– Да, – твердо отвечает Роуз. – Конечно, ты могла бы поговорить с научным руководителем, но по опыту прошлого года скажу, что он тот еще балабол. Я тебя надолго не задержу, дай только взглянуть на твой список.

Прошу прощения, здесь требуются кое-какие пояснения

Я знала, что статус неопределившейся сделает меня белой вороной, но не видела в этом большой беды. И вот, не успела я пробыть в колледже и трех часов, как уже третий заговаривает со мной на эту тему. Дело в том, что большинство первокурсников, приезжающих в Эмерсон, четко знают, какую специальность хотят получить, какие курсы выбрать, какую карьеру построить в Большом Мире после колледжа. У них есть мечты, цели и другие синонимы амбиций. Короче говоря, они знают, кем хотят быть, когда вырастут. Я не из их числа. Меня можно записать в категорию типичных середнячков. В старшей школе я училась нормально, но не более того. Звезд с неба не хватала, получала в основном четверки, порой пятерки, а иногда и тройки. Хотя не была всеобщей любимицей, к маргиналам тоже не относилась. Занималась в драмкружке и хоре и тусовалась с людьми из драмкружка и хора.

Возможно, вы спросите: «Если ты не решила, чем хочешь заниматься, почему тогда поступила в дорогой частный вуз, а не в крупный государственный?» Если так, поздравляю! У вас с моей мамой есть что-то общее! Поэтому приведу вам те же аргументы:

Я люблю поп-культуру. Точка.

Да шучу я! Вот мой ответ: я люблю поп-культуру, книги, фильмы, телевидение и так далее. И хочу заниматься чем-то подобным. Увы, этим все ограничивается. У меня был выбор: громадина вроде Университета штата Огайо, где я бы в конечном счете затерялась, или же небольшой частный вуз, где полно творческих чудиков с такими связями в Голливуде, что сообщество выпускников в прямом смысле называют мафией. Когда я получила письмо о приеме в Эмерсон, то обрадовалась возможности стать одной из этих чудиков.

Теперь что касается занятий… Не волнуйся, дорогой читатель. Возможно, я и не в состоянии спланировать свою жизнь на четыре года вперед, как Люси и Мика, зато на четыре месяца – легко. И вот что я решила. Для получения диплома в Эмерсоне необходимо набрать определенную сумму баллов по своей специальности плюс баллы по общей программе. И раз уж на данный момент моя специальность сводится к ¯\_(ツ)_/¯, «План Эллиот Макхью по достижению академической успеваемости на первом курсе» состоит в следующем: отказаться от занятий по конкретной специальности и заменить их ударной дозой общеобразовательных курсов.

В теории – просто. Однако мне все равно предстояло выбрать несколько курсов, а их перечень в Эмерсоне такой длинный, что больше напоминает меню в Cheesecake Factory. Ты точно хочешь именно эту пиццу? Уверена? Кто-нибудь вообще читал описания всех девяти глэмбургеров на двенадцатой странице? Но знаете что? Я смогла. Я внимательнейшим образом изучила все варианты и заявляю без ложной скромности: в этом семестре у меня крышесносные занятия. Итак, любезный читатель, пожалуйста, удели минутку внимания самым странным курсам, какие только можно выбрать для «получения образования».

ИДЕАЛЬНОЕ РАСПИСАНИЕ

ЭЛЛИОТ МАКХЬЮ

НА ОСЕННИЙ СЕМЕСТР

Философия (205): «Квир-сны»

Междисциплинарный курс (146): «Создание монстров»

Естественные науки (114): «Растения и люди»

История (115): «Культура бурлеска»

Шикарная подборка, правда? Я очень горжусь своим выбором – к слову, довольно консервативным, ведь я могла (и хотела) записаться на «Литературу экстремальных ситуаций» или «Деконструкцию «Легенды о Корре». Меня можно только похвалить за то, что я проявила здравомыслие и не записалась на совсем уж бредовые курсы.

Увы, моя нынешняя собеседница, похоже, не разделяет этого мнения. Она взяла у меня телефон и теперь просматривает мой список.

– Во-первых, каждый первокурсник должен пройти в осеннем семестре «Основы речевой коммуникации», поэтому один из этих сразу отпадает, – говорит она, уставившись в экран.

