– Ты знаешь. Дальше Судьба вняла требованиям гордого принца и покарала весь род Салливанов. Его сын, когда вырос, узнал на собственном опыте, что такое – годами жить, подчиняясь чужой воле.

Что до Сесиль… Она нашла убежище в том самом магприюте Святой Августы, в который не доехала в шестнадцать. Роды были непростыми, вся ее капля ушла на поддержку малыша… Последняя просьба матери – чтобы мальчику официально дали имя ее рода. Так появился Рандор Джей Салливан.

После смерти девушки фамильная книга сама сделала соответствующую отметку в древе. А рядом с ней появилось неявное пятно, словно кто-то пытался стереть грязь. Кайл перестал искать сбежавшую жену и наследника, посчитав, что погибли оба.

Исходя из записей магприюта, до шестнадцати лет мальчик не проявлял особых способностей – ни ментальных, ни стихийных. А затем в нем разом пробудились оба дара.

Наибольших успехов юноша достиг в родной, воздушной магии. Но и другие способности в нем то и дело проявлялись. Так, он прекрасно закрывал свое сознание и мог вторгаться в чужое. Ласково и едва заметно.

– А сейчас? Ты проверил? – обеспокоенно спросила у мужа. Даже проснулась по такому важному случаю.

– Ментальный дар ушел вместе с каплей Блэра. Стихийный все еще полноценно раскрыт, – Карпов потер подбородок и вздохнул. – Тамара сделала то, что не успел Лукас: нашла мальчишку, оплатила обучение и стала ему старшим другом. Приглядывала за ним, помогала… Даже там, где он не просил. Помнишь историю с хеккаровым бешенством, из-за которого сорвались индийские тесты?

– А что с ним? – я потерла глаза, мечтая поскорее переместиться в кровать.

– В доме Тамары я нашел договор на покупку больного хеккара.

– Она намеренно заразила делегацию? – поперхнулась я, удивленная столь затейливым планом. – Но зачем?!

– Полагаю, она опасалась, что при тестировании Салливана древние чары раскроют дух Блэра, затаившийся внутри. И магистр раньше времени узнает о «постояльце», – мой Демон передернул плечами и, обхватив меня покрепче, поднялся с кресла. – Она придумала надежный способ заставить доктора Сингха нарушить обещание, данное Вяземскому. Вынудила выставить за порог и сопливых студентов, и чихающих преподавателей. Суеверия индийских магов широко известны.

– Ты как будто ей восторгаешься, – неприязненно протянула, чувствуя, как в груди закипает ревность.

– Я ее недооценил, Ани. И за это поплатился, – сдержанно объяснил Андрей. – Теперь, ради блага моей семьи, я готов признать Тамару сильным соперником. Опасным в своем безумии. Согласным на любой «сопутствующий ущерб». Именно поэтому ее надо скорее найти.

– Надо было снова разбить ей нос, едва она появилась на нашем пороге, – вздохнула я больше разочарованно, чем воинственно: момент давно упущен.

– Нет, Ани. Теперь моя очередь, – заспорил Карпов, вынося меня из кабинета. – Не по статусу моей беременной супруге кулаками размахивать. Хоть я и не сомневаюсь в твоих способностях, «мисс Эншантель».

– А вот дразниться необязательно! – я с силой пихнула его в плечо. Так меня можно называть только Присс, и то по семейным праздникам. – Выходит, наш новенький магистр может претендовать на часть наследства, оставшегося Питу?

– Может. Но вряд ли станет.

– Я все равно напишу Джен, – я перевела взгляд в окно, за которым мягко стелилась темень.

Где-то там – за лесом, за мостом, за Деревней – начинаются земли Кавендишей. Бесконечные фермерские угодья, на которых они выращивают редкие растения для магических существ. Питер вложил почти все средства в свои плантации. И, наверное, будет честным, если какой-то участок земли перейдет Салливану.

– Магистру пойдет на пользу твердая опора под ногами. Он ведь совсем один.

– Просто он пока не знает, сколько у него рыжих неугомонных племянников, – закатил глаза Демон и вошел в нашу темную спальню. – Так, Ани… А теперь сказке конец. И маленьким пигалицам пора в постель…

– А большим? – уточнила я, выразительно поиграв бровью.

