– Проклятье, даже не помню… Очень давно, – ответил Кастер.

– Просто немного подумайте, – попросила Пайн. – Представьте Ито. Свяжите с ним важные события в вашей жизни, это поможет.

– Ну, я начал на него работать, когда мне исполнилось восемнадцать. Я помню это, потому что окончил среднюю школу и пришел по объявлению, которое Ито поместил в газете. Значит, в восемьдесят пятом. Я работал там на полную ставку… ну да, а потом перешел в автомастерскую, кажется… в две тысячи первом.

– Значит, вы на него работали в течение пятнадцати лет? – спросила Блюм.

– Да уж… как можно столько проторчать на мороженом? Но время летит так быстро… Ито многому меня научил: например, как вести себя с людьми, потом мне это очень пригодилось. Черт возьми, в некотором смысле мы были партнерами. Он хорошо ко мне относился. Конечно, я не разбогател, но жил неплохо, и мне нравилась работа. У нас появилось много постоянных покупателей. Кафе стало популярным, по пятницам и выходным в нем никогда не оставалось свободных мест. И безо всякой рекламы. Ито превосходно готовил.

– А потом Ито просто исчез? – спросила Пайн.

Кастер кивнул, и его лицо стало печальным.

– Да, все так, – ответил он. – Только по этой причине я и сменил работу. Странное дело: сегодня он был на месте, а потом раз – и его нет… Его жена, Иви, пыталась продолжать дело. Она хорошо готовила, особенно у нее получалась выпечка. Я помогал изо всех сил, но мне требовался постоянный доход. К тому времени я уже обзавелся семьей. Появились конкуренты, люди больше не ели так много сладкого, и бизнес перестал быть успешным. Иви его продала.

– А что стало с Ито? – спросила Пайн.

– Никто не знает. Во всяком случае, я больше о нем не слышал. Его, конечно, искали. Полиция и все такое… Но, насколько мне известно, найти его не получилось, – ответил Кастер.

– Вы не заметили ничего подозрительного перед тем, как он исчез? – спросила Пайн. – Его что-то тревожило? Быть может, он получил письмо или его огорчил телефонный звонок?

Кастер пил кофе, размышляя над этими вопросами.

– Ну, я не знал, что он исчезнет, поэтому не обращал на его поведение особого внимания, – наконец ответил он.

– И все же что вы помните? – не сдавалась Этли.

Он покачал головой.

– Ничего не вспоминается, я сожалею… Прошло слишком много времени.

– Хорошо. Потом вы перешли на работу в автомастерскую?

– Все правильно. – Кастер кивнул. – У меня всегда хорошо получалось с машинами. А когда автомастерская закрылась, я получил работу здесь.

– Значит, Ито исчез незадолго до этого?

– Да, в две тысячи первом году, я практически уверен.

– Ладно, тогда позвольте задать вам еще один вопрос, – продолжала Пайн. – Весной и летом восемьдесят девятого случалось ли так, что Ито отсутствовал на работе?

Кастер допил кофе.

– Восемьдесят девятого? Вы вдаетесь в такие давние подробности, леди…

– Не спешите и подумайте еще раз, – попросила Этли. – Я имею в виду не один день или неделю. Он отсутствовал довольно долго, несколько месяцев. Вы бы запомнили.

Неожиданно лицо Кастера прояснилось.

– Вы правы. Должно быть, это произошло как раз тогда – за те четыре года, что я там проработал, Ито впервые отсутствовал больше нескольких дней. Говорил, что отправляется в Италию, ну, вы знаете, на родину и все такое… Иви он тоже так сказал. Тогда с ними еще жили дети, поэтому она не могла поехать с ним. Ито вернулся примерно через два месяца или даже больше. А работы в это время было много, весна, вы же понимаете… Я напугался до смерти, когда мне пришлось делать мороженое и все остальное. Но Ито прекрасно меня научил. И Иви помогала. Так что все закончилось хорошо. И все же я жалел, что он оставил нас в таком трудном положении. Если б он не приехал вовремя, я не уверен, что ему удалось бы сохранить бизнес. А если б отсутствовал так долго в две тысячи первом, мы наверняка не справились бы: конкуренция стала гораздо выше, во всяком случае здесь.

