Этого момента все студенты и ждут, и страшатся одновременно. У меня это вызывает сильный когнитивный диссонанс: хочется защиты и силы, но также и свободы. С меткой академии ты всегда будешь ее частью, ее военной мощью. К тому же я уже не смогу просто взять и пройти через барьер. Связь посвященных основана на верности главам академии, тогда как барьер обеспечивает защиту из вне и некое ограничение для потенциально опасных индивидуумов внутри. Если я и смогу выйти, то от этого будет мало толку. Власть ректора надо мной останется. Над этим важным шагом стоило подумать. Все же если у других не было выбора, они являлись заключенными здесь и преступниками во внешнем мире, то у меня этот выбор был. Моя жизнь за пределами горы могла сложиться лучше, чем в ее пределах. Особенно ясно я это начала осознавать после летней практики. Быть заложницей и рычагом давления мне не нравилось. Истинно верно: застряла между молотом и наковальней.

– Вам всем стоит хорошенько подтянуть хвосты по всем предметам, если не хотите попасть в прислугу или на плаху, – совершенно серьезно говорил эльф, источая свои пугающие улыбки. И это правда, ибо прегрешения большинства кадетов влекут за собой по законам этого жестокого мира казнь.

– Старшая, подойди ко мне, – подозвал меня к себе Нирай, когда занятие подошло к концу.

– Да, сэр? – я сцепила руки за спиной и приготовилась внимать.

– Сегодня вечером у тебя отчет у главы, – с абсолютно бесстрастным выражением сообщил мне эльф.

С таким же успехом он мог сказать, что в полночь меня ждет виселица, ибо ничего хорошего от этого вызова на ковер ждать не стоит. Стоило порадоваться, что я бессмертна, но как-то это мало утешало в данной ситуации. Жизнь останется, а вот положение дел не изменится.

– Магистр, – обратилась к декану я. – И что вы думаете об этом?

Мне очень хотелось услышать его мнение. Все же этот во всех смыслах опасный мужчина довольно хорошо знал главу. Он мог предсказать зачем меня вызвали.

– Тебе будет плохо при любом раскладе, Пестрая, – прямо, без обиняков, ответил Комет.

За это я была ему благодарна. Все эти "все будет хорошо" и "ничего не произойдет" только больше нервировали, ведь от них сквозило фальшью. Очевидно, что ничего хорошего меня не ждет: идет война, а ректор в заложниках по моей вине, пусть и непрямой. Не представляю, насколько же сильно Алис хочет лично разорвать меня на клочки. Все же автономии Замка впервые грозит столь серьезная угроза.

– Есть возможность выбить себе привилегии? – я все еще надеялась на послабления, хоть по мелочи.

– Несомненно, но они больше будут походить на послабления для пожизненно заключенного или приговоренного к казни. Если с Аглаей что-то случится, тебя ничего не спасет: ни армия птиц, драконов, демонов и эльфов у подножия горы – ничего. – Да, щадить меня декан не планировал.

– Благодарю за прямоту, – я сложила руки в замок перед собой и поклонилась, после чего покинула аудиторию.

Меня ждали подруги и Филя, чтобы начать поиск нерадивого папаши моего будущего крестника. Стоит взять себя в руки и ни в коем случае не говорить о предстоящей встрече. Все же некоторым противопоказано волноваться.

Интересно, я останусь на обучении, или меня и этого лишат, превратив в обычную политическую заложницу со всеми вытекающими ограничениями?

Глава 3. Лезвие ножа

Наш мозговой штурм не принес успеха. Личность отца еще нерожденного малыша осталась неизвестна. И если я, Филя и Лана пыхтели над списками, рисовали карту со студентами на ней вплоть до того, куда была повернута их голова, то Мила преспокойно жевала булочки и липла к моему боку. Казалось, ее вообще ничего не волновало. Как будто это нам нужен был этот чертов отец. А ведь именно он мог спасти всю ситуацию.

Наша система строилась на том, чтобы проверить всех, кого нашли близ пролеска за озером. Все же Милу нашли именно там: прямо в кустах и без одежды. Это мало волновало Снежную. Как была бесстыжей, так и осталась. Совершенно раскрепощенная и свободная женщина.

