– Не то слово! – усмехнулся дракон. – Прости, если можешь. Это не повторится. Меня вообще не было в твоих мыслях о поиске мужа, о любви и страсти. Словно меня не существует. Мне захотелось доказать тебе… – Бар замолчал и усмехнулся. – Видимо, самому себе.

– Что же доказать? – лукаво улыбнулась я.

– Что лучше меня не найдешь. Хотел, чтоб ты в порыве кричала мое имя, а не вспоминала этого человечка с набережной. Я потерял голову.

– И что, Бар? – я развернулась и посмотрела ему в лицо. – Ты бы меня… насильно?

– Да нет, конечно, – поморщился профессор. – Думаю, я бы очухался где-то рядом со своим домом. Или принес бы тебя к себе и очухался. Я бы не смог принудить тебя. Если только соблазнить, даже не используя наш… особый шарм. Но, судя по всему, ты б не позволила, – криво и горько улыбнулся и бросил на меня короткий взгляд.

– Да, не позволила бы, – сказала я и подумала, что, может быть, при других обстоятельствах…

– Что теперь? – спросил дракон. – Уволишь меня? Ты знаешь, что у меня договор лично с королевской семьей. Меня все равно вернут в академию.

– Да уж, под тебя не подкопаешься, – усмехнулась я. Кое-что пришло мне в голову: – Нет, не так. Во-первых, Бар, я должна это сделать. Прости.

Я встала со скамейки, размахнулась пошире и со всего маху заехала по его драконьей физиономии. У него даже не дернулась голова, и на щеке не появилось красного пятна.

– Я так легко отделался? – удивленно поднял брови дракон.

– Да нет! – рассмеялась я. – Я придумала для тебя другое. Ты ведь видел в моем разуме наш с Алис план. Так вот, поможешь мне пустить слухи. Только сразу скажу: они будут беспочвенными.

Про себя я подумала, что это может оказаться слишком жестоким. Пустить слухи, что у меня, возможно, роман с профессором-драконом. Нечеткие, расплывчатые, но все же.

Слухи, что я сплю с Хорьком, не подходят. А вот что ко мне неровно дышит дракон и профессор в одном лице, а я, возможно, благоволю ему – эти слухи могут оказаться тем, что надо. Но для Бара, выходит, это будет болезненно.

Или нет? Интересно, согласится ли.

Хотя вдруг слухи про дракона распугают всех возможных поклонников?

Впрочем, если сделаем все аккуратно, не разбегутся.

Бар вопросительно посмотрел на меня, мол, продолжай.

– Будешь ухаживать за мной. Знаю, у вас, драконов, это не принято, но будешь делать, как принято у людей. Цветы, комплименты, прогулки по саду под ручку – если соглашусь. Прилюдно. А я буду вести себя неоднозначно, – «осчастливила» я несостоявшегося любовника. – То есть поможешь мне создать подходящие пикантные слухи, мол, за мной ухаживает наш дракон. Согласен? – я искоса посмотрела на него.

Честно говоря, сама не ожидала от себя подобного коварства.

Бар долго и внимательно смотрел на меня. Потом вдруг откинулся назад и искренне расхохотался.

– Вот уж не думал, что ты в состоянии изобрести такую пытку! – сказал он сквозь смех. – Великий и ужасный профессор Бар сыплет комплиментами ее сиятельству, а та капризничает и водит его за нос. Великолепно. Прекрасный удар по драконьему самолюбию. Я согласен, Магрит, – он резко перестал хохотать. – Но у меня одно условие, – лукаво улыбнулся.

– Какое? – с неподдельным интересом спросила я.

Хотя, вообще-то, не в его положении ставить условия! Уволить толком я его не могу, а вот отлучить от себя совсем – легко. Тогда ему придется по-настоящему меня похитить, даже чтобы поговорить.

– Простое условие, – он заговорщицки понизил голос.

Я улыбнулась. На самом деле я еще с аспирантских времен обожала манеру Бара вот так играть голосом, эмоциями. Это было интересно, будило азарт в крови.

– Я буду делать это все по-настоящему. Ты дашь мне шанс. Как тебе такой расклад, Маг?

Ах, вот оно как.

Я посмотрела на него пристально, без всякого женского кокетства.

