Адмирал этого не видел, так как был в медицинской капсуле, но доклады читал. На восемьдесят третий день после вторжения на окраине солнечной системы вышел неопознанный корабль и сразу направился к объекту 2073 MS27. По прибытии с корабля нарушителя был высажен десант, о чем сообщили системы слежения, размещенные на объекте. Так как там отсутствовали люди, то в контакт с инопланетной цивилизацией первыми вступили роботы, отправленные туда для исследований и обслуживания реактора. Пришельцы сообразили, что присутствие машин не несет угрозы, а наоборот, и поэтому не проявляли агрессии. Конечно, в условиях, когда задержка сигнала составляла восемнадцать часов, общение не представлялось возможным. Поэтому к объекту 2073 MS27 снарядили единственный уцелевший фрегат «Велингтон», на который набилось каждой твари по паре, называемые себя учеными мужами, ну и, конечно, о военном присутствии тоже не забыли.

По прибытии «Велингтона» пришельцы охотно пошли на контакт, но процесс общения затруднялся отсутствием переводчика. Вот здесь весь научный контингент показал себя с наилучшей стороны. Поначалу перебором простых вещей и действий пополнялась библиотека слов, а после накопления значительного их количества и подключения к процессу нейронных сетей дело пошло быстрее. Пока создавался синхронный переводчик, люди и пришельцы изучали друг друга на предмет риска переноса болезней и вирусов, но как показали опыты, это невозможно. Еще одним сюрпризом оказалось то, что мы используем для дыхания схожие по составу атмосферы. И вот спустя полгода после контакта делегация харг прибыла к Луне.

Слова Тихонова выдернули адмирала из воспоминаний.

– Так вы, ШаТот, говорите, что столкнулись с нашим врагом около ста наших лет назад.

– Да, все верно. На тот момент мы осваивали внешние границы нашей звездной системы и начали совершать первые прыжки к соседним звездам. У нас не было военного флота, и когда они пришли, погибло очень много харгов. С тех пор мы находимся в осаде. Они бомбили нашу планету так же, как и вашу, но благодаря тому, что наша естественная среда обитания – пещеры, большая часть инфраструктуры находится под поверхностью, и нам удалось укрыть там почти все население. С тех пор враг возвращается с периодичностью раз в семь, десять лет.

Присутствующие переглянулись между собой.

– И что же вы делаете, когда они возвращаются?

– Мы прячемся. Все наши промышленные мощности находятся под поверхностью. Они прилетают, сканируют планету и окрестности, убеждаются, что развитых технологий нет, и улетают. Иногда мы снаряжаем корабль в попытке основать колонию вдали от их зоны контроля, но они перехватывают их.

В этот момент помощник ДуРог встрепенулся и мельком посмотрел на впереди сидяющую ШаТот.

– Одну из таких попыток вы наблюдали сами. – Договорила голубокожая.

– Очень интересно, – вклинился Волков. – То есть вы хотите сказать, что они не уничтожают вас, а лишь не дают развиваться?

ШаТот повернулась в его сторону.

– Да, так мы считаем. Пока прячем наши технологические достижения, они нас не трогают.

– Очень интересно, – повторил Волков. – Но что-то тут не сходится. В космосе вы присутствуете, наверняка используете спутники и прочие блага цивилизации, тогда вы должны заранее знать, когда они прибудут, иначе они бы обнаружили ваши космические системы после выхода из гиперпространства. Отсюда вывод: вы либо знаете, откуда они прилетают и у вас там разведывательные зонды, либо вы обнаруживаете их еще до выхода из гиперпространства. Но тогда и они должны были обнаружить ваши системы оповещения и наведываться для наказания, так сказать, виновных.

– Господин Волков, по-моему, вы забываетесь, – возмутился Грачев.

– Нисколько. Это очень важная информация, которую я хотел бы знать, – глядя в глаза генералу, ответил Волков.

