– Я проследила за тобой. Тогда, после музея, – голос девушки звучал тихо.

Сегодня она казалась не такой испуганной, как накануне.

Лицо ее было ухоженным и загорелым. Светлые волосы собраны на затылке. Одежда – джинсы и голубая майка, поверх которой была темная кофта.

– Я видела, как ты поймал такси, и поехала за тобой.

– Хм. Понятно, – усмехнулся Филипп, встал и выключил кофеварку, которая известила о готовности коротким звуковым сигналом, – Как тебя зовут?

– Зоя.

– Ну а как меня зовут, ты, судя по всему, знаешь, – сказал Филипп, – Откуда?

– Я должна извиниться, Филипп, за то, что втянула тебя в эту историю, но другого выхода не было. Я все объясню, – Зоя глубоко вздохнула.

– Было бы отлично. Хотя, если честно, я был бы тебе признателен, если ты просто заберешь сверток, и на этом мы расстанемся. У меня много работы, – кофе был готов, и Филипп поставил на стол две чашки, Зое и себе, – Молоко, сахар?

– Нет, не надо, – сказала Зоя, – Пожалуйста, выслушай меня!

Филипп пожал плечами.

– Давай, – он глотнул кофе.

– Вчера мне неожиданно позвонил один мой знакомый. Точнее, не знакомый, он мой бывший преподаватель, мы поддерживали отношения.

Филипп без особого интереса слушал девушку, рассматривая ее.

На вид ей было не больше тридцати лет, худощавая, слегка сутулая, светлые глаза, бледная кожа.

– Он был очень взволнован и попросил о встрече, – продолжала Зоя, – Мы встретились, и он показал мне печать. Ты ведь, наверное, уже посмотрел, что в свертке?

Филипп кивнул.

– Он попросил сохранить печать до вечера, так как у него были какие-то проблемы, и он не хотел хранить ее дома.

– Ага, – Филипп посмотрел в окно.

– Дальше он попросил меня прийти вечером в музей, где я должна была вернуть ему печать.

Упоминание музея привлекло интерес Филиппа к рассказу Зои.

– Он назначил тебе встречу в Музее частных коллекций? В том самом, где мы встретились?

– Да, – Зоя отпила кофе из чашки.

До этой секунды ему казалось, что история с запиской, музеем и профессором Николаевым не имела никакого отношения к истории с печатью. Все казалось каким-то странным и нелепым совпадением. Но теперь всё начало неожиданно меняться.

– Я пришла к музею, – продолжала Зоя, – Долго его ждала у входа. Затем началась выставка, и я прошла внутрь, но и там его не оказалось. Я начала нервничать, но он так и не пришёл, – лицо Зои раскраснелось, – В общем, было уже поздно, и я ушла, – Зоя виновато посмотрела на Филиппа.

– Интригующий рассказ, – Филипп допил кофе, – Но какое отношение к этому имею я?

– Дело в том, Филипп, что я не случайно отдала тебе печать. Мой знакомый попросил меня отдать ее тебе, если он сам не появится в музее. Он не появился. Я нашла тебя и отдала печать. А утром я позвонила ему, и мне сказали, что он мертв!

Зоя замолчала.

– Так, подожди, подожди, – Филипп резко откинулся на спинку стула, – Ты хочешь сказать, что твой знакомый попросил отдать печать мне, если сам не придет в музей?

– Да.

– Отдать мне ценный артефакт, который попросил тебя сохранить, потому что ему угрожала какая-то опасность?

– Да.

– Отлично! – Филипп хлопнул ладонями по коленям, – Просто прекрасно!

– Прости.

– Да уж…

– Я не знала, что все так получится!

– Этот твой знакомый – профессор Николаев?

Девушка несколько секунд смотрела на Филиппа, а потом кивнула.

– Да. Но, Филипп, это еще не все.

– Не все?

Из кармана Зоя достала листок бумаги, сложенный в несколько раз.

– Вместе с печатью профессор просил передать тебе вот это, – она протянула листок Филиппу, – Но я отдала тебе только печать. Не знала, можно ли тебе доверять.

Филипп развернул листок и прочел то, что там было написано.