– Гадство.

Роуз снова смахивает пальцем.

– «Культура бурлеска»?

– Соответствует обязательному минимуму по истории.

– А тот, что с растениями?

– Наука, само собой. Насчет «Создания монстров» я не совсем уверена. Надеюсь, туда входит лепка из пластилина.

Роуз вздыхает и переступает с ноги на ногу. Она возвращает телефон, и между нами повисает долгое молчание, означающее одно из двух: либо Роуз согласна с моим планом, либо я сейчас получу непрошеный совет от едва знакомого человека.

– Эллиот… – говорит Роуз.

– Что, Роуз? – спрашиваю я медоточивым, невинным голосом, только чтобы позлить ее.

– Тебе лучше пересмотреть список курсов. – Она одаривает меня снисходительным взглядом.

– Почему? Я много думала над этой учебной программой. Выбирала предметы очень тщательно и взвешенно.

– Ты взяла простейшие курсы, за которые легко получить высший балл, вот и все.

– Не-а, неправда^[23]. Описание «Растений и людей» впечатляет своей научностью^[24].

Роуз качает головой.

– Эллиот…

– Роуз…

– Можно дать тебе совет? – Ну-у, понеслось… Не понимаю, почему люди спрашивают разрешения дать совет, если все равно его дадут. – Относись к этим вещам серьезно.

Я выпрямляюсь и задействую интонацию и жесты, которые обычно помогают мне выкрутиться во время неприятных разговоров с мамой.

– А может, я выбрала чуть более легкие курсы, потому что еще эмоционально не готова справиться с серьезной учебной нагрузкой? Может, мне тяжело дался переход к студенческой жизни, и чтобы мой средний балл не пострадал, я планирую в течение семестра привыкнуть к новой обстановке и настроиться на реальную учебу, которая ждет впереди?

– По-моему, это полная чушь, – тут же заявляет Роуз. Я откидываю голову назад и стону. Она тем временем продолжает: – Слушай, Эллиот, тебе все равно придется сменить один из этих курсов на занятия по развитию речи для первокурсников. И настоятельно рекомендую заодно отказаться еще от какого-нибудь, – повторяет Роуз.

– Ладно. Уговорила. Я подумаю.

* * *

– Ну и? Ты согласна поменять один из своих общих курсов на обязательный? – спрашивает Люси во время нашего первого совместного ужина.

В Эмерсоне действует кампусная карта. Ее нужно отметить при входе в столовую, но как только зашел, все – ешь сколько влезет, пока тебя не выгонят в девять часов вечера^[25]. Столовая работает по принципу шведского стола с несколькими раздачами, которые меняются в течение дня. Неизменны только буфет с сухими завтраками и раздача с вафлями.

Мы сидим в кабинке в дальнем углу, откуда открывается вид на Тремонт и Бойлстон-стрит. Люси взяла салат «Цезарь» с обжаренным тофу и маленькую порцию томатного супа. Передо мной большая миска хлопьев Cinnamon Toast Crunch^[26].

– Знаешь, – говорю я, уминая хлопья, – если подумать… При теперешнем подходе у меня будет шанс попробовать все, что предлагает это прекрасное заведение. В первый год я испытаю себя на разных факультетах, познакомлюсь с преподавателями и лучше пойму учебную программу. Прощупаю почву, так сказать. Изучу свои возможности и уже осознанно решу, какую специальность выбрать.

– То есть – «нет»?

– Именно. Хотя вместо «Культуры бурлеска» я взяла «Любовь и эротику в культуре Запада». Слышала, там будут показывать много фильмов.

Люси поднимает взгляд от салата, и я одариваю ее широкой глупой улыбкой. Однако она не ведется на уловку. Взгляд ее серьезен: так люди, у которых все под контролем, смотрят на тех, у кого в жизни полный бардак. Я должна что-то сказать, как-нибудь успокоить ее, причем быстро, иначе мы окажемся по разные стороны баррикад.

– Ладно, хорошо, – говорю я и отставляю хлопья. Пусть она знает: мне не до шуток. Люси кладет руки на стол и слушает. – Я хочу найти занятие в сфере развлечений, хотя еще не знаю, какое именно. На первый взгляд эти курсы достаточно интересные, чтобы надолго удержать мое внимание, что не так-то просто. Глядишь, еще и научусь чему-нибудь… Мне бы твою уверенность в выборе профессии! Как я могу решить, чем хочу заниматься в будущем, если я из дома-то уехала в первый раз? Такое вообще возможно?

