Всё ещё люблю (страница 5)
Почему видимое? Да потому, что я хорошо вижу, как он напряжен. Новость о том, что Егор не сдержал своего обещания и не поделил, как я понимаю, между этими двумя мужчинами свои акции, его тоже застала врасплох.
– Если вы позволите, то я сейчас до этого дойду и оглашу, кому переходит пятьдесят два процента акций, – недовольно поджав губы, отвечает сразу обоим мужчинам Владлен Артакович.
После того, как воцаряется выжидательная тишина, он продолжает оглашать завещание усопшего.
Против воли я начинаю раздумывать над тем, кому мог отдать Егор свои акции. Пораскинув мозгами, понимаю, что самый вероятный претендент из здесь присутствующих – это Матвей.
Бросаю на него взгляд и замечаю, что мне не первой пришла такая мысль. Матвея буравят взглядом оба обманутых в ожиданиях акционера. И от такого повышенного внимания друг Егора весь подбирается и напрягается. Если акции достанутся ему, то отбиваться Матвею от повышенного внимания всех акционеров придется долго. Они его предложениями о продаже завалят.
Потеряв снова интерес к происходящему, перевожу взгляд на скучающих любовниц мужа. Их не интересует, кому достанется главный пакет акций миллиардной корпорации, счета в банках и недвижимость, разбросанная по миру. Все, что они могли, уже получили. Или, точнее, еще получат. Так какой смысл слушать дальше? Верно, никакого.
– Что??! – все три голоса особо заинтересованных в наследстве Егора мужчин сливаются в один возмущенный.
Удивленно смотрю на них и вздрагиваю от ответных взглядов. Все смотрят на меня. Обвинительно, непонимающе, обиженно и заинтересованно.
– Что? – тихо спрашиваю у всех и ни у кого конкретно.
Чего это с ними?
Перевожу взгляд на поверенного. Он видит мое непонимание и, тяжело вздохнув, снова зачитывает то, что так расстроило остальных.
– Все свое движимое и недвижимое имущество, счета в банках (идет перечень банков) и пятьдесят два процента акций корпорации «Артек Технолоджи Корпорейшн» я завещаю своей жене, Вавиловой Александре Николаевне, – Владлен Артакович замолкает.
Я продолжаю смотреть на него и пытаюсь осознать услышанное.
Он оставил почти все мне?? Но как же…Он ведь говорил… Не понимаю…
Я растерянна и крайне удивлена. А еще меня не покидает настороженность. Егор просто так не мог оставить все мне. Где-то должен быть подвох. Обязательно должен быть. Иначе я вообще ничего не понимаю…
Глава 9
– Александра Николаевна, задержитесь, пожалуйста, – окликает меня Владлен Артакович, когда я, все еще крайне растерянная, направлюсь на выход за остальными.
Останавливаюсь и жду, пока один из акционеров, тот, что был более молчаливым, последним выйдет за дверь.
Как только мы остаемся вдвоем, поверенный Егора начинает разговор, которого я подсознательно ожидала.
– Александра Николаевна, я должен зачитать вам условия, что поставил ваш муж. Только при их соблюдении вы сможете сохранить наследство, что вам завещано.
Так и знала, что он не мог просто взять и всё оставить мне без условий. Сжимаю кулаки от злости, но тут же беру себя в руки. Нет. Хватит. Больше не позволю ему диктовать мне, что делать и как жить. Послушаю, что он там хочет, и откажусь от его наследства.
Конечно, мне не хочется отдавать то, что, по сути, мне и так должно принадлежать как его законной жене, но и исполнять условия, созданные больным воображением, я не намерена. Слишком устала жить по его правилам. С меня хватит. Плевать на деньги. Я и без них не пропаду. Как и мой сын. У Данила будет все, что нужно, я об этом позабочусь.
Что ж, послушаем, что там Егор придумал для меня.
С готовностью внимать сажусь обратно на стул.
Мужчина откашливается, берет в руки из ящика стола запечатанный конверт и вскрывает его на моих глазах.
Не больше минуты он вслух зачитывает мне написанное. И все это время я жду чего-то невероятно трудного или унизительного. Да, в конце концов, чего-то нереального. Того, что я просто физически не смогу исполнить.
