Раньше бы Эн поехала с Уильямом, но в этот раз эрл приказал ей охранять себя. И вот они в одном самолете летят домой. Где ее ждет… что? Тюрьма Прóклятых? Вряд ли. Она не сделала ничего против своего клана. Диана сказала, что ее усыпят. Почему именно усыпят? Что будет дальше? Все эти годы Эн думала, что стала игрушкой какого-то сумасшедшего Инициатора, что эрл спас ее и сейчас пытался разобраться в этой истории из-за одному ему понятной привязанности. Эн стоило подумать раньше, откуда у эрла вообще могут быть привязанности.

Формально ее не за что наказывать. Она выполнила все приказы, задание было исполнено блестяще. Вот только Эн понимала, что в том кабинете случилось нечто, что изменило ее жизнь.

За весь полет эрл не сказал ей ни слова и лишь перед приземлением уточнил:

– Ты впервые такое сделала?

Эн решила, что не лишним будет показать раскаяние, и опустилась на одно колено:

– Да. Мой эрл, эти силы мне в новинку, но я рада буду учиться контролировать их и быть еще более полезной.

– Я знаю, дитя. – Годвин пристально посмотрел на нее. – Не думай, что ты доставила мне неудовольствие. Я же говорил, что нам надо разобраться, что происходит с тобой. Эрик поможет. Мы проверим твои навыки еще раз. Мы прилетим днем, и всем надо будет отдохнуть, а вечером мы с Эриком во всем разберемся.

«Конец!»

По прилете Эн прошла в свою комнату, чувствуя, что за ней неотрывно следят. Осторожно выглянула за дверь – недалеко маячил охранник. Итак, к ней приставили тюремщиков. Она опустилась на пол. Было два варианта. Первый – уехать как можно дальше, скрываясь и постоянно мигрируя. Это повлекло бы за собой множество проблем. Выслеживать ее начали бы все: эрл, его союзники и его противники, пресловутая Инквизиция, которая давно и успешно охотится на Вечных, которые откололись от клана, а значит, о которых никто не спросит. Лишь в последнее столетие Великий Инквизитор заключил некую видимость даже не мира, а холодной войны с Советом и кланами, но одиночек инквизиторы отлавливали по-прежнему ловко. Их война была тем более странной, что во главе Инквизиции стоял Томас Торквемада, инициированный много столетий назад.

Второй вариант – Кровавый Легион. Подобный легендарному Французскому Легиону, он принимал в свои ряды всех отщепенцев – и людей, и Вечных, – давая им статус неприкосновенности, пока они служили ему. Легион никому не подчинялся и сотрудничал со всеми. Легион рассматривал каждую просьбу о помощи – от Вечных и от людей, от мирных и от военных – и исходил только из своих представлений о справедливости и балансе сил в мире. Представители Легиона неоднократно выступали посредниками в договорах Вечных с людьми, останавливали конфликты и уничтожали тех, кто покушался на хрупкое равновесие или нарушал договор. Командор евразийского Легиона входил в Главный Совет как независимый представитель. Он был своеобразным мостиком между миром людей и Вечных – тех людей, конечно, кто хоть что-то знал об настоящих властителях мира. Эн помнила, что решения командора и вообще его присутствие в Совете вызывали раздражение у эрла, но даже он вынужден был считаться с этой силой.

Эн несколько раз пересекалась с Легионом. Правда, это скорее был минус, чем плюс. Она знала о своей репутации чудовища среди легионеров, чувствовала их ненависть. В целом подобное отношение к себе не смущало Эн. Все, что о ней говорили, работало на нее. Иной раз те, за кем приходила Эн, сдавались без боя, только услышав ее имя. Но в этот раз, кажется, репутация могла сыграть с ней злую шутку. Эн не знала, отказывали ли кому-то в Легионе, но понимала, что ее просто могут уничтожить, как глобальное зло.

Не один раз она опережала легионеров, зачищая территории и уничтожая свидетелей. Она помнила взгляд одного из них, когда он смотрел на то, что осталось от людей после забав Эн – сопутствующие жертвы при попытке найти сбежавшего шпиона. Он хотел отдать данные Легиону и пытался спрятаться в магазине. Эн нашла его, а заодно зачистила всех свидетелей ее работы. Наверно, одним из главных преступлений в глазах Легиона стало уничтожение ею больницы. Это даже вынесли на разбирательство в Совете. Эрл тогда предоставил убедительные доказательства, что это не имеет к ним никакого отношения. Эн знала правду, кто стоял за этим, и ее не интересовали причины зачистки: она сначала методично убила всех, кто там находился, а потом сожгла помещение.