– У нас три кандидата: Грей, Лок и Брюли. Остальные, как сказала Мила, не в ее вкусе, – я кинула взгляд на перемазанную в вишневом варенье кошку, которая уже лежала на моих коленях. – Ты уверена, что среагируешь на отца своего ребенка?

Я очень сомневалась в этом моменте, но что я в реальности знала о кошачьих оборотнях? Только то, что позволяла выведать сама пантера.

– Уверена, – промурчала девушка и начала мять ладонями мои бедра, пытаясь примоститься на коленях поудобнее. Совсем инстинкты голову вскружили!

– Ау! Не запускай в меня когти! – я осторожно отстранила ее руки от себя. – Веди себя прилично, женщина!

– Угу, – сквозь сонливость ответила пантера и, кажется, задремала.

– Филя, забери эту плюшку с моих ног. Мне пора на доклад к главе, – я попыталась сказать это как можно непринужденнее, но по устремленным на меня взглядам поняла, что вопросов не избежать.

– Он вызвал тебя? – перполошилась Лана. – Не ходи! – И демоница положила свои руки на мои колени, сменив поднятую Милу и удерживая меня на лавке, чтобы я не могла встать.

– Очень по-взрослому, – я постаралась убрать ладони, но демоница впилась в меня похлеще Снежной.

– Я с ней согласен. Не ходи, – подхватил малиоль, удерживая на руках пантеру. – По крайней мере одна.

– Я пойду с тобой, – Харитион поднялся со своего места за столом и быстро обошел его. – При мне он не посмеет что-либо с тобой сделать.

– Зачем ему со мной что-то делать? Наверняка это будет наказание, не более того, – я не хотела впутывать еще и дракона. Как ни крути, а он лишнее напоминание, что это я притащила с собой ораву наследников, из-за которых и стала возможна эта война.

– Если бы это было наказание, ты бы его уже получила. Прошло полтора месяца, поздновато для этого. Скорее тебя собираются запугать и не самыми гуманными способами, – принц выглядел напряженным. Он действительно стал мне другом за время пребывания в академии и быстро влился в нашу разношерстную компанию.

– Запугивать в принципе не гуманно, – заметила я.

– Брось, Лети. Ты ведь понимаешь, что это опасно. Не стоит оставаться с ним наедине, когда не будет даже свидетелей, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Глава способен на все, если это касается его людей, академии и земель, – Харитион не сдавался.

– И он в своем праве, – тихо ответила, убрала руки демоницы и молча встала. Остановить меня не пытались – знали, что бесполезно.

Да, он в своем праве. Но и я, черт возьми, в своем! Моя жизнь – мое сокровище. Не моя вина, что одним лишь присутствием в Замке я наношу вред репутации горы. И если из сарая я выходила поддельной, смирившись со своей судьбой, то на подходе к кабинету ректора меня уже потряхивало от злости. Этот чертов лис не соизволил со мной поговорить сразу, даже не задал вопросы и не обвинил открыто. Он просто выбросил меня на обочину, принимая решения без учета моего мнения, мотивов и намерений. Будто меня не существует!

Я крепко сжала соломенную куклу в кармане, представляя на ее месте главу, и постучала в двери. Гнев не ушел, но значительно притих.

– Войдите, – донеслось из-за преграды. Я незамедлительно вошла.

Темнота комнаты рассеялась от света из коридора, после чего снова поглотила пространство, стоило двери за мной захлопнуться. Почему-то захотелось чихнуть. В воздухе витал запах пряностей, в том числе перца и мяты. Это дразнило мой чувствительный нос и глаза. Я даже не сразу разглядела фигуру за столом: только две золотые точки во мраке, неотрывно следящие за мной.

Я уже хотела попросить включить магическое освещение, но меня опередили. Десятки расставленных повсюду свечей загорелись одномоментно, заполняя кабинет ярким, а после и мягким теплым светом. Тени от огоньков скользили по стенам и лицу главы академии, будто предупреждая, что пусть сейчас светло, мрак где-то рядом.

– Рад, наконец, познакомиться официально, Летиция Пестрая, – и столько ядовитой насмешки было в этих словах. Все же упрек был заслуженным.

