Следующий посетитель зашёл эффектно. Дверь от удара едва не слетела с петель, и в трактире появился IIy3aH. Сзади подтягивалась его свора. Хочун, Мартовский кот, СуПерТаПок и, конечно, Якодзум. IIy3aH заметил меня и направился вразвалочку. Якодзум двинул следом, остальные пошли по проходам вдоль стенок, чтобы не дать мне сбежать.

Вот она, гопота. Навыки, всосанные с первой баклагой пиваса. Романтик МегаКиллер бредит теневым миром игры, квестами и «понятиями», а тут всё запросто, между делом. Тут этим не играют. Тут живут.

Я никуда и не бежала. Стояла и ждала развязки. Жалела только о том, что Жакоб вышел так рано. Хотя, скорее всего, это и не случайность вовсе. Стояли и пасли, ждали момента, чтобы застать одну. В голове ни одной мысли. Помогать мне никто не будет. Это мы уже проходили.

Можно позвать Макса. Он за меня впишется, я не сомневалась. Но что он сделает? Приведёт паровоз ящеров прямо в таверну? Я не хотела вмешивать тихушника в свои разборки. Если торговлю эликами можно провалить, то прокачку – ни за что. Это главнее. Так что это я должна беречь Макса, а не он меня. Он мой последний козырь в этом хреновом раскладе, вчера я уже в этом убедилась.

Между тем кольцо сомкнулось. IIy3aH подступил спереди, Хочун и Кот блокировали сзади.

– Что, попалась, шалава? – процедил IIy3aH. – Не поняла ты сразу. Придётся тебя поучить.

– Ты чего кипятишься, Пузанчик? – я сделала вид, словно его не слышала. – Запор у тебя, что ли? Так ты кисельку выпей, авось попустит.

– Ты охуела, дура?! – IIy3aH саданул мне по руке так, что кисель веером разлетелся по залу. – Ты реально не догоняешь?! Обмен!

– Отклоняю! – вслух крикнула я. Если б не вчерашняя выходка МегаКиллера с пятернёй на моей попе, я бы приняла на автомате, мысленно, даже не думая. До сих пор я не ожидала от этой процедуры ничего плохого.

– Да похер! Я и так могу! – Полугном вцепился мне в запястье. Глиняный стакан выпал из руки и с сухим треском раскололся. – Знаешь, зачем в трактиры девок набирают? – орал мне в лицо IIy3aH. – В качестве шлюх – клиентов развлекать. В нубятниках такого обычно нет, но ты у нас сука исключительных талантов, вот у лысого скрипт и сработал. Поэтому тебя и лапать можно, и драть без всякого согласия. Система дозволяет. Так сейчас и отработаешь нам все наши убытки со всем прилежанием. Сначала всем разом, а потом каждому по очереди.

Я почувствовала на своём бедре ладонь, горячую и потную. На этот раз она не остановилась. Поднялась под юбку, легла на ягодицу и стала грубо её мять. Я не стала визжать и вырываться. Этим уродам только того и надо. Им в кайф от чужой беспомощности и чужого страха. Только это я и могу. Не дать им удовольствия увидеть мой страх.

– Они заплатили? – раздалось у меня из-за спины. Голос был тихий, но низкий и раскатистый. Словно вдруг тигр в зоопарке заговорил по-человечески. Не голос. Рык. Только очень спокойный, даже вкрадчивый.

– Я заплатил! – взвизгнул IIy3aH.

– Я не тебя спросил, – произнёс тот же голос.

Рука на моей заднице замерла. Кажется, её хозяин рад бы убрать её совсем, но боится двинуться. Только сейчас до меня дошло, что это говорит Хидагард, угрюмый огр-трактирщик, которого я привыкла считать чуть ли не декорацией.

– Нет, не платили они! – закричала я. – Посуду бьют, гостей пугают, ко мне лезут… на халяву.

Публика, видя, что открывать рот стало безопасно, загудела, поддерживая меня.

– Я пытался платить, – возмутился IIy3aH, – она сама не взяла. Я клиент!

– Хорош клиент, чужой стакан разбил! Дебошир он и погромщик!

Ладонь сзади исчезла вдруг резко, рывком, а затем раздался грохот. Я обернулась и успела увидеть, как Хочун сползает по стенке у лестницы. Как мешок с дерьмом, он повалился на пол. Имя над головой серое. Сильнейший дебаф. Оглушение.

