Буйный тем временем приобнимает меня, привлекает к себе. Водитель за рулем покорно ждет, пока хозяин даст разрешение на поездку.

– Ну что ты вся такая холодная, замороженная постоянно? – тискает меня Буйный, – Неужели разогреть тебя так сложно? Я ведь люблю сложные задачи, ты же знаешь!

Хорошо, что я в пальто и Буйному довольно сложно добраться до открытых участков кожи, но все равно все мое тело кипятком горит от его прикосновений даже через ткань.

– Прекрати сопротивляться, Снежная Королева, оттай уже наконец! – начинает заводиться Буйный, видя, что я впадаю в то же самое состояние что и два года назад: безразличное не сопротивление.

Я и правда замерзаю, леденею, закрываюсь от него ментально, но внешне это проявляется лишь в моем безучастии в его объятиях.

– Я могу доставить тебе удовольствие, Птицына! – жарко шепчет мне на ушко Буйный, прикусывая его. – И в тот раз мог бы, если бы ты не изображала из себя ледяную статую!!!

Сердечная боль достигает своего апогея. И страх за Арсения, незнание того, что произошло с сыночком, и отчего мне звонила няня. А еще иррациональный мистический ужас перед повторной беременностью от Буйного… тогда таблетка не сработала, а контрацептив порвался… в этот раз все может быть точно так же. И мне снова рожать от Артура второго ребенка?! С больным сердцем? А если он отберет у меня обоих детей? В общем, от ужаса я превращаюсь в деревянную заиндевевшую на морозе статую.

– Нет… – выдыхаю из последних сил в губы Буйного, которые уже оказались около моих.

– Что, нет?! – со злостью, смешанной с удивлением отпрянывает мужчина от меня.

– Отпустите меня…

– Ты дура, да?! – оттирает чувственные губы от поцелуя со мной Артур. – Тебе что, трудно подчиниться?

– Я… – хватаюсь за сердце, – я не буду вам подчиняться. Никогда!

– Ты потеряешь бизнес! – Артур хватает руку, коей я пытаюсь прикрыть изнывающее сердце, и сильно сдавливает ее.

У него на лице такое искреннее разочарование! Такое неверие и удивление, что можно подумать, что я – первая девушка на Земле, посмевшая отказать ему.

– Ты потеряешь все в этом городе! Я не дам тебе житья!

– Это… это мы еще посмотрим. – тихо возражаю я, а он бешено вращает белками глаз, обжигая взглядом мои губы, глаза и шею, неприкрытую шарфом.

– Ни на одну приличную должность тебя не возьмут! – цедит он каждое слово. – А любое твое новое дело я лично размажу под ногами!

Его голос, от которого у меня волоски дыбом встают, низкий, вибрирующий, его запах чистого звериного мускуса, свежей хвои и кардамона проникают на подкорку, записывая скорее ощущения, нежели его слова.

– Отпустите меня. – повторяю из последних сил.

– Разблокируй машину! – следует приказ Буйного. – А ты птичка, тащи документы на передачу бизнеса! И помни: житья тебе в этом городе не будет!

***

Артур Буйный

Я вообще эту бабу не понимаю. Я что, изверг какой-то? Почему она так тщательно избегает меня? Почему боится близости? Ну ежу понятно, что женский организм устроен таким образом, что первый раз не может быть без боли! Разве я виноват в том, что стал у нее первым мужчиной?! Я виновен только в том, что не доставил ей удовольствия. Не был чУток, возможно где-то, невнимателен. Но меня можно понять! Такой облом не каждый раз случается!

Она согласилась на все мои условия, а потом безучастно смотрела в потолок, когда я пытался ее разогреть. Я пытался привести ее в чувство грубыми словами (ведь многие девушки тащатся от такого), но не действиями, и вообще, по-моему, мы оба слишком зациклились на том разе. Было и было. А теперь она готова потерять все, лишь бы не быть со мной.

Наверно она обиделась на таблетку. Точно. Иной причины я не вижу. На мне порвалась защита, и я поступил как любой нормальный мужик. Нам обоим не нужны были последствия этой ночи. И ей, в первую очередь. Я отправил водителя в аптеку и дал ей выпить экстренную контрацепцию. Все. Больше я ее не трогал. На что тут можно так смертельно обижаться?! На то, что я предотвратил нежеланную беременность?! Ну не глупо ли?

