– Вы, молодой человек, сначала съеште кашу, а после сырники, – непреклонно говорит ему няня.

Даня кривит лицо, но спор не начинает. Соглашается на кашу и с удовольствием съедает половину порции, после чего переходит к сырникам.

Наблюдая за хорошим аппетитом сына, радуюсь. Еще недавно его невозможно было заставить нормально поесть. Он ел мало и выборочно. А теперь, после того, как за его питание взялась Валентина Петровна, не могу нарадоваться, глядя, как мой мальчик с аппетитом уплетает все, что ему дают.

В который раз отмечаю, как мне повезло с няней. Если бы не её поддержка и искренняя забота обо мне и Дане, не знаю, как бы я со всем справилась.

Ловлю взгляд севшей за стол Валентины Петровны и беззвучно говорю ей «спасибо». Она добродушно кивает и приступает к завтраку.

После завтрака я сама вызываюсь убрать посуду. Валентина Петровна уходит с Даней в игровую комнату, а я не спеша убираю остатки еды в холодильник, загружаю посудомоечную машинку и вытираю стол. Работы немного, поэтому я управляюсь быстро и, поднявшись к себе, начинаю подготовку к предстоящему мероприятию.

Времени на уход за собой в последнее время у меня было очень мало. Все свободное время от работы я старалась проводить с сыном, а на себя уже не ничего оставалось. Но сегодня захотелось подготовиться как следует. Со всей тщательностью.

И дело совсем не в том, что на мероприятии будет Кирилл. Я ведь женщина и должна всегда выглядеть ухоженно и привлекательно.

Так я себя успокаивала.

За наведением красоты пролетает почти три часа. Зато по итогу я просто сияю от полученного результата. Круги под глазами из-за частых недосыпов – исчезли. Кожа приобрела свежий и будто сияющий цвет. И все благодаря маскам и кремам от известной израильской фирмы. Их косметикой я пользуюсь давно, по рекомендации своего косметолога, и всегда результат восхищает. Стоит косметика прилично, но видя результат – денег становится не жалко.

Нанеся вечерний макияж с акцентом на глаза, надеваю платье и только после берусь за прическу.

Сегодня решаю волосы оставить распущенными, закрутив их с помощью плойки в крупные локоны. Придаю объем у корней, фиксирую все лаком для волос, и готово!

Последним этапом надеваю украшения и туфли. Кручусь перед напольным зеркалом, осматривая себя со всех сторон.

Что ж, давно я не выглядела так элегантно и красиво.

Довольная проделанной работой, беру клатч, телефон, кредитку и спускаюсь вниз.

Перед уходом заглядываю в игровую и застаю Даню за занятием по изучению окружающего мира.

– Мамочка, ты красивая, – завидев меня, говорит сын.

– Спасибо, мой хороший, – с улыбкой отвечаю ему. Моё материнское сердце в который раз щемит от радости за своего ребенка. Данечка меняется. Он стал спокойным, усидчивым и как я уже упоминала, он стал хорошо кушать и спать по ночам.

Как бы страшно это не звучало, но смерть Егора пошла на пользу нашему сыну.

– Прекрасно выглядите, Александра, – одобрительно произносит Валентина Петровна.

– Благодарю. Я точно не знаю, во сколько вернусь, но постараюсь не задерживаться.

– Не торопитесь и не волнуйтесь. Мы с Даней найдем, чем заняться. И спать я его сама уложу. Проведите время вне дома и работы. Вам пойдет на пользу.

Благодарно улыбаюсь всё понимающей доброй женщине, крепко обнимаю сына и целую, после чего со спокойной душой иду на выход.

Всю дорогу до ресторана, в котором назначено празднование в честь подписания контракта с компанией Кирилла, смотрю в окно и нервно тереблю в руках клатч. Пытаюсь справиться с нарастающим волнением и дрожью, которая возникает сразу, как только думаю о Кирилле.

Я снова увижу его. Он будет рядом, но так недосягаем для меня. Между нами пропасть, наполненная непониманием, недомолвками и обидой.

Мне казалось, я смирилась с тем, что потеряла его. Но стоит его увидеть, как чувства берут надо мной вверх. Понимаю, что лучше забыть, отпустить и не думать о нем и нашем прошлом. Что было, то прошло. Уже ничего не изменить. Нужно жить дальше. Но как только он оказывается рядом, все здравые мысли покидают голову. Меня тянет к нему с такой силой, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не броситься в его объятья и не начать молить о прощении.

