– Ну как вам сказать, всех жильцов дома я, конечно, упомнить не могу, – произнесла та. – Но вот этот гад из тридцать девятой квартиры меня порядком извел. Что ни день, так попойка, напьется – орать начинает или в стены колотит… Уж я ему и так и эдак говорила, просила, чтоб вел себя тихо, угрожала полицией… А ему – как об стенку горох! Пожалуйста, примите уже меры, совсем житья нет!

– Хорошо, мы займемся вашим соседом, – пообещала я. – А что вы можете сказать о жильцах из сороковой квартиры?

– Ой, они спокойные, хорошие девушки, – отозвалась Галина Николаевна. – Странные немного, зато тихие. Никогда не буянят!

– А чем именно они странные? – поинтересовалась я. – Насколько мне известно, в сороковой квартире проживают две сестры, Марта и Жанна Ивлиевы. Это верно?

– Да, у них необычные имена, – кивнула головой женщина. – Чаще я Марту встречала, она за продуктами в магазин ходит. Только кроме магазина, мне кажется, она вообще нигде не бывает – ни на работе, ни на учебе. И к ним тоже домой никто не приходит. Жанну я редко встречаю, ни разу с ней не разговаривала…

– А с Мартой вы разговаривали? – уточнила я.

– Ну, когда я с ней встречалась на лестничной площадке или в магазине, бывало, узнавала, как у нее дела. Но Марта какая-то не особо общительная, она не много мне рассказывала. Да и я в ее жизнь не лезла – в основном я спрашивала ее, не мешает ли ей сосед из тридцать девятой квартиры, я хотела на него коллективную жалобу составить. Но на шестом этаже люди совершенно безразличные, их ничего особо не волнует. Вот я и подумала, что из сороковой квартиры девчонки, может, поддержат меня. Но Марта сказала, что ее сестра очень занята и вряд ли сможет составить жалобу, сама она ничего в этом не понимает… Как я поняла, сосед ее не беспокоит, поэтому я оставила попытки уговорить ее хоть на какие-то действия.

– Марта с Жанной где-то учатся или работают? – спросила я. Галина Николаевна пожала плечами.

– Да кто ж их разберет. Говорю, Марта из дома почти не выходит. Да мне кажется, она нигде не учится. Ну или по компьютеру, как сейчас модно… Где-нибудь на заочном факультете.

– А сколько ей лет?

– Не знаю, лет двадцать, может, двадцать пять, но не больше, она невысокая и худенькая, на взгляд возраст определить трудно…

– В двадцать пять лет поздновато уже учиться, – заметила я. – Университет большинство людей заканчивает в двадцать два года, хотя не спорю, бывают и исключения.

– Ой, я забыла сказать! – спохватилась вдруг Галина Николаевна. – Несколько раз я видела, как Марта возвращается домой довольно поздно, магазин в это время уже не работает. Вот, я даже удивилась – на дворе почти десять вечера, молодежь, ясное дело, иногда и до двенадцати в клубах развлекается, но Марта-то не такая! Да и одета она была явно не для танцулек, обычная будничная одежда, джинсы там и свитер с курткой. Причем такое несколько раз было, я хотела ее спросить, где она по вечерам бывает, может, на работу устроилась… Но потом подумала, что это не мое дело, и не стала лезть.

– А вы можете описать, как Марта выглядит? – спросила я. Женщина посмотрела на меня с подозрением.

– Простите, но зачем вам Марта? Мы же разговариваем о мужчине из тридцать девятой, он живет один, но к нему часто баба какая-то ходит, он ее Танькой зовет. Мне кажется, они вдвоем пьют, ну плюс ко всему она его любовница. Страшная, как атомная война, худющая, как скелет, волосы немытые и нечесаные, мне кажется, она наркоманка!

М-да, если мужик-алкоголик принял меня за эту свою Таньку, я уже начинаю задумываться о своей внешности. Хотелось верить, что на атомную войну я не похожа, надеюсь, он просто спьяну забыл, как его Танька выглядит…

– Про Марту я спрашиваю потому, что она пропала, – произнесла я вслух. – И у меня есть подозрения, что в этом замешан ваш сосед. Как, кстати, его зовут?

