Гений, да и только! Если у него и был на уме хоть какой-то план действий для этой совместной рыбалки, в чем я сомневался, то я мог угадывать, какая роль отведена мне, по ходу дела. Я допил молоко, не спеша прогулялся к нише в коридоре, там сдвинул в сторону панель, прикрывавшую глазок. В коридоре глазок выглядит просто как прямоугольный щиток, а в кабинете его закрывает картина с изображением водопада.

Джон Мерсер, президент компании «Шпульки Мерсера, инк.», сидел, откинувшись на спинку красного кожаного кресла, и похлопывал по подлокотникам ладонями. Его седые поредевшие волосы еще все были на месте, и он больше походил на отставного адмирала, чем на торговца шпульками. Для двух других гостей Фриц подставил поближе к столу Вулфа желтые кресла. Они тихо беседовали между собой, как беседуют в приемной у врача, говорили что-то о звонке какого-то клиента, который то ли позвонил, то ли должен был позвонить, но не звонил. Филип Хоран был широкоплечим, длинноруким, с тощим вытянутым лицом и быстрыми карими глазами. Фрэнсис Кокс оказалась девушкой крупной, даже толстушкой, но неплохо сложенной. Ее гладкое умное лицо было спокойным, будто все у нее хорошо, хотя наверняка в последние три дня ей пришлось нелегко. Я наблюдал за ними в глазок до тех пор, пока не послышалось дребезжание лифта. Тогда я подошел к двери кабинета, открыл ее и пропустил вперед Вулфа. Пройдя к своему столу, он встал и оглядел всех. Остановил взгляд на Мерсере и спросил:

– Вы Джон Мерсер?

– Да, я. – Голос у него сел, и Мерсер откашлялся. – Мисс Фрэнсис Кокс. Мистер Филип Хоран. Мы хотели бы…

– Прошу прощения, – прервал его Вулф.

Я направился к своему месту, и Вулф бросил на меня быстрый взгляд.

– Мистер Гудвин, – представил меня он, но не сел, а остался стоять. – Я сомневаюсь в уместности этого шага, мистер Мерсер. Мисс Вассос подала иски против вас, и общаться должны ее адвокат и ваш. Я же не адвокат, а детектив.

Мерсер выпрямился в кресле:

– Ваш адвокат сказал моему, что это вы посоветовали мисс Вассос подать иски.

– Да, я.

– И что сейчас она живет здесь, в вашем доме.

– Да. Но к вам она не выйдет.

– Не кажется ли это вам немного бесцеремонным?

– Нет. Это обычная осторожность. Чтобы защитить себя, она обратилась к закону. Теперь пусть говорят адвокаты.

– Но ее адвокат не желает разговаривать! Он заявил, что не будет ничего обсуждать до тех пор, пока вы не продвинетесь в расследовании!

Плечи Вулфа поднялись на одну восьмую дюйма и снова опустились.

– Прекрасно. В таком случае зачем вы здесь? Это ваш адвокат посоветовал приехать ко мне?

– Нет. Мы пришли сами, чтобы объяснить вам, что тут нечего расследовать. Вы уже видели дневной выпуск «Газетт»?

– Нет.

– На первой полосе. С фотографиями – нашей, инспектора Кремера и вашей. Подобные сенсации ужасны для уважаемой компании, и это возмутительно! Все, что мы сделали, – это ответили на вопросы полиции, касающиеся убийства, но это наш долг. Что тут еще расследовать?

– Убийство. Два убийства. Для того чтобы обосновать иски о клевете в адрес мисс Вассос, я должен выяснить, кто убил мистера Эшби и мистера Вассоса. Адвокат мисс Вассос считает благоразумным и правильным отказаться от обсуждения связанных с этим вопросов с вашим адвокатом, пока я не закончу.

– Но это же нелепо! Кто убил Эшби и Вассоса? Вы это выясните? Полиция уже это выяснила! Мой адвокат думает, что вы попросту собрались нас шантажировать, и я думаю, он прав!

– Он ошибается, – покачал головой Вулф, – адвокаты часто ошибаются. Он не знает того, что знаю я: полиция не смогла установить, кто убийца. Дело в том, что мисс Вассос оклеветал именно тот, кто убил Эшби и Вассоса. Я почти абсолютно в этом уверен и хочу вывести его на чистую воду. Те действия, которые я предпринял, – всего лишь один шаг в этом направлении, и, как мы видим, успешный, поскольку вы здесь – вы, мисс Кокс и мистер Хоран, – и я считаю весьма вероятным, что преступник – один из вас.

