Брада засмеялась, обняла своего ворлака, поцеловала и на ушко ему шепнула:

– Со мной в бой пойдёшь?

Вурда аж зубами цокнул от удовольствия:

– Всегда с тобой, берегиня.

* * *

В Танадоре, Никита, почувствовав, как открывается связь с Брадой через медальон на его груди, в первое мгновение заволновался. Только сон о повелителе в ночь приснился, а к обеду уже бывшая верховная берегиня звонит. Или совпадение, или всё-таки неспроста?

Велехов взглянул на Арнаву. Они сидели напротив друг друга за столом с оборотнями и Хелией. «Черноволосая берёзка», как Димка любил жену называть, разливала горячий травяной чай из кувшина своей рукой. Очень нравилось Хелии за столом командовать. И сейчас она приказывала помощницам, чтобы тарелки убрали и мёд с вареньем к чаю принесли.

Арнава с Хелией сразу подружились. В первый же день, когда Никита с берегиней вернулись в Танадор. Понравились друг другу девушки, и вместе много времени проводили, что, конечно, Велехова очень радовало. Как и то, что Хелия о своих чувствах к нему забыла напрочь. Ну, тут уж Димка помог. Влюбил в себя девушку в три счёта. Женились они сразу за хранителем и берегиней. Так что Танадору праздников досталось, хоть отбавляй.

И традиции сами собой завелись. Всегда в обед, после объезда города, князь Вулавала с женой и оборотнями – помощником и воеводами, собирались на террасе дворца, садились за стол, кушали, дела обсуждали и после к ним приступали. Велехов в шутку называл это дневной планёркой, хотя именно она, по сути, и была.

Сейчас как раз к чаю перешли. А Никита, ощутив Браду в голове, подумал, что Арнава всё-таки обещание нарушила. То, что его берегиня на него сонные приказы шепчет, это Велехов знал. Давно догадался. Но у этого заклинания было одно хорошее свойство – сон без сновидений, крепкий и здоровый. Так что ничего страшного, Арнава так его от кошмаров спасает. Но что его жена делает, пока он не в сознании, Никита не знал.

Первые же слова Брады успокоили Велехова.

– Приветствую, хранитель, – сказала берегиня, – дело к тебе от совета.

Оборотни заметили, что на груди Никиты засиял медальон, а через мгновение и на украшении Арнавы зажглись символы связи.

– О, – заинтересовался Рир, – кто это так с вами на пару поговорить решил?

Никита усмехнулся.

– Приветствую, Брада, – сказал он вслух. – Рад тебя слышать.

Димка с Лютиком хором сказали:

– Поклон от нас берегине.

Никита передал слова оборотней, насмешил Браду.

– Всем и от меня, – ответила она.

Не смотря на улыбку берегини, которую Никита по связи ощущал, тревогу он тоже почувствовал.

– Что случилось? – спросил Велехов.

Брада быстро пересказала события утра. Пока берегиня говорила, слышали её только Арнава и Никита, а трое оборотней за столом притихли окончательно, наблюдая за лицами хранителя и его жены. Рир нахмурился.

– Что-то серьёзное случилось, – тихо произнёс он.

Никита утвердительно кивнул ему, но ещё дослушивал приказы Брады. Распоряжения берегини касались их обоих с Арнавой. Последнюю Брада звала в Алавию, на помощь совету. И прямо сейчас. Велела лазурному дракону вылетать немедленно после разговора. Сказав всё, что было нужно, Брада попрощалась, и медальоны на груди хранителя и его берегини погасли.

– Быть не может, – поразилась Арнава известиям из Алавии.

– Что случилось-то? – возмутился Рир. – Чего молчите?

– Врата из внешнего мира над долиной озёр кто-то открыл, – ответила Арнава. – Открыл и на летающей машине их прошёл. А потом так же ушёл.

– Чего? – не поверил Лютик.

Димка выпрямился на стуле с удивлённым лицом:

– А точно? Может, там драконы в патруле от скуки уже реальность от снов не отличают? Может, приснилось им?

– Нет, – покачал головой Никита. – Не приснилось. Мне приказано явиться с Иваном к нашим вратам. Поедем вместе с Вурдой и Тураном искать, кто это сделал.

– И со мной, – спокойно добавил Рир.

– С нами, – поправил Димка.

