Жесткое. Высокие, «острые» скулы, глубоко посаженные глаза, обрамленные длинными ресницами, которым позавидовала бы любая девушка. Широкий лоб с кустистыми бровями. Нос с горбинкой, придававший лицу суровость. Губы довольно полные, наверняка умеющие даже улыбаться, а не только отдавать приказы. В глаза ему Вика опасалась смотреть. Её взгляд метнулся вбок и остановился на посеребренных висках.

Мужчина ей не то что не понравился. Подобное определение было неуместно.

Вика знала другое: она предпочла бы держаться от него подальше. И никогда, ни при каких обстоятельствах с ним не встречаться.

Именно этот мужчина «нес» для неё опасность. Можно сколько угодно смеяться над интуицией, говорить, что предчувствия – не более, чем нелепицы, но именно такие пугающие, едва ли не мистические ощущения девушка испытывала, в очередной раз пытаясь рассмотреть безопасника.

Вика выросла в небольшой деревне, где ещё недавно их предки верили в разного рода мистические предчувствия.

– Встань, – глухо распорядился безопасник.

Второй стоял чуть поодаль и, хмурясь, молчал.

Вика осторожно начала подниматься, не доверяя своим ногам.

– Послушайте… – начала она, желая, как можно скорее объясниться.

– Лицом к стене. Руки на уровне лица, – грубо оборвав её потуги, продолжил мужчина.

Он говорил негромко. Не повышал голоса, не кричал. И со стороны можно было подумать, что он что-то объясняет девушке.

Если бы не смысл озвучиваемых слов.

По спине Вики прокатился холодок. Дыхание застряло в горле. Она, конечно же, смотрела боевики, где отдавались такие распоряжения. Но и в страшном сне не могла представить, что ей придется столкнуться с ситуацией, где незнакомый, явно недружелюбно настроенный мужчина будет говорить ей нечто подобное.

Чисто на инерции Вика покачала головой.

– Я…

– Жи-иво.

Он снова не повысил голос, хватило того, что единственное слово мужчина выплюнул сквозь плотно сжатые губы.

Господи…

Вика, стараясь уже просто дышать и ни о чем не думать, подчинилась. Сопротивление оказывать бесполезно. Она одна, в чужом доме. Ничего не знает и не понимает. Надо, возможно, немного выждать и тогда предпринять ещё одну попытку поговорить, объясниться, а ещё лучше встретиться с родными девочки.

Почему-то ей хотелось думать, что девочка в безопасности и находится в родном доме.

Захлебываясь от страха и унижения, плохо владея собственным телом, Вика, кое-как волоча больную ногу, обошла кровать и встала к стене.

Лишь бы не смотреть на безопасника…

Наверное, он делает всё в рамках работы. Хотя, с другой стороны, какая, к черту, работа и регламент? Она сейчас серьезно?! Сдурела? Она пытается оправдать свою слабость? Только для чего?

Вика уперлась руками в прохладную стену и повела ими выше. Ровно до лица.

Как и было сказано.

На мужчин не смотрела…

Вика никогда не была отчаянно смелой, дерзкой. Обижать себя кому попало не позволяла, но иногда и не могла дать сдачи. Она была совершенно обычной девчонкой. Не подготовленной ни физически, ни морально.

Надо было дедушку слушать… И перенимать его навыки. Запоздалое осознание ничего не дает Виктории.

Девушка уперла взгляд в стену. Хватит с неё гляделок. Главное сейчас – не сглупить ещё больше. Хватит и того, что она отчудила с оружием.

Но что бы Вика себе ни говорила, у неё все внутренности обрывались внутри, когда она боковым зрением всё же видела, как безопасник с посеребренными висками направляется к ней. Сколько ему? Лет тридцать пять-тридцать семь. Прилично старше её.

И комплекцией тоже… Она рядом с ним пигалица.

Вика пыталась думать о чем угодно, только не о том, что сейчас с ней будут делать.

Осматривать.

Её предположения оказались верны.

Мужчина в черном остановился за её спиной, вызывая желание опуститься на корточки, зажать голову ладонями и сделать вид, что она никто и зовут её никак, что она пустое место.

Вика, как и многие другие люди, не любила, когда кто-то стоял за спиной. Беззащитность мгновенно захлестывала. Девушка не могла знать, что делает стоящий позади.