Люси все так же пристально смотрит на меня, но затем в уголках ее глаз появляются морщинки, а губы складываются в самую теплую улыбку из тех, что мне доводилось видеть.

– Тогда все в порядке! Похоже, ты действительно много размышляла об этом и знаешь, что делать.

Стоп. Неужели сработало? Я даже не особо задумывалась над своими словами, просто пыталась сочинить нечто похожее на правду. Чего я там наговорила? Погодите-ка, перечитаю последний абзац…

…

Ага, ладно. Согласна со всем вышесказанным. Уф!

– А сама-то? Не думала о том, как совместить учебу и личную жизнь? – спрашиваю я.

– Личная жизнь для меня теперь – непозволительная роскошь. Я первая из нашей семьи могу получить степень бакалавра. Чтобы приехать сюда, пришлось набрать кредитов больше, чем на тридцать шесть тысяч долларов.

– Ну, все не так уж плохо, – говорю я.

– Это только на первый год.

– Очуметь! – Я хлопаю ладонью по столу. – Так много! Вот уж не думала…

– Знаю. Эмерсон дал мне небольшую стипендию, плюс я получила пару грантов, и родня собрала все, что можно… Но этого хватило только на проживание и питание. Я уже подала заявление на неполный рабочий день в Фонд Эмерсона.

– Зачем брать на себя такую кучу долгов? Думаешь, Эмерсон того стоит?

– Вероятно, нет. И мне придется выплачивать студенческие кредиты до конца жизни.

Слава Богу, Люси смеется, а то я чувствую себя ужасно неловко, даже подмышки вспотели. По правде говоря, мне крупно повезло, что не пришлось влезать в долги ради колледжа. И разговоры о деньгах рождают у меня чувство вины за свое богатство. Однако Люси не унывает, так что и я не буду. Она тянется за своим стаканом с водой, но он пуст, поэтому я пододвигаю к ней свой.

– Ладно, черт с ними, с кредитами, – продолжает она. – Я всегда мечтала приехать сюда. Программа по маркетингу здесь высший класс, и у них отличное соотношение числа преподавателей и студентов.

– Плюс зарубежная программа где-то под Амстердамом, в настоящем замке, – добавляю я.

– Скажи, круто?

– И Эмерсон реально прогрессивный и толерантный.

– Да! И здесь нет математики, – говорит она.

– И студентам не запрещают спать с преподавателями. – Последнее заставляет Люси поперхнуться водой. Я тянусь к ней через стол. – Все нормально? Что-нибудь принести? Может, вафлю? Да, определенно, тебе нужна вафля.

Спустя ровно три минуты и пятьдесят семь секунд я возвращаюсь в нашу кабинку со свежеиспеченной вафлей. Моя соседка уже перестала кашлять, и мы принимаемся щипать вафлю.

Люси бросает на меня любопытный взгляд.

– Так, что насчет…

– Чего?

– Эмерсон действительно позволяет студентам и преподавателям… встречаться?

– Ах, это… Я пошутила. Наверняка такое не поощряется. Но ничего, я все равно придумаю, как заполучить препода в свой постельный список. – Люси опять едва не захлебывается. Я накрываю ее руку своей. – Прости. Для тебя это слишком? Может, мне попридержать язык, пока ты в опасной близости от еды и напитков? – Я отодвигаю воду и вафлю подальше от нее – на всякий случай.

– Я в норме, – смеется Люси и прочищает горло. – Боюсь спрашивать, кто еще у тебя в списке?

– Да обычный набор: пожарный, третьесортная знаменитость, писатель… Соседка по комнате. – Я подмигиваю Люси, и она бросает в меня последний кусочек вафли, который я ловлю ртом. – Шутка! Вообще-то, это даже и не список. Так, клочок бумаги с одной фразой: «НАЙДИ С КЕМ». Видишь ли, весь последний год я официально представляю семейство брендов «Шашни напоказ» и веду разгульный образ жизни.

– Почему? Что случилось в прошлом году? – спрашивает она.