Генка несся по городу на бешеной скорости, игнорируя светофоры и правила дорожного движения. Для себя он уже твердо решил, что терпение его лопнуло окончательно. Всю дорогу в голове у Никитина крутилась одна и та же мысль, что вот сейчас, придя в квартиру, где живет Ленка, он покажет ей, чего она стоит. А заодно и ее бабке, этой старой борзой барсучихе. Прощать их он не собирался.

Домчавшись до знакомой девятиэтажки, он остановил машину посреди детской площадки и торопливо выбрался наружу. На возмущенные возгласы двух старушек, которые в этот момент проходили мимо, выгуливая собачек, Генка не среагировал. Он не желал тратить ни секунды ни на кого, кроме как на сильно задевшую его мужское самолюбие девушку.

Зайдя в подъезд, молодой бандит со злостью вдавил кнопку вызова лифта на всю глубину. Двери кабины медленно открылись, и он торопливо шагнул внутрь.

Неожиданно откуда ни возьмись у него за спиной вырос человек, который очень шустро заскочил вслед за ним, после чего тихим, приглушенным голосом культурно поинтересовался:

– Вам на какой этаж?

Ничего не ответив, даже не удосужившись повернуть голову в сторону незнакомца, Генка нажал на кнопку девятого этажа. Все его мысли сейчас были сосредоточены лишь на том, что он сделает с этой непослушной стервой и ее бабкой, когда войдет в их квартиру.

Лифт неторопливо поднялся на девятый этаж. Двери стали открываться, и внезапно ничего не подозревающий Никитин ощутил, как что-то острое с огромной силой вонзилось ему в затылок. Подумать о большем он не успел, поскольку в то же мгновение потерял сознание и грузно рухнул на грязный заплеванный пол.

Человек в сером, прибывший с ним на девятый этаж, быстро присел на корточки и сильно надавил большим пальцем левой руки на область основания затылка бандита. Он удерживал палец в таком положении в течение минуты, после чего достал из кармана демисезонной куртки маленькую бутылку водки объемом 0,25 л, в простонародье называемую «чекушкой», и открутил крышку. Взявшись рукой в кожаной перчатке за нижнюю челюсть лежавшего на полу бандита, он широко раскрыл ему рот, а затем осторожно вылил туда почти все содержимое бутылки. По кабине тут же разнесся запах алкоголя и еще какой-то неуловимой химической примеси. Остатки спиртного убийца вылил на одежду покойника, а затем аккуратно уложил тело Никитина на бок, лицом вниз.

Встав в полный рост, он неподвижно постоял пару секунд, оценивая результат своей работы. Было заметно, что он не слишком им доволен, его явно что-то не устраивало. По внешним признакам понять это было довольно сложно, но в любом случае, его следующий поступок нельзя трактовать однозначно. Трудно судить: то ли это особенность проявления личной мести, то ли сделано для создания большей достоверности. Мужчина вдруг расстегнул ширинку и обильно помочился на область паха бандита. Эта имитация специфического пятна на штанах у Никитина и лужи мочи под ним мужчине удалась виртуозно. Теперь у любого вошедшего в лифт с первого взгляда должна была возникнуть конкретная мысль: на полу разлегся и спит мертвецким сном сильно пьяный молодой человек.

На сей раз с удовлетворением посмотрев на конечный результат, а заодно спрятав пустую «чекушку» обратно в карман куртки, убийца залез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда маленький пузырек темного стекла. Открутив крышечку, он задержал дыхание и осторожно посыпал пол вокруг мертвого тела белым порошком. После чего он нажал на кнопку с цифрой «9». Когда двери открылись, он осторожно перешагнул через тело и спешно покинул лифт.

Однако на этом дело не закончилось. Остановившись посреди площадки, мужчина замер и напряженно вслушался в тишину. Так он простоял с минуту. Лишь убедившись, что никто из жильцов за это время не покинул своих квартир, человек в сером направился к лестнице и спустился на первый этаж.

