– До встречи, Маша, думаю, еще увидимся, – Максим, казалось, с сожалением расставался с новой знакомой.

Она же доброжелательно помахала ему рукой, пересаживаясь в машину Короткова. Тот по обыкновению широко улыбался:

– Рад приветствовать вас в своем лесном царстве, Мария Васильевна! Надеюсь, дорога не слишком утомила? Проголодались, наверно?

«Еще бы спросил, тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе красная» – раздраженно подумала Маша, мечтая о прохладном душе и кровати, где, наконец, можно вытянуться во весь рост и отдохнуть.

– Все в порядке, Алексей Викторович, непривычно, что нет комаров, ведь сосновый бор…

– У нас тут много чего интересного есть, Машенька, – многозначительно улыбнулся Коротков. – Время позднее, вы, конечно, очень устали. Давайте, уже будем определяться, куда вас поселить. Предлагаю два варианта: комната в общем коттедже по соседству с нашим медиком и двумя работниками столовой, маленький домик у леса или…

– Домик у леса, если можно. Я там буду жить одна?

Коротков бросил на Машу странный внимательный взгляд.

– Одна… Может, потом придется к вам еще кого-то подселить, но пока одна. Правда, это от столовой далековато, хотя, конечно, вы и сами сможете готовить, там все для этого предусмотрено, продукты вам привезут.

Казалось, его ничуть не удивило, что Маша, никого здесь не зная, решила поселиться совсем одна на отшибе, хотя имелось несколько комфортных комнат с добрыми соседями в центре базы. «Хантер» Короткова вскоре остановился возле небольшого двухэтажного коттеджа.

– Вы, Машенька, одиночество любите, как я вижу. Здесь вам точно никто не помешает. Только посмотрите, какой кругом лес, и две чудные лиственницы прямо под вашими окнами. А птиц-то сколько здесь! Я, правда, не очень в них разбираюсь, но послушать приятно, особенно по утрам.

Как отдохнете, непременно прогуляйтесь к озеру, а вон там по тропинке выйдете на поляну земляники. Гуляйте больше, Машенька, не сидите дома, привыкайте, знакомьтесь. Все мы здесь люди простые, отзывчивые.

Ей вдруг почудились какие-то нервные нотки в голосе начальника. Она заметила, что Коротков пристально всматривается в сторону прилегающего к дому участка соснового бора. Маша решила обратить внимание на себя.

– Когда я смогу приступить к своей работе? Завтра?

– А-а… что, простите?

Коротков будто не расслышал ее вопроса. Или сделал вид.

– Вы ни о чем не беспокойтесь, Машенька. Домик пока обживайте, привыкайте к новому месту, вы же здесь надолго… надеюсь. Я вам дам недельку на адаптацию, чтобы вы полностью освоились, а там посмотрим. Считайте, что вы пока на испытательном сроке.

Коротков снова изучающе оглядел девушку с ног до головы, а потом с какой-то грустью отвернулся, будто увиденное не очень ему понравилось. Или совсем наоборот.

– Станет вам здесь скучно, только скажите, отвезу в город и распрощаемся. Но уж если останетесь, будете нашей пленницей до следующего лета.

Уставшая Маша решила, что его последние слова можно расценить как не очень удачную шутку. Алексей Викторович помог занести вещи в коттедж, предупредил, что можно подойти в столовую для позднего ужина и умчался по своим делам.

Внутри домика Маше сразу все очень понравилось, на первом этаже просторная кухня-гостиная, рядом ванная комната, совмещенная с туалетом и большая жилая комната, в которой немедленно захотелось поселиться. Первым делом Маша попыталась приготовить себе спальное место и разложить кое-что из одежды. Но слой пыли на спинке кровати и подоконнике заставил скорректировать планы. Сначала тщательная уборка и проветривание.

