– Это не я, – признался мужчина, встряхнув книгу, – это они так повествуют.

– Тогда давай от себя и вкратце. Тут холодно.

– Потерпишь! – огрызнулся он. – А от себя не могу, я как воспитанник и выпускник одной из церковных школ даже не имею права говорить о множестве богов, как о чём-то реальном.

– Церковь, выпускающая магов, – задумчиво протянула Эрис.

– Об этом узнаешь уже в этом году, – осклабился мужчина. – Продолжим. Итак, был создан мир, люди, звери. Но пришла напасть, об этом во всех историях и религиях одно сказано: мор и чума явились под светило. Имя этому мору было «гашарги». Или как они себя звали – Легион. Под командованием двух сильнейших существ они попытались захватить мир.

– Под «существами» ты подразумеваешь богинь.

– А есть разница? – Не получив ответа, он продолжил: – Тогда высшие создания раздробили мир, помешав предательницам Лениле и Ариле захватить всю власть.

– Как обычно, из-за куска земли цапаются.

– Ты можешь меня не перебивать? – раздраженно поинтересовался Нардер, взлохматив волосы пятерней. – Между прочим, не так просто рассказывать одно, когда с детства тебе в голову вдалбливали другое.

– А никто не говорил, что я послушная ученица и благодарный слушатель, – девушка показала Нардеру язык.

– А никто не говорил, что я терпеливый и добрый учитель.

С пальцев мага сорвалась искра заклинания. А в следующее мгновение голос у ученицы пропал.

– Так-то лучше, – усмехнулся посланник, магией запрещая девушке ещё и двигаться. – Продолжим. После разделения мира на куски между нашим и соседним материком образовалась стена, не пропускающая суда. О ней тебе должны будут рассказать на истории магии. Потому опустим. Множество островов и архипелагов… Тоже не интересно. Война Судьбы со Случаем? Так, а это тоже всем известная история, потому, если не знаешь, сама прочитаешь. Что там дальше? Ага! Образование великой Империи Олсиил! Если вкратце, то за двести с лишним лет небольшое королевство захватило половину мира, и по сей день ведутся боевые действия. Занимает империя большую часть нашего материка от Западных рифов до Диких земель на севере. Если карту хоть раз в глаза видела, то должна понимать, о чём я говорю. Поговаривают, что ныне правящий император Олси Третий Суровый продал душу гашаргам взамен на мировое господство. Неизвестно, правда, истина это или слухи, но Церковь настаивает на этой версии. И честно говоря, боится того, что люди перейдут в религию Кюспи, которая утверждает, будто бы человек сам себе властитель. И только он сам может решать, по какому пути идти в жизни. Но есть и свои минусы у молодой религии. Каждый рождённый под взглядом Кюспи, а это богиня, как ты могла догадаться, всецело принадлежит императору и его семье. В любой момент он должен быть готов получить оружие и выйти против врагов. Но об этом мало кто знает. Эрис, ты меня слушаешь? Эрис!

Но девушка тихонечко посапывала, скрутившись калачиком на неудобном пуфе и видела сон, доказывая свои слова о том, что она совершенно никудышная ученица.

Нардер откинул от себя ценный фолиант, раздражённо взлохматил волосы и движением руки отправил девушку в её комнату.

Проснётся Эрис уже ближе к вечеру, когда косые лучи светила заглянут ей под ресницы. А у кровати будут стоять туфельки на плоской подошве.

* * *

«Самое счастливое воспоминание. Наверное, об этом нужно думать, когда попадаешь в полнейшую задницу.

И я помню этот день, как будто он был вчера.

Небо затянуло свинцовыми тучами. Крыши домов надели белоснежные шапки. А ведь ещё утром снег перемигивался под лучами светила россыпью алмазов. Отец ушёл рано. Зимняя ярмарка в Такоте совпала с Ночью Огня, и все купцы были сильно заняты первым событием.

