Вскоре к остановке подкатывает автобус – ржавый, двухэтажный, покрытый облупившейся ярко-зеленой краской. Этот автобус – единственное средство передвижения в нашем поселении. Взрослые ездят на нем на работу, дети – в школу. Люди набиваются в него, словно скот, и салон едва не трещит по швам.

– Зайдешь сюда – так мне удачи не будет! – Сидящий за рулем дядюшка Чэри вытягивает руку и преграждает путь Чо Мирю. – А ну, уходи!

– Мне только до почты доехать, – просит она, стоя с занесенной над подножкой ногой.

Почта, супермаркет, прачечная, приемная врача и прочая инфраструктура – все находится на территории электростанции, где работает большинство жителей поселения. Но не Чо Мирю. Она перебивается лишь охотой на кроликов и подледной рыбалкой и на электростанции появляется только тогда, когда у нее возникает в этом необходимость.

– Я ногу сильно подвернула. Разрешите мне проехать только один раз.

– Хватит притворяться! Думаешь, тебе тут кто-то поверит? – Дядюшка Чэри выходит из себя, и люди в автобусе начинают галдеть:

– Да что ты с ней препираешься, сажай остальных да поехали!

– Мы же на работу опаздываем!

В конце концов женщина опускает занесенную над ступенькой ногу. Сначала Онги, а за ним и я садимся в автобус, и тут Чо Мирю застенчиво окликает меня:

– Эй, девочка!

– Я?

– Ты не могла бы зайти вместо меня на почту? Узнай, пожалуйста, не пришло ли мне письмо.

Почему-то голос перестает меня слушаться, и я только киваю в ответ.

– Тогда я приду к обратному автобусу, буду ждать тебя здесь. Спасибо!

Онги бросается вперед и успевает крикнуть в закрывающиеся двери:

– Эй, не смей ждать тут мою сестру! – А потом сразу же набрасывается на меня: – Ты что, с ума сошла?! Ты хоть знаешь, что она с тобой сделает?

Стараясь не глядеть ему в глаза, я только пожимаю плечами:

– Ну и что…

Чо Мирю убила девятерых мужчин…

– Я же не мужчина…

Онги не находит что ответить на это мое оригинальное замечание и только фальшиво усмехается, а дядюшка Чэри кусает нижнюю губу: похоже, он сильно напуган.

Горячее дыхание двух сотен человек

– Уже приехали?

Мама стоит у дальней стены в центральном зале электростанции, обсуждая новости с односельчанами, и, увидев нас, машет рукой. Она работает в первую смену – с шести утра до четырех дня. Все, кто трудится на электростанции, распределены по четырем сменам, и раз в три месяца жребий решает, каким будет твой новый личный график.

Помахав маме, я первым делом бегу в конец зала и беру из стопки новый номер журнала «Телегид». В этом еженедельнике я нахожу все, что мне интересно: телепрограмму нескольких сотен каналов, которые транслируют из Сноубола, анонсы новых сериалов и информацию о том, какие сериалы прекращают снимать.

– О, вот она!

На этой неделе вышел специальный выпуск с интервью, которое дала Ча Соль, главный режиссер шоу с участием Ко Хэри. Ча Соль – мой кумир, я восхищаюсь ей больше, чем кем бы то ни было на этой земле.

Я крепко прижимаю журнал к груди. Можно было бы пролистать его прямо сейчас, но как лишить себя удовольствия не спеша прочитать его в спокойной обстановке, придя домой после тяжелого рабочего дня?

Любовно поглаживая обложку, я борюсь с желанием прочесть хотя бы «Советы будущим звездам Сноубола».

Каждую неделю в «Телегиде» выходит колонка с каким-нибудь ценным советом для будущих актеров и режиссеров. Нетрудно догадаться, что тетрадь, куда я вклеиваю вырезки, – мое самое ценное сокровище.

– Чон Чобам, ты меня вообще слушаешь? – Откуда-то рядом со мной вновь появляется мой брат. Он тоже взял себе журнал и снова переключился на меня. – Не смей с ней больше разговаривать, поняла?

– А ты, оказывается, такой трусишка!

Главный бригадир от служебных ворот громко окликает Онги:

– Эй, паренек! Не поможешь с разгрузкой?

– Да, уже иду!