Никита невольно усмехнулся, глядя на оборотней. Оба сидели, сложив руки на груди, а лица спокойные, спокойные. Значит, от сказанного не отступят.

– Никаких отказов, хранитель, – произнёс Рир. – Один не поедешь.

– Так не один, – возразил Никита. – Иван, Вурда, и Туран ещё будет.

– Ты меня понял, – заметил Рир.

– Езжайте вместе, мне волнений меньше, – поддержала Арнава оборотней и взглянула на Хелию: – Отпустишь мужа?

Девушка усмехнулась:

– Давно пора хоть куда-нибудь его отправить. Отдохну от него!

Оборотни засмеялись, а Хелия села на колени Димки и поцеловала его в ухо, заставив весело сморщиться от щекотки. Оборотень обнял жену в ответ.

Никита улыбнулся, протянул руки через стол и взял ладони Арнавы в свои.

– Вот и хорошо, – берегиня сжала его пальцы.

Лютик недовольно вздохнул:

– Так, а я, значит, как всегда…

– Как всегда в отсутствии хранителя будешь управлять его землями и защищать людей, – успокоил Рир.

Никита окинул Лютика добрым взглядом:

– Это верно. Кроме тебя, мне доверить это не кому.

– А умеешь ты подкупить, хранитель, – засмеялся Лютик, но всё равно расстроился: – Даже этого Турана взяли…

– Да ладно, парень первый раз, – заметил Рир. – Пусть скатнётся.

Никита с Арнавой встали из-за стола, подошли друг к другу, обнялись, подержались в объятиях. Велехову не хотелось расставаться с женой ни на мгновение, но у неё приказ от Брады вылетать сейчас. И Никита знал, что его берегиня лишь платье сменит, вернее, сбросит, броню наружу выпустит и станет лазурным драконом. Ей в путь собираться не надо. Она прямо сейчас и полетит. Да им с оборотнями тоже, в общем-то, собираться не надо. Встанут на лапы и помчат в Рилеву. Брада, наверное, уже поговорила с Иваном, так что князь сейчас наверняка топает в гараж за машиной, а Софья причитает:

– Опять! Да сколько можно мотаться туда-сюда?!

Княгиня только, только отошла от потрясений после всех сражений, родила Ивану двойню – мальчишку и девчонку. Весь княжеский двор в пелёнках и молоке.

Никита, подумав об этом, не удержал улыбку, и Арнава тоже усмехнулась:

– О Рилевских подумал? Сейчас там Софья Ивану высказывает.

Велехов засмеялся, поцеловал берегиню:

– Лети, моя сила. Не забудь вернуться. Без тебя не смогу.

Арнава отошла от него на десяток шагов и потянула за чёрные шнурки, пронизывающие всю длину тёмно-синего платья, обшитого серебряным узором. И оно спало с неё, едва опередив жёсткие чешуйки брони. Тело девушки исчезло под ними всего за мгновения, и лазурный дракон, изящный изгибами тела и грациозный, взмыл в воздух, смахнув потоком ветра из-под крыльев бокалы со стола. Оборотни засмеялись.

– Вот какая у нас берегиня, – Рир с восхищением проводил Арнаву в небо.

Хелия пошла за её платьем, подняла его с земли и аккуратно свернула.

– Со шнурками-то мы хорошо придумали, – усмехнулась она. – А то ж сколько платьев так порвать можно.

Никита ловил глазами блеск лазурной брони в небе, пока он не исчез вдали, а потом обернулся к Лютику:

– Ну что, всем скажешь, что хранитель ушёл по делу в Рилеву.

– Скажу, – кивнул Лютик.

– И за Хелией пригляди, – заметил Димка.

– Пригляжу, – согласился Лютик.

Хелия только весело отмахнулась. Рир и Димка опустились на землю чёрными волками, и Никита встал на лапы в синем пламени, осветившем белую шерсть. Оборотни, не задерживаясь больше, помчались из дворца по окольным улочкам, ведущим из города, чтобы не попасть на глаза любопытным жителям. И уже через несколько минут покинули Танадор.

Путь до Рилевы прошёл быстро. Никита с оборотнями его проделывали в среднем раза три в месяц. Нет, нет – да и ринулись все к Ивану и Софье в гости. Малышню понянчить. Если утром вышли, то к вечеру уже добрались. Лапы горят, но это ж для оборотня сладкая боль. А сейчас, выйдя в обед, торопились вдвойне, потому что в этот раз не в гости, а по делу.