В далёком прошлом Ночь Огня была праздником, посвящённым одному из богов. Но с приходом новой религии, проповедуемой церковью, всё изменилось. Теперь люди разжигали костры в честь Создателя и таких образом очищались от налипшей за год грязи и страданий. Сжигали их, перепрыгивая через пламя. Но традиция дарить родным подарки осталась. От мамы я получила великолепнейшее ожерелье из белого жемчуга. А ей подарила тонкий ажурный браслет ручной работы из жёлтого золота. Не зря ведь целый год отцу в лавке помогала.

На городскую площадь мы отправились вдвоём.

– А как же папа?

– Он обязательно к нам присоединится, – улыбнулась мне мать. – Что за подарок ты ему приготовила?

– Кошелёк.

Она рассмеялась:

– И зачем ему кошелёк?

– Уважаемый купец должен где-то хранить свои сбережения.

Тогда я не думала о банковских отделениях и о складах, на которых отец хранил свою прибыль в виде товаров. А кожаный мешочек я собственноручно вышила мелкими бусинами и недорогими самоцветами.

Площадь была забита людьми. Все о чём-то говорили, смеялись. Голоса смешивались в гул, от которого вскоре разболелась голова. В центре, у самой ратуши, сложили огромный костёр. Все ждали первосвященника и бургомистра. Мог ещё приехать князь со своей семьёй, но они очень редко показывались простым людям и больше устраивали балы и ужины в своём родовом гнезде – огромном замке в северной части столицы.

Мама разговорилась с одной из товарок, а я направилась к центру площади, прокладывая себе путь локтями. До тех пор, пока меня не дёрнули назад за руку.

– Эй! Ты тут самая наглая, что ли?

Я развернулась и встретилась взглядом с высоким парнем. На узком лице было написано недовольство.

– Прости, но с моим ростом я отсюда ничего не увижу, – попыталась я разрядить обстановку. Нельзя было пятнать родовое имя, меня этому учили с самого рождения.

Парень недовольно фыркнул, но отпустил:

– Зовут тебя как, малявка?

– Эрис Кьюнте.

– Купеческая дочка, значит. А чего одна?

– Не одна.

– Ладно, идём. Дальше ты всё равно сама не пройдёшь.

Возмутиться я не успела. А рыжеволосый парень вновь схватил меня за руку и потащил вперёд к костру, который ещё не разожгли. Надо сказать, что с его помощью в первых рядах мы оказались быстро. Первосвященник с бургомистром уже закончили свою речь, но я не для того рвалась сюда. Сейчас должны были выбрать жрицу Ночи и Огня. По нынешним поверьям Создатель вселялся в тело девушки на некоторое время и выбирал ей спутника жизни, а также ограждал от бед и несчастий до следующего праздника. В прошлом году первосвященник выбрал мою знакомую, которая потом несколько недель кичилась этим в городской школе, где детей из состоятельных семей обучали грамоте.

В этот раз я намеревалась стать жрицей. И для этого встала на носочки, чтобы казаться выше.

Юноша рассмеялся:

– Тебе и отсюда ничего не видно?

– Хочу казаться выше, – я отмахнулась от него, высматривая первосвященника, который куда-то запропастился.

– Зачем?

– Чтобы меня заметили и сделали жрицей, – как дураку объяснила я.

– А зачем?

– Что зачем? – я, уже не выдержав, воскликнула.

– Зачем становиться жрицей Ночи? Ты так хочешь подпалить тот костёр? Танцевать и петь, пока на тебя смотрит толпа? Или хочешь почувствовать прикосновение Создателя?

От потока вопросов, что сыпал на меня новый знакомый, я замерла. Не знала, что ответить.

– Я просто хочу, чтобы Марила перестала рассказывать мне, как это здорово быть жрицей Ночи Огня. И хочу найти своего избранника, – признание было тихим, но парень услышал.

– Сколько тебе лет, Эрис Кьюнте?

– Пятнадцать.

– А твоей подруге?

– Она мне не подруга! Шестнадцать.

– Эта девочка уже вышла замуж?

Я отрицательно помотала головой.

