Во время основной трапезы гостям наливали вино, смешанное с водой, но когда подали десерт, в подставленные кубки полилось густое крепкое красное вино. В результате пирующие все больше оживлялись, голоса их звучали все громче. И вот наконец началось представление, и перед гостями появились жонглеры, пляшущие собачки и девушки-танцовщицы. Утро плавно перешло в день, а затем наступил и вечер – теперь должна была начаться самая главная часть свадебной церемонии. Чтобы брак считался законным, невесту следовало доставить до дома ее мужа с величайшей помпой и торжественностью.

Всю вторую половину дня у дома Забаая бен-Селима и вдоль дороги, по которой супружеская чета должна была возвращаться во дворец принца, собирались толпы народа. И вот, с прибытием факельщиков и флейтистов, начала выстраиваться процессия (Баб заранее ушла во дворец, а Зенобия, как и полагалось, еще раньше попрощалась с домочадцами). Гости исполнили свадебный гимн, и Оденат сделал вид, что силой вырывает Зенобию из объятий Тамар. Затем невеста заняла почетное место во главе процессии в сопровождении троих своих самых младших братьев. Двое из них стояли по бокам и держали сестру за руки, а старший занял место впереди, чтобы освещать путь свадебным факелом из боярышника.

Прежде чем процессия тронулась в путь, Забаай негромко сказал дочери:

– Помни, все мы – твоя семья. И если мы тебе потребуемся, то тебе всего лишь нужно позвать нас.

Она одарила отца сияющей улыбкой.

– Я запомню, но буду молить богов, чтобы мне никогда не пришлось воспользоваться этим предложением.

– Лучше быть ко всему готовой, – сказал Забаай в ответ.

– Идем, мой цветочек. – К Зенобии подошел улыбающийся Оденат.

Она тоже улыбнулась ему, и процессия тронулась в путь. Стоя в толпе, выстроившейся вдоль улицы, Марк Александр смотрел, как уходила Зенобия – такая же красивая, какой ему запомнилось, – и впервые в жизни испытывал ревность. Да-да, он ревновал к принцу Пальмиры, который должен был скоро развязать геркулесов узел на платье Зенобии. Но будет ли он с ней нежен? Или набросится на девушку как дикий зверь и напугает ее?

Марк Александр тяжело вздохнул. Уж он-то был бы нежен… Он бы ласкал эту редкостную красавицу долго-долго, пока в ее прекрасном теле не вспыхнул бы огонь страсти. Огонь, которым хочется обладать – и который обладает тобой.

Север, стоявший рядом с Марком, какое-то время внимательно наблюдал за ним. И чем дольше он наблюдал, тем больше изумлялся, ибо было совершенно очевидно: его хозяин влюбился в новоиспеченную принцессу Пальмиры.

Но размышлять об этом было некогда, потому что толпа уже присоединилась к процессии. Распевая песни, полные грубых шуток и двусмысленностей, горожане сопровождали невесту через весь город к ее новому дому. «Везде одно и то же, – с усмешкой подумал Север. – Принцессу, патрицианку или простую обывательницу – всех невест провожают с одинаковыми вульгарными песнями».

На первом же перекрестке Зенобия бросила монету в жертву богам этого места, вторую монету подарила Оденату – как символ приданого, которое принесла ему, а третью сохранила, чтобы положить на алтарь богов своего нового дома. Пока они шли, в толпе то и дело вспыхивали шутливые ссоры из-за леденцов, лепешек с кунжутом и орехов, которые принц разбрасывал по дороге, произнося традиционную молитву о плодовитости жены.

Наконец процессия добралась до дворца, и Зенобия, остановившись у главных ворот, обвила столбы шерстью – символом ее обязанностей как хозяйки этого дома, затем помазала ворота маслом и жиром – символами изобилия. Затем Оденат, подхватив молодую жену на руки, нес ее аж до главного атриума дворца. После чего двери за ними захлопнулись.

Перед избранными гостями, приглашенными во дворец, Оденат предложил жене огонь и воду – как знаки их новой жизни вместе. Взяв у мужа свадебный факел, Зенобия сунула его в кучу дров, уложенных в очаг атриума, а затем бросила уже потухший факел гостям. Те устроили небольшую свалку, пытаясь заполучить факел «на удачу». Потом Зенобия вознесла молитву богам с просьбой одарить ее плодовитостью, и поблагодарила их за свою счастливую судьбу. Тамар, все еще исполнявшая роль пронубы, подвела свою подопечную к декоративному брачному ложу: такое всегда ставилось в атриуме в брачную ночь и оставалось там и потом, – что послужило сигналом к уходу гостей. И вскоре молодые супруги остались одни.

