– А я знаю, что это, – обрадованно захлопала в ладоши Ксюша и озорно хихикнула.

– Ну и что?

– Что? – затормошили её девушки, щекоча и щипая. Ксюша шутливо прыгала и отбивалась.

– Ну, ладно, ладно, прекратите, – наконец взмолилась она, и подруги отступили.

– Это такая игра. Точнее, вызов духов. Видите сердце у чудика? – все разом повернулись к рисунку. Там, в окружении кольца из букв, красовался чёрный мохнатый зверёк с огромным алым сердечком в груди.

– Ну? – кулак словно сам разжался, и Эльвира коснулась красного места дрожащими пальцами.

Рисунок был тёплым, бархатным и приятным. Девочке сразу захотелось прижать к нему всю ладонь, но что-то мешало. Серебряная цепочка жалобно звякнула, и наваждение пропало.

– Так вот, в это место втыкалась игла, и когда дух приходил, то отвечал на вопросы.

– Как? Ой, выньте её, мне же больно, а то я вам ничего не скажу, – кривляясь и шепелявя прохрипела Ника, и девочки рассмеялись.

– Ну, а кроме шуток… – прервала смех Эльвира – Как дух мог отвечать?

– Девочки, пошевелите извилинами… – снисходительно воззрилась на подруг Ксюша. – Зачем же тут алфавит? А эти «Да» и «Нет» по бокам? Неужели неясно? – но, увязнув в непонимающих взглядах, обречённо вздохнула. – Ох, ну вы и дуры. Иголка вращалась и указывала на буквы, а кто-нибудь их записывал.

– Хм… – заинтересованно проронила Эльвира. – Может, попробуем?

– А что, давай, – подружки переглянулись, корча забавные рожицы.

– Отдай своё сердце! – страшным голосом завопила Ника, а Ксюша заливисто рассмеялась.

Эльвира лишь покачала головой и сжала в ладони потеплевший кристалл.

– Эль, иди за иголкой, – отсмеявшись, Ксюша толкнула подругу в бок локтем.

– А зачем нам иголка? – загадочным голосом ответила та и вытянула вперёд руку. Подруги непонимающе раззявили рты, но тут пальцы Эльвиры разжались, и на ладони вспыхнул янтарь. Удлиненный, с острым концом и ровными гранями, он напоминал причудливое, вытянутое книзу веретено с тупым верхним концом, к которому была аккуратно приделана цепочка. Если внимательно приглядеться, то можно было заметить, что это изделие не из ювелирного магазина, а сделано с любовью и заботой своими руками.

От кристалла исходили мощные эманации, сбивающие с толку наивных девчонок, заставляющие тех восторженно взирать на причудливую вещь, вбирая в себя живое тепло и ненавязчивые вибрации бурлящего внутри кулона жидкого янтаря.

– Какой он красивый…

– И тёплый…

– И острый, словно игла… – в глазах подруг вспыхнуло понимание, и они тут же согласились.

Расположившись на полу рядом с рисунком, Эльвира вытянула руку, и острый кончик драгоценного октаэдра завис над алым пятном. Подруги затаили дыхание, когда жёлтое с алым соединилось и по чердаку прокатился чуть слышный вздох. Эльвира вздрогнула, но руку не убрала. Сердце её от безотчётного ужаса молотом забухало в груди, волоски на руках встали дыбом.

– Тут кто-то есть? – еле слышно прошептала она. Кристалл слегка дёрнулся.

Три пары глаз не мигая смотрели на средоточие творившейся магии, а янтарь словно бы ожил и, сделав двойной круг почёта вокруг алфавита, твёрдо замер на «Да».

– Ого! – вырвалось у Ники, и она неловко отбросила короткие волосы с плеч. – Это ты его крутишь?

– Н-нет, – голос Эльвиры срывался, рука дрожала, но кристалл недвижимо стоял на своём.

– Круто… – заворожённая Ксюша придвинулась ближе. – Кто ты? – пролепетала она, склонившись над кристаллом.

Тот двинулся.

– Я т о т к о г о в ы з в а л и, – прочитала Эльвира по буквам.

– Ух ты! Получилось! – переглянулись Ксюша и Ника. Глаза их светились восторгом. Взгляд же Эльвиры был прикован к кристаллу.

Хаотичное мельтешение в нём улеглось, и, сгрудившись в две послушные стайки, оранжевые искорки сложились в глаза. Внимательные, холодные. А в глубине вертикальных зрачков то и дело вспыхивали рваные молнии.

