– В своих рядах мы сегодня приветствуем впервые перешагнувших порог Академии.

Вроде всю жизнь здесь училище было, странно, но мне до лампочки.

– Вы получите знания, которые помогут не только управлять своей силой, но и разовьют ее.

Ковер, расстеленный на лестнице, ведущей вверх, призывно алел, а ступеньки вниз терялись в темноте. Я не боялась тьмы, просто решение взлететь наверх, перескакивая через две ступеньки, казалось правильным. Нам приходилось частенько мотаться в темных подворотнях, деля пространство с мышами и бездомными котами с собаками. Что-то меня подтолкнуло мчаться наверх, а своему чутью я доверяла, Димка последовал за мной.

Внизу, за нашими спинами тетка продолжала распинаться, вещая строгим голосом, но мне было без разницы. Перепрыгивая через две ступеньки, я мчалась наверх, особо не заглядывая вперед, уверенная, что на торжественной части присутствуют все, кому надо. Это оказалось моей ошибкой.

– Адептка! – взревело над моей головой.

Я бы не так заорала, когда мне в живот со всего маха впечатались головой. Подразумевается, что часть тела должна служить иным целям, а не использоваться тараном.

Вместо ответа тихо пискнула, коленки невольно подогнулись, а я попыталась проскользнуть мимо мужчины, которому заехала со всего разгона в живот. Димка ухватил меня за руку и пытался оттащить в сторону, но пострадавший мужчина не позволил, крепко ухватив за ворот моей потрепанной куртки. Нет, конечно, можно было дать деру, оставив приличный клок в руках потерпевшего, но где я потом другую одежду возьму?

– Адептка, что ты здесь делаешь? – основательно тряхнули меня за воротник ветхой куртки. Еще несколько рывков, и мне придется искать новую одежду.

Я молчала, не зная, что ответить. Перед моим взглядом маячил широкий ремень, на бляхе которого изображена странная, оскалившаяся морда. Черные костюмные брюки, отутюженные так, что казалось стрелками можно обрезаться, дорогие кожаные туфли, начищенные и сверкающие при освещении лестницы. Выше смотреть я остерегалась, слишком страшно.

– Я тебя спрашиваю, – недовольно проговорил мужчина и потянул к себе, на ступеньку выше.

– Я … – протянула неуверенно, стараясь выиграть время, придумывая объяснение.

Пришлось последовать за указующей рукой и подняться по лестнице. Теперь я могла рассмотреть лицо, кто сейчас практически держал мою свободу в своих руках, в прямом и переносном смысле. Если задержусь на лестнице, то в здание войдут Лешнёв с ОМОНом и успеют меня заметить, ну и куртка мне была дорога, ибо другой просто нет в моем гардеробе. Необходимо срочно придумывать ответ мужчине в черном.

Он же смотрел на мое не очень чистое после погони лицо недобрым взглядом темных, почти черных глаз. Если бы не выражение надменности, смешанной с раздражением, то поймавшего меня мужчину можно назвать симпатичным, хотя и старым. На взгляд ему примерно лет тридцать пять. В мои восемнадцать все, кто старше двадцати, казались древними стариками.

– Я хотела умыться, – выдавила из себя. – Простите меня, пожалуйста, я вас просто не заметила, когда торопилась.

– Адептка, почему вы перепачканы грязью? – продолжил допрос мужчина.

– Во дворе помогали убираться, а сегодня дождь с утра зарядил, – начала я вдохновенно врать.

Кажется, во мне признали учащуюся заведения, что давало простор для объяснений и легкой неправды. Димка во время разговора старался слиться со стеной, благо освещение на стенах тусклое. Наверное, оставили дежурное лампы, только чтобы ноги себе не переломать, экономят хозяйственники буквально на каждой мелочи.

– Дождь? – удивился мужчина, отчего его соболиные, черные брови в разлет взмыли вверх.

– Вы сегодня не выходили на улицу? – в свою очередь поинтересовалась я.