Чуть было не начавшуюся перепалку пресекла ШаТот:

– Вы правы. Мы знаем, откуда они прилетают, но там наших разведывательных зондов нет. Мы размещаем их в гиперпространстве, за несколько часов до нашего сектора, и успеваем все спрятать.

– И так вы поступаете на протяжении ста лет? – не успокаивался Волков.

– Да. – ШаТот выдержала паузу. – Мы копим силы. Враг очень силен.

– ШаТот, что вы собираетесь делать с вашей, эм-м-м, кладкой? – решил сменить тему Тихонов.

– Мы очень благодарны вам за сохранность наших эмбрионов, но их еще нельзя перевозить. Они очень долго находились под замедлением развития, и сейчас наши медики вывели их из этого состояния. Поэтому мы хотели бы попросить оставить их у вас, пока они не достигнут зрелого возраста.

Все вновь переглянулись.

– И сколько на это потребуется времени? – продолжил Тихонов.

– Около пяти ваших лет.

– Чем вы нам можете помочь? – Волкову снова пришлось выдерживать суровый взгляд Грачева.

ШаТот повернулась к задавшему вопрос и слегка наклонила голову.

– Я понимаю, что вы бы хотели получить от этого выгоду, но ни военных кораблей, ни ресурсов мы предоставить не можем. Зато можем поделиться технологиями и знаниями. Мой помощник, – она указала на ДуРога, – останется здесь в качестве нашего представителя и сможет передать вам все, что потребуется.

– Заманчиво. – Тихонов постучал пальцами по столу. – Что ж, я думаю, нам нужно сделать перерыв. Отдохните пока, а нам нужно посовещаться. Как только у нас будет решение, мы вас позовем.

– Да, конечно, – произнесла ШаТот, поднимаясь с кресала.

Когда за харгами закрылась дверь, Тихонов спросил:

– Ну и что вы об этом думаете?

– Я думаю, что они что-то скрывают, – произнес Волков.

– Вы своим поведением, господин Волков, чуть не сорвали переговоры, – выпалил Грачев, решив поставить выскочку на место.

– Николай Сергеевич, успокойтесь. Он прав, и вопросы он задал правильные. – Тихонов оглядел всех и снова задал вопрос: – Так какие предложения?

На этот раз решил высказаться адмирал Нечаев:

– Нам нельзя лишаться такого полезного источника информации. И они хоть и неважные, но, похоже, союзники, а нам сейчас любая помощь понадобится. Думаю, лучше попытаться привязать их к нам. Как насчет предложить им основать колонию на Марсе?

– Хорошая мысль, – ответил Тихонов. – Но прежде чем мы это обсудим, нужно решить еще один вопрос.

Все сразу оживились, и на серьезных лицах появились улыбки.

– Господин адмирал, Владимир Сергеевич, пока вы отлеживались в медотсеке, мы думали над дальнейшим государственным устройством нашей цивилизации и пришли к согласию. Завтра в инфосети объявят о возрождении Совета Земной Федерации. Все находящиеся здесь, – он обвел рукой помещение, – войдут в его состав. Но также мы решили, что кто-то должен возглавить совет, и ваша кандидатура была принята единогласно.

Лицо Нечаева выражало гамму чувств. Было видно, как он хочет сказать все, что он об этом думает, но совладав с собой, спросил:

– Почему я? Я не гожусь для этого.

– Вы не правы, Владимир Сергеевич, вы единственный, у кого есть опыт управления человеческим анклавом вне Земли. – В этот момент Нечаев посмотрел на Волкова. – А учитывая обстановку на планете, нам именно это и предстоит.

* * *

– Господин адмирал. – Я догнал Нечаева в коридоре. – Точнее, уже глава совета.

Тот с раздражением посмотрел на меня и еще больше налег на акселератор кресла, так что мне пришлось прибавить шаг, чтобы поспевать.

– Да ладно вам, Владимир Сергеевич, вы действительно лучшая кандидатура на этот пост. Сами посудите, никого из земных правителей Луна бы не приняла, а оставшиеся на Земле люди в большинстве своем благодарны нам за спасение. А кто все это время управлял колонией на Луне, кто возглавил космическое сражение? Вы идеальная кандидатура.