– Что это? – покрываясь ледяным потом, прошептала Эльвира. Она хотела бросить пугающую вещицу и бежать прочь, но занемевшее тело не слушалось. Вверх по цепочке уже летел сноп беснующихся искр, по пальцам под кожу, больно впиваясь в нежную плоть, заставляя зрачки девушки сжиматься в крошечную точку.

– Т в о я с у д ь б а, – прочитала по буквам Ксюша, едва поспевая за своеобразной иглой. – Судьба? Чья судьба? – вскинула она в удивлении брови, и тут её взгляд упал на Эльвиру.

Ту перекосило от боли. На глазах выступили слёзы, а рот распахнулся в немом крике.

– Эль, ты чего?

– Что с тобой? – встревожилась и Ника.

Рука Эльвиры, зажав в пальцах холодное серебро, мелко дрожала. Цепочка впилась в плоть с такой силой, что порезала кожу. Но Эльвира не могла даже двинуться. Странное оцепенение охватило всё тело. И только когда алая струйка горячей девственной крови, обтекая кристалл, коснулась рисунка, чужая воля иссякла. Выпустив из ослабевших пальцев окровавленное серебро, Эльвира рухнула, как подкошенная.

Глава 2

В себя она приходила медленно.

Сначала вернулся слух. То есть как вернулся… Из небытия её выдернул равномерный потусторонний гул голосов. Ещё не раскрывая глаз, она поняла, что-то не так. А когда в лицо дохнуло жутким амбре, то Эльвира и вовсе перепугалась. Густое зловоние серы и гниющей листвы заполнило ноздри, лёгкие, разум.

– Встань, дитя, – прошелестело у самого уха, касаясь щеки колкими льдинками, – встань и узри нас!

Эльвира дёрнулась и, распахнув глаза, судорожно вдохнула. Мутная кисея мгновенно заполнила её раззявленный рот, осела на языке невесомыми хлопьями, обволокло нёбо тончайшим налётом. Брезгливо скривившись, Эльвира закашлялась.

Куда бы она не кинула перепуганный взор, всюду кружил плотный жёлтый туман. Он, будто живой, то подступал к ней, то откатывал так же внезапно. Среди плотной неведомой хмари что-то стремительно двигалось. Какие-то маленькие призрачные существа с чёрными дырами вместо глаз. Они тянули к ней тонкие колеблющиеся конечности, загребая кисельную мглу суставчатыми пальцами. Они вытягивали тощие шейки с шишковатыми черепами, где вместо ртов чернели бездонные впадины в обрамлении острых зубов. Они визжали и хохотали, разрывая клубящуюся тишину на клочки, увязая в липком месиве жёлтых ошмётков. Крошечные, злобные, насквозь пропитанные ненавистью и завистью к пульсирующей кровью по венам физической жизни неожиданной гостьи. А та, сжавшись в комок, так и не смела подняться. Подтянув к подбородку коленки, Эльвира сидела на упругом полу, орошая слезами сгустившийся воздух. Сердце неистово трепетало в груди, заглушая безумные вопли. Таращась по сторонам, Эльвира не понимала, как попала сюда. И куда? Но вот вопль чудовищ взметнулся и оборвался на невероятно высокой ноте. Они заметались, недовольно кривя зубастые рты, да так и исчезли в тумане. Тот дёрнулся, словно вбирая в себя порождения преисподней, заворочался, вздыбился, и, вспучившись, будто пузырь, разорвался.

Из бахромы прорехи жёлтой бездны показалась рука. Тонкая, с длинными алебастровыми пальцами. Эльвира сглотнула, но взгляда не отвела. Его прочно приковало лицо, аристократическую бледность которого оттеняла чернота больших глаз. Огромные, миндалевидные, они сверкали драгоценными обсидианами, проникая в самую душу. Манили обещаниями сказочных грёз и волшебных свершений. В бездонной бездне под пушистыми опахалами длинных ресниц проносились мириады янтарных созвездий, кружа голову и заставляя забыться. С широко распахнутыми глазами взирала Эльвира на сказочное существо, гротескного человека. Жемчужная тонкая кожа с причудливой паутиной голубых вен казалась прозрачной. Широкие плечи, длинный жилистый торс и тонкая талия внушали благоговение. Узости бёдер атлета мог позавидовать любой замороченный на своей фигуре качок. А сильные мускулистые руки и стройные ноги могли выйти лишь из-под руки гениального скульптора.