– Адептка, здесь я задаю вопросы, – оборвали меня.

Только собралась вдохновенно рассказать, какая сырость за стенами славного учреждения, как подбили прямо на взлете. Я обижено захлопнула рот и недовольно повела плечами, вырывая из захвата собеседника ворот куртки. Мужчина убрал руку и посмотрел на свою кисть с удивлением. А чему, собственно, удивляться? На ладони остались мокрые следы, а дождь – он, как известно, мокрый, все закономерно.

– Странно, – произнес мужчина и поднес ладонь к носу, втягивая запах.

Чудной, право слово, мокрую ладонь нюхает. Но мне не до его странностей, оставались считанные секунды, как распахнется входная дверь и здание ворвется Лешнёв с группой захвата. Потому я медленно поставила ногу на ступеньку выше, краем глаза заметив, что Димка последовал моему маневру. Мужчина убрал ладонь от лица, внимательно осмотрел мою скромную фигуру, подмокшую на осеннем дожде, потом перевел на группу учеников с теткой, вещавшей о светлом будущем, а я воспользовалась полученной возможностью и дала стрекоча. Мягкий ковер под ногами скрыл шум наших шагов, и мы с Димкой уже неслись по коридору второго этажа. Конечно, ни о какой мужском или дамском туалете мы не думали. Как только Лешнёв войдет в здание, мужик в черном сразу сообщит, что я собиралась умыться.

Вдоль одной стены шли оконные проемы, напротив располагались двойные двери, почти такие же массивные, как и входная, но без вензелей. Бросив быстрый взгляд в сторону окон, споткнулась от неожиданности и замерла. За окнами не было города. Я понимаю, что училище, в которое мы забежали, спасаясь от погони, огорожено забором, но его тоже не было. Точнее, не было ничего: ни города, ни забора, ни неба с серыми и тяжелыми осенними облаками, щедро выливающими на нас противный дождь. За окном находилась мерцающая пустота серебристо-стального цвета. Она клубилась, перекатывалась из одних объемов в другие и по ней пробегали всполохи. Вот почему-то именно они напугали меня больше всего.

– Что это? – потрясенно прошептала я.

– Где мы оказались? – эхом отозвался Димка.

Со стороны лестницы раздался шум. Кажется, общее собрание на первом этаже закончилось и учащиеся стали подниматься наверх. Мужчина в черном преследовать нас не стал, видимо, рассудив, что нам не помешает привести себя в порядок. Зато становилось понятным его недоумение по поводу дождя. Из мерцающей пустоты, окружавшей здание, мокрые осадки не могли пойти никогда. Не знаю, что это, но точно не тучи. Я подскочила к подоконнику и прижалась лицом к стеклу, чтобы рассмотреть подробней окрестности. Все правильно: брусчатка вокруг находилась на месте, а вместо привычного неба или пространства города из обычных строений, кирпича и бетона – все занимала непонятная мерцающая пустота.

– Дим, прячемся, – оглянувшись на лестницу, тихо скомандовала я.

Макушки поднимающихся учеников мелькали над полом. Мы развернулись к дверям и рванули на себя первую попавшуюся. Оказались мы в классе, где парты и стулья расположены полукругом вокруг учительского стола, напоминая то ли цирк, то ли театр. Спрятаться особо негде – все пространство на виду. Но обратного хода нет. За закрывшейся дверью слышались голоса учеников, идущих по коридору. Закончилось первое собрание, следовательно ученики разбредаются по своим классам. В конце концов, можно на последней парте притихнуть и пересидеть, пока первый урок не закончится.

Димка первый рванул вверх по широким ступенькам, служащим узкой полоской пола для очередного яруса парт, и я поспешила за другом, опасаясь, что войдут и заметят наше присутствие. Укрывшись под столешницей, мы услышали, как ввалились шумной толпой учащиеся странного заведения. Сквозь щель подглядывала за ними, стараясь заранее понять, когда в случае необходимости пора будет дать деру. Но наши две тени под партой никому не были интересны. Ученики, возбужденно переговариваясь, стали рассаживаться по рядам. Вскоре раздался звук – гулкий, металлический, будто в гонг ударили, и в классе установилась тишина.