Глядя, как брат торопливо исчезает в проеме ворот, я осуждающе цокаю языком. В этот момент кто-то со всей дури шлепает меня по спине.

– Чобам!

Обернувшись, я вижу свою подругу Чеён. Она глядит на меня, улыбаясь во весь рот. Да я и сама готова прыгать от радости.

– Чеён! Ну, как вы съездили?

– Ой, лучше не спрашивай! Посреди дороги повалил такой снег и шел целых четыре дня! Я думала, мы там и сгинем.

Чеён работает машинисткой на железной дороге.

В мире существует всего четырнадцать железнодорожных направлений, названных по буквам алфавита от А до М. По каждому ходит лишь один поезд, и все отправляются из Сноубола. Составы везут продукты для работников электростанций и школьников, доставляют товары в супермаркеты и разные произведенные в Сноуболе вещи, которые иногда заказывают жители поселений.

Наше поселение расположено в самом конце линии I, и по традиции машинистов всегда назначают из наших местных жителей. Моя подруга работает так уже шестой год.

– Ты знала, что, когда погода ухудшается, телевизор в инженерной рубке автоматически выключается, чтобы машиниста ничего не отвлекало? Перед глазами только тьма и поле, покрытое снегом. Ты сидишь одна в полной тишине, а снег все валит, и снежинки размером с кулак! И что самое страшное, вдруг откуда ни возьмись в небе сверкает молния! Да я сама не заметила, как начала молиться!

Чеён как никто другой любит приключения и ценит свободу. Но сейчас она выглядит напуганной. Осознав это, я настойчиво прошу:

– Расскажи, пожалуйста, обо всем Онги. Ему обязательно надо это услышать.

Понять не могу, почему этот трусишка так хочет стать машинистом.

Мой брат страстно мечтает стать машинистом, потому-то он и соглашается помогать с разгрузкой прибывшего из Сноубола поезда. Вообще-то, и Чеён, и ее сменщик дядя Чоун давно отработали положенный срок, и ходили слухи, что главный бригадир уже подумывает о замене.

– На самом деле лучше бы Онги оставался дома.

В ответ на мой непонимающий взгляд Чеён слегка наклоняется ко мне и понижает голос:

– У вас ведь бабушка не в себе. Не очень-то хорошо, если еще и Онги пойдет в машинисты и будет по полгода отсутствовать дома. Если ты уедешь учиться в киношколу, не лучше ли, чтобы твой брат оставался с бабулей?

Перед моими глазами неожиданно всплывает строчка из письма, полученного на прошлой неделе: «Несмотря на Ваши выдающиеся способности и высокий потенциал, с сожалением сообщаем…»

Киношкола – это старейшее учебное заведение, где готовят режиссеров для Сноубола. И в этом году, как и в прошлом, я снова не прошла туда по конкурсу. Отчего-то мне казалось, что на этот раз все точно получится, так что горю моему не было предела.

Тем временем Чеён разворачивает сегодняшний номер «Телегида» на странице с фото Ча Соль и, показав мне снимок, с размаху хлопает меня по плечу:

– Ты ведь не зазнаешься, когда станешь такой же знаменитой?

В улыбке подруги я вижу искреннее желание меня поддержать и от этого немного смущаюсь. Ведь режиссер Ча, одна из первых выпускниц школы, закончила ее с отличием. Не давая волю чувствам, я широко улыбаюсь и громко говорю:

– Ну конечно нет!

Я всего лишь хочу создать потрясающий сериал, какого никто никогда не видел, и пусть для этого придется подождать пару-тройку лет. Надо только верить. Мне нужна эта надежда. Во внешнем мире мы ютимся в домах-развалюхах, окончив школу, устраиваемся на электростанцию и изо дня в день выполняем одну и ту же тяжелую работу. Я не хочу такого будущего: жить по инерции, как все, – сама мысль об этом невыносима.

– Вторая смена, по местам!

По команде бригадира две сотни рабочих направляются к центру зала и выстраиваются в четыре линии по периметру огромного генератора.

– Давайте же и сегодня потрудимся как следует!

Хлоп-хлоп-хлоп! Бригадир хлопает в ладоши, и рабочие подтягиваются к ступальным колесам. Ступальное колесо чем-то похоже на автобусное, но только оно настолько огромное, что внутри помещается человек.