– Не скажу, что это взаимно, – холодно отозвалась, прямо смотря в горящие золотом хищные глаза.

Он расслабленно сидел в кресле, откинувшись на спинку. Руки свободно свисали с узких подлокотников. Весь вид напоминал сытого хищника, только глаза выдавали, что насыщенностью там и не пахнет. Ему нужна была кровь и не любая, а именно моя.

– Что ж твой отец так не ценит дочь, раз заслал ее в столь опасное место? – насмешливо произнес лис, все еще источая мнимую расслабленность. – Уж ему наверняка известно о моей безжалостности. – Пальцы прошлись по столу, создавая противный пронзительный звук, как мелом по доске. Кто-то выпустил когти.

– Этот тиран никого не ценит, кроме себя. Вам, сэр, это должно быть хорошо известно, – я парировала его же выпадом. Главное оставаться спокойной и помнить то, что мне рассказал Марион: пока сидит, у меня все шансы покинуть этот кабинет на своих двоих.

Алис смахнул стружку с пальцев, поднес ладонь ко рту и сдул остатки с когтей. Все так лениво, плавно и не напрягаясь, что стало даже страшно.

– Тогда зачем согласилась? Уповала на бесконечные жизни? – он усмехнулся, обнажив клыки. Холодок пробежал по спине: обнажил клыки – готовится напасть. Но ведь все еще сидит и улыбается, значит, пронесло.

– Это так не работает, старшая. За все необходимо платить, – черты его лица стали суровее.

– Это мне известно, – я не стала вести пространные речи. Меньше говорю, меньше это можно использовать против меня.

– Аглая приняла тебя, защищала, и вот как ты ей отплатила! – он резко встал и навис над собственным столом.

Каюсь, я струсила и сделала шаг назад. Была бы моя воля, я бы вообще отскочила, развернулась и убежала прочь, но хищника это бы только раззадорило, поэтому приходилось стоять под пронзающим взглядом и терпеть.

– Я не причастна к инциденту с ректором Вихр, – в этот раз вышло не так убедительно, как в прошлые. Голос начал подводить, но я переступила с ноги на ногу, поставила их шире и снова обрела устойчивость. Руки все это время держала за спиной.

– Еще скажи, что пришла на гору учиться, – прошипел глава.

– Я пришла в академию учиться и по завершению обучения больше не принадлежать к народу птиц. Моей целью была свобода, – я слишком много раз проигрывала этот разговор в своей голове, и у меня было много времени, чтобы заучить нужные фразы наизусть. Поэтому теперь слова вылетали легко, даже волнение не могло этому помешать.

– Ну, конечно! – Алис вышел из-за стола и обошел его. Теперь между нами было не больше метра, что дико нервировало. – И четыре наследных принца тоже пришли сюда за знаниями, а не за тем, чтобы разрушить мирный договор. Ведь это не ты заманила их обещаниями о выгодной женитьбе.

– Я никогда и никого не заманивала. Я была категорически против свадьбы, и именно поэтому избрала путь мага и подчиненного горы Истины, – голос начал срываться. О том, что Харитион попал сюда не по своей воле, я, логично, промолчала.

Гнев в глазах напротив почти физически обжигал меня. Сейчас я действительно была в уязвимом состоянии: папочка слишком хорошо все продумал и сделал из меня козла отпущения. Никто из вне не поверит, что драгоценного феникса специально отправили в логово кровожадного лиса. Скорее все поставят на то, что это Девятихвостый вероломно выкрал для себя источник жизненных сил. На мировой арене Алис – безоговорочный злодей, а принцы смельчаки, что ринулись спасать деву в беде. Однако здесь, за барьером Замка, антагонист не так очевиден. В этих стенах я злодейка, пусть пока это и не доказано. Вот только кому в подобном исправительном заведении дело до доказательств – здесь все решается совсем иначе.

– Ложь, – от этого тихого обвинения дрожь прошла волной по всему телу. Наверно, я впервые понимала, почему все до смерти боятся главу академии. В гневе он был не просто страшен, он был неистов. – Мелкая лгунья, вздумала морочить мне голову? Неужели нашла во мне наивного юнца? Таких, как ты, за долгую жизнь я встречал сотни, а то и тысячи. Где теперь они, а где я?