Домчались в темноте, застали ночные огни города. В Рилеве сразу направились в княжеский дом, вошли во двор, поприветствовали воинов ночного дозора, и как раз сам князь навстречу оборотням на своём «Тигре» выехал. Увидев Никиту и парней, вышел из машины и направился к ним. Обнялись.

– Ну, беда… – сразу сказал Иван. – Я такого даже представить не мог.

Рир кивнул за спину князя. К ним шла Софья. Никита усмехнулся внешнему виду княгини. Длинные золотые волосы были забраны в лохматый хвост, а не в гладкие аккуратные косы, как обычно. Шнурки платья, тёмно-красного, как вино, на пышной груди завязаны небрежно, так словно, глядя на себя в зеркало, Софья отмахнулась и сказала:

– Довольно и того, что хоть как-нибудь завязаны!

И лицо княгини с округлыми румяными щёками было недовольное.

– Ой, – вздохнул Иван.

Оборотни переглянулись, но князь зря боялся Софьиного недовольства. Подойдя, княгиня обняла Никиту и парней.

Велехов сразу спросил:

– А где малышня? Чего не вынесла? Хоть поцеловал бы.

– Спят, – отмахнулась Софья. – Того, кто разбудит – казню.

Оборотни засмеялись.

– Да ладно, ты, поди, княгиня, на них сонный приказ шепчешь, если не спят, – заметил Рир.

– Конечно! – возмущённо всплеснула руками Софья. – И не только сонный. Всё, что знаю шепчу. Чтобы хорошо кушали, чтоб животик не болел. А то ж невозможно будет.

– А что, ругать парней не будешь? – тихонько спросил Иван.

– Их не буду, – отмахнулась княгиня, – а на тебя я уже покричала.

– За что, Софь? – спросил Никита.

– За то, что опять катит туда, где угроза, – вздохнула Софья. – Да толку-то от моих слов. Приказала берегиня. Делать нечего. Берегите себя в этом деле.

Велехов нахмурился, в лицо княгини вгляделся. Нет, на самом деле то, что он принял за недовольство, им не было. Княгиня будто бы боялась. И поймав на себе взгляд Никиты, покачала головой:

– Верно думаешь. Страшно мне, чувство какое-то тёмное, и не пойму что это. Будто приближается к нам что-то, а что – понять не могу.

– Всё хорошо будет, – пообещал Никита, – я за Иваном пригляжу.

Князь усмехнулся этим словам:

– Ну, пригляди, пригляди.

– А Вурда где? И Туран? – спросил Рир.

– К вратам прилетят, – отмахнулся Иван. – Кстати, и нам пора.

Рассвет уже занимался над городом, а путь предстоял долгий. Князь открыл дверцу машины, подтащил сумку, вынул свёрнутую одежду и ножницы.

– Давайте, себя в порядок приводите, – сказал он. – Постричься, переодеться, обуться.

Сам Иван к выходу во внешний мир уже приготовился. Отросшие за последние месяцы светло-русые волосы остриг опять коротко под машинку. Оделся в летние светлые брюки с футболкой по крепкой фигуре и сандалии на босу ногу обул.

– Ключ от врат? – спросил Никита.

– У меня, – Иван хлопнул ладонью по карману.

Чтобы каждый раз патруль поляниц к вратам не гонять, князь себе ключик у совета берегинь выпросил.

– Паспорта? – на всякий случай напомнил Велехов.

– В бардачке, – усмехнулся Иван.

Личные вещи, которые нужны были во внешнем мире, хранились у князя. Всё равно, если выходить, то через Рилеву. Пока Софья обстригала оборотням длинные волосы прямо во дворе, и они надевали людскую одежду, в небе, под лучами встающего солнца, блеснула фигура дракона, снижающегося над полями Рилевы.

– О, вот и прибыли, – кивнул Иван.

Он обнял Софью, прошептал на ушко, что очень любит её и отпустил. Княгиня тяжело вздохнула, проводила мужа к машине.

Никита сел на переднее сидение, Иван за руль, Рир и Димка привычно устроились сзади. Велехов, оказавшись в салоне, даже усмехнулся: давно не ездил, год машины не видел.