«Что это? – тут же возопила часть меня в страхе. – Откуда я это знаю?» – «Заткнись! Отголоски памяти владельца тела!» – быстренько выдала заключение другая моя часть.

Я, наблюдавший за этим коротким спором откуда-то сверху, сразу же согласился с версией всплеска памяти. Очень логичной и все объясняющей. Согласился официально и тоже призвал к порядку паникера. Но на самом деле сделал это без уверенности.

– Нет, продолжить наш разговор, Витя, – жестко пресек кривляния китайца Глеб.

– О чем? – удивился тот. – Мы все сказать!

– Не все. Мой друг подтверждает снятие запрета на информацию и не имеет финансовых претензий.

«Что?»

Китаец взглянул на меня вопросительно. Он ждал моего ответа.

– Н-н… Да. – Да гори оно все огнем! Что еще за игры? Я потом из этого Глеба всю душу выну! – Я подтверждаю.

– А я принимаю, – чуть поклонился Витя. – Прошу вас пройти в кабинет. Моя дочь приготовит чай.

Он толкнул дверь в стене и приглашающе повел рукой. Говорил он совсем без акцента.

– Это что значит, Глеб? – спросил я, уже зная, каким будет ответ.

– Ты и есть заказчик, – ответил Самойлов, глядя на меня с интересом исследователя царства насекомых. – Пойдем послушаем, на кой ляд тебе это понадобилось.

Глава 8. Заказчик

За дверью оказалась небольшая комната, служившая хозяину и складом, и местом для отдыха. Одна из стен была полностью занята стеллажами с разноцветными коробками – надо полагать, с украшениями. В центре помещения стоял круглый стол, за которым сидела юная китаянка, занятая шитьем.

– Моя дочь Сюин, – представил ее Витя.

Девушка тут же вскочила и поклонилась. Симпатичная дочка у посредника китайской мафии.

Глеб, удивив меня, поклонился девушке в ответ и, обращаясь к Гуань Пэнь, произнес:

– Она действительно прелестный цветок. Со времени нашей последней встречи девочка просто расцвела.

Витя кивнул, принимая похвалу. Было видно, что ему очень приятен комплимент, адресованный дочери. А Глеб-то у нас дипломат! Никогда бы не подумал!

– Сделай нам чай, милая.

Молча кивнув, девушка метнулась к дальней стене и стала там колдовать над маленьким столиком. А мы уселись за большой.

– Начни сначала, – поторопил Глеб китайца. – Как на тебя вышел Игорь. – И качнул головой в мою сторону, поясняя, кто тут Игорь.

Я же сам в разговор не лез. Слишком был ошарашен. А кто бы не был? Самому себя заказать!

– Будет ли озвученная мной информация использована во вред братству?

– Сознательно – нет. Но последствия могут задеть.

– Это приемлемо, – согласился посредник. – Нельзя вести деятельность в обществе и не быть зависимым от него.

Он по-пролетарски шмыгнул носом. И начал рассказ.

– Рука князя пришел к нам как частное лицо, три дня назад. Его интересовала инсценировка покушения. Он сам предложил схему нападения, сам назвал количество участников, время и способ. По его словам, никто не должен был пострадать. После нападения он должен был бежать.

Я старался смотреть только на китайца, боясь встретиться глазами с Самойловым. Мне было невыносимо стыдно, будто это я сам заварил кашу, а не мой двойник, за которым мне теперь порядок наводить. Хотя с точки зрения следователя так все и выглядело. Он же не знал, что я не тот, за кого себя выдаю. Вот и выходит: вытащил его из тюрьмы, ввел в дело, а теперь оказывается, что расследуем мы мою же собственную деятельность. Нетрудно представить, что он сейчас думал.

Подошла Сюин и поставила на стол поднос с чайниками и плошками, которые у китайцев за стаканы. Замолчавший Гуань Пэнь позволил ей расставить посуду и разлить горячий чай по чашкам. Одобрительно кивнул, и девушка снова убралась подальше от стола. Поднял свою чашку, чуть увеличенную версию наперстка, двумя руками и с некой торжественностью омочил в ней губы. Глеб, а с некоторой задержкой и я, повторили за ним ритуал.