Первое впечатление – запах мужчины. Горький и терпкий одновременно, с привкусом крови и пороха. Последние запахи были хорошо известны Виктории, и они внушали первобытный ужас.

Она невольно опустила голову вниз и задышала чаще. Только спокойствие… Никаких истерик, срывов, скандалов. Как ни уговаривала себя Вика сохранять спокойствие, время играло против неё.

– Ноги… – голос мужчины прозвучал сипло. – Шире.

Пока мозг Вики обрабатывал информацию, безопасник предпочел действовать. Его армейский ботинок сначала прошелся по одной её стопе с внутренней стороны, показывая, что терпение на исходе. Потом по второй. Этот жест Виктория тоже видела в фильмах. Судорожно всхлипнув, ненавидя себя за слабость и страх, что смерчем закручивался в душе, девушка поспешно переступила, расставляя ноги. Из-за быстрого движения потревоженная рана снова противно заныла. Вика с такой силой сжала зубы, что в висках неприятно отдалось.

Мужчина стоял максимально близко к ней. Вика готова была поклясться, что если она качнется, то окажется прижатой к его груди и бедрам.

Он тенью нависал над ней…

Напряжение в комнате становилось осязаемым. Второй мужчина по-прежнему стоял.

Когда руки первого коснулись её плеч, Вика вздрогнула, ещё ниже опустила голову, отмечая, как по позвоночнику прокатилась капля пота. Сопротивляться девушка не собиралась. Ни в коем случае. Пусть осматривают её, и они двинутся дальше.

Подумать оказалось куда легче, чем сделать.

Властное прикосновение взвинтило нервы до невидимых высот. Ей ощупали плечи, руки и дальше – к груди. Вика ахнула, дернулась и мгновенно услышала гневное рычание:

– Тихо.

Безопасник обладал удивительной способностью голосом показывать десяток эмоций, одна неутешительней второй. Он разозлился. Только почему? Она же делала всё, как он велел!

Вика снова отпрянула вперед, едва ли не впечатываясь головой в стену. Соприкасаться с безопасником у неё не было никакого желания. Возможно, для кого-то он и был опорой, надежным спутником, любовником, «каменной стеной», для неё же – физической угрозой, перед которой девушка тушевалась.

– Не трогайте…

– Помолчи. Вот сейчас точно помолчи.

Большие ладони сначала прошлись по груди, сжав их спереди и сбоку, а потом бесцеремонно задрали водолазку и прикоснулись к обнаженной коже. От унижения и злости на глазах девушки выступили слезы. Это какой-то абсурд! Не может незнакомый мужчина лапать её!

Мужские пальцы беспринципно залезли под кружево бюста, ощупывая и одновременно задевая соски. Вику затрясло. Она уже не понимала, что происходит! Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что её детально осматривают на предмет жучков или ещё какой-то шпионской ебурды. Но откуда у неё жучки?! И для чего…

– У меня ничего нет, – быстро пискнула она.

Но её никто не слушал.

Чужие руки, вызывающие потребность как можно скорее стряхнуть их с себя, пошли дальше. Спустились к бедрам…

Вика до крови закусила губу. Если сейчас он залезет к ней в трусы…

Мужчина прошелся по её бедрам, присел на корточки и приглушенно выругался. Его рука остановилась под коленом, рядом с тем местом, где она саданула кожу.

– Разувайся.

Вика, у которой сердце бешено колотилось, то и дело намереваясь выпрыгнуть из груди и покатиться по холодному полу, без лишних слов поторопилась выполнить очередной приказ. Всё что угодно, лишь бы поскорее закончился унизительный осмотр, который она вряд ли когда-то забудет! Щеки горели огнем, полуобнаженная грудь тоже пылала, точно с неё содрали кожу.

Обувь Вика кое-как скинула и зажмурилась, не понимая, что будет дальше.

– Носки тоже снимай.

Черт…

И как это сделать, если безопасник продолжил сидеть на корточках?!

О том, что его лицо находилось где-то в области её ягодиц, Вика предпочла не думать.

Действовала девушка быстро. Носки на ней были не первой свежести! Вот пусть и насладится этот ублюдок амбре в полной мере.