А парень усмехнулся:

– Видишь, всё это неправда. Она уже совершеннолетняя и после Ночи Огня или Ночи Очищений, как её теперь называют, так и не нашла своего избранника, – парень наклонился ближе. – Совсем необязательно становиться чьей-то жрицей, чтобы встретить любовь.

Тогда меня впервые обдало жаром. Но не от костра. Тепло шло не снаружи, а изнутри.

– Как звучит твоё имя? – мой голос захрипел.

– Гинт.

– Просто Гинт?

– Да, малявка, не у всех есть родовые имена.

Я прикусила язык и бросила осторожный взгляд на нового знакомого. Он казался старше, выше, умнее. Я боялась, что обидела его. Но Гинт как ни в чём не бывало указал на костёр:

– Начинается. Встань на носочки, если всё ещё хочешь стать жрицей этой ночи.

Но я уже не хотела.

Остаток праздника прошёл как во сне. Первосвященник выбрал девушку, вручил ей факел. Толпа шумела, пела вместе со жрицей песню и наслаждалась её танцем. А я мечтала, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Отец так и не пришёл, а подарок дожидался его ещё неделю.

Всё вернулось в привычную струю. Вот только Гинт не шёл у меня из головы.

Спустя неделю мы встретились на рынке.

Послеобеденное светило разбрасывало свои лучи по очищенной от снега мостовой. Между палатками сновали люди, кричали торговки, воняло рыбой. Я несла на сгибе локтя корзину с купленными овощами, выращенными в теплицах, когда увидела его. Парень выделялся в толпе. Был выше многих, а волосы, казалось, горели огнём.

Гинт был не один. Придерживаясь за локоть, рядом с ним шла невысокая женщина в поеденном молью тулупчике, волосы покрывал тёплый платок. Она улыбалась, отчего на пухлых щеках появлялись ямочки.

Сначала появилось желание подойти. Но потом воспитание взяло верх, и я просто замедлила шаг. Он заметил.

– Эрис!

Я повернулась, улыбнулась:

– Светлых дней, тёплых звёзд, Гинт.

Парень растерялся, ведь я поприветствовала его как равного. Мало кто сейчас использовал эти слова, и он, возможно, не знал продолжения фразы.

– Тихих ночей, попутных ветров, – услышала я в ответ. – Мама, познакомься, это, – Гинт замер, не зная, как меня представить.

– Хорошая знакомая, – помогла я ему.

– Эрис Кьюнте, – не растерялся юноша. – А это моя мама.

– Саби, – согнулась в поклоне женщина.

В тот момент мне стало до безумия неловко. Она поприветствовала меня как дворянку и указала на своё место в обществе.

– Мне очень приятно с вами познакомиться, – как можно приветливее улыбнулась я женщине.

Не заметила я тогда ни полупустой корзинки в её руках, ни потёртой до дыр юбки. Тогда я мечтала лишь о том, чтобы побыстрее отсюда уйти. Мне было очень неловко.

Гинт кивнул, будто прочитав мысли:

– Ты прости нас, но уже поздний час.

– Ничего, – поспешила я его уверить. – Все хорошо. Была рада с вами познакомиться, мадам.

Саби залилась краской и что-то невнятно пробормотала. А уже отходя к одному из многочисленных лотков, я услышала, какой подзатыльник схлопотал Гинт.

Мать парня оказалась обычной дояркой на одной из ферм, которые окружали столицу княжества. Она была не очень довольна выбором сына, и долго его попрекала тем, что мы разного поля ягоды. А мои родители ещё ничего не знали.

Тогда мы начали тайком встречаться и прогуливаться по разбитому в южной части Такота парку. Зимние деревья качали белоснежными от инея ветвями, ветер поднимал снежную пургу.

– Я не думал, что ты именно такая, – однажды признался он мне и схлопотал снежком в грудь.

– Какая?

Рядом с Гинтом мне было спокойно и уютно. И совершенно не холодно, хотя та зима лютовала.

– Простая, – в ответ запустил в меня снегом парень.

Прохожие оборачивались, скрывая улыбку.