Двумя пальцами за шкирку, как щенка, огр держал Мартовского Кота. Тот упирался обеими ногами, пытаясь вырваться. Бесполезно. Хидагард даже не замечал его усилий. Приподнял… и с размаху приложил о дубовый стол. Стол выдержал, а Кот – нет. Игрок осыпался кучкой пыли, оставив дрянные даже с виду сапоги и горсть мелочи.

Трактирщик огорчённо покачал головой. Перестарался, бедняга. Расстроился. Трое оставшихся ушлёпков рванули к выходу. Но в планы Хидагарда не входило отпускать их без показательной порки. С удивительной для его размеров ловкостью он перекрыл выход и отлавливал каждого поодиночке.

– Мариша! Ну скажи ему! Мы же друзья… я же тебе ничего плохого не сделал! – взвыл от ужаса СуПерТаПок. У пижона-варвара тряслись губы. Казалось бы, это игра. Любая боль мгновенно пройдёт на площадке возрождения. Но зрелище того, как трактирщик превращает в котлету Якодзума, было сильнее разума. А может, боялся дебафов на внешку. Мне не верилось, что такие убийственные телесные повреждения останутся без последствий.

Я молча показала средний палец. Бог простит. Любой из игровых на выбор. Последних двоих Хидагард ухватил разом, по одному в каждую руку. Выпустив пар, он уже развлекался, тряся игроками, как чирлидерша пипидастрами, и время от времени сталкивая их в воздухе. При этом оба не только оставались живы, но и, кажется, в сознании. Наигравшись, огр поволок обоих к выходу, как матерчатые куклы.

Я вышла на крыльцо следом. Хидагард швырнул IIy3aHа и Тапка в пыль и любовался получившейся картиной. Величественно выставил вперёд палец, открыл рот и пробасил:

– Пошли вон! Теперь вам тут не рады!

– Смеёшься, тварь, – приподнял голову IIy3aH. Трактирщик поработал хорошо. Узнать в этом куске мяса самодовольного полугнома было непросто. Лично я различала только по имени. – Думаешь, поймала орка за яйца, и теперь ты королева? Только таких королев в базарный день – три рубля пучок. Не купили тебя, купим другую. А твоему серому другу всё равно кого трахать. Сама напросилась…

Пока я слушала, Хидагард приволок ещё два тела и отправил в полёт к остальным. IIy3aHа прихлопнуло сверху, и это стало последней каплей. Барыга растаял, и с него звякнуло побольше, чем с остальных оборванцев. Я направилась за компенсацией морального ущерба, и тут прямо перед глазами у меня повисла надпись:

АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД!

СРОЧНЫЙ АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД!

У ВАС ЕСТЬ 1 °CЕКУНД, ЧТОБЫ ПЕРЕМЕСТИТЬСЯ В БЕЗОПАСНУЮ ЗОНУ!

СРОЧНЫЙ АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД!

9…

8…

7…

Глава 4
Игроки и пешки

– Госпожа Затонская… Маргарита Дмитриевна… Маргарита Дмитриевна, очнитесь! – Антонина трясла меня за плечо.

– Тоня, что случилось?! Опять пожар?!

Зрение возвращалось не сразу. Я словно поднималась вверх с большой глубины. Закладывало уши, картинка перед глазами плыла и двоилась. Реальность была куда меньше похожа на себя, чем вирт. Я никогда не думала, сколько по времени происходит выход из игры, но теперь понимала, что явно не десять секунд.

– Нет, госпожа Затонская, – вид у Тони был испуганный. – Вам звонят.

Сначала я хотела её убить. Вот прямо без преувеличения, приложить чем-нибудь тяжёлым по её дурной башке. Домработница, видимо, прочитала это в моём взгляде и впервые за историю своей работы разревелась.

Оказалось, что она настолько перепугалась, не разбудив меня утром, что весь день провела в панике. И, когда зазвонил телефон, не мой обычный айфончик, а маленькая золотая вертушка, номер которой знали не больше десятка человек, Тоня запаниковала ещё больше. Телефон не унимался, и Антонина решила привести меня в чувство. Как это сделать, она не знала и просто трясла меня. Как будто разбудить пыталась. Система восприняла это как угрозу и выкинула меня пинком из виртуального пространства.

– Опять звонит, – упавшим голосом сказала Тоня, боясь поднимать на меня глаза.

– Дай сюда трубку, – ответила я. – И сходи умойся, позорище.

Звонил Герман:

– Нам нужно встретиться, Маргарита Дмитриевна.

– Подъезжай, я дома.