Нечаев снова посмотрел на меня и буркнул:

– Сам знаю. Но могли бы хоть предупредить. – Он резко остановился. – Понимаешь, Михаил, я с трудом переварил управление колонией, а тут все человечество, – Нечаев запнулся, – остатки человечества. Нет, конечно, я не боюсь ответственности, но это не мое. Даже не представляю, как с этим справиться.

– Точно так же, как и в прошлый раз, Владимир Сергеевич. У вас есть совет – опытные люди в государственном управлении. Но они хороши в мирное время, а нам сейчас нужен солдат.

– Ну-ну. – Адмирал нажал на рычаг, и мы продолжили движение. – А теперь говори чего хотел, вижу по твоей хитрой роже, что снова что-то задумал.

– Как вы могли такое подумать, глава? – скорчил я удивленную физиономию.

Тот многообещающе на меня посмотрел.

– Все, все, – я поднял руки, – вы хорошо меня изучили.

– Говори уже.

Я резко посерьезнел и тихо, чтобы меня услышал только Нечаев, сказал:

– Я бы хотел поговорить наедине. Ни к чему всем знать о том, что я хочу сказать.

Мы остановились у входного коридора спицы, и Нечаева стали пристегивать к кольцу транспортной системы.

– Хорошо, пойдем в мой кабинет.

Состояние Нечаева не позволяли ему долго находится при искусственной гравитации, поэтому его временным кабинетом был отдельный бокс в медблоке станции – небольшое помещение с одной ячейкой для одного пациента. Именно здесь тогда еще контр-адмирал и проходил процедуру регенерации. Добравшись до бокса, Нечаев занял свое место в ячейке, и когда медперсонал подключил его к системе мониторинга, попросил всех выйти. Я же через интерфейс разорвал каналы связи данного бокса, тем самым заблокировал возможность нас подслушать. Медленно покачиваясь в невесомости, Нечаев произнес:

– Я слушаю.

– Так как вы теперь глава совета, то в вашей компетенции мне помочь. В общем, мне нужны все оставшиеся зомби.

– И зачем они тебе понадобились? – с недоумением спросил Нечаев.

Когда я рассказал свою задумку, Нечаев сразу возмутился:

– Михаил, они же люди! Как ты можешь такое предлагать?

– Владимир Сергеевич, мы сейчас тратим все силы, чтобы помочь людям на Земле, и мы с трудом удерживаем ситуацию на гране голода. На них сейчас тратятся такие драгоценные ресурсы: жилые помещения, охрана, энергия, еда. А так они смогут послужить человечеству, хоть сами того не осознавая. Если бы я остался овощем в забытье, то был бы рад хоть так приносить пользу.

Нечаев отвернулся и с минуту смотрел в одну точку.

– Наверное, ты прав, – наконец оттаял он. – Ты уверен, что это поможет продвинуться?

– Да. – Я кивнул. – На разработку таких вычислительных центров, как у чужих, у нас уйдут годы, а я могу решить эту проблему уже сейчас.

Конечно, я слукавил, когда произносил такие слова. Пока что моя идея была разработана только у меня в голове, а как оно будет на практике – неизвестно. Тем не менее Нечаев согласился:

– Хорошо. Я отдам распоряжение, чтобы тебе их передали. Что-то еще?

Пока мы говорили, я заметил, как Нечаева все больше одолевала сонливость, и как только он принял решение, это стало особенно заметно. Видимо, начали действовать препараты, поступающие по трубкам из стенок ячейки, плюс к этому добавилась усталость от такой физической нагрузки. Все же он сегодня впервые выбрался отсюда. Поэтому я решил завершить беседу и дать ему отдохнуть.

– На этом пока все, Владимир Сергеевич, отдыхайте.

Когда я выплыл из бокса, Нечаев уже спал, а мне предстояло еще куча работы.