– Маленькая моя, ты опять? – беспокойно отзывается сестра. – Все из-за того мужчины, да? Как его. Ян? Надо было сразу дверь перед его носом захлопнуть! Ты вновь разнервничалась? Как тогда, три месяца назад?

– Нет, забудь, – фыркаю недовольно.

– Я помню, как ты каждого шороха шугалась. И утверждала, что за тобой следят. А один раз тебе показалось, что даже фотографировали, – тараторит она.

«Не показалось», – спорю мысленно, но вслух ничего не говорю. Дана не поверила мне тогда, списала все на последствия стресса и болезни. И антидепрессанты мне какие-то купила, но я слила их в унитаз.

До сих пор я уверена, что за мной и правда кто-то наблюдал. В течение первой недели в России. А потом все вдруг прекратилось. Словно я стала неинтересна и меня… бросили. Странные ассоциации. И пустота, которая тогда в груди поселилась, тоже ненормальная.

– Мика, не хочу, чтобы это опять повторилось с тобой, – продолжает сестра, сама себя накручивая. – Я приеду сейчас!

– Не надо, такси прибыло, – говорю как можно бодрее. – Ставь чайник, скоро буду, – нарочно смеюсь.

Дана все еще сомневается, поэтому я первой кладу трубку. Прячу телефон в сумку, направляюсь к парковке, где должно ждать меня такси. Но…

Когда прохожу мимо одной из машин, дверца вдруг распахивается рядом со мной. Не успеваю даже пикнуть, как из салона кто-то выходит и… обнимает меня. Прижимает к себе. Бережно, аккуратно, но при этом крепко, будто вечность ждал нашей встречи.

Я должна бы испугаться, но паники нет. Потому что я узнаю эти объятия и этот голос, что шепчет мне в висок:

– Привет, ёжик, как ты?

Глава 4

Ян

Не пугать, не трогать, не целовать. Пока что…

Повторяю это, как мантру, и нервно барабаню пальцами по рулю, не отводя взгляда от крыльца клиники. Жду ее. Девушку, которую ни с кем не перепутаю. Даже с ее копией.

Признаться, я опасался приезжать в дом Враговых. Хотя у меня и была полная информация о том, где и с кем живет Мика, в том числе я знал о ее сестре. Мой друг Вадим постарался на славу: целую слежку организовал. В первый же день после приезда ёжика в Россию у меня на электронной почте появилось детальное досье. А со временем даже… фото. Вадим приставил к Мике своих лучших папарацци. Солгал им, что внебрачную дочь какого-то супер известного и влиятельного политика отыскали. Пообещал хороший гонорар за информацию. Но гениальный план пришлось свернуть после того, как Мика запустила камнем в крону дерева, где прятался один из заслуженных журналистов медиахолдинга, – и метко зарядила ему в висок.

Усмехаюсь, вспоминая, каким тоном мне «жаловался» на нее Вадим.

Моя бойкая Мика. По-прежнему сильная. Или хочет казаться таковой.

Сжимаю телефон, смотрю на время. Что она так долго делает в клинике? Насколько у нее серьезные проблемы со здоровьем?

Черт. Черт. Черт!

Не могу простить себя за то, что не уберег глупую лгунью Мику. Но обязательно все исправлю. В Польше у нее будут лучшие врачи, идеальные условия. Осталось лишь забрать упертого ёжика туда.

Умом понимаю, что она все та же мошенница, прибывшая в наш дом и обманувшая всех ради наследства. Махинации Мики с браком и беременностью лишь доказали это. И тем не менее, душой тянусь к ней. Чувствую, что она многое осознала после отравления. Надломилось к ней что-то.

Так что мы поговорим, Мика признается – и вопрос будет исчерпан. Я постараюсь простить ее. В любом случае, после выходки деда с компанией нам обоим придется как-то сосуществовать.

Телефон взрывается громкой трелью. Отвечаю на звонок, стараясь ни на секунду не отвлекаться от входа в клинику.

– Да, Марк, – приветствую начальника службы охраны.

Отныне «Мой дом – моя крепость» – для меня не поговорка, а реальность. Особняк Левицких защищен, несмотря на сопротивление деда. Охрану я подбирал лично – и уверен в каждом сотруднике. Поэтому я со спокойной душой оставил Адама и Даниэля в Польше, а сам приехал сюда.