– Рука князя хорошо заплатил. Он знал кодекс и оговорил, что информацией о его заказе в братстве не должен владеть никто, кроме него. Это он оплатил отдельно.

– Три дня назад? – уточнил Самойлов.

– Это так.

– Продолжай!

– Мы выполнили все требования заказчика. Был использован маг-наемник со стороны и наши солдаты в качестве его прикрытия. Никто из исполнителей не знал о том, что нападение – инсценировка. А потом заказчик перебил всех исполнителей. Только магу удалось уйти. – И китаец с вопросом, но, что странно, без осуждения взглянул на меня.

Я с самого начала беседы напялил на лицо маску «чиновник на переговорах» и встретил его взгляд прямо и без тени желания давать пояснения.

– Риск – часть нашей работы. И случилось так, как должно было случиться. У нас нет претензий к заказчику. Семьи погибших получили компенсацию, братство будет заботиться о них.

Ему было любопытно, зачем заказчик пришел и просит рассказать ему то, что он сам сделал. Но вопросов посредник не задавал. Вывалил всю эту историю и сидел, смотрел на нас хитрыми своими глазками. А я пытался уложить в голове его рассказ.

Три дня назад? Я тут второй день. Выходит, мой двойник заказал покушение на себя накануне моего тут появления. Он что, знал? Знал, что в его теле будет другой человек, который не владеет магией и не сможет остановить пущенный в машину «гребаный пульсар», как его назвал воевода? Но как это возможно? То есть возможно, но это же получается, что именно он, мой двойник, и забросил меня в свое тело. А сам, получается, свалил в мое? И сейчас ездит на моей «финьке» и страдальчески морщится, обнаружив себя не слишком значительным чиновником в провинциальном российском регионе.

Если это так, то он хотел убить свое тело и нового его носителя! Он заметал следы, тварь такая! Наворотил тут дел, а когда все пошло наперекосяк, воспользовался магией и ушел красиво! Набить бы морду сволочи!

Я был зол! Чудовищно, непередаваемо зол! Терпеть не могу подставы, а это была именно она, родимая! Подстава самого паршивого толка! Мною просто воспользовались, чтобы замести следы своих мутных делишек! Как презервативом! Одноразовой резинкой!

Чайник на столе стал мелко подпрыгивать и дребезжать крышкой. Секунда – и из-под нее начал валить пар, будто глиняная посудина стояла на открытом огне и кипела.

В глазах китайца появилась обеспокоенность. Он рывком отодвинулся от стола.

– Прошу вас прекратить! – В голосе его был страх.

Что прекратить? Это я, что ли, делаю? Но я ничего такого не хотел! И не делал! Или делал? Я закипел – забулькал чайник. Выходит, я? Долбаная магия!

– Три глубоких вдоха! – рявкнул на меня Глеб.

Крик человека, которого я знал как сдержанного и спокойного, подействовал отрезвляюще. Я стал послушно дышать, набирая полные легкие воздуха и шумно выпуская его через рот. Дрожание чайника стало мельче и вскоре совсем прекратилось.

– Мы очень тебе благодарны, Витя. – После недолгой паузы, во время которой мы все таращились друг на друга, Глеб поднялся и слегка поклонился посреднику. – Был рад снова увидеть твою дочь. Она стала совсем невестой. Надеюсь, ты найдешь ей достойного мужа.

– Всегда рад тебя видеть, Глеб, – выдавил китаец, поклонившись в ответ. Голос его слегка подрагивал. Умный Витя понимал, что был сейчас на волосок от смерти, но держал лицо. – Пусть предки будут к тебе благосклонны.

Я сказать ничего не успел. Безо всякого почтения Самойлов схватил меня за руку и выволок из подсобки. Протащив таким манером через весь торговый центр – а я и не думал сопротивляться, – втолкнул в машину. А потом долго смотрел на меня злым взглядом и молчал.

– Везти тебя обратно в тюрьму?

Моя фраза была и шуткой, призванной немного разрядить ситуацию, и вполне серьезным вопросом. Я прекрасно понимал, что после того, что рассказал посредник, доверия у Глеба ко мне нет ни на грош. И еще я каким-то образом смирился с тем, что все летит к чертовой матери под откос. Точнее, плевать мне уже было. Особенно после того, как я узнал, что был лишь тельцом на заклание.

