Отныне я изгой в собственном мире. И нет мне пути назад. Я это понимал и чувствовал своим обострённым сознанием. Отныне моё место здесь, в мире людей больших городов, рядом с ней, и нет пути назад. Осознание того, что я предал всё, во что верил, больно сдавило грудную клетку. Мне хотелось рвать на себе волосы, кричать во всё горло, молить о прощении. Я метался по комнате, словно загнанный в клетку зверь. Так оно и было. Я чувствовал себя взаперти. Засов открыт, только уйти нельзя.

– Что случилось? – голос Ангелины остановил мои метания. Я обернулся и вымученно улыбнулся.

– Доброе утро, Златовласка.

Слова царапали горло, улыбка выходила насквозь фальшивой, но я старался держаться и не впадать в панику. Только она всё поняла. Прикрылась лёгким покрывалом и, отвернувшись, села ко мне спиной, спуская босые ножки с кровати.

– Ты знаешь, где выход, – тихо сказала она.

– Эй, – метнулся к ней, запрыгивая на кровать и обнимая. Мои губы нежно коснулись изгиба оголённого плеча, руки сжали тонкую талию, а ноги спустились по обе стороны от неё. – Я никуда не уйду. Просто не смогу, – она обернулась ко мне. – Помнишь, я рассказывал о единении душ между шамахом и тотемным зверем? – она кивнула. – Нечто подобное произошло и с нами. Я побывал в твоей голове и отныне мы связаны.

Я говорил то, что она хотела услышать, до конца не веря своим словам, но больше у меня не осталось никого, кроме неё, кроме веры в неё. Она поцеловала меня. Нежно и трепетно, будто боялась поверить, словно боялась обжечься. Я и сам с ужасом представлял тот день, когда всё рухнет. Но ведь этого не случится? Потому что отныне я её, а она моя.

– Пойдём завтракать, – улыбнулась она.

– Умираю с голода.

Только Ангелина не спешила выбираться из моих объятий. Она прильнула ко мне, положив голову на плечо и блаженно прикрыв глаза. Она была моим раем, и рядом с теплом её тела уходили все тревоги. Может, всё не зря? Может, её будет достаточно?

Девушка со вздохом отлипла от меня и принялась одеваться. А я был заворожён этим зрелищем. В каждом движении – грация рыси. Она словно дикая кошка, которую удалось приручить лишь мне. Я был там, куда ещё никому не удавалось пробраться. Я видел её душу, слышал её мысли и точно знал: её чувства реальны. Она стала смыслом, что смог заменить все былые цели.

Ангелина повела меня на кухню, держа за руку и позволяя быть настолько близко, насколько мне было необходимо. Кухня располагалась на первом этаже её огромного дома. Лишь сейчас я мог оценить весь его масштаб. В этом строении с лёгкостью можно было разместить половину моего селения. Своим простором дом поражал. Светлый, с огромными окнами в пол, из которых открывался невероятный вид на мою тайгу. С тоской подумал о родных, и она будто почувствовала. Обняла за талию, и пришло умиротворение. Я рядом с девушкой моих грёз и так близко к родному дому.

На кухне родители Ангелины собирались куда-то. Отец в деловом костюме (я такие видел лишь на просторах Интернета и всегда хотел примерить), воевал с прибором, назначение которого я представлял смутно. Матушка, элегантная женщина в белом платье, с идеальной причёской и выразительным взглядом, колдовала у огня. Странная плитка. Не видел, как их используют, но в домах людей больших городов эта штука присутствовала. Мне нужно ещё многому научиться. Многое познать. Но самое главное – это не выдать своего происхождения. Поэтому я старался не глазеть, а лишь с безразличным лицом мельком осматривал любопытную обстановку.

Стоило нам спуститься со ступеней – Ангелина тут же представила меня родителям.

– Мамочка, папочка, это Макарий, прошу любить и жаловать, – с улыбкой ошарашила Ангелина родных. – А это мои родителя, – оглянулась на меня, – Перт и Диана.

Сказать, что они были шокированы, – ничего не сказать. В их головах смешались непонимание и ступор. Я почувствовал каждую их эмоцию. Шок, страх, злость. Так ярко. Каждое из чувство волной ворвалось в моё сознание. Если они и пытались их скрыть, то у них плохо выходило. И, когда брови отца сошлись на переносице (предвестник злобы), я напрягся.

