После горячих и холодных основных блюд он ждал, что на столе появятся десерты, однако Айлин мило улыбнулась и предложила перейти в гостиную, сообщив, что шамьет и сладкое подадут туда. Похоже, это было еще одной особенностью арлезийского застольного этикета, потому что лорд Логрейн кивнул с полным пониманием и поспешил встать, чтобы подать руку супруге. И действительно, стоило разместиться в парадной гостиной, как прислуга мгновенно принесла и расставила на столе странного вида сладости. Никаких привычных пирожных, муссов и желе, вместо них горки крошечных золотистых кусочков теста, политые медом, куски белой рыхлой массы с вкраплениями орехов, полупрозрачные цветные кубики и что-то, напоминающее леденцы… Знакомым было разве что вино, поданное для мужчин, а вот шамьет выглядел странно.

– Шоколад! – выдохнул арлезиец, взирая на стеклянный кувшин почти так же страстно и нежно, как на собственную жену. – Как я по нему скучал! Здесь, в Дорвенанте, его то ли не любят варить, то ли просто не умеют.

– Этот повар умеет, – заверила Айлин, сияя от законной гордости хозяйки, которой удалось порадовать гостя. – Он варит несладкий шоколад с пряностями, как раз как мы с тетушкой любим.

Она разлила еще дымящийся напиток, и Грегор сделал глоток из вежливости. Совершенно непонятно, о чем столько разговоров, но с этими южными новинками всегда так. Когда все отведали шоколад со сладостями и расхвалили десерт, канцлер, сделав последний глоток, поставил свою чашку на стол и церемонно сказал:

– Миледи Айлин, милорд Грегор, ваше гостеприимство выше всех похвал. Увы, причина, которая нас привела сюда, не позволяет и дальше отдавать должное угощению и беседе. Я прошу прощения, что речь пойдет о событиях весьма печальных, даже трагических.

– Милорд канцлер, – нахмурился Грегор. – Вы уверены, что моя жена…

Он выразительно покосился на Айлин, которая притихла и даже руки сложила перед собой, как примерная ученица.

– Предоставлю вам самому это решать, милорд, – с достоинством ответил Аранвен. – Но сначала позвольте изложить наше дело…

Продолжая хмуриться, Грегор откинулся на спинку кресла и выслушал неторопливый рассказ канцлера о расследовании по делу Логрейнов. Принуждение к браку? Растрата денежных средств опекаемой сироты? Что ж, это позорно, однако в истории Трех Дюжин бывало. Но Аранвен подозревал Логрейна-старшего в куда более страшном преступлении – убийстве супруги и наследника главы рода, своего старшего брата. Если это подтвердится, о помиловании даже речь идти не может! Неужели Логрейн настолько жадный и при этом безмозглый мерзавец? Или он рассчитывал, что военные действия и отдаленность от столицы скроют что угодно?!

– Так вы хотите, чтобы я попробовал призвать душу молодого лорда Логрейна и его матери? – уточнил он.

– Именно так, – со вздохом подтвердил Эддерли и признался: – Не далее как сегодня мы с дорогой Немайн изо всех сил пытались это сделать. Увы, даже мне, мастеру призраков, эти бедные души не отозвались. Сами знаете, такое редко, но бывает.

И он развел руками, а Немайн величественно склонила голову, подтверждая слова магистра.

Ну, в том, что души лорда и леди Логрейн не пришли на зов леди Аранвен, Грегор не видел ничего особенного. Она, кажется, ритуалистка, и довольно сильная, раз уж канцлер назначил ее королевским некромантом, а лорд Эддерли не увидел в этом ничего возмутительного. Во всяком случае, магистр и раньше отзывался о Немайн Аранвен с почтением. Однако призыв души – особое искусство, требующее такой же специализации, как и проклятия. Грегора куда больше удивило, что это не вышло у Эддерли!

– Физическая основа? – уточнил он.

– Волосы и частицы костей, – спокойно сообщила Немайн. – Тела оказались сильно изуродованы, однако их опознали доверенные слуги и сам Логрейн-старший, а потом останки были захоронены в семейном склепе. Сегодня ночью их доставили оттуда порталом, и я попросила лорда Говарда помочь расследованию, когда поняла, что моих возможностей не хватает.

