Ходить за ближайшим примером далеко не требовалось. Полгода назад город встряхнули бандитские разборки. Тогда все происходило довольно просто, грубо и без затей. Криминальный авторитет по прозвищу Гром, урожденный Громов Сергей Николаевич, вместе с «бригадиром» и двумя «быками» был расстрелян из автоматов неизвестными лицами при выходе из ресторана «Русский», после чего последовал ответ в подобном стиле от противоборствующей группировки. А дальше закрутилось-понеслось. Поэтому версия о том, что конкуренты Никитина по преступному сообществу убили его вот так изящно, в стиле шпионских боевиков, была малоправдоподобной. Однако в любом случае, версия заказного убийства теперь однозначно вышла на первый план.

– А где дежурный следователь? Кто сегодня старший группы? – поинтересовалась Киряк.

– К моему большому сожалению, сегодня дежурит следователь Озеров. Он пошел куда-то наверх с местным участковым, – недовольно пробурчал эксперт, все еще рассматривая раневой канал.

– Озеров… – грустно вздохнула Олеся Сергеевна. – Ну Озеров, так Озеров.

– Эх!.. Вот незадача! А я тут уже все сфотографировал, замерил, записал. Опять придется начинать заново… Кстати, сегодня в бюро судмедэкспертизы дежурит наш хороший знакомый Петр Николаевич Ильин. Если съездите к нему и лично попросите старика, он вам точно не откажет. Уже к утру получите заключение по результатам вскрытия – Ильин тянуть не любит. Но вы лично должны его попросить. Потому что, если он узнает, что его торопит Озеров, дело затянется надолго, по максимуму.

– Спасибо, Виктор Феликсович, за совет, но вначале нужно поставить Озерова в известность. Я думаю, его такая новость совсем не обрадует.

Олеся Сергеевна хорошо знала этого следователя, который за свою патологическую леность и нерасторопность получил в отделе следствия занятное прозвище Груз. Кроме того, Озеров имел патологическое влечение к представительницам слабого пола, вне зависимости от их возраста и комплекции, а также непреодолимую тягу к крепким спиртным напиткам, что, однако, никак не мешало ему работать в следствии уже много лет.

Выйдя из лифта на площадку первого этажа, она почти сразу же услышала доносящиеся откуда-то сверху громкие мужские голоса. Недолго думая, Киряк шагнула в сторону лестницы и быстро зашагала по ступенькам наверх.

Где-то в районе восьмого этажа она встретила двух человек. Один был в милицейской форме, другой – в обычной гражданской одежде. Первым с капитаном уголовного розыска поздоровался сотрудник милиции. Это был довольно молодой, небольшого роста и плотного телосложения, с почти квадратной фигурой, местный участковый лейтенант Пикалин. Киряк его знала, но довольно плохо, лишь пару раз пересекалась с ним по службе. А вот второй мужчина, лет за сорок, с уставшими карими глазами и нависающими над ними тяжелыми отекшими веками, оказался хорошо ей знаком. Звали его Николай Петрович Озеров, и нес он службу в следственном отделе УВД.

Оба милиционера явно пребывали в приподнятом настроении, что никак не смогло ускользнуть от проницательного взгляда Олеси Сергеевны. Подойдя ближе, Киряк сразу же поняла весь сарказм, прозвучавший в словах криминалиста Сайбоха о единственном трезвом человеке за сегодняшний день. От мужчин несильно, но довольно отчетливо несло алкоголем. И хотя внешне оба выглядели вполне трезво, повышенный эмоциональный фон их выдавал.

– Олеся Сергеевна, как приятно вас видеть! – с широкой улыбкой на лице приветствовал ее следователь Озеров. – Что же они вас так не берегут? В такой день на выезд отправляют, словно некого больше послать! Бросайте их ко всем чертям и переходите служить к нам в следствие! Мы вас на руках носить будем!

– Спасибо за столь любезное приглашение, Николай Петрович, только вот кабинетная работа мне пока что не сильно душу греет. Мне бы лучше чего-нибудь этакого – погоню со стрельбой устроить или убийцу по горячим следам разыскать. А если повезет, то, может, и маньяка какого-нибудь поймать… – попыталась в ответ отшутиться оперативница.