– Да Борькой его все кличут. Фамилия… То ли Кривоногов, то ли Кривошеев, в общем, что-то кривое в слове есть. Да и рожа у него кривая, спьяну-то… А что, неужели он Марту похитил? Или убил ее?..

– Пока никакой информации по поводу этого у меня нет, – заметила я. – Подозрения имеются, но все надо проверять. К сожалению, у нас пока нет фотографии пропавшей девушки, поэтому важны любые сведения касательно сестер Ивлиевых.

– А Жанна? Вы ее допросили? – поинтересовалась Галина Николаевна.

– Дело в том, что и с Жанной пока связаться не удалось. Быть может, вы знаете что-то о сестре Марты? Попытайтесь максимально подробно описать внешность девушек, вы очень поможете следствию.

– Ну если это Борька замешан в преступлении, то ему надо пожизненное заключение дать! – в сердцах воскликнула пожилая дама. – Конечно, я постараюсь вам помочь! Как жаль, что я не догадалась и не сфотографировала никого из девушек… Мне это в голову не пришло…

– Ничего страшного, откуда вам было знать… – утешила я Галину Николаевну. Та приободрилась и проговорила:

– Как я уже сказала, Марта довольно худенькая и невысокая. У нее светлые волосы, блондинка она, волосы чуть ниже плеч. Лицо… да обычное лицо, ничего такого особенного в нем нет. Все время какая-то хмурая ходит… ходила то есть. Не улыбалась никогда. Вроде не красилась, хотя кто ее знает…

– А Жанна? Ее вы описать можете?

– Жанна выше Марты и фигуристее, – немного помолчав, произнесла Галина Николаевна. – У нее длинные волосы, волнистые и темные, может быть, крашеные. Лицо красивое, глаза она черным подводит всегда. Ногти ярко-красного цвета, губы тоже красит, выглядит вульгарно, на мой взгляд. Если б она так ярко не красилась, была бы настоящей красавицей! Одевается совсем не так, как ее сестра. Марта, например, носит всегда джинсы или штаны и объемные свитера не по размеру, а Жанна любит юбки, туфли на каблуках и приталенные кофточки. Вроде сестры, а совершенно непохожи!

– Как вы думаете, они ровесницы?

– Сложно сказать, – пожала плечами Галина Николаевна. – Жанна выглядит гораздо старше, потому что и одевается не как школьница, ну и фигура у нее более женственная. А Марту легко принять за девчонку-подростка, сейчас ведь они так все одеваются.

– Когда вы в последний раз видели Марту и Жанну? – задала я новый вопрос.

– Марта вчера возвращалась домой из магазина, мы с ней на лестничной площадке столкнулись, – пояснила женщина. – Она о чем-то задумалась, а когда я ее окликнула, сильно испугалась. У нее глаза были расширены от ужаса, точно она призрак перед собой увидела. Я спросила ее, все ли у нее в порядке, а она только кивнула и буквально вбежала в свою квартиру.

– Вам не показалось это странным? – поинтересовалась я. Галина Николаевна кивнула.

– Да, выглядело это очень необычно. Я тогда еще поразилась, как может человек глубоко задуматься, я ведь только спокойно сказала: «Добрый вечер, Марта». А она испугалась так, точно на нее какой-то маньяк с ножом накинулся! Странно, вы правы. Очень странно.

– Вы не в курсе, общалась ли девушка с соседом? С этим Борисом Кривоноговым-Кривошеевым? – спросила я. Моя собеседница пожала плечами.

– Кто ж знает, я ведь не постоянно стою на лестничной площадке и не караулю соседские квартиры. Может, и общались, вы Борьку спрашивали? Хотя если он что-то сделал с Мартой, вряд ли он сознается. Но я говорю, он на все способен! Человек под воздействием алкоголя что угодно может сделать, и убить, и зарезать! Как все-таки хорошо, что вы примете меры, этого уголовника нужно немедленно наказать!

– Я этим занимаюсь, – кивнула я. – Вы говорили, что Марта и Жанна особо ни с кем не общались. Вспомните хорошенько, может, вы видели Ивлиевых в компании с кем-нибудь? Наверняка у Марты или Жанны есть молодой человек, друзья, все-таки невозможно жить настолько замкнуто, как следует из вашего рассказа!