– Зоя, – серьезно сказал Филипп, – Не знаю, что на самом деле произошло, но, похоже, мы сейчас в центре очень неприятной истории!

Глава 12. Москва. Среда. 11.30

Где-то рядом зазвонил мобильный телефон.

Саблин приоткрыл глаза.

Он лежал на диване в своем кабинете.

Телефон продолжал настойчиво звонить.

Следователь нащупал его в кармане пиджака, который лежал рядом на стуле.

Посмотрел на часы. Он проспал всего минут сорок.

Но и этого было вполне достаточно для человека, который привык не спать сутками.

– Саблин, слушаю.

– Это Влад, – услышат он голос патологоанатома, – Готовы результаты вскрытия и токсикология. Я отправил тебе их по электронной почте, но решил позвонить, чтобы быстрее сообщить.

– Что там?

– Это убийство.

Саблин почувствовал, как участился его пульс.

– Как его убили?

– Отравление, – сказал Влад, – В органах и тканях образовался дефицит молекулярного кислорода, а в кровяном русле обнаружилась его избыточная концентрация. Окраска крови во всех венах ярко-красного цвета в результате повышения содержания гемоглобина. Бедняга мучился минут пять.

– Цианид? – спросил Саблин.

– Он самый.

Саблин почувствовал неприятный вкус во рту.

– Понятно. Отпечатки, волокна, ДНК?

– На теле больше ничего. Когда начал действовать яд, наступил паралич во всем теле, так как доза яда, надо сказать, лошадиная. В этот момент бедняге и отрезали язык.

– Как яд попал в организм?

– Скорее всего, его подмешали в какой-то напиток. Он выпил яд. Его частицы обнаружены во рту покойного.

– Ясно. Спасибо.

Саблин положил телефон на стол.

Значит, все-таки цианид.

Он в этом не сомневался.

Таким же ядом был отравлен антиквар несколько месяцев назад.

Глава 13. Москва. Среда. 11.45

Филипп смотрел на текст, написанный от руки на листке бумаги.

– Ты знаешь, что здесь написано? – спросил Филипп.

– Догадываюсь.

– Это перевод шумерской клинописи с печати.

– Да, профессор, наверное, сделал перевод и записал его.

– И собирался отдать мне?

– Да.

– Я был хорошо знаком с профессором Николаевым.

– Я это понимаю, иначе профессор не просил бы отдать печать и перевод тебе.

– Сегодня утром я приехал к нему домой. Там была полиция. Так, я и узнал, что с ним случилось. Видишь ли, профессор Николаев тоже назначил мне встречу в тот день в музее.

– Я знаю, – сказала девушка, – Профессор сказал, что ты тоже будешь на выставке, – она нервничала, лицо ее раскраснелось.

– Черт, – Филипп возбужденно потер лицо руками, – Невероятно! Какой-то Коля кладет мне в почтовый ящик записку с просьбой прийти в музей. В музее я, естественно, этого Колю не нашел, но встретил тебя, и ты отдала мне печать. Затем, утром, я понял, что Колей, который прислал записку, может быть, профессор Николаев, и отправился к нему. Приехав, я узнал, что он мертв, а потом пришла ты и рассказываешь, что в музее ты появилась по его же просьбе, и он велел отдать мне печать, если сам не придет! Я словно в дешевом сериале!

– Это все часть плана профессора. Он хотел, чтобы печать была у тебя!

– Но зачем такие сложности? Зачем он отдал печать и перевод тебе? Зачем положил мне записку в ящик? Зачем он вообще меня позвал в музей?

– Я не знаю, – покачала головой девушка.

– Почему нельзя было просто позвонить и все обсудить?

Зоя молчала.

– Он был в опасности?

– Что? – переспросила девушка.

– Профессор был в опасности, или чувствовал какую-то угрозу? Это единственное, что приходит на ум. Поэтому он отдал печать и перевод тебе и просил прийти меня. Что-то случилось, и он не мог держать печать и перевод у себя.

– Он мне не рассказывал.

– Очевидно, перевод имеет ценность, раз он принял такие странные меры.

– Ты думаешь, – Зоя запнулась, – Ты думаешь, профессора убили из-за этой печати?

Филипп вздохнул.

– Не знаю, но это очень вероятно.