Одна бригада забирается внутрь колес и вращает их, перебирая ногами. Вторая рассаживается по стульям снаружи и что есть мочи раскручивает колеса руками. Через пятьдесят минут полагается десятиминутный перерыв, затем те, кто был внутри колеса, меняются местами с теми, кто работал снаружи, и снова начинается отсчет – еще пятьдесят минут напряженного труда.

Энергия от вращения колеса передается на вал генератора. Таким образом, работая руками и ногами, мы создаем самое важное, что есть в нашем мире, – электричество. Если не будет электричества, остановятся автобусы и поезда. Придется забыть о горячем какао и теплом душе, ведь чайники и бойлеры работают на электричестве. Вряд ли кому понравится купаться в ледяной воде, и многие, скорее всего, вообще прекратят мыться или станут делать это раз в неделю. Боюсь себе представить, какой тут будет стоять запашок: мы трудимся, буквально обливаясь потом.

Я шагаю быстро, на пределе сил, как спортсмен на состязаниях. Наконец скорость на моем личном датчике превышает отметку шесть с половиной, и тогда включается установленный внутри колеса монитор. Стоит чьему-нибудь монитору погаснуть, тут же является главный бригадир и начинает орать. Он любит говорить, что в нашем обществе каждый должен приносить пользу. А кто не хочет, может отправляться на улицу и замерзнуть до смерти.

Я беру пульт, включаю на мониторе шестидесятый канал и надеваю наушники. Канал Ко Хэри лучше всего подходит, когда хочешь отвлечься и подумать о чем-то своем. Я видела почти все эпизоды сериала, где она снимается, поэтому мне практически не нужно концентрироваться на том, что происходит на экране, чтобы понять сюжет.

– Те, кто считает скорость шесть с половиной достаточной, не желают стать лучше, чем они есть. – Неожиданно рядом со мной возникает бригадир с мегафоном в руке. – Разве можно довольствоваться малым? Разве трудно постараться сделать в своей жизни чуть больше? Неужели кому-то от этого станет хуже?

Облокотившись на опору моего колеса, он сверлит меня взглядом. «А как бы он себя вел, если бы на моем месте оказалась Чо Мирю? Наверное, как и дядюшка Чэри, уже давно бы поседел от страха».

Чтобы не обращать внимания на бригадира, я стараюсь думать о Чо Мирю. Интересно, что за письмо она ждет. Может, весточку от семьи, которая ее бросила? Или записку от бывшего возлюбленного, который до сих пор живет в Сноуболе?

– А ну-ка давайте все как следует поднажмем! Думаете, за сегодня вы уже окупили стоимость просмотра любимых каналов?

Бригадир назойлив, и работники с недовольными лицами изо всех сил крутят колеса. Каждое поселение обязано ежедневно вырабатывать определенное количество энергии. Электричество передается в Сноубол по проложенным под землей высоковольтным проводам, ведь актеры ни в чем не должны испытывать нужды. В обмен на наш труд нам позволяют без ограничений смотреть трансляции сериалов.

У-у-у-у… Огромный вал генератора вращается, шум и вибрация все нарастают, а наша одежда становится мокрой от пота.

– Когда-то ваши прадеды справляли нужду в обычном уличном сортире, – бубнит бригадир в свой рупор, взобравшись на балкон второго этажа.

Опять эта история… Я увеличиваю громкость в наушниках и стараюсь сконцентрироваться на экране монитора. Через четыре дня наступит Рождество, и для создания подходящего настроения сегодня на шестидесятом канале весь день крутят старые записи рождественских праздников в семье Ко Хэри.

Четырехлетней малышке Хэри подарили алмазный браслет. Надев его на запястье, она играет в куклы. Мама настойчиво выспрашивает, нравится ли ей подарок. Но Хэри никак не реагирует, полностью отдавшись игре. На Хэллоуин она так сильно испугалась привидения, что упала в обморок и вскоре после этого совсем перестала говорить. Когда я видела эти кадры, мне становилось грустно… Тем не менее каждый, кто, подобно мне, следит за жизнью Ко Хэри, знает, что уже следующей весной к ней вновь вернется ее чудесная улыбка.

– А больше всех ходить в уличный сортир боялись малые дети.

На милый образ Ко Хэри накладывается бубнеж громкоговорителя.