– Да, я понимаю… А что произошло после его возвращения?

– Он привез оборудование из Италии, и все вроде бы наладилось.

– До тех пор пока он снова не исчез? – спросила Пайн.

– Точно. Он вернулся и снова стал управлять бизнесом. До тех пор пока не исчез окончательно. Проклятье, так обидно… Мне ужасно нравилось работать с ним. Это было здорово. А то, что я делаю сейчас, – просто работа.

– Вы знали его брата, Бруно? – спросила Пайн.

– Нет, я так сказать не могу. Однако слышал о нем. Судя по всему, он был преступником, похожим на Тедди. Видимо, у них в семье такая наследственность. Бруно никогда не заходил в кафе – во всяком случае, при мне. Его убили в тюрьме, верно?

– Да. Это Ито говорил вам, что Бруно был преступником?

– Нет. Мне сказала Иви. Он ей совсем не нравился, и она говорила, что не станет терпеть его в своем доме. Я думаю, Иви боялась, что Тедди пойдет по его стопам. Но некоторые люди рождаются плохими.

– Иви когда-нибудь говорила, что ее муж мертв? – спросила Блюм. – Кажется, в таких случаях нужно ждать семь лет или около того…

– Нет, насколько мне известно, но я ушел вскоре после его исчезновения, – ответил Кастер.

– Вы можете рассказать нам еще что-нибудь? – спросила Пайн. Она подалась вперед, ее голос стал напряженным. – Ито не казался расстроенным, нервным или, может быть, его что-то беспокоило?

Кастер почесал затылок.

– Я ничего такого не помню, но прошло слишком много времени. Он привез мне из Италии бутылку вина. И шоколад. С тех пор я никогда не пробовал ничего подобного.

– Значит, Ито вел себя как обычно? – разочарованно подытожила Пайн.

Кастер подумал еще немного.

– Ну, я не знаю, имеет ли это какое-то значение, но он мне кое-что сказал вскоре после того, как вернулся.

– Что именно? – резко спросила Этли.

– Он сказал: «Никогда не знаешь, на что способен, пока не попробуешь». Странные слова, поэтому я их и запомнил.

Пайн посмотрела на Блюм.

– Ничего больше не добавил? – уточнила та.

– Ну, я спросил, не пришлось ли ему в Италии сделать что-то, удивившее его.

– И что он ответил? – спросила Пайн.

– Он сказал, что нет, не сделал ничего такого, что его удивило. Он совершил то, что его потрясло. Но так и не признался, что именно.

– Неудивительно, – пробормотала Этли и протянула Кастеру визитку. – Вы нам очень помогли. Если вам в голову придет еще что-то, обязательно позвоните мне или напишите по электронной почте.

Глава 9

Запугать Джона Пуллера было нелегко. Солдат с множеством наград, дважды обладатель «Пурпурного сердца»^[8]; после войны у него остались жуткие шрамы, но он ими гордился. Душевные травмы, которые он получил, когда смотрел на людей, пытавшихся убивать себе подобных с помощью самых варварских способов из всех возможных, оказались очень тяжелыми. И Джон часто отказывался это делать. Он не знал, вернутся ли к нему когда-нибудь подобные воспоминания, как приходят к другим. Но сейчас ему предстояло сделать работу. И она вызывала у Пуллера немалый стресс – во всяком случае, именно так действовал на него человек, сидевший напротив.

Барни Мосс был выше Пуллера, но заметно обрюзг, кожа его стала болезненно белой. Костюм тускло-коричневого цвета плохо на нем сидел: то ли из-за потери веса, то ли потому, что Мосс вообще плевал на одежду. Жирные волосы он зачесывал на лысину и вообще выглядел как злодей из плохих фильмов семидесятых годов прошлого века. Его галстук был распущен, а из расстегнутого ворота рубашки выглядывала дряблая шея.

Мосс являлся правительственным агентом, отвечавшим за Форт-Дикс, и в этом смысле являлся коллегой-федералом. Однако с того момента, как Пуллер вошел в его офис, он начал представлять, как достанет пистолет.