Он пристально посмотрел на Зою, – Ты знаешь, откуда у него эта печать?

– Нет.

– А как ты меня нашла в музее? – поинтересовался Филипп.

– По фото. Профессор показывал мне его в своем смартфоне. Вы там вместе на какой-то лекции.

– А, ну понятно.

Несколько секунд они сидели в тишине.

Чем же на самом деле занимался профессор?

И что же он узнал?

Глава 14. Москва. Среда. 12.10

Саблин позвонил в звонок.

Дверь открыла немолодая женщина в ярком домашнем халате.

Он уже несколько минут ходил по подъезду, где жил профессор, расспрашивая соседей, и, наконец, дошел до соседки покойного Николаева по лестничной клетке, которая и обнаружила труп.

– Добрый день. Следователь Саблин. Я вам звонил, мы договаривались о встрече.

– Да, да, входите, – женщина шире открыла дверь, – Простите, что не смогла ответить на ваши вопросы утром, неважно себя чувствовала.

– Ничего страшного, – ответил Саблин, проходя в гостиную, обставленную очень просто, и сел на стул у большого стеклянного стола.

Женщина зашла в гостиную следом и села напротив.

– Я ненадолго, – начал следователь, доставая из внутреннего кармана блокнот и ручку.

Она кивнула.

– Вы одна живете?

– Да.

– Как хорошо вы знали вашего соседа?

– Не могу сказать, что хорошо, но мы часто встречались с Николаем Федоровичем у лифта, иногда виделись во дворе, заходили вместе в подъезд. Мы не дружили, но я живу здесь около десяти лет, и за это время узнала немного каждого.

– Что можете сказать о Николаеве? – Саблин приготовился записывать.

– Он был воспитанным, интеллигентным, короче, профессор, – она улыбнулась приятной улыбкой, – Иногда к нему приезжала его дочь, – женщина пожала плечами, – Пожалуй, все.

– Дочь? – переспросил Саблин.

– Да, дочь. По крайней мере, он так ее мне представил.

– Как ее зовут?

– Не знаю, он не говорил.

– Ясно, – Саблин записал информацию в блокнот. – К нему вообще часто кто-нибудь приходил?

– Не знаю. Я, знаете ли, не следила за ним. Это в маленьких городах, в деревнях, всем интересно, что там происходит у соседей, а в мегаполисе у всех собственные дела и свои интересы, – женщина опять улыбнулась.

– Когда вы видели профессора последний раз? – Саблин записывал.

– Ой, в тот самый день и видела.

– В день убийства?

– Ну да.

– Расскажите тогда об этом и о том, как вы обнаружили тело.

– Ох, – женщина вздохнула, давая понять, что обсуждать это ей неприятно, – Утром я вышла по делам.

– В котором часу?

– Примерно в одиннадцать.

Саблин кивнул:

– Дальше.

– Вернулась я, наверное, к обеду. И как раз встретила профессора, он очень спешил куда-то.

– Куда?

– Не знаю, я стояла у лифта на первом этаже, а он из него буквально выбежал, наспех поздоровавшись со мной.

– Что еще заметили? Что-нибудь необычное?

– В руках у него был какой-то конверт или лист бумаги, кажется. Он его торопливо засовывал в карман.

– Дальше.

– Я поднялась к себе, пообедала, посмотрела кино, а потом мне позвонила подруга. Мы с ней долго разговаривали, а после она предложила пойти прогуляться во дворе. Подышать воздухом. У нее сына уволили с работы, и теперь она…

– Давайте про профессора, извините, – перебил женщину Саблин.

– Ну да. Так вот. Я оделась и вышла на улицу.

– В котором часу?

– Мне кажется, это было около шести вечера.

– До этого времени, никто к профессору не приходил?

Женщина пожала плечами.

– Что дальше?

– Я вышла во двор, где меня ждала подруга. Мы погуляли, постояли у моего подъезда, поговорили, потом я пошла домой, уже начинало темнеть. Когда я поднялась на свой этаж и зашла в квартиру, я услышала, как хлопнула дверь у профессора.

– В каком часу?

– Может быть, около восьми вечера.

– Вы посмотрели, кто это был? Кто-то заходил или выходил?