Тщательно обработав тем же порошком площадку первого этажа, он удовлетворенно вздохнул, крепко закрутил крышечку стеклянного пузырька и сунул его в карман куртки.

Как ни в чем не бывало человек в сером поднялся по лестнице обратно на девятый этаж. Немного отдышавшись, он уверенным шагом подошел к двери квартиры № 72 и нажал на кнопку звонка. Ему открыла молодая светловолосая девушка. Увидев гостя, она с радостной улыбкой поприветствовала его и любезно пригласила войти.

Глава 3

Капитан милиции Олеся Сергеевна Киряк сидела за большим общим столом в кабинете начальника отдела уголовного розыска подполковника Шереметьева. И хотя официально был выходной, да к тому же еще и праздничный день, сегодня здесь присутствовали все оперативники отдела. Сотрудники уголовного розыска были заранее предупреждены о том, что из центрального аппарата МВД поступило распоряжение: в этот праздничный день все службы в полном составе должны находиться на рабочих местах.

В памяти милиционеров были достаточно свежи воспоминания месячной давности, когда в Москву ввели войска, а здание правительства расстреляли из танков. И хотя их областной центр октябрьские события обошли стороной, напряженность того момента и общая тревожная атмосфера событий тех дней чувствовались до сих пор.

Иван Николаевич, седовласый лысеющий мужчина с небольшим крючковатым носом, уже много лет руководивший отделом, в настоящий момент доводил до сведения сотрудников последнюю оперативную информацию. Он объявил, что сегодня утром в кабине лифта одного из многоэтажных домов был обнаружен мертвым, но без явных признаков насильственной смерти один из местных криминальных авторитетов – Геннадий Никитин, более известный в определенных кругах как Бизон. Это был самый молодой, но и самый отмороженный бандит из всего преступного сообщества их области.

Труп криминального авторитета первой обнаружила пенсионерка Щукина, когда в шесть часов утра повела на прогулку своего любимого пуделя. Пожилая женщина увидела в лифте лежащего без чувств неизвестного молодого мужчину. Вначале она решила, что он слишком пьян, поскольку в кабине стоял выраженный запах алкоголя, а на полу виднелась подсохшая лужа мочи. Поэтому, поступив вполне разумно, старушка решила спуститься пешком по лестнице. Но по пути домой ее собачке внезапно стало плохо. Понимая, что с питомцем на руках ей будет крайне тяжело подниматься пешком по лестнице, пенсионерка приняла решение воспользоваться лифтом. Зайдя в кабину, она сразу заподозрила неладное. Только теперь ей стало понятно, что человек, лежащий на полу, не подает признаков жизни. Потрогав пульс, старушка сообразила, что он мертв. В ужасе выскочив из лифта и кое-как добравшись до своей квартиры, она первым делом позвонила в милицию, а затем, на всякий случай, в «скорую помощь». Дежурный наряд милиции и «скорая помощь» прибыли на место оперативно и окончательно констатировали смерть неизвестного. Уже потом, когда прибыла следственная оперативная группа, ее сотрудниками был установлен факт, что обнаруженный мертвец является известным лидером местной ОПГ.

Олеся Сергеевна, которая все это время внимательно следила за ходом повествования, гадала и никак не могла понять, к чему клонит ее начальник.

«В чем тут, собственно, подвох? Пока что все лежит на поверхности. Или что, бандит не может умереть от каких-то других причин, кроме ножа и пули? Ох, чую, именно я буду в этом деле крайняя», – мысленно рассуждала она.

Пошел уже четвертый год, как после служебного перевода из районного отделения внутренних дел в областной уголовный розыск Киряк настойчиво пыталась доказать руководству, что она достойна работать в этом отделе. Оперативница буквально лезла из кожи вон, работала практически без выходных, ежедневно задерживаясь на службе допоздна и стараясь вовремя завершать всю текущую бумажную работу. Но пока что все ее старания словно упирались в непреодолимое железобетонное препятствие в виде непосредственного руководства. И хотя она не раз пыталась поговорить с Иваном Николаевичем, подполковник Шереметьев до сих пор продолжал держать ее на расстоянии.