Несколько минут они стояли молча, затем принц спросил:

– Ты устала, мой цветочек?

– Да.

– Тогда давай ложиться.

– Здесь? – изумилась Зенобия, в панике оглядывая огромный открытый атриум.

Принц едва заметно улыбнулся.

– Нет, не здесь, милая. У тебя ведь в садах дворца есть собственный дом. Именно туда мы сейчас и пойдем. И мы с тобой будем вместе там жить.

Немного успокоившись, Зенобия спросила:

– А Баб уже там?

– Не этой ночью, мой цветочек. Эту ночь мы проведем только вдвоем.

Зенобия молча кивнула, а Оденат, взяв ее за руку, добавил:

– Надеюсь, твой дом тебе понравится, мой цветочек. Он не слишком большой – я подумал, что ты такой не захочешь. Последние две недели почти все городские мастера и ремесленники трудились не покладая рук, чтобы построить тебе этот дом.

– Так он новый?… О, Ястреб, я вовсе не хотела доставлять тебе столько хлопот!

– Я хотел, чтобы у тебя был собственный дом, любовь моя. Двухэтажное здание из саманных кирпичей, облицованное снаружи белым мрамором. Разумеется, там есть атриум, чтобы ты могла принимать гостей, а также библиотека, где я смогу работать. В столовой, выходящей на юг, мы будем трапезничать зимой, а в другой, выходящей на север, мы будем обедать летом. Пиршественный зал нам не нужен, потому что в самом дворце их несколько. На первом этаже есть кухня и еще одна большая комната – возможно, ты захочешь пользоваться ею сама. И там же – удобная комнатка для Баб. Я подумал, что она предпочтет первый этаж, потому что там не так много ступеней, на которые придется взбираться. Спальни и помещения для купания находятся на втором этаже. Я выбрал не так уж много мебели – решил, что тебе захочется самой что-нибудь приобрести. И рабов выберешь себе сама. Но в ближайшие несколько дней нам будет прислуживать только Баб.

Молодые супруги вышли из дворца и зашагали по огромному саду, уже залитому лунным светом и заполненному мелкими ночными созданиями, шуршавшими вокруг. Вскоре они свернули на усыпанную гравием дорожку, по обеим сторонам которой росли пальмирские пальмы, а в самом ее конце Зенобия увидела небольшой, но прелестный дворец. Когда они дошли до открытых дверей, Оденат снова подхватил ее на руки и перенес через порог, однако не остановился, а стремительно пересек атриум, затем миновал коридор, поднялся по лестнице и вошел в спальню. Только там принц поставил Зенобию на пол и негромко произнес:

– Помоги мне с этой проклятой тогой, терпеть не могу тоги, но официальные церемонии требуют, чтобы я их надевал.

Зенобия взглянула на мужа с некоторым удивлением, однако выполнила его просьбу.

Сняв с него тогу, она аккуратно сложила ее на кресле, так как еще не знала, где в этой комнате находились сундуки для одежды. Оденат сел и стал расшнуровывать сандалии. Зенобия тотчас подошла к нему и опустилась на колени, чтобы помочь. Сняв с мужа сандалии, она мысленно восхитилась его изящными ступнями. И тут он тихо проговорил:

– Ты не обязана снимать с меня сандалии, мой цветочек.

– Но мне хочется… – с улыбкой ответила Зенобия. – Я не во всем буду такой женой, какую ты хочешь, мой Ястреб, но уж такие-то мелочи я всегда готова делать, потому что люблю тебя.

И тут принц протянул руку и приподнял ей подбородок. Он долго всматривался в ее прекрасные серые глаза, а затем легонько прикоснулся губами к губам жены. Зенобия затрепетала и стыдливо опустила глаза, внезапно сообразив, что на нем теперь оставалась лишь коротенькая нижняя туника. Она как завороженная смотрела на мускулистые ноги мужа – такие длинные, такие загорелые!.. А он какое-то время наблюдал за ней с веселой улыбкой – было ясно, что ей очень хотелось прикоснуться к нему, но она не осмеливалась.

