое лживое слово. Только пусть отыграется на ней.

– Нет, – ответила она.

– Тогда что?

Он встряхнул ее и подобранные бретельки вновь слетели с плеч, оголив ее.

– Ответь мне, Анна.

– Я люблю вас обоих.

Марк рассмеялся и грубо притянул к себе, прижав ее голову к своей груди.

– Она любит нас обоих, – выдохнул он в затылок.

Анна думала только о том, сколько еще? Сколько еще слов или даже ударов случится, прежде чем он придет в себя.

– Марк, достаточно, – отозвался Север. – Я прошу тебя. Ты выиграл…

– Ты не проверил ее, да? Так торопился отыметь, что не прощупал.

Он оттолкнул ее и, сжав плечи до синяков, усадил в инвалидное кресло.

– Нет, Марк, – взмолился Север.

– Заткнись!

Марк пнул ногой колесо, и коляска с Анной откатилась назад. Марк же остался стоять на месте, он резко поднял руки и закрыл лицо, и принялся нервно растирать его ладонями. Он пытался успокоиться, найти равновесие…

– Хорошо, – кивнул он и опустился на матрас рядом с Севером.

Наступила тишина, звонкая и давящая, когда даже вдох боишься сделать. И собственные мысли звучат оглушающе. Они оба посмотрели на нее. Север с беспокойством и неудачной попыткой изобразить ободрение, а Марк с болью и отрешенностью, словно у него не осталось больше ни на что сил.

– Ты же не сказал ей? – спросил он у Севера удивительно спокойным голосом.

Север замялся. Анна не понимала его смятение, но ей показалось, что ответить ему мешает именно она.

– Понятно, – кивнул Марк. – Все, как договаривались. Забыли навсегда.

– Это было твое условие.

Север искоса посмотрел на Марка, пытаясь угадать его настрой. Анна же начинала терять нить происходящего. Ее незаметно вынесли за скобки, и она перестала понимать их разговор.

– Теперь я передумал. Можешь сказать ей, – Марк махнул ладонью в ее сторону.

Он вновь не удержался от смеха. Он буквально залился, развеселившись внутренней шутке, и согнулся пополам.

– Черт, Север, – простонал он, – ты подонок хлеще меня.

Отсмеявшись, Марк поднялся и подошел к ней. Поймал ладонью ее подбородок и заглянул в глаза.

– Мы братья, малыш, – сказал он.

Марк насладился ее реакцией, как будто пролился живительный дождь на его раны.

– Стас кстати за твоей спиной ведет переговоры. Так что поднимайся… вернее лезь в свою коляску, я жду в гостиной. Нужно решать проблему.

Он ушел, захлопнув за собой дверь. Специально громко и хлестко. Или это ее чувства воспалились? Но громыхнуло как из револьвера, она вздрогнула всем телом, почувствовав, как резкое движение отдалось сотней ледяных уколов по всему напрягшемуся телу. А на грудь кто-то наступил тяжеленным сапогом.

– Анна, – позвал Север.

Она хотела отвернуться от него, но вспомнила о коляске. Она встала и побрела к дорожке, на поручень которой повесила платье. Надо переодеться, для начала переодеться.

– Прости, – произнес Север, – я должен был сказать.

Поэтому не сказал Марк. Поддавшись, она наказала бы сама себя. Манипулятор и чертов садист, ведь это так забавно, когда люди самостоятельно калечатся, только и успевай капканы ставить. Она почувствовала себя мячиком, который перебросили из одного угла комнаты в другой, и так несколько раз.

– Не молчи, Анна. Скажи что-нибудь.

– Да, ты должен был сказать мне.

Она стянула боди и нырнула в красное платье, которое теперь казалось жестокой насмешкой.

– Я подумал, что ты не узнаешь. И я потерял голову.

– Такое чувство, будто ты отсчитываешь тысячные.

– Не надо.

– Но я так себя чувствую. Да, я изменила ему, но не с братом же… Господи…

– Прости.

