– В одиннадцать, чтобы была у центрального парка, – ставит точку и бросив несколько купюр на столик схватив кожаную куртку уходит.

Падаю обратно на стул и не выдержав плачу.

Во что превратилась моя жизнь?

Кое-как соскребаю себя со стула и сев в маршрутку еду по адресам ближайших благотворительных фондов. Еду в надежде на помощь, но слышу там одно и тоже.

– Извините девушка, но сейчас мы не можем вам помочь. Идет сбор средств тем, кто совсем в плохом состоянии. Может через полгода станет проще. Детей очень много с раком и прочими заболеваниями. Оставьте данные, мы вам позвоним.

Полгода.

Это же так много.

– Что же мне делать? – устало задаю вопрос, который уносит ветер.

Сегодня прохладно, а я и не чувствую этого даже…

– Алло, – отвечаю наконец Стасу и слышу его протяжной выдох, но самый родной и нужный мне сейчас.

– Я даже не знаю, что тебе сейчас в эту секунду сказать, Алиса. У меня было так много вопросов, типа «Что нахрен случилось?», «Куда пропала?», но я теперь не знаю какой более важный из них.

«Я знаю», – мысленно отвечаю на его монолог, потому что так не хочу говорить. Мне нужны его объятия и больше ничего. Чтобы отмотал время в наш последний вечер до знакомства с родителями. Хочу к озеру… где были только мы, а весь мир замер, ожидая нас. Я не хочу быть сейчас здесь.

«Ты мне нужен…», – молю его, изнемогая от внутренней боли…

– Алиса?

– Стас, я… давай потом поговорим? – пытаюсь подавить в себе ноющую печаль, которая тысячей игл вонзается в меня и пускает яд по телу.

– Ты серьезно сейчас? Я звоню тебе два дня, а ты отвечаешь и просишь перенести? Я уже почти собрался и плюнул на работу и прочее, чтобы приехать назад.

Он даже не кричал, не злился, он просто немного повысил голос, потому что не понимал того, что со мной творилось.

– Я просто занята. Поговорим позже.

Бросаю трубку и долго смотрю на потухший экран. Жду что он позвонит, но… Правильно, не нужно этого делать.

Тру лицо, почувствовав какой холодный нос, щеки и не желая заболеть встаю и иду домой.

Встречает обеспокоенная мама и дедушка тоже.

– Вы чего?

– Как все прошло? Что они сказали? Тебя так долго не было, Алиса.

– Плохие новости на сегодня, мамуль. Но я завтра с утра самого поеду еще по двум адресам…

– Отказались, да? – уже не слыша меня спрашивает мама.

– Ма, говорю же, я найду фонд. Нам помогут, не переживай.

Главное самой в это верить, чтобы суметь убедить и ее.

Утром снова одеваюсь теплее. Кажется, август подстраивается под настроение и атмосферу внутри моей семьи.

Еду по первому пункту и в дороге получаю звонок с неизвестного номера. Думаю, что это Стас, который мне вчера больше не звонил, хотя я не сводила глаз с телефона, но это приемная комиссия оказывается.

Поступила, сестренка.

Я и не сомневалась в ней, вот только сообщаю им совершенно другое и поблагодарив за пожелания выздоровления убираю сотовый подальше.

Третий фонд порадовал тем, что обещали взять нас в очередь через месяц. Попросили сделать копии документов и больничные выписки, заверить их и привезти, чтобы они сразу же как освободится место для сборов, втиснули нас туда.

– Ну хоть что-то.

А дальше, я взяла курс на парк.

На самом деле мне хотелось сбежать подальше. От всех. Бежать и не оглядываться, но на трусость у меня не было времени.

Снова на повторе эмоции. Ставшая привычной тошнота от того, что рядом проклятый Егоров. До омерзения противные улыбки. Мы делали вид что гуляли и разговаривали. В это время я материла его, проклинала, а он подонок лишь смеялся. Фотографа вообще не было видно. Словно и правда следит, делая фотки.

– Ты ведь знаешь, что Стас не поверит, что я могла бросить его и выбрать тебя?

– Уверена? Мне главное, что он будет знать и подозревать, что его куколка была подо мной.

– Ты отвратителен.

– Послезавтра увидимся.

– Да зачем? Там уже куча фотографий.