– А зачем мне давать тебе шанс, Бар? – серьезно спросила я. – Раз уж ты несанкционированно проник в мой разум, то знаешь, что в итоге я хочу найти себе мужа. А ты не можешь жениться. Значит, наши отношения в любом случае были бы без обязательств и ненадолго. Ты сам только что озвучил именно эти мотивы, обосновывая, почему никогда не пытался заполучить меня.

Бар помолчал. Видимо, думал, как ответить. «Ну, если сейчас начнет расписывать мне, как замечательно я могла бы проводить время без обязательств с драконом, то точно пошлю в далекий лес за ягодами», – подумала я.

– Знаешь, – наконец с расстановкой сказал он. – Я подумал, что… я ведь могу жениться у вас, по вашим традициям. Вам не запрещено выходить замуж за дракона. По крайней мере, я не знаю такого закона. А если мне все же когда-нибудь взбредет в голову вернуться на родину, то я могу сделать это… много позже, потом.

Он замолчал. Мы оба понимали, о чем он говорит: он сможет вернуться, когда его жена умрет. Ведь дракон совсем не состарится, когда его женщина, даже маг, скончается от старости.

Надо же, подумалось мне. Выходит, Бар так сильно хочет быть со мной, что готов пойти наперекор обычаям своего народа. И даже пережить неизбежную потерю в будущем.

Видя, что я не отвечаю, он легонько взял меня за плечи, заглянул в лицо:

– Магрит. Просто дай мне шанс. А я помогу тебе со слухами. Поверь, я буду достаточно наказан за свою сегодняшнюю выходку, если по итогам «игры» ты выберешь другого, несмотря на все мои усилия.

Ладно, Бар. Ты сегодня сильно провинился, но сердце у меня не каменное. Да и странное ощущение: когда я узнала о его чувствах, в моем собственном восприятии Бара начало что-то меняться.

Я вдруг поняла, что он – мужчина. Сильный, умный, интересный, уникальный. А когда он нес меня, сосредоточенный, злой, обезумевший от ревности, то это было очень страшно, но одновременно помогло мне ощутить его силу и свою слабость. В этом было даже что-то такое по-женски приятное.

– Ладно, я согласна, – сказала я. – Но потом не жалуйся, что я не дала тебе авансов, если карта ляжет не в твою пользу.

– Ты удивительно прямолинейна, настоящий ректор, – подначил меня Бар, но по выражению его лица я поняла, что он доволен одержанной победой.

– Ты тоже стал удивительно прямолинеен. Настоящий дракон, – парировала я. – Начнем завтра. Подойдешь ко мне в саду в обеденный перерыв. А там… ну думай сам, что будешь делать. Ты же решил ухаживать за мной по-настоящему.

– Я придумаю, – усмехнулся дракон. И рассмеялся: – Я могу как-то еще искупить свою вину, ваше сиятельство?

Я задумалась. Интересно, что он хочет услышать?

Может, попросить донести меня на руках, но не до его дома, а до моего? Нет, пожалуй, это будет почти «авансом». Поступим по-другому.

– Два рогалика и горячий кохве. Прямо сейчас, – с улыбкой сказала я. – И не вздумай их украсть, а то булочник опять придет жаловаться мне, что студенты воруют булки, накрывшись пологом невидимости.

Глава 7

После кохве с рогаликами и прогулки по академии ложиться спать уже не было никакого смысла. До начала рабочего дня оставалось полтора часа. Конечно, я, как главный начальник, приходила на работу, когда считала нужным. Но беда в том, что я считала нужным приходить утром: ведь дел всегда хватало.

Академия – это огромный работающий механизм. И чтобы все в нем вертелось как надо, винтики постоянно нужно осматривать и подтягивать или, наоборот, ослаблять по необходимости. К тому же я читала лекции, не очень много, но никогда не переставала это делать. Участвовала в научной работе.

В общем, моя жизнь и без поисков мужа была весьма насыщенной.

Поэтому дома я приняла душ, привела себя в порядок. Использовала несколько приемов целительной магии, чтоб недосып не сказывался до самого вечера: взбодрила себя, убрала синяки под глазами.

Еще раз плотно поела. Баровы рогалики проглотила моментально. И отправилась в свой кабинет через утренний, дышащий свежестью сад.