– На нейтральной территории, – заупрямился особист. – Не нужно, чтобы нас слышали.

– А у меня могут услышать?

– Я не могу ничего исключать, а качественная проверка займёт время.

– Хорошо, – сдалась я. – Где?

– Чебуречную на ВДНХ знаете?

– Я пожалуюсь твоему шефу, что он тебе мало платит, – прыснула я.

– Там минимальный шанс встретить знакомых. Чебуреки есть не обязательно.

– Хорошо, – я прикинула время, – буду через полтора часа.

– До встречи.

Чебуречную на ВДНХ я действительно знала. В начале двухтысячных там собирались телевизионщики и рекламисты, сценарии эфирных бестселлеров писали на закапанных жиром салфетках, а девочки из провинции ловили удачу за парой стопок водки с нужным человеком.

Знакомых я встретить не опасалась. Удачливые перебрались оттуда в заведения подороже и попрестижнее, такие как «Дягилев», потом в «Кису» и «Горыныч», а лузеры – на помойку или на кладбище. Может быть, новое поколение тоже ловит там свою волну, не знаю.

Германа я заметила сразу. Он занял угловой столик и торопливо доедал свой чебурек.

– Всегда заказываю, – словно извиняясь, сказал он. – Вкусные.

Я никак не прокомментировала его слова. Ностальгии во мне это место не вызвало, и я хотела лишь убраться отсюда поскорее. Но хотя бы поняла его резоны. Шум тут стоял, не прекращаясь, и записать наш разговор, вероятно, было невозможно. Хотя к чему такая секретность?

Безопасник правильно понял моё молчание. Он отложил недоеденный чебурек, тщательно вытер пальцы и вытащил из папки стопку тонких листов с машинописным текстом. Мне кажется, эти чёрные кожаные папки производят исключительно для ментов и особистов. И продают только по предъявлению удостоверения. Ни разу не видела с такой нормального человека. Неужели они сами не понимают, насколько с ними палятся?

Текст действительно был отпечатан на машинке, причём, похоже, в одном экземпляре.

– Показания Алексея Ветрова, – пояснил Герман. – В ваш подъезд он проник по указанию владелицы фирмы, Ремизовой Натальи Марковны. Целью было обесточить квартиру номер тридцать два, нанеся максимальный вред находящемуся внутри электрооборудованию. Устройство разработал сам. По образованию он инженер-электронщик. За работу получил премию в одну тысячу американских долларов наличными. Никакого ущерба для жизни и здоровья в ходе акции не предполагалось. Это точно, мы тщательно выяснили. – От слов Германа веяло холодком.

– Отличная работа. Я скажу Виталию Арнольдовичу, что довольна.

– Спасибо! – Щёки оперативника чуть порозовели, было понятно, что это упоминание пойдёт на пользу его карьере. – А с ним что делать?

– С ним? – удивилась я.

– С Алексеем Ветровым.

Думала я недолго.

– Уложите его в больницу на пару месяцев. Совсем не калечьте, но дайте время поразмыслить о жизни.

Да, это пешка. И ход делала совсем другая рука. Но пешки гибнут первыми, и их гибель ослабляет позицию. Может, Лёша Ветров, которого я видела только на камере наблюдения, и не осознавал риск. Зато теперь все его коллеги десять раз подумают, прежде чем сделать гадость Маргарите Дмитриевне. И запросят побольше, чем сраная тысяча баксов.

Герман медленно кивнул. Может, удивился моей кровожадности. Я часто произвожу на людей обманчивое впечатление.

– А с Натальей Марковной? – уточнил он аккуратно.

Я его понимала. Ремизовы – фамилия известная. Такую фигуру и спецслужбам трогать опасно. Даже сейчас, когда Сава Ремизов сидит под следствием. Опять же, это Милка сказала, что сидит. А что там по правде, неизвестно.

– Ничего, – успокоила его я. – С ней я сама разберусь.

– Тогда на этом всё?

– Да, спасибо. И приятного аппетита, – я кивнула на чебурек.

Герман чуть смутился и опустил глаза, дав мне возможность уйти не прощаясь.

Терпеть не могу прощаться с людьми. За жизнь так и не научилась. Поэтому всегда стараюсь уйти молча.

* * *

Моя маленькая красная машинка ползла через столичные пробки. Милке хорошо, она с мигалкой гоняет на мужнином «мерине». Точнее, у них в семье два таких, с одинаковыми номерами. Стоят людишки в пробках, терпят, Милку в спа-салон пропускают.