– Тут пани Левицкая прибыла. Говорит, ее ждут, – отчитывается он. – Но мне от вас сигналов не поступало. Решил уточнить.

– Какая из..? Впрочем, плевать. Правильно сделал, – чеканю строго, а сам зубами скриплю от злости и беспокойства. Меня на две части рвет: между домом и Микой. Пора собрать всех в одном месте. – Гони на хрен ее! И чтоб никто не заходил в дом, пока я не приеду! Только люди из списка! – рычу на него.

– Понял, – отзывается Марк, но добавляет тише. – Однако пан Адам…

– Тебя кто нанимал? – рявкаю грозно.

– Понял, исполню, – быстро соображает.

На его последних словах я отключаюсь, потому что вижу фигурку Мики. Маленькую, хрупкую. Ёжик похудела за эти месяцы.

Однако это точно она! Я так боялся вчера их с сестрой перепутать, облажаться. Но все оказалось гораздо проще. Как только дверь дома Враговых распахнулась – я почти сразу понял, что передо мной не Мика. Похожа внешне, но не точь-в-точь. Да и реакция на меня слишком спокойная. После всего, что было, ёжик бы точно не смогла так невозмутимо и холодно осматривать меня. Но главное, у меня нигде ничего не ёкнуло при виде нее. Тогда я и осознал, что мне открыла Дана.

А еще сразу разгадал ее ложь. Я ведь и ёжика на чистую воду не раз выводил, а сестрица ее совсем врать не умеет.

Я и не ждал радушного приема – я лишь пришел убедиться, что Мика все еще в доме Враговых. И понял это. По едва уловимой тени на втором этаже. Любопытная, но осторожная. Мика не вышла ко мне, а я и не надеялся. Стратегия изначально была иной.

Я дождался утра и проследил за ней.

И теперь с трудом держу себя в руках, наблюдая, как Мика спускается с крыльца клиники, опасливо озирается по сторонам, будто чувствует что-то. В какой-то момент даже бросает взгляд в сторону моей машины. Но отвлекается на телефон.

Присмотревшись, замечаю, что Мика заплаканная. Догадываюсь, почему. Дико хочу крушить все вокруг и убивать. В последний и единственный раз я ее слезы видел, когда она мучилась от боли на заднем сидении моего автомобиля, а потом дрожала и прижималась ко мне в польской клинике. Защиты искала, помощи ждала, а я не смог ей ничего дать…

Так. Не пугать, не трогать, не целовать…

Нарушаю каждый из этих пунктов, как только Мика оказывается рядом с моей машиной.

Выскакиваю, сгребаю девчонку в охапку, делаю вдох, вбирая ее тонкий запах. Чувствую ее дрожащее тело своим. Целую в висок.

Вот это точно она. Та, кто нужна мне. Моя Мика.

Только сейчас осознаю, что скучал. И не отпущу, как бы она не вырывалась. А отбивается Мика яростно. Отталкивает меня, залепив пощечину.

– Как я? – кричит мне в лицо. – Ты смеешь спрашивать, как я, после того, что ВЫ сделали со мной? – тычет пальцем мне в грудь, а я болезненно морщусь от ее обобщения.

***

Доминика

Эйфория от встречи мгновенно выветривается. Испаряется и чувство защищенности, которое я испытываю в руках Яна. Заставляю себя разозлиться на него. Стоит лишь вспомнить, КЕМ он приходится мне. И ЧТО сделала его семья.

Вырываюсь из покоряющих волю объятий, дико отбиваюсь от мужчины, который позволяет себе лишнее. И отрезвляю его хлесткой пощечиной.

– Зачем ты здесь? Унизить меня? Добить? Обвинить в мошенничестве? – каждый вопрос сопровождаю яростным хлопком по его груди. А она будто из стали сделана, даже ладони начинает жечь от ударов. – Убедиться, что я не представляю опасности для твоего наследства? Так вот, можешь быть спокоен. Мне не нужны больше деньги Левицких, – отмахиваюсь от него и собираюсь уйти.

Ян все это время смотрит на меня напряженно, терпит мою истерику, сносит жалкие удары. Но потом вдруг опускает руки на мою талию – и одним рывком притягивает меня в себе. От неожиданности теряю равновесие и утыкаюсь носом в плечо Яна, тоже каменное.

– А мне нужна ты, ёжик, – надрывно шепчет он мне на ухо, прихватывает губами мочку.