Но так и не дожидаюсь…
– Это все условия? – недоверчиво спрашиваю у поверенного.
– Да. Это всё.
– Я правильно поняла, что смогу сохранить наследство, оставленное Егором, если в течение трех лет после его смерти не выйду замуж и возьму на себя обязанности генерального директора корпорации?
– Да. Все верно, – подтверждает адвокат.
Замолкаю. Не понимаю, в чем тут подвох-то? Замуж я и так не стремлюсь и, скорее всего, вообще не соглашусь с кем-то связать свою судьбу еще раз. Так что три года без нового брака – это даже не условие.
А вот занять кресло гендиректора – это уже сложнее. Егор не скупился на мое образование. Как и отец в свое время. Так что я не была полным профаном, но и не была настолько хороша и подкована, чтобы занять сразу такую высокую должность.
Да и акционеры не будут прыгать от радости от моего непосредственного участия в работе корпорации. Но тут я могу настоять. Пятьдесят два процента теперь принадлежат мне.
И все же это будет сложно. Очень сложно. Кто захочет, чтобы во главе корпорации стояла молодая, никак себя не зарекомендовавшая женщина? Никто, я в этом уверена.
Сама бы я никак не стала вмешиваться в управление корпорацией. Наняла бы надежного человека с помощью отца, и тот бы представлял мои интересы. Или вообще продала бы свои акции. Да, скорее всего, продала бы… Но теперь… теперь все изменилось.
Одно дело, если бы Егор поставил условия, против которых бы воспротивилась вся моя сущность, тогда бы и речи не шло им следовать. Я бы отказалась от наследства.
Но не сейчас. Я должна хотя бы попытаться занять кресло генерального директора.
Как это сделать? Пока не знаю. Но это не повод терять почти миллиардное состояние.
Как я уже говорила, это будет нелегко, но вполне реально.
Тяжело вздохнув, представив, сколько работы и обучения мне предстоит, смотрю на Владлена Артаковича.
– Спасибо, что не стали зачитывать это при всех.
– Не за что, Александра Николаевна. Я рад, что Егор одумался и переписал завещание в вашу пользу.
Переписал? Значит, все-таки в другом завещании он исполнил свою угрозу и ничего мне не оставил. Но что тогда заставило его изменить решение? В наших отношениях перед его гибелью ничего не поменялось. Потепления не было. Так что его подтолкнуло изменить последнюю волю?
Вопросы, на которые я уже никогда не получу ответов. Да и так ли они мне нужны?
Встаю, оправляю чуть задравшийся черный край юбки-карандаша и говорю:
– Спасибо еще раз. Надеюсь, вы не откажете мне и станете и моим поверенным, – смотрю прямо в лицо мужчине и замечаю, что мои слова ему приходятся по душе.
Владлен Артакович хороший специалист, другие на Егора и не работали, упустить его было бы несусветной глупостью. Поэтому я и решила сразу обговорить дальнейшее сотрудничество.
– С радостью поработаю с вами, Александра Николаевна. И, если позволите, я хотел бы дать вам совет.
– Конечно. Я слушаю, – охотно соглашаюсь.
– Поговорите с Давидом Рустамовичем и заручитесь его поддержкой. Он серьезный и честный мужчина. Он сможет помочь вам устранить пробелы в ваших знаниях и поможет на первых порах при вступлении в должность.
Кто такой Давид Рустамович? Пытаюсь вспомнить, знакома ли я с ним, но никого с таким именем не припоминаю.
Поняв, что я понятия не имею, о ком идет речь, теперь уже мой поверенный поясняет.
– Давид Рустамович – один из акционеров корпорации вашего мужа. Он присутствовал сегодня здесь.
– Он последним выходил? – догадываюсь я, кто именно из двух акционеров тот самый Давид Рустамович.
– Да.
Это хорошо. Он произвел на меня куда лучшее впечатление, чем его компаньон.
– Думаете, он согласится мне помочь? – с сомнением спрашиваю я.