Это какое-то безумие. Нереальное притяжение…

Столько лет прошло, а я всё еще схожу с ума по нему.

Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Нужно взять себя в руки. Нельзя показывать свою слабость. Я для него корыстная и лживая охотница за деньгами. Та, что с легкостью предала его и вышла замуж за богатого и перспективного соперника.

В ресторан я вхожу с вежливой улыбкой на лице и внешне абсолютно спокойной. Здороваюсь с уже присутствующими тут акционерами и сотрудниками. Принимаю комплименты, смущенно благодарю в ответ. Поддерживаю ничего не значащие беседы и все время улыбаюсь.

Улыбаюсь так много, что через время начинает сводить скулы.

В перерывах между новыми разговорами с безусловно важными солидными мужчинами глазами ищу Кирилла. Но не нахожу. То ли его еще нет, то ли я просто не могу найти его в толпе собравшихся людей.

– Добрый вечер, Александра, – слышу позади себя голос Давида Рустамовича. – Вы прекрасны как всегда.

– Добрый вечер, Давид Рустамович. Благодарю, – повернувшись лицом к мужчине, с улыбкой отвечаю я.

– Надеюсь, вы подарите мне сегодня танец? – возвращая улыбку мне, спрашивает мужчина.

– С удовольствием с вами потанцую, – заверяю его.

Все время, что мы общаемся с Давидом Рустамовичем, я стараюсь держать между нами дистанцию. Не позволяю себе лишних улыбок. Никаких намеков на симпатию к нему или чего-то еще. Благодарность за помощь, и только.

Я четко очертила границы. Дала понять с первых дней знакомства с ним, что нас будут связывать только деловые отношения. Рабочие.

И он принял это. Ни разу не позволил себе чего-то лишнего в мой адрес. Давид Рустамович вел себя безукоризненно вежливо и тактично. Поэтому я так легко согласилась с ним потанцевать. Да и к тому же отказом я могла его обидеть, а этого совсем не хотелось. Он очень мне помог. И до сих пор помогает. Танец – малая плата за его хорошее отношение.

За разговором с Давидом Рустамовичем пропускаю появление Кирилла.

Замечаю его, только когда он оказывается рядом с нами. И не один, а с красивой блондинкой под руку.

– Добрый вечер, Давид Рустамович, Александра Николаевна, – вежливо здоровается он с нами. Меня удостаивает мимолетным безразличным взглядом, все внимание сосредоточив на моём недавнем собеседнике.

Это задевает, но я не подаю виду.

Моё же внимание полностью заняла спутница Кирилла.

Слышу, как Давид Рустамович что-то отвечает Кириллу, но не вникаю в суть разговора. Я не могу оторвать взгляда от спутницы Кирилла, которая собственнически держит его за руку. И льнет к нему как кошка, требующая ласки.

Девушка красива. Я бы даже сказала, эффектна. Платиновые волосы, большие голубые глаза, полные губы, обтягивающее красное платье подчеркивает идеальные, приятные для мужского взгляда формы.

Ревность словно острый нож резко вонзается в моё сердце. Больно. Так больно, что хочется зажмуриться и не видеть Кирилла и его спутницы. Исчезнуть отсюда. Оказаться дома, чтобы спрятаться от той реальности, в которой мой любимый мужчина с другой.

Прилагая неимоверные усилия, заставляю глаза оставаться открытыми и сухими. Давлю желание заплакать. Пытаюсь незаметно продышаться. Вернуть себе контроль над эмоциями.

Я оказалась не готова к тому, что увижу Кирилла не одного. Умом понимаю, что он не был все эти годы один, но все же не могу этого принять. Сердце и душа против этого. Они кричат, что он наш. Что мы должны быть вместе.

Перевожу взгляд на Кирилла, разговаривающего с Давидом Рустамовичем.

С болезненной жадностью осматриваю его. Кирилл как всегда красив. В строгом дорогом костюме, идеально сидящем на статной фигуре. На губах – невозмутимая улыбка, а в глазах, обратившихся сейчас на меня, холод и безразличие.