Киряк прекрасно помнила тот день, когда, впервые переступив порог отдела уголовного розыска, тогда еще в звании старшего лейтенанта, она тут же получила незаслуженную порцию негатива. Иван Николаевич, исходя из каких-то личных принципов, категорично обозначил новой сотруднице свою позицию по поводу места женщины в милиции и в уголовном розыске в частности. Он заявил довольно резко и прямо о том, что, с его точки зрения, самое лучшее место для женщины в погонах – это секретариат, архив или отдел кадров, а остальное в милицейской службе следует предоставить мужчинам. При этом он строго предупредил, что сама по себе принадлежность к женскому полу не дает Олесе Сергеевне никаких преимуществ на оперативной работе, а скорее, наоборот, оказывает ей медвежью услугу, поскольку никто с ней церемониться не будет – ни коллеги, ни преступники. А в конце подытожил, что, если она не внемлет его словам и проявит настойчивость, тогда спрос с нее будет в два раза выше.

И действительно, все эти годы начальник всеми правдами и неправдами сдерживал розыскной потенциал молодой сотрудницы, давая ей лишь наименее значимые уголовные дела. А если и предоставлял возможность взаимодействовать со следствием по хоть сколько-нибудь сложному делу, то, как правило, это был безнадежный «глухарь». При этом он требовал от подчиненной стопроцентной раскрываемости, а если начинал ругать, то делал это всегда намного жестче, чем в отношении других сотрудников. Короче, он всячески пытался выжить настойчивую оперативницу из своего отдела.

Эх, если бы знал или хотя бы догадывался подполковник Шереметьев, что творилось все эти годы в душе у этой молодой женщины, он, возможно, не был бы с ней столь строг и суров. Но об этом, к сожалению, не знал никто на всем белом свете, кроме, конечно же, самой Олеси Сергеевны.

Еще до того как вполне заслуженно, за профессиональные качества, да еще и по прямой протекции старшего следователя областной прокуратуры Ермолаева, который первым разглядел в молодом лейтенанте талант сыщика, ее перевели в уголовный розыск, Киряк успела пройти через ряд суровых жизненных испытаний и приобрела глубокую психологическую травму. Во время расследования одного резонансного уголовного дела, находясь без сознания, она попала в руки к безжалостному убийце-садисту. И тот, прежде чем совершить очередное злодеяние, предварительно попытался изнасиловать молодую оперативницу. Олеся Сергеевна до сих пор хорошо помнила, как, лежа на грязном, смердящем постельном белье, наброшенном поверх грубо сколоченной деревянной кровати, полностью голая и связанная таким образом, что не оставалось даже малейшей возможности пошевелиться, она с ужасом снизу вверх взирала на похотливого душегуба. Понимая тогда всю безнадежность сложившейся для нее ситуации и с отчаянием ощущая полнейшую беспомощность, женщина мысленно прощалась с жизнью. И хотя тогда волею судьбы ей все-таки удалось избежать физического изнасилования, психологически в ней случился надлом^[1].

С той поры ее не покидало ощущение, что она утратила прежнюю непоколебимую уверенность в собственных силах. Ее стальная, как ей казалось раньше, твердость духа исчезла, а вместо нее внутри воцарились унылая пустота и неопределенность. Как будто вектор ее духа потерял направление и теперь бешено крутился, как сошедшая с ума стрелка компаса. Впервые в жизни Олеся Сергеевна не могла быть уверена в себе на сто процентов. Все грезы о том, чтобы стать суперменом в юбке, грозой бандитов и воров, потерпели полное фиаско, а поселившийся в душе страх начал давать первые ростки, что совершенно неприемлемо для оперативного сотрудника уголовного розыска.

Вначале она решила пойти по самому простому пути, пытаясь заполнить внутреннюю пустоту ежедневной рутинной работой. Старший лейтенант с головой окунулась в милицейские будни. Однако результат оказался нулевым, поскольку каждый новый случай насилия над человеческой личностью отзывался в ней острой болью.