– Маньяки? Убийства?! Ну, тогда вы сегодня точно не по адресу приехали, дорогая вы наша мисс Марпл, – громко засмеялся капитан, совершенно забыв про такт. Видимо, выпитый не так давно алкоголь все более активно оказывал расслабляющее действие, веселя при этом мужчину. – Тут у нас сегодня большая радость свершилась. Своим ходом и совершенно без посторонней помощи наш бренный мир покинула очень большая сволочь – Генка Никитин по прозвищу Бизон. Это вот уже минут сорок назад нам констатировал многоуважаемый эксперт Сайбох. По такому поводу, а также в связи с наступившей семьдесят шестой годовщиной нашего великого праздника нам с товарищем участковым по сто грамм водочки негрешно было выпить… Вы не обижайтесь, Олеся Сергеевна, что я дернул вас на замену Сидорову. Порядок есть порядок, оперативник обязан быть в следственно-оперативной группе. Ну да ладно, это мелочи. Вот мы сейчас поквартирный обход завершим на всякий случай, и тогда я с превеликим удовольствием смогу пригласить вас в наш скромный отдел на бутылочку шампанского, – хитро прищурив глаза, завершил речь довольный собой дежурный следователь.

Было очень заметно, как присутствовавший при разговоре лейтенант Пикалин внезапно смутился. По всей видимости, озвучивать сторонним сотрудникам милиции праздничный прием водки никак не входило в его планы. Однако, быстро исправившись, далее своего смущения участковый старался не проявлять, сохраняя на серьезном молодом лице деловой рабочий вид.

– Да уж, Николай Петрович… Как я погляжу, за наше четырехлетнее знакомство фактически ничего не изменилось. Вы все так же красноречивы и… в хорошем жизненном тонусе, – добавила немного колкости задетая за живое Киряк. Выдержав небольшую паузу, она продолжила: – Только я предполагаю, что в вопросе со смертью Никитина вы немного ошибаетесь. Докладываю: только что совместно с экспертом-криминалистом Сайбохом нами был проведен повторный осмотр трупа, и теперь на первое место выходит совсем другая версия…

Тут Олеся Сергеевна замолчала, внимательно наблюдая за реакцией сотрудников внутренних дел. Участковый Пикалин в ответ на это известие не проявил никаких эмоций: он все так же деловито глядел перед собой. А вот следователь Озеров мгновенно изменился в лице. Он вмиг посерьезнел, и, как показалось Киряк, даже его скользкий маслянистый взгляд, немного замутненный водкой, внезапно прояснился, вновь став профессионально строгим.

– Что вы имеете в виду, когда говорите о другой версии происшествия?

Голос следователя также сменил тональность, теперь он стал резким и отрывистым.

– Мы с Виктором Феликсовичем обнаружили входной раневой канал в области основания затылка. Возможным орудием убийства мог стать узкий и прочный колющий предмет – спица, тонкий стилет, остро отточенный гвоздь, в конце концов. Так что, я полагаю, мы имеем дело не с несчастным случаем, а с умышленным убийством – статья сто пять, часть первая, как минимум. Вот так-то, товарищи Пинкертоны…

Это известие для дежурного следователя явилось громом среди ясного неба. Видимо, такой поворот событий кардинальным образом менял все его сегодняшние грандиозные праздничные планы, о чем можно было судить по заметно погрустневшему выражению лица мужчины.

Ни о чем больше не спрашивая, Озеров торопливо спустился по лестнице на первый этаж, где о чем-то долго беседовал с криминалистом. Вернувшись обратно, он, даже не отдышавшись после быстрого подъема на восьмой этаж, первым делом обратился к Киряк:

– Олеся Сергеевна, ну зачем же вы так сразу категорично – убийство? Это же пока лишь предположение. А вот то, что я начинаю предварительное расследование, – это факт. И то, что я сейчас выпишу бумагу на проведение судебно-медицинской экспертизы, – тоже факт. У нас ведь нет ни свидетелей преступления, ни каких-либо улик, указывающих на преступника – ничего, никакой зацепки. И это тоже факт, Олеся Сергеевна, не так ли? Поэтому, уважаемый оперативный сотрудник уголовного розыска, раз уж вы так рветесь в бой, желая по горячим следам поймать преступника, то на правах старшего я даю вам распоряжение в срочном порядке приступить к оперативно-розыскным мероприятиям.

Лицо Озерова во время его монолога было строгим, однако уже в следующую секунду оно преобразилось. Николай Петрович слегка улыбнулся, подошел вплотную к Киряк, взял ее под локоток и увел в сторону.