Она молча подписывает все необходимые документы. Передает их мне. Как всегда, отмороженная на всю голову. Молча и без эмоций. Ну ладно, если такая борзая, то посмотрим, как она запоет, когда придет устраиваться куда-нибудь в приличную компанию, или замутит новый бизнес. Пока добровольно не ляжет под меня, ничего в этой жизни не добьется!

– Может, ты все же передумаешь? – одним взглядом я поглядываю на переданные документы, а вторым на нее.

Хочу. Как же сильно я желаю разморозить эту сраную королеву! Крышу рвало от нее в машине не по-детски. Сам диву даюсь, как же смог пересилить себя и отпустить ее. Говорят же, что запретный плод сладок. Это – стопроцентно про меня. Она мне отказывает, но в ответ я хочу ее во много раз больше, чем когда-либо.

– Нет. – привычно возражает Королева. – Я могу идти?

И вид при этом нетерпеливый, будто жаждет побыстрее покинуть меня. Что может быть важнее в этой жизни, чем те мгновения, когда ты теряешь собственный бизнес?! А у нее есть. Похоже ей вообще сейчас наплевать на потерянные деньги, на отжатую фирму, на меня, на своих сотрудников… есть у нее что-то поважнее, оттого она непрерывно пялится на сломанный телефон и порывается бежать.

Хм… и что там у нее такое интересное, что может быть важнее меня? Другой мужик? Да нет. Невозможно, чтобы такая отмороженная девка испытывала к кому-нибудь сильные чувства.

– Иди. – отпускаю ее нехотя, а у самого непонятное, неприятное чувство. Будто у меня мое забирают. – Смотри, я не шучу. Лучше тебе сразу убираться из этого города. А еще лучше из страны!

– Я подумаю. – тихо отвечает птичка и пулей вылетает за дверь.

– С…!!! – со всей силой я шарахаю креслом об стену. Оно жалобно распадается на щепки, пластик и куски порванного материала.

Подхожу к окну. Птицына, не прогревая свою букашку быстро покидает паковку бизнес-центра. Она и правда к кому-то спешит. Ох и долетаешься же ты, моя птичка! Пока я однажды не поймаю тебя и не посажу в свою клетку!

Глава 5

Кира

Телефон не включается! Вот черт, сломался! Только этого мне не хватало! Как представлю, что там все приложения, платежи, карты, контакты… Но это все меркнет по сравнению с тем, что я не могу дозвониться до няни! Не могу узнать, что случилось с Арсюшей!

Даже не представляю, как я, в таком состоянии, потеряв свой бизнес, потеряв телефон, на грани инфаркта, смогла все же сесть за руль и выехать на проезжую часть. Хорошо, что за рулем я со времен совершеннолетия, и навык у меня отточен уже несколько лет, иначе не знаю, как справилась бы с управлением…

Паркуюсь около дома, забегаю в лифт. Господи, бизнес, телефон, и прочие неприятности – это такая ерунда по сравнению со здоровьем собственного ребенка! Хоть бы с Арсением было все хорошо…

Последнюю фразу повторяю, как мантру. Открываю дверь ключом. Сердце сжимается, пропуская удар.

Пахнет свежеиспеченными блинчиками, молоком и гречневой кашей. Из гостиной доносится воркование няни и лепет Арсюши.

– Уф-ф-ф… – приваливаюсь к дверному косяку прямо так, в пальто. – Все хорошо… Господи, с малышом все хорошо…

Стягиваю с себя пальто, снимаю сапоги. Иду в гостиную.

Какая идиллия… моему малышу не повезло в плане бабушек и дедушек – мои родители ушли рано, задолго до беременности. Про родственников Буйного не знаю, и знать не хочу. В общем, если бы у Арсюши была бабушка, то именно так они бы и проводили вместе время: собирали большие деревянные пазлы, раскинутые по чистому новому ковровому покрытию.

– Правильно, Арсений, коровку ставим вот сюда. Да. Молодец. А теленка куда?

Сынок хмурит высокий как у его отца лобик, красивые темные брови собирает у переносицы, а потом решительно хватает деталь и ставит его в нужную прорезь.

– Какой ты молодец, Арсюша! – восхищается Нина Григорьевна, – А котенка куда поставим? Правильно, к маме кошке.