Мерсер вытаращил глаза:

– Один из нас?

– Да, сэр. Такова моя нынешняя версия, которая строится на выводах, основанных на фактах. Можете либо отнестись к ней свысока, и тогда уходите, либо остаться и обсудить ее. Как угодно.

– Вы ведь не всерьез это говорите. Не всерьез!

– Разумеется, всерьез. Именно это меня и интересует. Единственный способ остановить меня – это аргументированно показать, что я ошибаюсь.

– Конечно вы ошибаетесь!

– Аргументированно.

Мерсер посмотрел на Филипа Хорана и Фрэнсис Кокс. Те посмотрели на него и переглянулись.

– Это шантаж, – громко произнесла мисс Кокс.

– Нужно было прийти с адвокатом, – заявил Хоран.

– Он бы не пошел, – сказала мисс Кокс.

Мерсер посмотрел на Вулфа:

– Что для вас аргумент?

– Хороший вопрос, – кивнул Вулф, сел в свое кресло, придвинулся и наклонил голову. – Вполне возможно, аргументы у вас есть, и тогда мы решим дело быстро. Есть лишь один способ это выяснить. Мистер Хоран, чистил ли мистер Вассос вам когда-нибудь обувь?

В дверь позвонили. Я встал и, обогнув желтые кресла, вышел в прихожую, включил свет на крыльце. Там перед дверью, едва ли не касаясь стекла своим носом, стоял инспектор Кремер. И пришел он, судя по выражению его широкого красного лица, явно не ради миллиона долларов.

Глава 7

Иногда, когда у нас посетители, я, чтобы не называть настоящее имя нового посетителя, который мог оказаться нежелательным, говорил вымышленное, а для инспектора Кремера у нас было любое имя с двумя «д». Я вошел в кабинет и сказал:

– Мистер Джадд.

– А? – Вулф склонил голову набок. – Надо же. – Он поднял брови и повернулся к компании. – Вот уж в самом деле. Пришел инспектор полиции мистер Кремер. Позволить ли ему к нам присоединиться? Как по-вашему?

Они смотрели на Вулфа молча. Никто не сказал ни слова.

– Думаю, не нужно, если только он не нужен кому-нибудь из вас. – Вулф отодвинул кресло и встал. – Прошу меня извинить.

Вулф направился к двери. Я сделал шаг в сторону, пропуская его, и пошел за ним следом. Он отодвинул задвижку, приоткрыл дверь на два дюйма, насколько позволяет цепочка, и сказал в эту щель:

– Мистер Кремер, я занят и не знаю, когда освобожусь. У меня посетители: мисс Фрэнсис Кокс, мистер Джон Мерсер и мистер Филип Хоран. Я пришел сказать вам об этом сам, а не передал через мистера Гудвина, так как мне показалось…

– Откройте дверь!

– Нет. Я не стал бы возражать против вашего присутствия при нашей беседе, но вы…

– Мне нужна Эльма Вассос. Откройте дверь!

– Дело в том…

Сзади послышался какой-то звук, и мы – Вулф и я – оглянулись. Дверь в кабинет приоткрылась, и из щели высунулась голова Филипа Хорана. Вулф снова повернулся к Кремеру:

– Дело в том, что вы не можете встретиться с мисс Вассос. Как я неоднократно говорил, на практике права частного лица в присутствии представителя закона теряют силу. У меня есть право не впустить вас в свой дом, но стоит впустить, как я тут же стану беспомощным. Вы можете заглянуть в любое помещение. Можете говорить с кем угодно. Я не посмею к вам прикоснуться. Если я попрошу вас уйти, вы имеете право проигнорировать мои слова. Если вызову полицию, чтобы они вас выставили, надо мной посмеются. Так что я не впущу вас, разве что у вас есть ордер.

– Вы прекрасно знаете, что ордера нет. Эльма Вассос по вашему наущению подала на меня в суд, и я намерен обсудить это с ней.

– Обсудите с ее адвокатом.

– Ну да. С Натом Паркером. Вы заказываете музыку, он исполняет. Вы откроете дверь или нет?

– Нет.

– Клянусь Богом, я получу этот ордер!

– На каком основании? Советую выбирать слова. Затребовать ордер на обыск с целью поиска улик вы не можете. Каких улик, по какому делу? Обвинить меня в воспрепятствовании следствию тоже не можете. Если попробуете, я сразу спрошу: следствие по какому делу? Ведь не по делу же об убийстве Денниса Эшби. Судя по статье в «Газетт» и по тому, что вы вчера сказали мистеру Гудвину, дело Эшби, насколько я понимаю, закрыто. Что касается ордера на обыск с целью поиска мисс Вассос – это нелепость. Вы как представитель закона не имеете права ни видеться с ней, ни прикасаться к ней. Обратившись в суд с гражданским иском, она ничего не нарушила. Я советую…

– Она важный свидетель.