– Позвольте вам представить мою спутницу, – спохватившись, глядя прямо мне в глаза, говорит Кирилл. – Сафранова Кристина Эдуардовна, – приобнимая блондинку за талию и притягивая еще ближе к себе, представляет он.

Сафранова? Что-то знакомое, но я сейчас не в том состоянии, чтобы вспоминать, когда и где слышала эту фамилию.

– Сафранова? – заинтересованно переспрашивает Давид Рустамович. – Вашему отцу принадлежит ювелирный дом «Карат»? – обращается напрямую к блондинке он.

А я наконец вспоминаю, откуда мне знакома эта фамилия. Егор пару раз покупал мне украшения у Эдуарда Викторовича. Хозяин «Карата» лично отбирал для моего мужа лучшие украшения с чистейшими камнями.

– Да, «Карат» принадлежит моему отцу, – сияя идеальной улыбкой, грудным голосом отвечает девушка.

У меня от ее голоса зубы сводит, и появляется желание съязвить. Сказать что-то такое, способное задеть её.

Только понимание того, что мой поступок, по меньшей мере, будет некрасив, не даёт мне открыть рта.

Оставаться рядом с Кириллом и его спутницей сил больше нет, поэтому, сделав вид, что заметила в толпе кого-то из знакомых, быстро извиняюсь и отхожу.

Спиной чувствую взгляд Кирилла. Он обжигает и заставляет сердце громче биться в груди.

Огибая встреченных на пути людей, направляюсь прямиком в уборную.

Бросив клатч на тумбу, выкручиваю на полную кран. Опираюсь руками на раковину и начинаю глубоко и часто дышать. Пытаюсь прогнать слезы, но перед глазами то и дело встает картина, как Кирилл обнимает блондинку за талию. От этого к горлу подкатывает тошнота. С ресниц против воли срывается горькая слеза и падает в раковину. Вода, бегущая из-под крана, тут же смывает ее. Стирает следы моей слабости.

В груди нестерпимо печет, хочется закричать. Выплеснуть боль, что вонзилась в мое сердце с появлением Кирилла, но я, стиснув зубы, молчу.

Часто дышу и молчу.

Почему я так реагирую? Почему?? Столько лет прошло, разве мне не должно было стать легче? Разве я не должна была забыть его?

Я сама его оттолкнула. Собственными руками разрушила все хорошее, что нас связывало. Так вправе ли я теперь его ревновать?

Я не имею права на ревность! Кирилл заслужил счастье. Заслужил быть любимым. И я должна порадоваться за него. Должна… но я не могу.

Смотреть, как он строит отношения с кем-то другим, невыносимо.

Тихо застонав, подставляю дрожащие руки под ледяные струи воды. Это действие бодрит, помогает прийти в себя. Проясняет голову.

Когда руки леденеют от воды, закрываю кран и, взяв бумажное полотенце, вытираю их. После устраняю все следы расстройства на лица.

Приведя себя в порядок, придирчиво осматриваю в зеркало. Все в порядке, кроме глаз. Они немного покраснели от слез, но с этим я ничего поделать не могу.

Делаю еще один глубокий вдох. Всё хорошо. Я справлюсь. Я сильная. Самовнушение помогает слабо, но все же мне становиться чуть легче.

Выбрасываю в ведро для мусора использованное бумажное полотенце, беру клатч и иду на выход.

Выхожу из туалета и почти носом утыкаюсь в грудь поджидающего меня под дверью Кирилла.

Резко отстраняюсь от него и недовольно спрашиваю:

– Что ты тут делаешь?

Я собиралась вернуться в зал и всеми силами избегать столкновения с Кириллом и его спутницей. А тут он, поджидает под дверью. Это меня разозлило и предало сил для разговора с ним.

– Жду, пока ты выйдешь, – внимательно вглядываясь в моё лицо, говорит Кирилл.

– Зачем? И где ты потерял свою спутницу? – с силой сжимая в руках несчастный клатч, изрядно помятый мною за сегодня, спрашиваю у него.

– Ты плакала? – задаёт он вопрос, игнорируя мои.

– Нет. С чего бы мне плакать? – стараюсь, чтобы голос звучал ровно. Ещё не хватало, чтобы он догадался, что меня задело наличие у него девушки.

– Вот и мне интересно, почему ты плакала, – наступая на меня, спрашивает Кирилл.