За эту прогулку я умудрилась проснуться. Да и Карпов сопел надо мной как-то… воодушевленно.

– Большим – тоже в постель, – строго заявил «господин ректор». – Но можно еще немножко не спать. Как ты себя чувствуешь, Ани?

– Младшая «капелька» больше не шалит и не тянет магию из мамы. Стала послушной девочкой, – улыбнулась довольно.

Еще бы старшие были такими послушными – и можно по полной программе ощущать радость материнства. Без оглядок на грозящую взорваться Академию и залюбленных до обморочного состояния животных.

– Или мальчиком, – настороженно поправил Демон.

– А ты упрямый, Андрей Владимирович… Или наивный, – я помяла черный воротник его рубашки и аккуратно расстегнула верхнюю пуговицу. – Знаешь ведь, как «внимательна» к твоим желаниям богиня Судьба…

Глава 4. О трибунале и магической опеке

Аврора

Утро в Эстер-Хазе было непривычно тихим. Настолько, что можно было распознать легкое стрекотание бескрайнего купола-невидимера, накрывающего столицу магического сообщества.

Гомон сотни языков не вбивался в уши, торговцы не зазывали в свои лавки, площадь перед зданием Верховного Совета не пересекали погонщики диких тварей… Эстер-Хаз затаился. И ждал.

Ждал визита князя Карповского на слушание. Ждал слов обвинения, речей свидетелей и решения магтрибунала. Попасть внутрь мечтал каждый из тех, кто собрался на площади. Но стражи пускали строго по приглашениям.

Позолоченные ворота открывались перед теми, кто демонстрировал заговоренному фонарю официальную теле-маго-грамму. И тут же закрывались за их спинами.

– Отец с меня шкуру спустит, – ворчал хмурый Арт, продираясь сквозь молчаливую толпу к воротам. – Он твердо велел тебе сидеть дома и на магтрибунал не соваться.

– Как и тебе! – напомнила затылку вечно угрюмого брата. – Но свидетелем приглашали меня, а ты за княжну Карповскую ну никак не сойдешь. Даже если я одолжу тебе всю свою косметику.

Арт засопел громче и потянул меня за собой. Он упорно двигался вперед, пробивая путь корпусом и грубо расталкивая зевак плечами. Я за его спиной ощущала себя, как крошечный торговый катерок за мощным ледоходом.

– Только поэтому я взял тебя с собой, – Арт обернулся и красноречиво поморщился. – Ты прилагаешься к глупой картонке. Но имей в виду: я с отцом согласен. Тебе тут не место, обезьянка.

– Бла-бла-бла…

Я старательно закатила глаза: он не в первый раз затеял этот разговор. И даже не во второй. Вот словно мне любителей нотаций по жизни не хватает!

Хотя… последние дни их действительно не хватало. Не всех, а одного конкретного, лондонского, троллеподобного.

– Мы послушаем официальную речь и сразу уйдем, – предупредил брат, который был старше меня всего на минуту, а важничал не меньше какого-нибудь дядюшки.

– Да тебя самого оттуда через десять минут за уши не вытащишь!

Только перепалки с братом и спасали от тревожного чувства, что скребло по внутренностям и распугивало тараканов. Те разом притихли, едва наступило утро суда.

– И без глупостей, Ава, – пригрозил пальцем перед моим носом Арт, сгущая черные брови над глазами, словно две грозовые тучи.

– Смею напомнить, что это не я чуть что бросаюсь на людей с кулаками и в любой непонятной ситуации зову на дуэль, – профыркала, выныривая наконец из толпы на пустую площадку перед воротами. Я поплотнее натянула капюшон зимнего плаща, спрятавшись в теплой ткани по самый нос, и сунула теле-маго-грамму под магический фонарь. – Никто не узнает, что мы здесь.

Карточку, украшенную красной лентой и серебряной звездой магтрибунала, пришлось украсть. Едва отец с мамой покинули Академию, как мы проникли в ректорский кабинет. Небольшое вторжение с элементами магического взлома… Словом, ничего необычного. Раньше мы с братом часто так развлекались.

Что-то щелкнуло, зашипело… и золотые ворота перед нами открылись. Мы с Артом оба уже бывали здесь раньше и имели представление, где расположена главная зала заседаний Совета.