– Олеся Сергеевна, а если откровенно, то я нуждаюсь в вашей помощи. Дело в том, что мне позарез надо через два часа быть в одном месте. – На этих словах он виновато сморщил лицо и внимательно посмотрел женщине в глаза. – Очень нужно. Выручите меня – в долгу не останусь. Как завершите с Пикалиным поквартирный обход, съездите, пожалуйста, в судмедэкспертизу и попросите Ильина сделать вскрытие сегодня же, чтобы утром у нас уже были результаты. Здесь, естественно, все хорошенько прошерстите. А вечером, часиков в семь, встретимся у меня в отделе и все обсудим. Я знаю, на вас можно положиться – вы человек надежный, во всем разберетесь и без меня. Я вот сейчас только бумаги и протоколы заполню, вызову кинолога и отъеду. Так что временно вы будете старшей группы. Договорились?.. Выручайте, Олеся Сергеевна, край как надо!

Киряк призадумалась. Конечно, выручить Озерова не являлось для нее большой проблемой. К тому же он мог просто ей приказать, даже ничего не объясняя. Если честно, ей и самой уже стало интересно это не совсем обычное дело. Однако перспектива получить очередной нагоняй от начальства ставила столь заманчивое предложение на грань полного фиаско. Но все же профессиональный интерес сыщика перевесил инстинкт самосохранения рядового оперативного сотрудника уголовного розыска. «А… будь что будет, – решила она. – Все равно, что так от начальства получить, что этак. От меня не убудет».

Приняв окончательное решение, она объявила о нем Озерову. У того от радости даже щеки запылали огнем. Он возбужденно поблагодарил Олесю Сергеевну, эмоционально пожал ей руку и, оставив наедине с участковым, поспешно зашагал вниз по лестнице.

Участковый же по-прежнему не проявлял никаких эмоций. За все это время Пикалин не произнес ни единого слова, только поздоровался в самом начале встречи. И теперь, когда следователь ушел, он все так же, молча и спокойно, смотрел на капитана уголовного розыска в ожидании новых распоряжений.

– Простите, я забыла, как вас зовут? – уточнила Олеся Сергеевна, ругая себя за забывчивость.

– Евгений Семенович, – глухим басом прогудел «квадратный» участковый и зачем-то добавил: – Для вас просто Евгений.

Не поняв ход мыслей лейтенанта, последнюю фразу Киряк пропустила мимо ушей.

– Евгений Семенович, скажите мне, пожалуйста, вы с Николаем Петровичем уже много квартир обошли?

– Мы пошли по порядку, начиная с первого этажа, согласно подъездному списку. На данный момент у нас остался неохваченным лишь последний, девятый этаж и, соответственно, имеющиеся там четыре квартиры. Везде, где мы были до этого, никто ничего не видел и не слышал, – четко отрапортовал Пикалин.

– Хорошо, тогда давайте обойдем оставшиеся четыре квартиры. Быть может, там нам повезет больше, – предложила Олеся Сергеевна и начала подъем на девятый этаж.

Глава 5

Обойдя три квартиры на последнем этаже и не получив от тамошних жильцов никакой новой информации, милиционеры остановились около последней в их списке – под номером 72.

Утопив до упора кнопку дверного звонка, лейтенант Пикалин продолжал удерживать ее в таком положении. Однако это было излишним. Не прошло и десятка секунд, как дверь широко распахнулась, и на пороге показалась высокая эффектная блондинка лет двадцати с яркими голубыми глазами. У нее были длинные прямые волосы естественного белого цвета, абсолютно без какого-либо намека на то, что цвет является результатом работы парикмахера. «Красавица… очень похожа на коренных прибалтийских девушек», – с легкой завистью подумала Олеся Сергеевна, хотя сама от природы была такой же светловолосой.

Увидев людей в милицейской форме, прекрасная незнакомка вмиг насторожилась, на лице появился легкий испуг. Растерявшись, девушка быстро переводила взгляд с одного милиционера на другого, пытаясь разобраться, кто из них главный.

– Добрый день. Участковый, лейтенант милиции Пикалин, – первым представился местный блюститель правопорядка и показал служебное удостоверение. – Разрешите войти и задать вам несколько вопросов по поводу преступления, совершенного накануне в вашем подъезде?

– Да-да, конечно, – залепетала блондинка, освобождая дверной проем.