Анна не могла больше находиться в комнате, она шагнула к двери и вырвалась наружу. Правда всего на миллиметр, всего на пустяк. Этот лабиринт давно стал бесконечным и безвыходным, тасовались повороты и изгибы, но каменная кладка оставалась столь же угрюмой и неприступной. Такая и крик сглотнет.

– Он там скоро? – спросил Марк.

Он прохаживался у дивана и смотрел на бумаги, разложенные перед ним. В комнате скучали еще двое охранников, один осторожно выглядывал в окно, а второй стоял у входа.

– Анна, подойди сюда.

Марк протянул руку. Теперь он изображал ленивое благодушие.

– Я могу уехать? – спросила она.

– Нет, не можешь.

Он нетерпеливо встряхнул рукой, показывая, что ждет.

– Стас видел тебя, а для него ничего не изменилось.

В конце концов, он сам подошел к ней и, смяв в руках, потащил к дивану.

– Смотри, – он ткнул в листок, на котором была изображена схема этажа. – Запомни все выходы и лестничные площадки.

– Что это?

– Клуб. Там будет встреча.

– А зачем мне быть там?

– Стас захочет, чтобы была. Неважно, что он придумает для Севера, но он захочет похвастаться тобой перед партнерами. Знаешь, уже пошел слушок, что у Марка появились серьезные долгоиграющие отношения, благословенные на самих небесах.

– Тебе самому не тошно?

– Я люблю шлюх, малыш, – оскалился он. – Не люблю, когда они строят из себя благородных девиц. Но тут мы все прояснили, наконец-то.

Анна проигнорировала его выпад.

– Стас не удержится от соблазна показать, что даже моя баба бросилась с тонущего корабля.

– Может я правда брошусь…

– Не хочешь участвовать? – наигранно удивился он. – А кто будет спасать Севера? Сделай над собой усилие, ноги раздвинуть дело нехитрое, а тут без твоей помощи никак.

– Ты ведь рад, Марк.

– Вот уже интереснее.

Он обвился вокруг нее и стянул душными объятиями. Черт, это становилось невыносимо. Меньше всего она хотела чувствовать его прикосновения и умышленно грубые и хозяйские руки. Нет, не сейчас, она еще помнила тепло Севера, его дрожь и вкус…

– Значит, все-таки подтолкнул, – шепнул он ей на ухо. – Я все ждал, когда ты начнешь.

– Ты любишь убеждаться, что люди скоты. Любишь наказывать.

– Когда есть за что. Важное уточнение, малыш.

– Север уже инвалид. Твой брат, Марк. А ты все хохочешь.

– Я жестокий гнусный человек. Мы к этому идем?

Ее замутило, и она попыталась вырваться, но его руки буквально сковали ее.

– Знаешь, Анна, что бы сделал жестокий человек? Поразмысли сама. Здесь кроме меня и Севера двое мужчин. И жестокий человек придумал бы, чем вам заняться. В деталях, малыш.

Его губы коснулись ее виска.

– Я же лишь немного топчусь на твоем самолюбии, хотя по мне проехались танком. И еще пытаюсь вытащить брата из дерьма. И кстати далеко не в первый раз.

Глава 36

Все выходы и входы она все-таки запомнила, но развлекать присутствующих фразами больше не стала. Ее придавило безразличие и даже скука. Все это уже было, и не раз. Марку стоит придумать новые фокусы, потому что она читает его как открытую книгу.

Она словно, наконец, начала приходить в себя после смерти брата. Раньше присутствовал страх и наивный голосок, который малодушно просил подождать-потерпеть, ведь все обязательно наладится причем без каких-либо усилий с ее стороны.

Нет, в жизни так не бывает. А уж Марк не из тех, кто вообще спрашивает позволение. Тут не отношения, а поле битвы: подсечка, кувырок, обманный маневр. Если продолжить метафору, ночь с братом, это какой прием? Наверное, что-то ниже пояса… Против правил.