В ванной Маша обнаружила замызганную женскую футболку, по-видимому, не раз служившую половой тряпкой. «Странно, домик новехонький, но такое чувство, что в нем уже кто-то жил до меня…». Протирая пол под кроватью у самой стены, Маша извлекла на свет тюбик яркой губной помады со стершимся кончиком и глянцевый дамский журнал. Эти находки почему-то неприятно ее удивили.

«Здесь определенно жила раньше молодая женщина. Почему же она уехала? Надо бы порасспросить Короткова…»

Немного прибравшись внизу, Маша заглянула на второй этаж, там находились два жилых помещения и небольшая кладовая между ними. В каждой из верхних комнат был одинаковый набор мебели: полутороспальная кровать, тумбочка, аккуратный компьютерный столик с полочками и платяной шкаф- купе. В углу стояли свернутые коврики для пола.

Казенная обстановка немного напомнила Маше летний детский лагерь, из которого она уже через неделю слезно запросилась домой. А ведь случай тринадцатилетней давности, казалось, стерся из памяти… Недоброе предчувствие заставило тревожно сжаться сердце.

"Но я же теперь взрослая, самостоятельная женщина, меня не так просто обидеть или унизить. Я смогу за себя постоять. И если надо начать все заново, я к этому готова, недаром же родилась и провела детство у леса, значит, судьба дает возможность отдохнуть и набраться сил в привычной стихие".

Желая как следует освежить весь дом сверху донизу, она распахнула окна в каждой комнате. Скоро благородная тишина вечернего бора наполнила душу покоем. Принимая теплый душ после уборки, Маша мечтательно улыбалась, прикрыв глаза.

Глава 3. Дом в чаще

Пряный запах темноты, леса горькая купель,
Медвежонок звался ты,
Вырос – вышел лютый зверь…

Наталья О, Шей

Две недели в «Северном» несколько восстановили Машино душевное равновесие. Порой казалось, что она, и впрямь, находится в тихом санатории, где вежливый персонал почти не заметен, предлагается отличное трехразовое питание, никаких обязательных процедур и дивная природа кругом.

Маша рано просыпалась от щебета птиц за окном и долго лежала, прислушиваясь, как в развесистых лапах старой лиственницы снуют шустрые поползни и синицы.

Она открывала настежь окно своей комнаты на первом этаже и, закрыв глаза, наслаждалась утренней свежестью и ароматами хвойного леса. Здесь было необыкновенно хорошо и спокойно. До завтрака Маша обычно ходила к озеру, садилась на оструганное бревно, заменявшее лавку, бездумно вглядывалась в спокойную гладь воды под гортанные крики вечно голодных чаек.

Впервые за несколько последних лет, она чувствовала, что живет тем, что находится снаружи, вокруг нее, полностью забывая свои личные проблемы, страхи и желания. После завтрака Маша также не спешила в свой новый дом, наслаждалась долгими прогулками, ощущая, как восстанавливаются силы и исцеляется тело.

Изредка ее мучила совесть за вынужденное безделье, но Коротков, казалось, специально избегал производственных тем, быстро кивал во время случайной встречи и быстро убегал по делам.

На следующий день после приезда она попыталась разузнать у начальника о тех людях, с которыми должна была работать или просто общаться. Но Коротков, к ее удивлению, путанно пояснил, что три товарища предпочитают жить в отдельных домах за пределами лагеря в лесу и лишь изредка приходят на базу за продуктами.

"Хм… три товарища!"

Маша очень уважала драматическую прозу Ремарка и при первой же возможности попросила полковника привезти из города книги.

– Пока у меня много свободного времени, успею что-то перечитать, освежить в памяти. Это можно в любой библиотеке найти, но вдруг получится у вас раздобыть и художественные новинки. Я за последние годы только по биологии изучала литературу, а теперь тянет на приключения и фантастику. Ну-у… еще добротный исторический роман.

– Да, история – это… да! – задумчиво отвечал Коротков, как всегда на бегу, а потом вдруг резко остановился и обернулся к Маше.

– Я в молодости всего Пикуля перечитал. А вообще когда-то бешено любил стихи Евгения Евтушенко. Не доводилось слышать?

