На мгновение Халила замерла от удивления, а затем по-девчачьи радостно взвизгнула, подбежав к столу, бросилась к Джессу и обняла его так крепко, что он поразился силе, заключенной в ее столь хрупком на вид теле.

– Джесс! Я так рада тебя видеть! – воскликнула она. – Что ты здесь делаешь?

– Завтрак принес, – сказал он и указал на гору коробок с пирожными. – Подумал, ты проголодаешься.

– Ты думаешь, меня здесь голодом морят? Или нас ждет великий голод? – Она похлопала его по плечу своей элегантной, маленькой ручкой, а затем подтолкнула к двум креслам, стоящим у окна. Вид отсюда на Александрию открывался шикарный. Морские птицы летали на уровне глаз, а улочки, уставленные зданиями, внизу вились по холмам вокруг гавани. Огромный александрийский серапеум возвышался в небе, стоя рядом с мрачной, черной Железной башней. Халила не обратила никакого внимания на вид из окна. С радостной улыбкой она наклонилась вперед, сложив руки на коленях, и спросила:

– Так что ты здесь делаешь? На самом деле?

– Я хотел тебя увидеть, – ответил Джесс. Это была правда и неправда одновременно. Халилу он считал своим другом. И гениальным человеком. И восходящей звездой Великой библиотеки. Когда они проходили вместе обучение у профессора Вульфа, она была членом их команды, как и все остальные, быть может, даже одним из главных членов команды, но вот теперь… теперь она быстро продвигалась по службе в профессуре. В один прекрасный день она станет великим человеком. Будет обладать властью. Может быть, даже займет место архивариуса.

Если не погибнет из-за Джесса. «Мне не следует ей ничего рассказывать, – подумал он. – Я испорчу ей жизнь. Все испорчу».

Однако Джесс знал Халилу достаточно хорошо, чтобы понимать, что она и сама выяснит правду и тогда не станет благодарить его за желание ее защитить.

Джесс медленно взял одну ее руку в свои и тихим голосом произнес:

– Здесь безопасно разговаривать?

– Да, – ответила она таким же тихим голосом. – Мои беседы никто не отслеживает. Однако нам все же лучше вести себя осторожно. И как бы я ни была рада тебя видеть, не следует тебе задерживаться здесь надолго.

– Знаю, знаю, – сказал Джесс. – Я расскажу все коротко. – Однако он вдруг понял, что ему не удастся смягчить правду и Халила не обрадуется услышанному. Поэтому лучше уж расправиться со всем поскорее. – У меня есть доказательства того, что Томаса не казнили, как сказал нам архивариус. Есть все основания полагать, что Томас до сих пор жив и находится в тюрьме.

Улыбка Халилы дрогнула, а затем исчезла. Ее карие глаза застыли на лице Джесса на несколько долгих, молчаливых мгновений, и он засомневался, что она слышала его слова. Затем Халила поднялась на ноги, резко и уверенно подошла к двери и заперла ее на замок.

– За дверью появится знак «Не беспокоить», – сказала она. – Моя помощница может прийти в любую минуту. Я не хочу, чтобы она все это слышала. – Голос Халилы звучал совершенно непринужденно, как будто Джесс сообщил ей о том, что после обеда будет дождь или что шафран на рынке подорожал. – Я бы спросила, в порядке ли ты сам после подобной новости, но полагаю, могу догадаться.

– Ты выглядишь вполне спокойной, – заметил Джесс.

Халила развернулась к нему лицом. В ее глазах теперь блестели слезы, которые угрожали вот-вот покатиться по щекам.

– Да неужели? – спросила она. – Кто сказал тебе, что Томас может быть жив?

– Никто, – ответил Джесс и рассказал ей вкратце историю о незаконной книге и о том, как поведал все Вульфу, Санти и Глен. – Санти беспокоится о том, что теперь все мы можем совершить какой-нибудь необдуманный поступок. Сказать честно, он может быть прав.

Халила снова подошла к своему креслу и села, а затем растерянно промокнула глаза рукавами своей мантии. Моргнула несколько раз, и слезы исчезли, а глаза вновь заблестели уверенно и серьезно.

– И ты в это веришь? – спросила она у Джесса. – Ты в этом уверен?