Грегор краем глаза увидел, как леди Кларисса вцепилась в свою чашку побелевшими пальцами, и мимоходом посочувствовал бедняжке. Для непосвященных разговоры некромантов часто неприятны и пугающи. А вот Айлин держалась прекрасно, она внимательно слушала, а потом участливо накрыла ладонью свободную руку сидящей рядом с ней Клариссы.

– Я уверен, вы сделали все необходимое, – ответил он. – Чем же я могу помочь?

– Вы Избранный! – В голосе Эддерли слышалось вполне понятное волнение. Старшие Логрейны, насколько помнил Грегор, были его друзьями, а мать леди Клариссы еще и родственницей. – Возможно, Претемнейшая окажет вам особую милость! Прошу, попытайтесь!

– Я к вашим услугам, – просто сказал Грегор, наткнувшись на умоляющий взгляд Клариссы. В глазах юной леди стояли слезы, и он увидел, как вторую ее руку молча взял арлезиец. – Не могу ничего обещать, но приложу все усилия. Прошу, пройдемте в ритуальную комнату. Леди Логрейн, возможно, вы предпочтете остаться здесь? – предложил он без особой надежды. – Призыв души не всегда приятное зрелище, а моя жена могла бы составить вам компанию…

– Милорд Бастельеро, это же мои брат и матушка! – вскинулась девчонка, упрямо сверкая фамильными зелеными глазами. – Если у вас получится их позвать… Я рада увидеть их любыми, понимаете?! И я… хочу знать правду. Я столько лет ждала этого!

– Понимаю, миледи, – кивнул Грегор. – Айлин, дорогая, а вы…

– Милорд супруг, вы же не думаете, что я испугаюсь призраков? Я некромантка! К тому же с нами леди Эддерли. Пожалуйста, миледи, скажите, что мне это не повредит!

Если бы сейчас пожилая целительница отсоветовала его жене смотреть на ритуал, Грегор простил бы Саймону свои преподавательские заботы и неприятности за все годы кураторства. Увы, Мариан Эддерли преспокойно кивнула. Что ж, двое Логрейнов – это совсем не те толпы яростных призраков, что напугали Айлин в доме Аранвенов, да и он будет рядом.

– Тогда прошу, – со вздохом согласился Грегор.

Ритуальная комната в особняке Бастельеро располагалась в подвале, как и положено. Рядом с ней была лаборатория, и, пока Айлин с гостями полукругом рассаживались у стены на стульях, которые торопливо принесли слуги, Грегор взял из лаборатории все необходимое. Быстро начертил звезду призыва, расставил концентрирующие кристаллы и зажег благовония. Немайн Аранвен извлекла из сумочки небольшую шкатулку и подала Грегору. Внутри в разных отделениях лежали две пряди волос и кусочки черепной кости, очищенные от остатков плоти.

– Слева – леди Логрейн, справа – ее сын, – подсказала леди Немайн.

Кивнув, Грегор установил шкатулку в центр звезды, не став разделять останки. Если души явятся, они могут сделать это и вместе. Следом за частицами тел почтенная дама передала ему записку с полными именами покойных. Взяв листок, Грегор шагнул к звезде, как всегда в таких случаях испытывая легкое тоскливое недоумение хрупкостью жизни. Две строчки на бумаге, волосы и кости – вот и все, что осталось от двух людей, которые жили, чего-то хотели, кого-то любили… Некроманты, как никто, понимают мимолетность человеческого существования, но каждый должен уходить в свой срок. Притом, если бы леди Кларисса не лишилась матери и старшего брата, ее жизнь могла бы сложиться совсем иначе.

Словно отвечая на его мысли, молодая наследница рода плотнее сжала губы, пытаясь сохранить хладнокровие, и прижалась к супругу, который обнял ее за плечи, будто пытаясь защитить. Обе старшие четы сохраняли полнейшее хладнокровие, впрочем, это как раз понятно. Профан среди них только канцлер, а его вряд ли вообще можно чем-то напугать. Уж точно не обычным некромантским ритуалом, к тому же в присутствии Архимага и магистра Фиолетовой гильдии. Айлин же подалась вперед, блестя глазами и жадно всматриваясь во все, что он делает.