Застываю в дверях, чтобы еще пару мгновений полюбоваться на идиллию… Все же мне так повезло и с сыном, и с няней!

На глазах выступают слезы, но я часто моргаю, чтобы не пролить их. Господи, а я уже нафантазировала себе бог весть, чего…

– Смотри, Арсюша, кто пришел! – улыбается няня. – Мама, да!

Арсений радостно вскрикивает, поднимает неловко попку от пола, и расставив ручки в разные стороны, улыбаясь открыто и беззащитно бежит в мои объятия!

Он научился ходить в двенадцать месяцев, а сейчас, в год и три, уже довольно сносно бегает по комнате.

– Ах ты ж чудо мое, любимое! – подхватываю я сыночка на руки.

– Мама! – говорит мое чудо, – Котя… мотри!

Сынок еще плохо разговаривает, только базовые слова, но я понимаю, что он хочет показать мне, какой пазл собрал вместе с няней.

Все мои проблемы, невзгоды, ужас этого тяжелого утра остаются позади, стоит моему малышу улыбнуться. Я люблю его с такой силой, что иногда страшно подумать, что было бы, пойди я на поводу у брата и сделай аборт… или та таблетка подействовала бы правильно…

Нет! – трясу головой, отгоняя страшные мысли прочь. У меня есть самый лучший малыш на свете! Только мой! И я его никому не отдам. Все сделаю ради него, все переживу!

– Я испекла блинчики и кашу сварила, пока Арсений спал, – рапортует мне няня, поднимаясь с ковра. – Арсений покушал, но немного.

– Вы мне звонили… что случилось?

– Ах, да, звонила, Кира Владимировна. У Арсюши поднялась температура до тридцати восьми. Я решила дать ему жаропонижающее, но вы просили посоветоваться с вами прежде чем…

– И вы дали? – в нетерпении я ощупываю сына, пытаясь понять, горит ли он или нет.

– Конечно, дала, Кира Владимировна. Я не дозвонилась до вас, но дозвонилась до врача. Он сказал мне дозу и посоветовал все же дать лекарство. Простите, что не сообщила вам, но вы были тотально недоступны…

Нине Григорьевне неприятно, что она занялась самодеятельностью со здоровьем чужого ребенка, она боится, что я ее сейчас поругаю или вовсе, уволю…

– Вы все сделали правильно! – заверяю я поникшую няню, – и спасибо, что посоветовались с врачом прежде чем давать сироп.

– После лекарства Арсюша заснул, а я пошла готовить. Он пропотел во сне, я его переодела, сейчас, он чувствует себя хорошо, больше не температурит.

От сердца отлегает все больше. Обнимаю сына, зарываюсь носом в нежные шелковые волосики на его макушке. Он пахнет теплым молоком и чем-то родным, бесконечно любимым. Обожаю его запах!

– Вы купили остальные лекарства? – интересуется няня. – Сейчас бы как раз после обеда выпить…

– Нет, простите. – расстраиваюсь я. – Но я сейчас же съезжу! Давайте рецепт. А вы пока дособирайте пазл.

– Конечно, все сделаем, – улыбается мне Нина Григорьевна, – мой рабочий день до семи вечера, вы нам только лекарства завезите, и дальше по делам езжайте.

Снова екает и сжимается сердце… ведь никаких дел у меня больше нет… и все благодаря папаше Арсения…

Нина Григорьевна боялась потерять работу из-за жаропонижающего, но теперь она потеряет ее по другой причине… Я сама больше не работаю, спасибо Артуру Буйному, и мне нечем заплатить честной няне…

Глава 6

Кира

Съездив в аптеку, я отпустила няню домой. Не стала пока говорить ей о своих проблемах, просто сослалась на плохое самочувствие и боль в сердце. И я не врала ни капли. Сердце ныло и сжималось от ужаса каждый раз, когда я вспоминала, что теперь у меня нет ни денег, ни бизнеса, зато есть малыш, его няня и ипотека.

Весь оставшийся день я провела с сыном. Играла с ним, кормила, давала лекарства по назначению врача, а после искупала его и уложила спать. Арсюша стал вяленьким к вечеру, поэтому быстро заснул, стоило мне покачать его как младенца. Я уложила его в кроватку, включила ночник, чтобы не испугался темноты, если проснется, и отправилась в гостиную.