Она хотела, чтобы Джесс вел себя разумно, не полагаясь лишь на эмоции. Он задумался на мгновение, собираясь с мыслями, а потом произнес:

– Думаешь, я веду себя как адвокат Дьявола?^[12] Но да, ты права, все выглядит точно как обман, к каким любит прибегать архивариус, – признался Джесс. – И, быть может, он бы специально все устроил так, чтобы я потратил несколько месяцев, стараясь изо всех сих раздобыть эту информацию. Так что нет, я не до конца уверен. Пока не уверен. Вероятно, мы вообще никогда не будем уверены до конца. Вероятно, нам остается лишь рискнуть.

– Ты должен быть уверен, – сказала Халила. – Если это ловушка…

Она не сказала прямо, что сама многого может лишиться из-за подобной авантюры, однако Джесс и так прекрасно это понимал.

– Нам нужно отыскать документы о том, где Библиотека содержит своих самых опасных преступников, – сказал он. – Только вот я не знаю, как их искать, так что полагаю, здесь потребуется твоя помощь. Ты находишь информацию лучше всех, с кем я знаком.

– Не сомневаюсь, – на щеках у нее появились ямочки, когда она очаровательно улыбнулась, молча над ним насмехаясь. – И ты хочешь, чтобы я этим занялась?

– Осторожно. Халила, я серьезно: осторожно.

– Разумеется, я понимаю, как это рискованно. – Она сделала паузу, а потом снова села ближе к Джессу, сложив руки на коленях. – Джесс… Проведя последние несколько месяцев здесь, в маяке, до меня дошли… тревожные новости насчет профессора Вульфа. Что он сам не свой или даже…

– Что ему не хватает парочки книг до полной Библиотеки? – закончил за нее Джесс, в ответ на что Халила кивнула. – Это правда, он пережил жуткие вещи до того, как мы с ним познакомились, и они оставили шрамы у него на душе. Однако я не считаю, что его рассудок сломлен настолько, что его не спасти, и уверен, что мы можем на него рассчитывать. Все становится на свои места. Томас обладал – обладает – слишком большим талантом, чтобы Библиотека вот так просто от него отказалась. Его захотят использовать. Разве это не разумно?

– Может быть, – сказала Халила. – Или же мы просто не можем поверить, что кто-то способен уничтожить такой талант. Такого… такого хорошего человека, как Томас. – Когда она это произнесла, ее прекрасная улыбка снова исчезла, и Джессу было больно видеть ее печаль.

– У нас есть лишь два варианта, – сказал он. – Мы можем поверить в то, что он мертв, или же поверить в то, что он жив. Верить в то, что он мертв, безопаснее, но…

– Но так жестоко, – прошептала она. – Что, если он жив? Страдает? Ждет, что мы придем к нему на помощь, а мы не приходим?

Джесс кивнул. Он не мог постоянно не думать о том, что Томас Шрайбер сейчас где-то ждет и надеется, что друзья спасут его.

– Именно поэтому я не могу просто оставить все как есть, Халила, и неважно, ждет ли нас ловушка или нет, – сказал Джесс. – Я просто не могу все забыть и жить дальше. И я не стану тебя просить ни о чем помимо этого небольшого поиска…

– Не будь дураком, – прервала его Халила, и улыбка снова появилась у нее на губах, на этот раз куда более уверенная – и более хитрая, – чем раньше. – Ну разумеется, я сделаю все, что в моих силах. Это единственное верное решение. Однако может потребоваться время. Я говорю так не потому, что боюсь рисковать, а потому что, если совершу какую-нибудь ошибку, меня могут увести лишь дальше от необходимой информации. Нужно все сделать медленно, ради нас всех. Однако, когда придет время вызволить Томаса, Джесс, я отправлюсь с тобой, конечно же. Тебе не нужно даже просить меня об этом.

У Джесса в груди все сдавливало от напряжения и стресса, а теперь он вдруг почувствовал, как это напряжение ослабевает, сменяясь волной облегчения. Однако потом его охватило другое неприятное чувство. Тревога.

– Я не шучу, будь очень осторожна, – повторил он. – Томас… Я не хочу рассказывать тебе, почему его задержали, эта информация подвергнет тебя лишь большей опасности. Однако Библиотека сделает все, чтобы скрыть ото всех то, что он изобрел. Я не хочу, чтобы и ты тоже оказалась где-нибудь в темнице, оказалась…

– Арестована? – закончила фразу за него Халила, выгнув брови. – Да, я бы тоже хотела избежать подобного. Не уверена, что я поведу себя смело.