– К милости Претемнейшей моей Госпожи прибегаю… – начал читать Грегор форму призыва, и намертво впечатанные в памяти слова привычно зазвучали в пустом гулком пространстве ритуальной комнаты, отражаясь от стен и потолка. – Мирабелла Розамунда Кларисса Летиция Логрейн, приди ко мне! Эмерик Артур Себастьян Дорс Логрейн, приди! Придите на мой зов, заклинаю вас милостью Претемной Госпожи!

Он влил в слова столько силы, что язычки пламени над свечами качнулись, будто от ветра, и тени заплясали по стенам и потолку. Отклика не было. Грегор принялся читать формулу снова, наращивая вложенную мощь на каждом слове. В комнате уже было трудно дышать от магии, свечи трещали, сгорая куда быстрее обычного, воздух над ними плыл и мерцал от жара…

– Приди! – выдохнул Грегор, поднимая руку. – Приди! Именем Претемной Госпожи!

Пустота. Темная безмолвная пустота была ему ответом. Грегор закусил губу, злясь и стыдясь одновременно. Конечно, души не обязаны являться на зов, хотя чаще всего не отказываются это сделать. Зачем им отказываться? В Претемных Садах время бесконечно, можно выделить малую часть, чтобы вернуться в мир живых, ответить на вопросы и самим что-то узнать…

Бывает, что душа не хочет возвращаться даже ненадолго, тогда сила некроманта принуждает ее, вытягивая из Садов, заставляя прийти. Но это совершенно другое ощущение! Борьба, преодоление… Сейчас, Грегор готов был поклясться, ему не отвечал вообще никто, словно Логрейнов не было в Садах. Но не могут ведь они быть живы! А останься они в этом мире, появились бы все равно, потому что на призраков этот призыв действует еще лучше. Что же там случилось, на этой проклятой лесной дороге?! Похоже, Логрейн-старший не зря не боялся разоблачения!

– Придите! – выкрикнул он, уже понимая, что никто не отзовется, и досадливо дернул уголком рта.

Взглянул поверх звезды на молчащих зрителей и раздраженно бросил:

– Прошу прощения… Не понимаю, что это за аномалия!

– Вот и у нас с Немайн было то же самое, – отозвался лорд Эддерли так сочувственно, что это разозлило еще сильнее. – Никакого отклика. Будто живого человека призвать пытаешься, но это ведь невозможно!

– А вдруг? – прошептала Кларисса. – Лорд Бастельеро, лорд Эддерли, вдруг мои родные живы? Вдруг дядюшка не смог поднять на них руку, и они где-то…

Ее голос сорвался на всхлип, и все с жалостью посмотрели на бедняжку. Даже Грегор ощутил, как сочувствие стирает злость от неудачи.

– Моя дорогая девочка, – удивительно ласково сказала всегда сдержанная леди Немайн. – Если дознание найдет хоть какой-нибудь след, разумеется, мы пройдем по нему до конца, но вы же понимаете, надежды очень мало.

– А можно… можно мне попробовать? Милорд… Грегор! – выпалила вдруг Айлин так жалобно и жадно, что Грегор только вздохнул.

Бедная девочка, как нелегко ей носить ограничители! Правда, она упоминала, что видела призраков без всякой магии, но сейчас ей видеть попросту некого. Впрочем, даже не будь ограничителей, не думает же Айлин, что сможет преуспеть там, где потерпели поражение Избранный Претемной и мастер призраков?

Что ж, если его жене так хочется, нет ни одной причины запретить ей подобную мелочь. В конце концов, Эддерли и Аранвен должны понимать, что у беременных могут быть капризы, не так ли? К счастью, обе старшие четы знают, что Айлин способна видеть призраков даже в браслетах, и эта просьба их не удивит. А Логрейны – профаны, так что ничего не поймут.

– Разумеется, дорогая! – ласково заверил он, взглянул на гостей, призывая их проявить снисхождение к столь невинному капризу, и нахмурился.

Магистр Эддерли и Немайн Аранвен едва заметно подались вперед, глядя на Айлин словно на выпускном экзамене. Канцлер, напротив, откинулся на спинку стула, и на его лице отразилась живейшая заинтересованность.

Вместо того чтобы встать и подойти к звезде для призыва, Айлин нахмурилась, сосредоточенно глядя перед собой, шевельнула губами, что-то беззвучно шепча, и вдруг выдохнула:

– Он пришел! Милорд Логрейн пришел… только он не может проявиться!

– Простите, что? – растерялся Грегор, и его окатило стыдом.