Взгляд девушки скользнул по ногам и увяз между них…

– О, – вырвалось у Эльвиры при виде ожившего естества. Вот тут был полный порядок. Даже лучше, даже больше… Гораздо… Гораздо богаче, могучей. Эльвира невольно зарделась.

В свои восемнадцать она, естественно, уже была наслышана о интимной физиологии, при том сама была ещё девственница.

– Встань, дитя… – только сейчас, с трудом отведя взгляд от срамного места, она посмотрела пришельцу в лицо. Блестящие чёрные волосы будто росли на глазах. Змеились и падали, обрамляя высокие скулы искрящимся водопадом.

Он склонился над ней, протянув вперёд руку:

– Впусти меня…

И она впустила.

Сопротивляться напору харизмы пришельца просто не было сил. Эльвира дрогнула. Подалась навстречу, раскрываясь, словно нежный цветок жужжащему шмелю. Такому же бархатистому, сияющему и напористому.

Неестественно красные губы его изогнулись в победной улыбке.

Узкая ладошка коснулась ледяных длинных пальцев, и…

***

Из вязкой обволакивающей темноты её вырвал резкий окрик подруги. Кончики пальцев зудели, а сердце волнующе трепетало.

– Элька, дура, ну и напугала ты нас! – трясла её за плечи Ксюша, то и дело вздыхая и всхлипывая.

Рядом с ней, бледная, как простыня, обхватила себя руками Ника. Обе подруги испуганными глазами таращились на Эльвиру. А та, распластавшись на пыльном полу мрачного чердака, непонимающе вертела головой. Пальцы всё ещё зудели от ледяного прикосновения, а перед глазами маячил, затмевая весь мир, прекрасный лик незнакомца.

– Что… что случилось… Где?

– Это ты нам скажи, что случилось? – наперебой зашептали девчонки.

– Мы всё ещё на чердаке, конечно, – возмутилась рыжая Ксюша.

– Ты… Ты, как свалилась, так и всё… Мы думали уже маму твою звать… Ты так долго лежала… Как мёртвая… – путаясь залепетала, кусая губы, побледневшая Ника.

– Что, маму? Не надо маму, – почесав затылок и нащупав болезненный бугорок, скривилась Эльвира. – Всё нормально, пошли лучше вниз.

– Да… Да, – согласились ошарашенные подруги.

«Неужели мне всё привиделось?» – шарящим взглядом окинула Эльвира чердак и наткнулась на цепочку. Неловко зацепив металл, она поднялась и, сжав в кулаке тёплый янтарь, шаткой походкой двинулась к люку.

***

А ночью ей стало плохо.

Всё тело сковало тугими путами, голову нестерпимо жгло, будто её окунули в крутой кипяток. Казалось, вот-вот, и распухшие мозги вылезут из ушей и расплескают своё содержимое по влажной подушке. В груди грохотало, словно это не сердце билось в неистовстве, а в кузнице бахали пудовые молоты.

Девчонки давно уже спали, мирно посапывая, а Эльвира, едва только опускала тяжёлые веки, как увязала в янтарном тумане. Где-то там, в глубине вязкого марева, её ожидал Он. Тот самый загадочный тип с алебастрово-белой кожей, в бездонной черноте глаз которого притаилась целая вечность, а на пунцовых губах играли с улыбкой сладкие обещания.

Эльвира вздыхала, вертелась, тёрла ладонями щёки и, наконец, не выдержав, поплелась к матери.

***

Предательский градусник упрямо застыл на 36,2. Мать улыбнулась, взъерошив непослушную чёлку надувшей губы дочери, и со спокойной душой покинула комнату. Что ж, значит, придётся тащиться в школу.

Эльвира выдавила из себя сиплый вздох и повернулась на бок. Она нервничала. С тех пор, как ей попал в руки странный янтарь, её не покидало чувство чужого присутствия. Но выбора не было, нужно попытаться уснуть.

И, как ни странно, на этот раз это ей удалось.

Жёлтый туман отступил, оставляя за собой приятное послевкусие чего-то тёплого и волшебного, за считанные минуты ставшего родным и неотъемлемым в девичьей наивной душе.

Глава 3

– Вставайте, лежебоки. Опоздаете в школу, – вырвал из сна её громкий крик матери и звон посуды внизу.

Подруги заворочались, сладко потягиваясь и нехотя охая. Никому не хотелось вставать. Но делать нечего, и уже через несколько минут девчонки наперегонки мчались на кухню.