Застываю, впившись пальцами в его мышцы. И дышать не могу. Жарко и так… уютно, что не хочется сопротивляться. Одно дело чувствовать это во снах, что мучили меня последние месяцы, – там можно нарушать запреты. Но совсем другое, когда все происходит наяву…

Забываю, почему нам нельзя, когда Ян целует меня в шею, парализуя внезапной нежностью. Поднимается к щеке. Касается ее почти невесомо, чтобы бдительность мою усыпить. И успешно выполняет миссию.

Уже в следующую секунду он нагло завоевывает мои губы. Так, будто право на это имеет. А я как назло поддаюсь. Сказываются последствия стресса от визита к гинекологу. Я так расстроена и разбита сейчас, что принимаю ласку единственного мужчины, чья близость мне приятна. Нуждаюсь в нем. Рядом с Яном боль притупляется, а глупое сердце стучит чаще.

Но с каждым толчком, разгоняющим кипящую лаву по венам, во мне разрастается чувство вины. За то, что мы делаем. Мычу возмущенно в пожирающий меня рот, но Ян и не думает останавливаться. Наоборот, становится настойчивее. Стиснув талию, разворачивает меня и впечатывает спиной в дверь автомобиля. Прижимает своим телом, чтобы точно не улизнула.

Он действует безумно, необузданно, жадно. Но самое страшное, что я не ощущаю ни паники, ни отвращения. Хотя должна! Остановить это немедленно!

И я делаю это. Как могу.

Кусаю Яна за губу. Со всей дури, которой у меня в принципе немало. Чувствую металлический привкус во рту. И даже жалею, что перестаралась. С прищуром смотрю на Яна, который наконец отходит от меня. Из его губы сочится кровь, но он игнорирует.

С меня платиновых глаз не сводит. Руки поднимает в знак примирения.

– Ёжик, – зовет виновато.

– Ты с ума сошел! Извращенец! – пытаюсь обойти Яна и сбежать, но он хватает меня за запястье. – Думаешь, если ты далеко от Польши, то все можно? – дергаю руку на себя, но тщетно.

Свободной ладонью стираю следы его поцелуев со своих губ. Нервно, рвано и отчаянно. Он замечает этот жест – и мрачнеет.

– Ты действительно веришь, что мы родные? – сомневается Ян, чем раздражает меня.

– А ты действительно считаешь меня мошенницей? – фыркаю обиженно.

Он медлит с ответом. После всего, что со мной сделали, до сих пор мне не верит? Впрочем, я ему тоже. Но все равно горечь отравляет все внутри.

– Хм, тогда ты не знаешь… – говорит Ян в свое оправдание, но звучит неубедительно.

– Не знаю чего? – вскрикиваю я.

– Садись в машину, поговорим у меня, – приказывает, словно все уже решено. – Без доказательств все равно не поверишь.

– Я никуда не поеду. Убирайся, Ян, – выдыхаю разочарованно. – Возвращайся к своим Левицким, где тебе самое место.

– Я и не ожидал, что будет легко, – шумно вздыхает. – Прости, Мика, но я тебя забираю.

Возмущенно приоткрываю рот от такой наглости. И теряюсь на мгновение. Этого хватает Яну, чтобы поймать меня и буквально затолкать в машину. На удивление бережно: я даже не ударилась ничем.

Одним движением пристегивает меня и дверь захлопывает. Дергаю за ручку изнутри, но Ян, пикнув брелоком, блокирует центральный замок. Обходит капот, на ходу набирая какой-то номер в телефоне. Нашел время для звонков.

Злюсь еще сильнее. Держу руку у двери, чтобы открыть, как только Ян снимет блокировку. А ему придется это сделать. Иначе как он сядет за руль?

Мне хватит этих секунд, чтобы сбежать. Я не намерена плясать под его дудку.

Победно усмехаюсь, когда водительская дверь открывается, но тут же врастаю в кресло. В статую превращаюсь, потому что до ушей доносится до боли родной хриплый голос, срывающийся в кашель.

– Надеюсь, ты звонишь сказать, что нашел мою малышку Мику? – звучит по громкой связи. – И не дай бог я узнаю, что с ней там что-то случилось за эти месяцы! Я тебя от семьи отлучу, – опять кашель.

– Да я сам себя отлучу, если… – бубнит Ян и осекается.