– Надо же. По какому делу? «Народ штата Нью-Йорк против Питера Вассоса, обвиняемого в убийстве Денниса Эшби»? Пф! Питер Вассос мертв. Или вы уже отказались от этой версии? Неужели вы теперь думаете, что убийца Эшби жив? Если да, то кто подозреваемый и каким образом мисс Вассос может свидетельствовать против него или них? Нет, мистер Кремер, не выйдет. Я занят, мне холодно стоять под дверью – закрываю.

– Минутку! Вы прекрасно знаете, что она не получит с меня возмещения ущерба.

– Может быть. Но у нее есть хороший шанс заставить вас ответить под присягой, кто вам сказал, что у нее были неподобающие отношения с Деннисом Эшби. Мистер Гудвин задал вам вчера этот вопрос, а вы посмеялись. Безобразие. Не хотите ли сейчас мне сказать, не для передачи?

– Нет. Знаете же, не хочу. Вы что, пытаетесь сказать, что между ними ничего не было? Что Вассос не убивал Эшби?

– Разумеется. Потому я и беседую с этими людьми. Именно это мы с ними и обсудим. Наши действия привели…

– Черт побери, Вулф, откройте дверь!

– Закрываю. Если вы передумаете и решите ответить на мой вопрос, то номер телефона вам известен.

У Кремера есть свои достоинства. Понимая, что глупо пытаться удержать дверь ногой, поскольку мы вдвоем с Вулфом весим четыреста пятьдесят фунтов, он не стал этого делать. Зная, что если он останется на крыльце, будет грозить нам кулаком и кор чить рожи, то мы увидим его через одностороннюю стеклянную панель, он и этого не сделал. Он просто ушел. Мы с Вулфом развернулись и чуть не столкнулись. Хоран теперь не выглядывал из кабинета, а вышел в прихожую и стоял перед дверью, затем, посмотрев на нас, развернулся и вошел в ка бинет, а когда появились мы, он говорил:

– Приходил инспектор Кремер. Вулф перед ним захлопнул дверь. Инспектор ушел.

– Как можно захлопнуть дверь перед инспектором полиции? – громко сказала Фрэнсис Кокс.

– Вулф захлопнул.

Хоран сел в желтое кресло. Мы с Вулфом направились к своим. Вулф уперся взглядом в Хорана:

– Продолжим. Чистил ли Питер Вассос когда-нибудь вам обувь?

Взгляд забегавших глазок Хорана метнулся к Мерсеру, но президент, нахмурившись, глядел на угол стола Вулфа и этого не заметил. Хоран снова посмотрел на Вулфа:

– Нет, не чистил. По-моему, вы намекаете на то, что это я сказал Вассосу про его дочь и Эшби? Не я. Я с Вассосом не встречался. Насколько мне известно, он приходил примерно в десять тридцать, а меня в это время там не бывает. По утрам я объезжаю клиентов. В понедельник я пришел как раз утром, поговорил с Эшби несколько минут, но ушел еще до десяти.

Вулф хмыкнул:

– Тот факт, что вы встретились с Эшби утром в понедельник, установлен и мне неинтересен. Войти к Эшби незамеченным мог кто угодно, включая вас. Мне не нужно…

– Тогда почему вы прицепились к нам, если войти мог кто угодно?

– У меня две причины. Менее важная – нападки на мисс Вассос, и более важная, которую я сейчас оставлю при себе. Я не ищу того, кто рассказал Вассосу про его дочь и Эшби. Не думаю, что кто-то с ним об этом говорил. Я ищу того, кто рассказал полиции. Это не вы?

– Я отвечал на их вопросы. Я обязан был отвечать.

– Вам лучше знать, если вы не совсем глупы. Ничего вы были не обязаны. Даже о себе и своих передвижениях в тот день вы могли рассказывать только то, что считали нужным. И уж конечно, никто не принуждал вас выбалтывать чужие секреты. Проболтались?

– Я ни о ком не болтаю. Все, что я сообщил в полиции, есть в протоколе. Спросите у них.

– Спросил. Вы только что сами слышали, как я задал этот вопрос мистеру Кремеру. Это ведь вы просили свою сотрудницу выяснить, что за отношения между мистером Эшби и мисс Вассос. Что она вам рассказала?

– Спросите у нее.