– Ангелина, – рявкнул мужчина, – что это значит?

– Это значит, что Макарий теперь живёт с нами, – спокойно объявила девушка и уселась за стол.

Я же медлил, анализируя чувства родителей. Мама была в растерянности. Она сильно боялась. Собственного мужа или, может, его реакции? Отец кипел от гнева, сражённый наповал наглостью дочери, которая беспечно уплетала завтрак. Я… я чувствовал себя на перепутье. Мне некуда уходить, и дом Ангелины – единственное место, где я могу остаться. Однако я чётко впитывал эмоции людей, находящихся в помещении. Я им не знаком, а их дочь – единственное сокровище, смысл их жизни. Они любят её, она это знает и умело манипулирует их чувствами. Мне бы в тот момент обратить внимание на этот факт, но я был слишком поглощён эмоциями, которые пробудила во мне Ангелина.

– Пап, расслабься, – подала голос девушка, – это тот самый Макарий. Он спас мне жизнь и не раз. Думаю, мы просто обязаны ответить добром на добро. Когда-то он приютил меня – теперь наша очередь.

– Ты действительно тот парень, что нашёл мою дочь в лесу? – перевёл на меня смягчившийся взгляд мужчина.

– Да, – коротко кивнул, – и укрыл от бури в своём жилище.

– Что ж… – промямлил мужчина и потёр шею. – Добро пожаловать.

Он улыбнулся мне и даже предложил сесть за стол, но не было в его поведении искренности. Я напряг своё сознание. Родители смягчились. Буря в их душе немного улеглась, но волнение осталось. И тут, словно лентой, в сознании понеслись картинки, кадр за кадром. Я стал читать этих людей, как раньше читал животных. Все эмоции, все мысли открылись мне. Удивительно, похоже, это место разбудило во мне скрытые ресурсы. Я считывал каждого, словно книгу, понимая, кто эти люди и что чувствуют на самом деле.

Отец Ангелины, Пётр, был властным человеком. Жёстким и требовательным, но, глядя на единственную дочь, его сердце трепетало. Нежность и забота, с которыми он относился к ней, зашкаливали. И, чтобы понять это, не нужно обладать моими способностями, достаточно лишь взглянуть в глаза этого человека. Для дочери он пойдёт на всё. Любой её каприз этот брутальный и строгий мужчина исполнял на раз.

Мать нежна и грациозна. У неё хрупкая и тонкая душа. Такую просто надломить и, похоже, именно это случилось с женщиной. Она безвольная, поглощённая дочерью и мужем. Неразговорчива и не смеет возражать никому: ни мужу, ни дочери. Она смиренно принимает любое их решение. И сейчас с лучезарной улыбкой она молча поставила передо мной тарелку с завтраком.

Анализируя эту семью, я сделал вывод, что нет в ней гармонии, присущей нашим семьям. Здесь каждый живёт своей жизнью, пересекаясь в лучшем случае лишь за этим столом. Они живут под одной крышей, но дом их настолько велик, что они редко встречаются.

Между супругами нет любви, им неинтересна жизнь друг друга. Они не напоминают половинки, что весьма странно и непонятно. Наши союзы благословляли духи, и каждый длился до старости или смерти. А эти люди чужие друг другу.

Пётр допил дурно пахнущее варево из своей кружки, накинул с помощью жены пиджак, который она заботливо почистила от пылинок, и ушёл. А Диана, мама Ангелины, ни слова не говоря, скрылась в глубине дома. Мы остались одни.

– Как тебе завтрак? – улыбнувшись, спросила Ангелина.

– Странный, – копошился в своей тарелке.

Что это, осталось для меня загадкой. Странная масса. Воздушная и белая. На вкус, словно недоваренная манная крупа. Ангелина поднялась и разлила коричневую жидкость по бокалам, поставила мне один, другой нежно обняла руками и заняла своё место.

– Не любишь омлет?

– Никогда не пробовал, – пожал плечами. – Что это? – указал на бокал.

– Кофе. Попробуй, он «бомбический», – довольно улыбнулась девушка.

– «Бомбический»? – не понял я.

– Да, очень вкусный. Попробуй.