Анна горько усмехнулась и налила себе кофе, наслаждаясь одиночеством на кухне в квартире Севера. И правда, когда она стала такой? Никакого чувства вины или что там полагается? Вместо этого глухое разочарование и прозрение что ли…

После ночи с Севером она могла вынести за скобки уравнения страх. Марк не убьет Севера, родная кровь, да и предел он уже испытал. По его вине Север стал инвалидом, можно сказать Север получил абонемент на пару годков беспрерывного кутежа. Штраф ему выписали загодя, что и подтвердил их секс.

Марк не сделал ничего, хотя грозно раздувал щеки. И не сделает ничего в будущем. Он может через раз называть себя подонком и негодяем, но на откровенные низости он не способен. И она, и Север – его ближний круг, из которого можно получить приглашение на высылку, но отнюдь не вперед ногами.

А без страха отрезвление приходит быстро, к тому же она привыкла к их бешеному ритму, и больше не зажмуривалась на каждом крутом вираже. Теперь даже противно было вспоминать некоторые вещи… Каждый раз, когда она пыталась принять решение, ее хватало лишь на то, чтобы притвориться флюгером. И указать чужое направление.

Ох, Север в коляске, срочно бежим спасать угнетенных. Ох, Марк порезал себе вены, он такой бедненький страдалец. Пять балов, Анна!

Только она же совсем другая, она никогда не была ведомой. Пришло время просыпаться. Достаточно скорбеть по брату и мастерски изображать безвольное существо, а то так недолго потерять себя. Пришло время вопросов.

Чего она хочет?

Кого она хочет?

Прошлой ночью было хорошо. Она соврала бы себе, если свалила бы все на желание помочь. Может все и затевалось, как утешающий секс, но она определенно вошла во вкус в процессе и получила немало приятных впечатлений. И где-то подсознательно она хотела сделать больно Марку. Он делал ей, прикрываясь сложной натурой непонятого садиста, вот и нарвался на реванш. Похоже просыпаться она начала еще вчера. Такое бессознательное просыпание.

На губах заиграла легкая улыбка. Вот, так лучше. Надо улыбаться и начинать отсчет любого действия от себя. В голове даже экспрессом промчалась злая мысль вернуться в гостиную, где Север по телефону согласовывал последние приготовления к завтрашней встречи и отомстить еще разок.

Вместо этого она включила ноутбук и набрала Марку сообщение по скайпу. Скорее всего, он уже вернулся домой.

– Наманипулировался?

Пережить завтра с их планированием каждого чиха и выбираться из этой лодки. Она больше не будет плыть по чужому течению и позволять решать за нее.

– Надоело молчать? – ответил Марк минут через пятнадцать.

– Не чем заняться, – она присовокупила тонну грустных смайлов, которых он терпеть не мог.

– Ты провоцируешь меня на шутку?

Именно, Марк. Тебе же надо еще раз пятнадцать произнести «шлюха» и «трахать», чтоб выпустить пар.

– Провокатор у нас ты, – написала Анна.

– Виноват я, я уже понял. Живите долго и счастливо.

Показное равнодушие, только время же находит прочитывать и отвечать, не смотря на завтрашнюю карусель.

– Ты отпускаешь меня? – спросила она.

– Мне плевать.

– И сколько продлится это «плевать»?

– Чего ты хочешь? Чтобы я приехал и трахнул тебя? Соскучилась?

Кодовое слово прозвучало. Минус один, температура понижена на полградуса.

– Отлично, мне надо было переспать с Севером, чтобы ты поинтересовался, чего я хочу.

Она закрыла ноут. Подхватила кружку с остывшим кофе и вернулась в гостиную, где устроилась в уголке дивана посреди мягких подушек. Север сидел рядом на коляске и изучал какие-то документы. При ее появлении он напрягся и, кажется, хотел что-то сказать, но передумал и вернулся сосредоточенным взглядом к бумагам.

– Насколько это опасно? – спросила Анна.

– Ты уедешь до главного дела. Тебя вывезут.

– Отлично, – кивнула она.

– Стас приедет утром. Он уже звонил, сказал, что встреча с партнерами завтра в девять вечера.

– Марк говорил, что Стас уже контактировал с ними.

– Да. Стас рассказал лишь часть, о чем-то они договорились без меня.