Однажды Эн пересеклась с Начо Доминго – главой Легиона, которому были подконтрольны все его отделения на всех континентах. Было что-то странное, связанное с этой встречей, но что? Эн попыталась вспомнить детально. Она, как обычно, была рядом с эрлом. Потом пришел командор со своими людьми. Это неприятно поразило эрла, не ждавшего в этот день представителей Легиона на совещании, и Годвин дал ей знак уйти. Что было еще? Усталость мешала думать. Эн прошлась по комнате. Точно, он ее узнал. Тогда она решила, что наверняка у них есть информация на всех карателей эрла, но сейчас… Эн закрыла глаза: командор вошел в зал, с ним были человек и Вечный. Сам командор – человек, но из Избранных – явно принимает кровь Вечных. Она стояла в углу, наблюдая за гостями, когда почувствовала взгляд, пристальный, назойливый, как писк комара. Повернулась. Командор разглядывал ее. «Было что-то еще, вспоминай». Эн резко открыла глаз. Вот оно! Проходя к выходу, она услышала: «Мы ждем каждого»; Эн резко обернулась, но командор и его собеседник смотрели в абсолютно другую сторону. Ей ли это было сказано? Они не могли предложить подобного! Не могли пойти на прямое нарушение кодекса Легиона! Клановые в Легион должны были прийти сами.

Эн не заметила, как отключилась. Слишком много всего случилось за последние пару дней – эта внезапно активизировавшаяся сила, которая вывернула ее наизнанку, ощущение постоянно надвигающейся опасности, которую она чувствовала каждой клеткой. Сон не принес облегчения. Она снова переживала события недавнего прошлого, будто со стороны наблюдала за тем, как заставляет человека убить себя, чувствовала тошноту и боль. Не свои. Эн не дала себе времени и возможности осмыслить произошедшее и уж тем более не собиралась переживать из-за того, что убила какого-то ублюдка. Это был даже не самый страшный способ казни, которых она знала десятки, но вина поглощала ее.

«Прости меня», – шепчут ее собственные губы, на коже лопаются пузыри от ожогов. Ее окутывает настолько сильная боль, что закипает кровь. «Начо. Беги к Начо», – шепчет тихий голос. Она видит себя со стороны. Но это не ее комната и не она. Это камера, и на полу лежит Прóклятый.

Она вырвалась из сна, задохнувшись, в беззвучном крике открыла рот, закашлялась. «Будет забавно, если на самом деле я сошла с ума, а все остальные желают мне добра», – подумала она устало.

Эн подошла к двери и аккуратно приоткрыла ее – ничего не изменилось, ее охраняли. Когда она услышала голос Эрика, то успела прикрыть дверь, прыгнуть на кровать и даже притвориться спящей. Он вошел без стука.

– Подъем, Эн. Нам пора.

Эн делано поморгала, посмотрела на Эрика, стараясь быть спокойной. Он выглядел будто обожравшийся сметаны кот, только что не мурлыкал, глядя на нее. Эн проследовала за ним в лабораторию, где в этот раз свет был приглушен почти до полной темноты. В углу, напевая под нос, хлопотала с инструментами Диана, за стенами сновали туда-сюда лаборанты и врачи. Эн почувствовала, как за дверьми встала охрана. «Ладно, сейчас мне не вырваться, посмотрим, что будет дальше».

– Ложись, Эн, нам надо провести анализы.

Эн привычно легла в кресло, подошел Эрик и с легкой усмешкой закрепил фиксаторы на руках и ногах.

– Это обязательно, Эрик? Я не преступник и пришла сюда сама.

– Не дергайся, это просто стабилизаторы, чтобы ты себе не навредила.

Эрик и Диана принялись колдовать над трубками и мониторами, вставляя ей в вены иглы, загудели какие-то аппараты. Диана, продолжая мурлыкать под нос, подошла к Эн, деловито поправила иглы, незаметно вытащив одну из вены и наклеив обратно пластырь. Эн благодарно моргнула, она видела Диану будто сквозь воду, ей отчаянно хотелось спать. Вдох-выдох, сопротивляться. Веки стали тяжелыми. Сквозь оторопь Эн услышала, как Эрик с лаборантами ушли в секретную часть исследовательского центра.

– Я выключила все камеры.