Бар, Гаурин. После всего произошедшего этой ночью и утром в сердце у меня творился приятный бардак. В голове – тоже, но менее приятный.

То я с грустной улыбкой вспоминала внезапного любовника. Сожалела, что он человек. Он не желал уходить из моих мыслей полностью, а тело помнило его касания и расцветало при мысли о них. А то в голову лез Бар с его лукавыми усмешками, невероятной магической и физической силой, со страстью, которую он столько лет скрывал.

Они оба поселились у меня в голове и, похоже, чувствовали себя там весьма уютно. Даже не ссорились. А вот пикантные размышления сразу о двух мужчинах мешали сосредоточиться на работе. И вообще мешали.

Вот ведь. То вообще никого, то сразу двое.

Первым делом, когда я вошла в свои одинокие (секретаря у меня теперь не было) рабочие покои, невидимый Снурри спланировал мне на плечо и принялся ласкаться. Я покормила его.

– Ну что, маленький шпион, – улыбнулась я после этого, поглаживая его, – посмотрим, что тебе удалось выяснить.

Снурри, хорошо ощущавший ментальные импульсы людей, особенно хозяйки, нетерпеливо запрыгал на моей руке, показывая согласие и желание поделиться информацией.

Я включила реализатор мыслей – серьезный магический прибор, позволявший визуализировать мысли живого существа, если это существо обладает хотя бы мало-мальской ментальной силой. Снурри ею обладал.

Отладила прибор, из него потянулись полосы разноцветного тумана, свернулись в небольшое облако. Я посадила Снурри на это облако и принялась наблюдать.

В тумане обрисовалась фигурка проректора по науке, вначале он растерянно ходил по коридорам, потом вышел в сад и отправился в один из жилых комплексов. Там постучался в комнату на втором этаже, ему открыла белокурая молоденькая девушка.

А дальше…

Увиденное заставило мои представления о Черноглазке рухнуть во второй раз.

Девушка бросилась к нему, принялась обнимать, что называется, вешаться на него. Черноглазка пытался отстраниться, но потом все же притянул ее к себе. Реализатор мыслей позволял воспроизводить звуки, поэтому вскоре я услышала интереснейший разговор.

После поцелуя проректор отвел руки девушки и сказал буквально с мольбой:

– Ректор считает, что я соблазнил тебя, от нее не будет помощи. Дай бог, чтоб мне удалось отстоять себя. Ванес, ну, может быть, ты опровергнешь?

– Твою семью уже не спасти, – ответила девушка. – У тебя осталась только я. И, уж будь любезен, разберись с ректором. Я уже жалею, что попросила тебя сходить к ней. Ушлая баба.

Изображение все же было не очень четким, Снурри явно подглядывал в замочную скважину, но мне показалось, что Черноглазка поморщился.

– А моя репутация, Ванес? – чуть не заплакал проректор.

– Твоя репутация – это тоже я, – пропела девица. – Лучше прими душ и выпьем.

Проректор обреченно опустил плечи и пропал из поля зрения. А вот девушка достала из шкафчика два бокала, налила вина из высокой бутылки и подлила в один из них пару капель из небольшого флакона, который достала из ящика в столе.

Я просто не поверила своим глазам. Думала, что наш проректор соблазнил девицу, используя магический шарм, то есть энергетическую магию влечения, от которой жертва теряет голову и непроизвольно тянется к тебе.

А оказалось, все наоборот!

Я посмотрела, как Черноглазка в халате вышел на середину комнаты, как девица протянула ему бокал, ищуще заглянула в глаза. Он выпил и, словно пьяный, потянулся к ней.

Смотреть на сцену ненастоящей страсти я не стала. Неприятно, да и так все понятно.

Девица опаивает его приворотным зельем. Это запрещено в стенах академии, как и применение магического шарма. А еще это настоящее правонарушение. Если вина будет доказана, аспирантку ждет не только исключение из академии, но и уголовное наказание или большой штраф.

А еще стало понятно, почему всегда такой разумный проректор вел себя со мной так противно и глупо. С приворотным зельем в крови еще и не то можно учудить.

Вот ведь молодая вертихвостка! Решила прибрать к рукам проректора нечестным способом.