Самоубийство – верить в то, что смертен,
Какая скука под землей истлеть.
Позорней лжи и недостойней сплетен —
Внушать другим, что существует смерть.
Я ненавижу смерть, как Циолковский,
который рвался к звездам потому,
что заселить хотел он целый космос
людьми, бессмертьем равными ему

Вы приглядитесь к жизни, словно к нитке,
которую столетия прядут.
Воскресшие по федоровской книге,
к нам наши прародители придут…

(с)

– А? Каково? Вот где задор и отвага! Нынче все же народ хлипкий и телом и помыслами, не то что… гм…

– Да, были люди в ваше время, – вежливо нараспев Маша перефразировала известную строчку из "Бородино" Лермонтова.

Коротков же в ответ одарил ее самым ласковым отеческим взглядом и почему-то грустно вздохнул.

– Маш, ты это… Если что не так, сразу ко мне, поняла?

– Угу, а что вы имеете в виду?

Ее тут же поставили в известность о том, что "лесные товарищи" за всеми обитателями лагеря, вероятно, пристально наблюдают, со временем, конечно, привыкнут и пойдут на контакт. Но кто знает, когда и при каких обстоятельствах этот первый контакт состоится. Надо быть готовым ко всяким случайностям.

"И все-таки странные он мне стихи прочел. Как будто заглянул глубоко в душу, раскопал старые нехорошие думки… И еще хотел поддержать, ободрить. Славный человек, хотя многого не договаривает".

Потихоньку Маша на новом месте освоилась и познакомилась со всеми жителями небольшого поселения: женщина-повар, две помощницы на кухне, уборщица административных корпусов. Все сотрудники работали вахтовым методом, сменяясь через каждые три-четыре недели. Еще был в лагере медицинский работник – Надежда Петровна Василевская и статная, молчаливая Ольга Комарова – секретарь руководителя базы.

Впрочем, у этой женщины неопределенного возраста было множество разных обязанностей: кладовщик, личный телохранитель и водитель, одним словом – правая рука и заместитель полковника Короткова.

Находился здесь еще пожилой Степан Андреич – бессменный лесничий заказника. По разговорам, и сам-то поселок был построен на месте прежнего невзрачного домишки Андреича. Надо еще упомянуть несколько охранников на пропускном пункте и водителя-логиста.

Несколько раз Маша видела Максима у административного корпуса. Молодой человек явно был рад таким встречам, он улыбался, пытался заговорить, но ссылаясь на «кучу дел по оформлению документации», девушка всегда избегала общения. Ей почему-то казалось, что и Коротков бы не одобрил подобного сближения.

Иногда Маше снился Вадим. Он грустно смотрел на нее, неестественно долго покачивая головой на длинной тонкой шее, потом отворачивался и уходил в темноту коридора заброшенного грязного цеха. Маша бежала следом, кричала, звала его, но, вдруг оставалась одна в лабиринте комнат, а неподалеку раздавалось угрожающее рычание неведомого зверя.

* * *

Однажды утром она проснулась от давнишнего и уже почти забытого кошмара. Грудь сдавило недоброе предчувствие, которое, впрочем, можно было списать на испортившуюся погоду. Второй день небо куталось в беспросветных тучах, выглядело набухшим в преддверии ливня и, еле сдерживая напор влаги, уже роняло на лагерь холодные тяжелые капли.

Маша заставила себя дойти до столовой, обсудила с медиком Надеждой Петровной эффективные средства от головной боли и отчаянно заскучала.

Видимо, в связи с приближающимся ненастьем, настроение Маши было мрачным, она просто места не могла себе найти от смутной тревоги, причину которой даже не могла объяснить.

Продолжая оставаться не у дел, Маша попыталась предложить свои услуги на кухне, но ее предложение доброжелательно отклонили. Потом она некоторое время постояла на мостках у озера, но вид камышей, уныло качающихся под порывами ветра, только усилил тоску.