Налево, наверх… Пара лестничных пролетов… И направо по коридору до двух каменных горгулий, охраняющих вход. Здесь тоже придется показать официальный штамп с открытки, назвать имя и цель визита.

Честную цель визита. Горгульи никому не передавали информацию, но ни за что не впустили бы внутрь того, кто замышлял дурное, был изначально намерен лгать и способствовать побегу.

– Аврора Карпова, княжна Карповская, первая этого имени. Магически несовершеннолетняя, в сопровождении брата.

– Це-е-ель… – прошипела правая.

– Визи-и-ита… – договорила левая.

– Узнать, какого драного тролля тут происходит! – в сердцах заявила обеим каменным мордам, покрепче вцепляясь в локоть Арта. – Выяснить, в чем обвиняют моего отца и о какой опеке идет речь!

– Проход-и-и-ите… – кивнули обе, впуская нас в огромный, ярко освещенный зал.

Мы оказались сверху, на самом дальнем ряду от центра, где заседал сам Совет. Места были по большей части заняты. Мы нашли пару свободных кресел, обитых черным бархатом, и быстро на них упали.

Все это чем-то напоминало театр. Абсурдный, нереальный. Зрители терпеливо ждали начала представления, тихо перешептываясь и поглядывая вниз. Туда, где вот-вот должно было развернуться жуткое действо. С моими родителями и мерзким графом Вяземским в главных ролях.

Прошло десять минут, а отвратительное «представление» все не начиналось. Я уже успела дыру проделать в бархатной обивке. Пыхтя праведным возмущением, рассмотрела все лысины и благородные седины магов, сидевших в первом ряду.

Повертев головой, нашла макушку крестного в нескольких метрах от нас с Артом. Откинулась в кресле, отгородившись от Фридриха дородной дамой в золотистых рюшах и перьях. Неужели в суд принято наряжаться, как на бал?

– Не ерзай, непоседа, – проворчал брат в мое ухо. – Если будешь так вертеться, отец нас заметит. И столица магического сообщества может не устоять.

– Мне тут все равно никогда особо не нравилось. Слишком шумно, холодно и столько правил…

Я покосилась вниз, на чернявую папенькину макушку, отмеченную парой седых штрихов у висков. У него хватало забот и без нас.

На матери, сидевшей на низком неудобном диванчике, совсем лица не было. Бледная кожа пугающе контрастировала с элегантным темно-бордовым платьем. Ей, как и мне, непросто давалось ожидание неизвестного.

Отец грел ее руки в своих и что-то успокаивающе говорил. Я могла вообразить себе его густой, уверенный голос. И даже на расстоянии от этой картины мне становилось немного спокойнее.

– Скажи, как захочешь уйти, обезьянка, – хмуро предложил брат, но я только нервно мотнула головой.

Не уйду. Мама сидит, и я буду.

– Не называй меня обезьянкой, – отрешенно пробормотала, просто чтобы не молчать.

Арт, конечно, предпочел бы сидеть угрюмым сычом и дальше. Мне же, чтобы унять нервную дрожь в коленях, нужно было с кем-то болтать.

– А кем еще? Ты вертишься, как мартышка, – пожал плечами брат. И насмешливо так добавил: – А уж как прыгаешь!.. Тролля можешь завалить на лопатки. Сам видел.

Я резко повернула к нему голову и прищурилась. Это так совпало про тролля или негодник снова копался в моих мыслях? Очень, очень мне не хватало маминого медальона с «Ментальным щитом».

– Вынь свои уши из моей головы, Арт, – строго приказала невозмутимому парню.

Со мной опасно ссориться. Я ведь и чесоточный порошок в белье могу подсыпать, и заштопать что-нибудь лишнее.

– С радостью. Есть вещи, которые я не хотел бы знать о моей сестре.

– Это взаимно, – грозно засопела. – Ну и… что у тебя с Рейной?

– Ава…

– Что? Мне нужно чем-то себя занять, пока на кресле еще осталась обивка, – я расправила юбку и заставила себя сидеть смирно. Не подпрыгивая и не вертясь волчком. Удавалось мне это паршиво. – Так у вас все серьезно?

– Не знаю, – сухо бросил Арти.

– Врешь, – припечатала я и проницательно заглянула в черные демонические очи. – Как можно не знать, нравится тебе человек или нет?