Эн с трудом разлепила веки. Диана сняла с нее фиксаторы. Эн попыталась поднять руку и вытащить вторую иглу. Диана ее опередила.

– Теперь слушай, – Диана шелестела у самого уха. – Ты обречена, если останешься. Тебе надо бежать. Сейчас все еще день, есть шанс, что тебя хватятся не сразу.

Эн приподнялась, глотнула принесенной Дианой крови. Тряхнула головой.

– Как? Кажется, они знают даже то, куда я могу пойти.

– Эн, ты должна связать меня. С собой возьми пакеты с кровью, они в холодильнике, скальпель и фиксатор, чтобы держать края раны разведенными, шокер, пинцет, иглу и нить. Не смотри на меня так. У тебя около сердца чип. Ты постоянно отслеживаешься Эриком и эрлом. Ты – их продукт, и они сделают все, чтобы вернуть тебя.

Эн похолодела.

– Как его отключить?

– Это невозможно. Но есть шанс, что он начнет перезагружаться, если ты долбанешь по нему током. Потом ты должна вырезать чип.

– Ты хочешь сказать, что я должна шарахнуть сердце разрядом, а потом поковыряться в себе?

– Именно это я и говорю. Для этого тебе и нужен шокер, внизу под столом есть сканер для чипов. Теперь беги, камеры скоро начнут работать в нормальном режиме.

Диана воткнула себе иглу со снотворным в шею, осела мешком на пол. Эн сползла рядом с ней и начала трясти:

– Диана, почему ты мне помогла? Какие опыты они ставили? Кто я?

– Потому что знаю теперь… – Диана приоткрыла глаза, но тут же начала отключаться. Эн снова затрясла ее.

– Что? Что ты знаешь?

– Чья ты… – Диана потеряла сознание.

– Очень помогло! – Эн, преодолевая оставшуюся слабость, затащила Диану на свое кресло и связала.

«Так, шокер и сканер! Вот они». Эн приложила к груди шокер. Вдохнула. Разряд. В глазах потемнело. «Черт, как больно». Эн отдышалась, отсканировала себя. Не вышло – чип работал. Эн снова взяла шокер, приложила к сердцу и еще раз выпустила разряд. Выдохнула. Рука онемела, свело зубы. Она дала себе секунду. Снова посмотрела на сканер – сработало. Эн схватила лабораторный халат, надела медицинскую повязку. Кровь, фиксатор, шокер, сканер – из еще одного халата сделала мешок, сложила все туда. Сойдет. Что дальше? Нейтрализовать охрану.

Начали. Скальпель в руку. Обернулась к столу, свалила комп, тут же отступила к стене. Дверь открыли рывком, один из охранников заглянул. Три удара: печень, сердце, глаз. Он упал. Эн пришла в себя. Действие успокаивало, она занималась тем, что умела лучше всего. Второй не успел даже нажать на тревожную кнопку. Эн осторожно посадила его у стены, конфисковав у него оружие. Пистолеты за пояс под халат, нож в руку. Скальпель отправился в халат. Жаль, что нет верной джамбии, но возвращаться в комнату опасно. Эн прошла дальше по коридору. Мелкими перебежками добралась до гаража, минуя все посты. Подумала минуту, какую машину взять, – не повезло Уильяму. Кинула вещи на соседнее кресло, включила зажигание и выехала навстречу солнцу.

Конечно, ворота были закрыты. Разнести их и выехать? Охранник тут же поднимет тревогу. Она остановилась. Охранник подошел к автомобилю, приветливо улыбаясь, – выбрать машину Уильяма было правильным решением, его любили. Она приоткрыла чуть-чуть стекло, зажала в руке нож. Охранник наклонился. Эн воткнула лезвие точно в глаз, Избранный упал, привалившись к автомобилю. Эн приоткрыла дверь, выставив на солнце руку, и попыталась нащупать у него в руке кнопку. Есть! Ворота открылись. Эн вдавила педаль в пол, не обращая внимания на ожоги на руке, и сосредоточилась на том, куда и как дальше двигаться. Аэропорт – первое место, где ее будут искать, плюс камеры, проверки, невозможность никуда деться с борта – она точно попадется. Вариант два – поезд до Франции. Тоже нет, на вокзале уже будет спецгруппа. Есть еще порт, отследить все корабли будет сложнее, и она сможет спрятаться, а если что – выпрыгнет в море. Можно, конечно, попытаться вызвать Легион сюда, но где гарантия, что они ее примут или что эрловы шпионы не отследят звонок.