Вика, одной рукой продолжая упираться в стену, сняла первый носок, кинула его на пол, потом второй. Посмотрев на босые ступни, девушка с удивлением и досадой отметила следы от размазанной крови. Значит, рану вчера обработала недостаточно хорошо.

Пока проделывала манипуляции с носками, мужчина выпрямился. Но не сделал ни шагу назад, и Вике пришлось постараться, чтобы не соприкоснуться с ним. Внутренняя дрожь усиливалась, казалось, ещё секунда-вторая, и Викторию заколотит по-настоящему, зубы начнут выбивать «чечётку».

Пол был холодным, и девушка интуитивно поджала пальчики, упрямо продолжая смотреть вниз.

За спиной возникло тягостное молчание, которое не нравилось Вике все больше. Оно резало без ножа. Что с ней ещё не так?!..

– Булат Маратович, – заговорил второй мужчина, и Вика внутренне сжалась. Она бы предпочла не знать имени «надсмотрщика», – её бы ещё вагинально… Ну, и анально посмотреть. Они сейчас куда только чипы не пихают.

Глава 4

Девчонка дернулась, резко обернувшись.

Булата сразу же накрыло ещё сильнее…

Хотя, казалось, куда…

Её глазищи. Темно-синие, почти фиолетовые.

Дьявольские какие-то. Как бы сказали в старину: колдовские. И такие огромные.

Сейчас смотрящие на него…

Булат, не шелохнувшись, продолжал стоять и ловить эмоции девочки.

На её лице по-прежнему откровенно считывался страх. После слов Михея появилась ещё и настоящая животная паника.

То, что Михей прав, даже не обсуждалось. Девчонку надо осмотреть более детально, её красивая мордашка и эмоции не гарантируют того, что она не окажется «подсадной». Сейчас многие молодые красоточки отлично овладели актерским мастерством. И если эта играла, то играла мастерски.

Было и другое. Можно и не обучать девочку, страх может быть самый что ни на есть настоящий. На это и расчет. Что эмоции считываются с лица, и невольно ведешься, веришь.

Её могли заставить. Принудить. Такое тоже нельзя исключать.

Надо проверить все возможные и невозможные варианты и исключить риск.

Но чего стоят одни её глаза! Идеально красивые. Проваливаешься в них, как в чертовы омуты.

Валгаров не сдвинулся с места, продолжая давить на девчонку своей близостью.

Ему надо успокоиться! И ему надо узнать правду! Иначе… Херово будет всем.

Он постарается.

Потому что ему уже хреново так, что хоть волком вой. И тугой узел в груди затягивается только всё сильнее и сильнее.

А ведь Мирон предупреждал. Говорил. Скиф не успел собрать доказательства, слов Булату показалось мало. За что и поплатился двумя сутками кромешного ада, куда его затянул тот, кому он доверял.

Предатель жил под его крышей годами. И сливал информацию…

Когда же понял, что на него вышли, что запахло жареным, и тот, кто исправно платил за «слив», тоже ушел в отказную, смалодушничал. Испугался и пошел на беспредел – похитил Эльвиру. Девочку, которая тоже ему доверяла.

Булата до сих пор кислотой разъедало от мысли, что пережила дочь.

Он найдет всех, причастных к похищению…

Всех.

Кто помогал, кто нечаянно способствовал.

И никакие колдовские глаза не помогут!

Валгаров давил в себе зверя, который жил в каждом нормальном мужике. Иначе… Разнесет всё. Ему надо собраться… А по-хорошему – ему надо к дочери! С Элей сейчас Иван Игнатьевич, семейный доктор, он присматривает за ней, обследует. Его Игнатьевич попросил выйти, Эля тоже срывалась на эмоции, тянулась к отцу и мешала осмотру.

Осмотреть её надо. Температура могла быть началом вереницы заболеваний.

У Булата челюсть сводило от мысли, что дочка страдала по его глупости! Из-за того, что он оказался самоуверенным ублюдком и решил, что собрал вокруг себя достаточно верных людей! Выкуси, Валгаров! Правильно отец говорил, что при их бабле никому, абсолютно никому в этом мире доверять нельзя. Что всегда найдутся те, кто позарится на их активы и пожелает оттяпать для себя лакомый кусок. Всё не отберут, но рано или поздно кто-то попробует.

Ему предстоит разобраться и с хорошими знакомыми…