На запах этот напиток показался ещё более странным, чем омлет. Острый аромат, который я не мог сравнить ни с чем. Недоверчиво покрутил чашку в руках и сделал небольшой глоток. Терпкая и невероятно горькая жидкость вызвала рвотный позыв. Зажмурившись, я закашлялся, отставляя бокал с «бомбическим» напитком в сторону. Не уверен, что правильно понял значение слова «бомбический», но, похоже, это редкостная гадость.

Ангелина звонко засмеялась, глядя на меня. А мне было непривычно всё: их еда, напитки, посуда, приборы, запахи. Странные фрукты лежали в огромной миске в центре стола. Если это вообще фрукты. Мне стоило ко многому привыкнуть. И, может, когда-нибудь этот «бомбический» кофе покажется мне вкусным.

– Собирайся, – скомандовала Ангелина, допив противный напиток.

– Куда?

– Покажу тебе город. И надо бы тебя приодеть, – задумчиво прислонила пальчик к губам. – Точно! – воскликнула. – Знаю один улётный магазин.

– Улётный? – вскинул бровь в непонимании. Слишком много новых слов.

– Пошли, всё сам поймёшь, – схватила за руку и потащила в свою комнату, где распахнула огромный шкаф и задумчиво стала перебирать какие-то тряпки.

Это была её одежда. И её было так много, что можно было бы одеть всё моё селение. Причём не только девушек. Выбрав наряд, она посмотрела на меня и выбежала прочь. Вернулась с охапкой ещё каких-то тряпок.

– Это папина одежда, – скинула горсть ткани на кровать, куда я растерянно сел. – Она не самая модная, но пока сойдёт, – сморщила милый носик.

Я схватил первые попавшиеся под руки брюки и футболку. И только намерился примерить – Ангелина буквально взвыла:

– С ума сошёл! – удивлённо уставился на неё. – Это классические брюки. Их не носят с футболкой «поло».

– Чего?

– Вот.

Она выбрала джинсы к футболке, которую я уже надел. И зачем было нести столько одежды? Выбрала бы сразу то, что надо.

– Так-то лучше, – улыбнулась она, – а теперь пошли.

Мы отправились гулять. Просто бродили по улицам, пробирались сквозь людей, которые, нахмурившись, спешили куда-то. Я стремился попасть в человеческий город, сколько себя помнил. И он всегда поражал моё воображение. Огромные каменные дома возвышались над деревьями. Нескончаемый поток автомобилей различных размеров и форм. Люди бежали, почти не глядя по сторонам. Ехали на велосипедах, самокатах. Всё это удивляло и поражало. Мои глаза с любопытством рассматривали каждую деталь, каждое здание, каждого прохожего. Я знал многое о жизни людей больших городов. Читал в книгах, видел в фильмах. Но одно дело читать, а другое – увидеть собственными глазами.

– Хватит уже так пялиться, – возмутилась Ангелина.

– Это всё так… я не видел ничего подобного.

– Я понимаю, но на нас уже все оглядываются! Ты словно дикий.

Дикий… Наверняка таким я и был. Дикарь, попавший из леса в большой мир.

– Мы пришли, – Ангелина остановилась у стеклянной витрины. – Только прошу, веди себя естественно и не глазей.

Я отрывисто кивнул, и девушка завела меня в магазин. Вид, что открылся моему взору, поразил! Ничего подобного я не мог даже представить. Огромное светлое помещение. Везде стоят пластмассовые люди в разнообразной одежде всевозможных цветов. Все оттенки красного, синего, зелёного. Невероятно! Я даже представить не мог, что ткань может быть настолько яркой и красочной.

Моё внимание привлекла рубаха невероятно ярко-жёлтого цвета. Словно само солнце в погожий летний денёк, она приковала мой взгляд. Я подошёл ближе. Цвет настолько яркий, что режет глаза, но от этой рубахи невозможно оторваться. Я протянул руку, намереваясь коснуться солнышка, но Ангелина одёрнула меня.

– Это женская, – раздражённо проговорила она и схватила за руку. – Пошли.

Она отвела меня в сторону, а я не мог оторвать взгляд от яркой рубахи, и, лишь когда услышал приветливый женский голос, мои глаза нашли милую девушку. На груди у неё висела прямоугольная табличка с надписью, которая гласила: «Продавец-консультант: Мария». Она мило улыбнулась нам и задорно сказала:

– Добрый день, я могу предложить вам помощь?

– Да, – фыркнула Ангелина, – нам нужно приодеть парнишку. И побыстрее: у нас мало времени.