– Хочу внести ясность: вам не следует больше входить в контакт с Теодором Винченцо, – в третий раз подряд заявил Мосс. Очевидно, он считал, что повторение придает его словам значимость. – А если ослушаетесь, вам придется расплачиваться самым серьезным образом.

Он смотрел на Пуллера через старый дешевый поцарапанный письменный стол так, словно тот был полем боя, а Пуллер – его врагом.

Джон откашлялся, слегка наклонил шею вправо и с удовлетворением услышал треск слегка расслабившегося позвоночника.

– А теперь позвольте внести ясность мне, мистер Мосс, – ответил он. – Я веду расследование и беседую с теми людьми, с которыми необходимо, Тедди Винченцо – один из них. – Пуллер смотрел в глаза Мосса, сохраняя выражение лица, которое резервировал для «особых людей». – Несмотря на то что вы мне позвонили и приказали сюда прийти, я не понимаю, какое отношение вы имеете к происходящему, ведь я не ваш подчиненный. Из чего следует, что по закону, технически и по всем другим параметрам, которым следует армия США, я не обязан выполнять ваши приказы. Так что я здесь из вежливости. Не исключено, что такая концепция вам незнакома, – продолжал Пуллер. – Просто чтобы между нами была полная ясность.

Мосс вздохнул и положил руки на живот.

– Значит, теперь будет так?

– С моей точки зрения, иначе и быть не может, – заметил Пуллер.

– Значит, вы хотите, чтобы вам повторили мои слова ваши приятели, играющие в солдатиков в песочнице? – с усмешкой осведомился Мосс. – Станет легче, если приказ придет от парня с красивыми нашивками?

Лицо Пуллера оставалось совершенно неподвижным, хотя он пребывал в ярости после столь наглого оскорбления.

– Я должен получить приказ моего руководства. От генерала из Отдела уголовных расследований армии США до начальника военной полиции сухопутных вооруженных сил. – Пуллер склонил голову набок и посмотрел на Мосса более внимательно. – А теперь скажите мне, кто отдал вам этот приказ?

– Какой именно? – спросил Мосс.

– Скормить мне кучу собачьего дерьма.

– Извините, но я больше ничего не могу вам сказать – у вас недостаточный уровень допуска, – заявил Мосс.

– Напротив, я имею очень высокий уровень допуска, вплоть до детектора лжи. А как насчет вас?

Джон посмотрел на стену за спиной Мосса, где висели фотографии и памятные подарки. Ему показалось, что это были местные политики, несколько известных фигур, которых Пуллер узнал, – они пожимали руки и улыбались, как и положено выборным лицам. Он даже не был уверен, что кабинет принадлежал Моссу. Имя на дверях отсутствовало.

– Это не ваше дело, – ответил Мосс, и на его лице появилось неприятное выражение.

– Вы делаете вид, что знаете все ответы, но у меня сложилось впечатление, что вам нечего сказать, – заявил Пуллер.

– Только не надо на меня давить, – рявкнул Мосс. – Думаете, форма делает вас особенным?

Джон встал и посмотрел на него сверху вниз.

– У меня есть гораздо более полезные дела, чем сидеть здесь с вами, – заявил он.

Мосс указал на него пальцем.

– Вы работаете на федеральное правительство. Именно перед ним вы отчитываетесь. Вам следует выполнять приказы. Ну так вот: держитесь подальше от Винченцо.

Пуллер слегка вздрогнул.

– Значит, речь идет об отце и сыне?

Ему, внимательно наблюдавшему за Моссом, показалось, что тот пожалел о произнесенных словах, но не из-за их резкости, а их небрежности.

– Очень скоро вы узнаете, что я не разбрасываюсь угрозами просто так, – заявил Мосс, взяв себя в руки.

Пуллер аккуратно закрыл за собой дверь, хотя ему ужасно хотелось хлопнуть ею посильнее.

Не буду доставлять удовольствие идиоту.

Когда Джон вышел из правительственного здания, он увидел ползущую над рекой Делавэр колонну темных туч, имевших форму наковальни, – казалось, над водой вот-вот разразится буря.

Что вполне соответствовало его настроению.

Перед тем как сесть в машину, он позвонил Пайн и рассказал ей о встрече с Моссом.

– Проклятье, что все это значит? Почему такое происходит? – спросила она.