Наконец Оденат встал, привлек жену к себе, и руки его тотчас легли на геркулесов узел, затянутый на талии ее платья. Несколько минут он возился с ним – разгадка тайны узла ускользала от него, – бормоча себе под нос:

– Но кто же его так завязал?

Зенобия хихикнула.

– Это Тамар…

– Похоже, она не хотела, чтобы я его развязывал, потому что… А, вот оно!..

Развязав узел, он отбросил ленту и, стащив с жены тунику, положил ее на то же кресло, где уже лежала его тога. А затем – Зенобия даже не успела опомниться – принц стащил с нее и нижнюю тунику, опустился на колени и снял с нее серебристые сандалии. Выпрямившись, он развязал ленты, удерживавшие длинные локоны, и, повернувшись, взял щетку Зенобии, лежавшую на ближайшем столике. А потом он начал осторожно расчесывать волосы, восхищаясь их блеском и длиной, – они ниспадали ниже талии.

Через несколько минут, чуть отстранив от себя жену, он окинул ее взглядом – и замер, изумленный красотой. А она, ошеломленная тем, что оказалась перед мужчиной обнаженной, замерла под его пристальным взором. Зенобия не имела ни малейшего представления, чего муж от нее ожидал, – если вообще ожидал чего-то помимо покорности. Как следует рассмотрев жену спереди, принц начал медленно обходить вокруг нее, любуясь.

Не выдержав, она прошептала:

– Мой господин, чего ты от меня хочешь?

И только после этого вопроса Оденат сообразил, что молодая жена неловко себя чувствует. Он привлек ее в объятия и ласково проговорил:

– Зенобия, милая моя, я повидал множество красивых женщин, но никогда не встречал женщины, настолько совершенной, настолько безупречной, как ты, мой цветочек.

– Так ты хочешь меня?

– Хочу ли я тебя? – Принц судорожно сглотнул. – Глупенькая, да я мечтаю о тебе уже много недель!

– А я думаю… думаю, что хочу тебя, – тихо сказала Зенобия, и принц невольно рассмеялся.

– Малышка, откуда ты можешь знать, чего хочешь? Ведь я – единственный мужчина, который к тебе прикасался. Но тебе понравилось, Зенобия… О да, мой цветочек, тебе понравилось. И только что, когда ты опускалась на колени, чтобы снять с меня сандалии, очень хотела прикоснуться ко мне.

Зенобия вспыхнула и пробормотала:

– Откуда ты это знаешь?

Оденат снова засмеялся:

– Потому что я мужчина и знаю женщин.

Он просунул руку под ее волосы и провел ладонью по спине. Когда же он погладил ее ягодицы, Зенобия подскочила от неожиданности, но принц ласково пробормотал ей в ухо:

– Не пугайся, мой цветочек. Я знаю, что ты совершенно невинна, и потому мы будем все делать не спеша. Между мужчиной и женщиной не должно быть спешки – должно быть лишь время для наслаждения. – Оденат нежно поцеловал жену в губы. – Я люблю тебя, Зенобия, принцесса Пальмиры. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Люблю твою гордость и независимость. Люблю твою красоту и невинность. Но больше всего я люблю просто тебя, мой маленький цветочек. Я бы ни за что не женился на тебе, если бы не любил. – Чуть наклонившись, он подхватил ее на руки и пронес через всю комнату, чтобы уложить на супружеское ложе.

Сердце Зенобии бешено заколотилось. И она крепко зажмурилась. Но тут снова послышался голос мужа:

– Я рассмотрел тебя очень внимательно, милая, и теперь предоставляю тебе возможность рассмотреть меня. – В следующее мгновение послышался шорох ткани – принц снимал с себя нижнюю тунику. – Открой же глаза, Зенобия, – сказал он со смехом в голосе. – Поверь, в мужском теле нет ничего страшного. И оно даже немного забавное, ибо нет в нем красоты форм, как в женском. Однако же… Думаю, что для мужчины я сложен не так уж плохо.

Зенобия тихо хихикнула, но глаза не открыла.

– Ну что же ты, дорогая? – Оденат хохотнул и добавил: – Открой глаза, я приказываю!

Глаза Зенобии тотчас открылись, и она заявила:

– Я не потерплю приказаний, мой Ястреб! – В следующую секунду ее прекрасные глаза широко распахнулись, и она воскликнула: – О-о-о!..

Принц лукаво усмехнулся.