– Ты не терял память.

– Нет. Не терял.

Ну а что было делать? И без того шитая белыми нитками версия расползалась на глазах.

– И дара не терял.

– Тут все сложнее. Нельзя ведь потерять то, чего не имеешь.

– Ты не Антошин.

– Ответ на этот вопрос тоже не будет однозначным. Строго говоря, я Игорь Антошин. Но не известный тебе как обер-секретарь князя Благовещенского.

И хотя Самойлов ничего больше не спрашивал, я ему все рассказал. Делать это во второй раз оказалось куда проще. Я уже не путался в словах, как делал в беседе с дядей Ваней, а вполне осмысленно и связно излагал историю. Даже дополнял ее своими догадками о причинах и следствиях. И в чем прелесть мира, в котором магия – реальность, никто сходу не называл меня сумасшедшим. Магия же! Мало ли чего могло произойти! А вот в моем мире такая история практически гарантировала вызов санитаров и будущее в палате с мягкими стенами.

Да и Глеб оказался на удивление прагматичным молодым человеком. Надо полагать, его очень интересовала фигура обер-секретаря, как крайне необходимая в реализации собственных планов. Так что, выслушав меня, он молчал меньше минуты. После чего спросил:

– Еще кто-то знает?

– Дядя Ваня. В смысле Иван Павлович Кобяков. Он у меня сосед по лестничной площадке.

– Отставной наставник? Это хорошо, старикан не из болтливых. Да и помочь сможет, если что.

– Да чем тут поможешь?

– Не ной для начала! Давай рассуждать последовательно. Примем: ты не Игорь, а его двойник. Твой двойник исчез, а согласно закону сохранения энергии, если ты здесь, значит, он там. Свалил он, скорее всего, сам – тут я склонен с тобой согласиться. Наворотил дел, запутался и решил таким образом избежать ответственности.

– То есть такое здешними магами практикуется?

– Я такого никогда не слышал, если честно. Но ты пойми другое: никто ведь не знает возможностей царской магии! Только боевое применение, да и о нем только то, что в газетах пишут. А твой двойник – племянник князя. То есть родная кровь. И вполне возможно, носитель не только боярского, но и царского дара. О таком, как ты понимаешь, открыто не говорят.

– Ты избранный, Нео! – не удержался я.

– Чего? – вопросительно посмотрел на меня сбитый с толку Глеб.

– Шутка из моего мира, не бери в голову! То есть такое возможно?

– Примем, что да. Но это не так важно!

– Да ладно! А что тогда важно?

– Мне – прижать Арцебашева. Тебе – для начала, думаю, выжить. Двойник ведь не собирался тебя живым оставлять.

Тут он прав. Выжить – это для меня сейчас приоритетная задача. Номера уно, так сказать. И будет это сделать ой как непросто! С учетом, во что втравил меня долбаный обер-секретарь.

– Так что в тюрьму меня везти не надо, – резюмировал Самойлов. – Я остаюсь. И мы продолжаем работать, как договаривались.

А вот это очень хорошая новость! Просто прекрасная! От избытка чувств я чуть не обнял напарника, но, посмотрев ему в глаза, сообразил, что он этого не оценит.

– Отлично! – вместо этого сказал я. – Какой план?

– Поехали, поедим для начала.

У него что, черная дыра вместо желудка? Мы же недавно в «Даурии» были! Однако, бросив взгляд на часы в приборной панели «Москвича», сообразил, что с момента посещения ресторана прошло уже часа четыре. В интересных делах время летит незаметно.

– «Даурия»?

– И давай я сам за руль сяду. Ты же города не знаешь, возишь по всяким дорогим тошниловкам!

Что я там недавно говорил про лидерство?

Обедали мы на природе. Глеб заскочил в какой-то лубочный фастфуд, украшенный по фасаду скоморохами, набрал блинов, запеканок и маринованных овощей. И со всей этой роскошью привез меня на берег Зеи.

– У воды хорошо думается, – пояснил он. – И плохо подслушивается.