– Когда работает детектив, он работает несколько дней подряд, а не два дня. Это замысел папаши Багрова. Я участвую ради собственной выгоды. Так что послезавтра. Я позвоню.

– Я тебе свой номер не давала.

– Вот сейчас и дашь.

Выхватывает мой телефон из кармана.

– Эй, ты охренел? Верни немедленно.

Но мужчина и не думает останавливаться. А после громко смеется.

– Акуленок? Серьезно?

– Не смей паршивец.

– Так вы ролевые игры любите? – возвращает телефон, после поступившего звонка на свой смартфон.

– Кретин, – бью его в плечо со всей злости.

– Вали давай отсюда.

Проглатываю в который раз обиду и ухожу подальше.

Как же я устала. Еле волочу ноги к дому, приехав на автобусе.

Сажусь около подъезда и долго сижу, смотря в одну точку.

– Алис? – слышу сбоку оклик подруги.

Только не сейчас.

– Привет, Маш, – не пытаюсь сейчас быть милой или казаться не уставшей.

– У тебя все хорошо? Привет, – садится рядом.

– Хорошо, – усмехаюсь на этом слове. – Да, Маш. У меня все очень хорошо.

Она не виновата ни в чем, но я сейчас не могу быть объективной, потому что людям стало плевать на других, а у меня нет времени на милость. И я знаю, что не права.

– Уверена? Не выглядишь…

– Какой не выгляжу? Счастливой? Прыгающей от счастья? Что выдает во мне плохой сон, питание, нервы, обеспокоенность? Что именно Маш, делает меня не такой как прежде?

– Алис, ты чего? – она искренне удивляется моему странному поведению, но взять и все ей рассказать я тоже не могу. Она девушка лучшего друга Стаса, этим все сказано.

– Ничего. Просто устала. Носилась весь день то туда-то сюда. Как и вчера и позавчера.

– А в чем дело? Может помочь?

– Не нужно мне помогать, Машуль. Не нужно.

Дверь подъезда пищит об открытии и оттуда появляется сотрудник полиции. Интересно, это к кому он приходил?

– Мань, пока. Мне идти нужно.

– Подожди, куда ты спешишь? Стас до тебя дозвониться не может. Ты странно себя ведешь. Со мной тоже не общаешься. В чем дело?

Ах да, я же ей так и не рассказала, что у меня сестра к кровати прикована после аварии. Стоит ли говорить сейчас? Нет. Не могу, потому что спешу к маме.

– Во мне. Все дело во мне.

– Ты расстаться с ним хочешь?

– Все может быть, – пожимаю плечами.

– Но… Почему? Я не понимаю. Вы же…

– Маш, я спешу. У меня нет времени, извини.

Все же поворачиваюсь и ухожу.

Уверена, она встанет не на мою сторону, когда все вскроется, особенно в том свете, в котором предоставят это они. Тогда лучше уже сейчас начинать прощаться с друзьями.

Быстро поднимаюсь домой и слышу уже на пороге как мама плачет.

– Мам, – скидываю обувь и бегу в гостиную. – В чем дело?

– Алиса, ты представляешь, полиция тут была. Говорят, что там ни камеры не работают и не видел никто ничего, кто сбил нашу девочку. Будут искать невидимку. Потому что Анюта тоже не видела ничего. Спиной стояла и потеряла сознание сразу же.

Стискиваю кулаки и подхожу ее обнять. Кто бы сомневался, что так все сделают они.

Ублюдки.

Глава 19

Началась череда забегов. Я была сразу везде. Мама старалась больше времени проводить с сестрой и паковать вещи потихоньку по вечерам после работы и больницы. Дед тоже старался быть полезным и помогал в чем только мог.

Риелтор позвонила и обещала помочь. Но за срочность как говориться придется соглашаться на что-то совсем плохое, и не дорогое. Плевать на жилье. Главное, чтобы купили квартиру дорого, вот что главное.

Казалось, что мы в каком-то кубе времени жили, внутри которого все тянется долго и болезненно.

Не прекращаемая череда боли следовала за мной по пятам. И когда наступит конец, ответа не было.

Две недели прошли как два дня. Мы со Стасом почти не общались. Он сказал, что хочет поговорить и понимает, что сделать это по телефону не удастся нормально и правильно. Знал ли он уже о чем-то? Догадывался? Или может узнал об Ане?