– Я не стану говорить того, чего не знаю, – произнесла Галина Николаевна. – Может, они и общались с другими людьми, но я, по крайней мере, этого не видела.

– Вы давно живете в этом доме? – поинтересовалась я. Женщина кивнула.

– Да, переехали сюда с мужем двадцать лет назад. Раньше мы жили тоже в Зареченском районе, в трехэтажке. Дом признали аварийным и решили снести, а жильцов расселили. Нам досталась эта квартира, и, в принципе, я довольна. Конечно, трудно в центр города добраться, но сейчас я на пенсии и мне не нужно ездить на работу. Подрабатываю дома, вяжу на заказ. Кстати, я могу показать вам свои изделия, беру недорого, и вам вязаные свитера очень пойдут! Хотите?

– В другой раз – обязательно, – улыбнулась я. – А ваш муж до сих пор работает или тоже на пенсии?

– Увы, десять лет назад он ушел из жизни, – грустно проговорила Галина Николаевна. – Совсем молодой был, рак… Вот так и осталась одна, детей мы в свое время не завели, хотя очень хотели. Но со здоровьем у меня проблемы, не получилось ничего. Грустно, когда нет ни детей, ни внуков, поэтому я всем молодым девушкам советую – выходите замуж, рожайте, потом ведь жалеть будете! Женечка, вы замужем?

«Ох, только не это!» – подумала я про себя. Сходство Галины Николаевны с моей тетушкой еще больше усиливалось. Дело в том, что тетя Мила спит и видит, как бы меня поскорее замуж выдать, и для этого прилагает неимоверные усилия. Знакомит меня с неженатыми сыновьями-племянниками своих подруг, таскает на всевозможные светские мероприятия, придумывает еще невесть что, лишь бы устроить мою судьбу. И нет смысла объяснять ей, что я не создана для семейной жизни, ну какая из меня мамаша-домохозяйка? Я очень люблю свою работу и не собираюсь менять собственную жизнь, чтобы сделать приятное своей обожаемой тетушке. Вот и Галина Николаевна, похоже, сейчас начнет мне читать пламенную проповедь… Дабы избежать этого, я соврала:

– Да, замужем. Двое детей, мальчик и девочка.

– Вот какая вы молодец! – довольно воскликнула та. Я вернула разговор к интересующей меня теме:

– Марта и Жанна давно живут в этом доме?

– Нет, они снимают жилье, – произнесла женщина. – Прописан здесь Кобзев Иван Викторович, но он живет в центре, а эту квартиру сдает. Сестры въехали сюда два месяца назад. До этого квартиру снимала семья с маленьким ребенком, не помню их фамилии, но потом они съехали. А Марта с Жанной заселились.

– У вас есть контакты хозяина квартиры, которую снимают сестры Ивлиевы? – спросила я.

– Да откуда ж, он ведь тут не живет! А про то, что Кобзев сдает квартиру, я знаю потому, что когда мы с мужем переехали сюда, столкнулись с ним, он и спросил, мы новые жильцы или нет. Когда узнал, что квартиру нам дали после того, как прежний дом признали аварийным, то предупредил, что сам он здесь прописан, но сдает квартиру, однако кого попало не селит, пьянок и гулянок быть не должно. Раз в месяц он приезжает, чтобы взять деньги за жилье, а сам в центре живет. Мы с мужем и не думали о том, чтобы спросить у него номер телефона – если что, все равно он приезжает сюда. Только в последние годы он не появлялся, а может, я просто его не видела. Но пока те, кто снимает у Ивана Викторовича жилье, вели себя тихо, у меня к ним никаких претензий. Разве что ребенок маленький у прежних жильцов нередко кричал, но дети часто бывают шумными. Я видела родителей малыша, они в нем души не чают, но мама мальчика сетовала на то, что никак успокоить его не может. Очень он капризный.

– А почему эта семья переехала? Вы что-нибудь знаете о них?

– Нет, понятия не имею, – пожала плечами Галина Николаевна. – Может, другое жилье нашли, отец ребенка ведь работает, поди, неудобно ему добираться до службы. А может, еще что, мне никто ничего не говорил. Я ведь не лезу не в свое дело!

– А где жили Марта с Жанной до того, как въехали сюда, вам известно? – продолжала расспрашивать я. Но моя собеседница отрицательно покачала головой.