– Это в его интересах. Уверен, вы сможете с ним договориться. Давид Рустамович немало средств вложил в дело вашего супруга, так что он очень заинтересован в успешной работе корпорации. Поговорите с ним, и чем быстрее, тем лучше.
Не верить Владлену Артаковичу повода нет, поэтому я решаю прислушаться к его словам и поговорить с мужчиной.
– Спасибо за совет. Думаю, я им воспользуюсь незамедлительно.
Взяв номер телефона Давида Рустамовича Калиева, прощаюсь с поверенным и покидаю его кабинет.
Выйдя на улицу, сразу замечаю ярко-красную спортивную машину Матвея. Прежде чем друг Егора успевает вылезти из нее и перехватить меня для разговора, преодолеваю расстояние и сажусь в свою машину. Андрей сразу трогается с места, не оставляя и шанса Матвею втянуть меня в бессмысленный и нежеланный разговор.
Конечно, Матвей так просто не отстанет от меня, он довольно упрям и настойчив. Но передышка мне сейчас не помешает. Слишком многое мне предстоит обдумать и сделать.
Глава 10
Последующие два с половиной месяца выдаются тяжелыми. Я практически не нахожусь дома и не вижусь с сыном. Для меня это непросто, я привыкла быть всегда рядом с Даней. А теперь, из-за занятости, не могу проводить с ним столько времени, сколько бы мне хотелось.
Даня в свои еще детские годы отнесся с пониманием к маминому отсутствию. Он знал, что я работаю, и хоть скучал по мне, вел себя замечательно.
Да и вообще, после смерти Егора наш сын стал более спокойным.
Причиной моей занятости послужило требование покойного мужа. Заручившись, по совету поверенного, помощью Давида Рустамовича, я начала действовать.
Самым простым было собрать совет акционеров. А вот уговорить их позволить мне стать генеральным директором, даже имея пятьдесят два процента акций, без своевременной помощи мне, скорее всего, не удалось бы. Только благодаря тому, что Давид Рустамович хорошо меня подготовил, я сумела донести акционерам правильные мысли и планы насчет дальнейшей деятельности корпорации.
По-хорошему, генеральным надо было ставить самого Давида Рустамовича или другого опытного руководителя. Но не меня. Я слишком многого еще не понимала, во многом не разбиралась. Но я решила не отчаиваться и не сдаваться.
Желание и упорный труд помогут устранить пробелы в знаниях. Тем более у меня оказалась надежная поддержка. Тот же Давид Рустамович подобрал мне хороших специалистов разных отраслей, которые ежедневно вводили меня в курс дела. Обучали, направляли, подсказывали.
Хоть и медленно, но дело продвигалось. К концу второго месяца я стала куда лучше разбираться в обязанностях гендиректора. И сама удивилась, насколько меня увлекла эта работа. С каждым днем я все больше погружалась в дела корпорации и с каждым днем чувствовала себя увереннее. Словно нашла свое место.
Это было странное чувство, но безумно приятное.
В свой первый выходной за два с половиной месяца я решаю наведаться в салон красоты. Мне давно пора привести в порядок ногти и волосы. Не помешало бы еще и на массаж сходить, спина последние дни стала болеть, но это в другой раз. Вторая половина выходного будет посвящена Данилу. Я обещала сыну свозить его в детский игровой комплекс.
Предварительно записавшись к своему любимому ногтевому мастеру, которой я вот уже три года как неизменно доверяю свой маникюр, стала собираться к поездке.
Чмокнув на прощание сына и Валентину Петровну, выхожу из дома и сажусь в машину.
Андрей давно выучил маршрут до салона, поэтому мне достаточно только сказать, куда мы едем, как он заводит машину и трогается с места.
Стоит только отъехать от дома, как раздается звонок. Смотрю на экран телефона и тяжело вздыхаю.
Звонит мама.
С момента оглашения завещания Егора она почти ежедневно названивает мне. Даже домой ко мне без предупреждения заявлялась, так как я не брала трубку. Благо меня она не застала.
Общаться с ней желания не было от слова «совсем». Я знала, чего она хочет. Денег. Она все еще надеется, что я отдам отцу акции корпорации Егора.
На то, что я не могу этого сделать, да и не хочу уже, ей глубоко плевать.