Джесс в этом сомневался. Душа у Халилы была как алмаз: сильная, яркая, без единой царапины. Однако даже алмаз может разбиться, и Джесс не хотел стать причиной столь жуткого события.

– Я серьезно, – снова сказал Джесс. – Никому не доверяй. Вчера кто-то пытался убить профессора Вульфа, и им было плевать, кто может случайно погибнуть вместе с ним. Как тогда, когда мы были всего лишь студентами.

– Кто-то? – переспросила Халила и едва заметно наклонила голову. – Джесс. Не обращайся со мной, как с идиоткой. Мы оба прекрасно знаем, кто стоит за всем этим.

– Архивариус, – произнес он. – Вряд ли, конечно, нам когда-либо удастся это доказать. У него наверняка целая сеть марионеток, от которых он без угрызений совести готов избавиться, если что, и уже оборвал ниточки некоторым из них, которые могли вывести на него.

Халила молчала несколько долгих мгновений, глядя на вид за окном – на возвышающуюся пирамиду серапеума, как понял Джесс, золотая верхушка которой сверкала в лучах восхода, словно второе солнце.

– Какая трагедия, – произнесла наконец-то она. – Великая библиотека должна была быть светом, возвышающимся над тьмой. Однако мы сбились с пути. Мы бродим во мраке. Пора это изменить.

«Пора это изменить». – Морган говорила то же самое снова и снова, и Джесс буквально услышал ее разочарование, отдающееся эхом в голосе Халилы.

– Что ж, если что-то и пора изменить, – сказал Джесс, – именно мы должны сделать все, чтобы это произошло.

– Потому что революция редко начинается с тех, кто стоит у власти. – Халила опять повернулась к Джессу, и ее уверенная улыбка снова украсила ее губы. – Да. Я читала историю. Однако нам незачем говорить абстрактно и философствовать, Джесс. Как дела у тебя самого? Это нечестно, что твои знания и таланты пропадают в казармах. Ты достоин куда большего!

Джесс усмехнулся.

– У меня все хорошо, – сказал он. – Ты меня знаешь. Я всегда выживаю.

– Ты не должен просто выживать!

– Говорят, страдания делают нас сильнее, – ответил Джесс. – Глен оказалась отличным руководителем, кстати. Она быстро поднимется по службе. Я не сомневаюсь.

– А ты?

Джесс, не сдержавшись, засмеялся:

– Нет, спасибо.

– Хотелось бы мне знать способ вернуть тебя сюда. Мне кажется, ты скучаешь по этому. – Она указала на свой кабинет. Тот выглядел простенько: рабочий стол, полки, бланки. Несколько бесценных подлинных книг аккуратно стояли за стеклом. Взгляд Джесса замер на книгах, и он тут же почувствовал кое-что: тоску. Ему захотелось взять книги в руки, ощутить текстуру переплетов, почувствовать запах страниц. С помощью книг можно было делиться мыслями, делиться тем, что на душе друг у друга, невзирая на время и пространство.

Джесс и правда скучал по всему этому. Отчаянно скучал.

– Я в порядке, говорю же тебе. Как Дарио? Вы двое… до сих пор друзья?

Халила пожала плечами.

– Дарио – надменная задница.

– Значит, вы до сих пор общаетесь.

В ответ на это Халила, не стесняясь, рассмеялась, и Джесс был рад видеть радость на ее лице.

– Мы понимаем друг друга, – сказала она. А потом моргнула, и радость исчезла с ее лица. – Кстати, раз уж речь зашла о понимании… Ты слышал что-нибудь о Морган?

Джесс не хотел врать Халиле снова, но все-таки соврал. Это ведь была ложь ради защиты Морган, если уж на то пошло.

– Морган вряд ли удастся когда-нибудь покинуть стены Железной башни, – сказал он. – Ты отлично об этом знаешь. – «И все из-за меня. Она могла бы сбежать. Может быть, ей бы удалось».

– Мне так жаль. Я знаю… – Халила сделала паузу, кажется, пытаясь подыскать нужные слова. – Я знаю, как она была важна для тебя, хоть ты и пытаешься это скрыть.