Маша пару раз попыталась поговорить и звонила, но я лишь отписывалась тем же «все хорошо», но насколько размылось это понятие для меня она даже не подозревала. А зачем ей знать, если все это просто неважно. Не изменить ничего.

Отец Стаса следовал по пятам и при каждом удобном случае вновь напоминал о том, какое он чудовище.

Ловушка.

Это на самом деле очень страшно вот так не принадлежать себе.

Я знаю, что сегодня он приезжает и так боюсь… Так не хочу делать больно его сердцу, но мне будто в затылок дышит ненормальный папаша. Выбор без выбора.

Быть может, когда-нибудь он меня простит.

Может мы сможем сесть и поговорить. Рассказать, что было того, в нашем пока еще общем прошлом. А может быть… он пройдет мимо, не вспомнив меня. Вычеркнет из жизни своей раз и навсегда.

«Привет, Алиса. Ты можешь составить мне сегодня вечером компанию? Будет объявление победителя крупного тендера. Я готовился к этому дню и… В общем, хочу, чтобы ты была рядом, а после мы могли бы поужинать и поговорить. Буду ждать твой ответ», – читаю смс пришедшее еще полчаса назад и ощущаю холод.

Снова я стала просто Алисой. Это так непривычно. Это так неправильно.

«Привет. Прости, но сегодня не получится. Я занята. Может в другой раз?»

Кнопка отправить словно зависает, и я жму на нее снова и снова. Нервно. Запотевшими пальцами стучу по экрану, на который капают слезы немыслимой боли.

– Алиса? – в спальню входит мама и садится позади меня. – Дочка, да что же с тобой в последние дни творится?

– Я так устала мамочка, – поворачиваюсь к ней и укрываюсь в ее объятиях, что самые надежные всегда, те, что не делают больно, не предают. Кутаюсь и плачу от бессилия, от отчаяния. – Больше не могу.

– Тише, родная, ш-ш-ш, – покачиваясь напевает мне детский стишок, что все будет хорошо.

Снова это «хорошо». Я не хочу его. Я хочу, чтобы ничего не было. Хочу, чтобы просто закончилось это.

Телефон снова сигналит об ответе, а я до дикой дрожи боюсь его открывать.

«Конечно. В другой раз», – все же читаю и пропадаю.

Закрываю глаза и улетаю далеко отсюда. Не хочу быть даже в этой вселенной. Стираю свою душу ластиком в надежде что все изменится.

Мама не задает вопросов после того, как моя истерика заканчивается. Она целует меня в висок и уходит из комнаты, а я принимаюсь одевать черное струящееся платье с открытыми плечами. Туфли на высоком, тонком каблуке. Делать вечерний макияж и закручивать локоны оставляя волосы распущенными, чтобы прийти на тот самый вечер, но не с ним… с другим мужчиной.

Надеваю броню на свое сердце, чтобы хотя бы попытаться спасти часть его и попрощавшись с мамой и дедушкой уезжаю.

Егоров не заезжает за мной, и я неимоверно рада тому, что не буду с ним рядом лишнюю минуту.

Мероприятие будет проходить в каком-то старом театре, или старом здании бывшего театра, я не знаю точно. Приехав, даже не рассматриваю обстановку, хотя посмотреть есть конечно, на что. но меня выворачивает от этой помпезности, от блеска драгоценностей, которыми увешаны женщины, пришедшие с мужьями, или в роли любовниц скрасить вечер богатого подонка. Хотя я могу и ошибаться, но я надолго не заостряю внимание ни на чем вообще.

Мужчина встречает меня как королеву, галантно подав руку и открыв дверь, а меня тошнит. От его парфюма, от его дыхания, от колебаний воздуха рядом с собой.

– Слишком долго ехала, куколка, – шепчет зло на ухо, обняв, сверкая улыбкой остальным.

– Отвали от меня, – сдержанно посылаю подонка, скалясь тем, кто обращает на нас внимание.

– Только попробуй запори все, отец Багрова сожрет твою семью на этот ужин. И если опозоришь и меня, то это будет уже отдельный разговор, между нами. Поверь я не всегда такой милый, думаю ты и сама это знаешь.