Дверь широко распахнулась и вошел странного вида мужчина. Определенно что-то не в порядке с этим учебным заведением. Учащиеся носили необычного вида накидки, доходящие до колен, на груди виднелась круглая эмблема. Рассмотреть ее из-под парты достаточно трудно, но мне показалось, что вышиты буквы «А» и «Н», виденные мной на входных дверях.

Накидка на плечах вошедшего мужчины свисала до середины икры, не скрывая одежды под собой – опять черная рубашка, костюмные брюки. У них все одеваются только в этот цвет? Что за однообразие? Но поразила меня не одежда вошедшего, а длинные, белые волосы. Кажется, такой цвет называют пепельным. Странный тип. Какой мужчина в нормальном разуме станет отращивать длинные волосы?

– Рад приветствовать вас, адепты, в стенах нашей академии, – тем временем поздоровался беловолосый.

– Темных лет вам, нейер Хален, – дружно отозвались адепты.

– Начнем, – резко проговорил странный тип и вдруг замер на месте, – Странный запах.

Мы с Димкой испугано переглянулись: неужели заметно наследили? Хотя, о чем я говорю? Парфюмом не пользовались, а запах пота, даже если он появился во время бега, настолько незначительный, чтобы его почувствовать в огромной толпе.

– Здесь находится человек, – с каким-то протяжно радостным чувством произнес странный мужчина.

– Где? – невольно вырвались вопросы сразу у нескольких адептов.

Мужчина не стал никому отвечать, он пошел по проходу между партами, где мы только что пробежали, и остановился перед нашим скромным укрытием.

– Интересно, что здесь делает человек? – раздался голос над нашими головами.

Мы смотрели с Димкой друг на друга и не знали, как реагировать на его слова. Что особенного, если мы люди? И что необычного в нашем нахождении здесь? Согласна, сидеть под партой не очень подходящая вещь, но это такая странностью, чтобы делать проблему.

– Мы хотели послушать лекцию, – виновато запела я из-под стола.

Надо косить под дурачков, такое часто прокатывает. Людям нравится чувствовать себя умнее окружающих, а потому недалеких, какими обычно прикидываемся, отпускают на все четыре стороны.

– Двое! – восторженно воскликнул странный мужчина в черном, – Два человека в стенах моей аудитории!

Точно! Слышала название – не класс, а аудитория. Потому парты стоят по-другому.

– Что ж, почтите нас своим присутствием, раз вы пришли к нам, – как-то витиевато произнес беловолосый.

В аудитории слышалось возбужденное шевеление и перешептывания. Посмотрела на Димку. Если раскрыли наше убежище, можно вылезать, а дальше можем опять в бега удариться.

Когда мы показались из-под стола и выпрямили спины, мне вновь захотелось нырнуть обратно и зажмурить глаза от страха. На нас смотрели жадными, голодными взглядами, будто собирались съесть живьем. Но в учебном заведении, пусть даже в непонятной академии, людьми не должны лакомиться? Внутренне усмехнулась своим мыслям. Что только не влезет в голову от страха. Если бы я только знала, насколько не далека от истины моя догадка! Возможность проверить правильность предположения предоставилась очень скоро.

– Прошу, – широким жестом предложил спуститься вниз беловолосый тип.

Я начала робкий спуск, оглядываясь по сторонам. С нас не сводили голодного взгляда все без исключения. От «радушного» приема мурашки пробегались волнами по спине. Почему-то возникло ощущение, что я для адептов являюсь главным и лакомым блюдом. Не пойму, это секта что ли? Тревога нарастала с каждым ударом сердца.

– Итак, адепты, в первый учебный день вам очень повезло увидеть живых людей, – широко улыбнулся аудитории беловолосый тип, когда мы спустились к его столу.