Она видела слезы и на лице Джека, и это только усилило ее гнев.

– Тебе должно быть не просто чертовски жаль! Так нечестно, Джек. Я не хочу детей. Я никогда не хотела детей. Годами люди говорили мне, что я передумаю. Покровительственно кивали мне. Думали, что со мной что-то не так. Но дело не в этом. Я просто не хочу детей. И ты сказал, что тоже не хочешь детей, – она подняла руку, не давая ему перебить себя. – А потом, прошлой ночью, я узнаю, что у тебя есть ребенок. У тебя есть ребенок, о котором ты ничего не знал. Устраиваю ли я скандал? Нет. Я этого не делаю. Я стараюсь быть хорошим человеком. Я стараюсь быть спокойной. Это не его вина, говорю я себе. Он в таком же шоке, как и я.

– Я и был в шоке. Я не… – Джек сложил руки перед собой, как будто молился.

Она снова подняла руку. – А сегодня вечером я узнаю, что, нет, ты не был так шокирован, как я, потому что, хэй, на самом деле, ты мог что-то подозревать, но решил не вдаваться в подробности. Для тебя не было важно, что где-то может быть женщина, воспитывающая твоего ребенка.

Он открыл было рот, но блеск её глаз заставил его тут же закрыть его.

– Честно говоря, я даже не могу сейчас вдаваться в подробности, потому что всё это просто не умещается у меня в голове. Прямо сейчас я должна принять во внимание тот факт, что в твоей жизни есть ребенок, и – если я хочу остаться с тобой – я должна признать, что в моей жизни тоже есть ребенок. Я буду честна с тобой: если бы у тебя был ребенок, когда мы только встретились, я бы держалась подальше, потому что – лично для меня – ребенок это сложно. Это хлопотно. Это не то, чего я хочу.

Все ее тело дрожало. Это походило на отложенный шок. Лицо Джека было пепельно-серым, когда он снова потянулся к ней, но она оттолкнула его, ее горло сжалось так сильно, что она едва могла говорить. Они никогда раньше так не ругались. Она ненавидела конфликты и ненавидела терять контроль. В ее голове, в ее сердце было слишком много всего, она не могла понять, к чему это её приведёт. Что, черт побери, она собиралась делать?

– Я не могу… Я просто не могу сейчас об этом говорить. Я иду спать. Поскольку комната для гостей занята, ты можешь спать здесь, внизу.

На следующее утро Ребекка задержалась в постели нехарактерно допоздна, даже для воскресенья, пытаясь осмыслить всё, что произошло с вечера пятницы. Прежде чем поговорить с Джеком, она хотела составить план, список вопросов, повестку дня. Он принес ей кофе в постель и пробормотал, что Кара рано утром поехала в свою старую квартиру, чтобы собрать вещи. После прошлой ночи она, вероятно, хотела съездить туда и вернуться до того, как они передумают разрешать ей остаться. Когда он предложил пообедать жареным мясом в местном пабе, Ребекка вместо этого выбрала суши-ресторан на другом конце города. Джек ненавидел суши.

Преимущество суши-ресторана было в том, что там приходилось сидеть бок о бок – легче было не смотреть на него. Его полное страдания лицо только раззадорило бы ее еще больше. В течение пяти минут они оба сидели и смотрели, как мимо проплывают разноцветные миски. Ребекка сосредоточилась на том, чтобы сорвать бумагу со своего набора палочек для еды.

– Напомни мне еще раз, как вы с Карой познакомились.

Джек кашлянул и заерзал на стуле. Это была еще одна вещь, которую он ненавидел в этом ресторане – неудобные сидения.

– Ну, как я уже говорил, мы познакомились в ночном клубе. Я был с парнями, она с подругой. Мы разговорились. Ты знаешь, как это бывает.

Она почувствовала, как он вздрогнул, когда она разделила палочки для еды.

– Ты должен мне больше, чем это, Джек. Если Кара станет частью нашей жизни, мне нужно знать, какие у вас были отношения. Насколько это было серьезно. Они раньше говорили о своих прошлых отношениях, но редко обсуждали своих бывших. Когда она призналась, что разорвала длительные отношения со своим прошлым парнем после того, как обнаружила, что он изменял ей – и не единожды, – Джек был в ужасе. Обнимая ее, он пообещал, что никогда не причинит ей боли, никогда не будет лгать или рисковать их отношениями. А теперь? Повторялась ли история?

Несколько мгновений он не отвечал. Ребекка проигнорировала тот факт, что он смотрел на нее, и протянула руку, чтобы взять желтую миску с маки из авокадо. У нее перехватило горло, но она зажала одну между палочками и отправила её в рот.

Джек последовал ее примеру, возможно, чтобы выиграть немного времени, и взял миску с жареным рисом, который он гонял по миске пластиковой вилкой. В конце концов, он заговорил.

– Ну, она привлекла мое внимание, потому что она была, ну, очевидно, очень привлекательной, – он взглянул на Ребекку, чтобы оценить ее реакцию. – Ты уверена, что хочешь знать все подробности?

Неужели он думал, что она будет ревновать? Это было очевидно: Кара была очень привлекательной. Возможно, слишком худой, но определенно привлекательной. Она проглотила ролл почти целиком.

– Продолжай.

Джек уставился на цветок в ее жасминовом чае, наблюдая, как тот раскрывается.

– Думаю, это было еще и потому, что она была… Не знаю, в ней было что-то особенное. Она была другой. Женщины, с которыми я встречался до того времени, все были определенного типа. Частная школа. Очень уверенные в себе. Кара тоже была уверена в себе, но в ее уверенности было что-то еще. Она была какой-то… хрупкой, наверное.

Это было больше похоже на Джека, которого она знала. Оберегающий и заботливый. Тем летом, во время отпуска в Греции, ей пришлось отговаривать его от того, чтобы приютить трехногую собаку, которая следовала за ними домой с пляжа. У него было большое сердце. И он мог стать легкой добычей.

Их разговор прервал один из поваров, размахивавший ножом для рыбы.

– Приготовить вам что-нибудь на заказ? – Он кивнул на их пустой стол.

– Нет, нам хватит и того, что есть, спасибо. – Ребекка взяла миску с куриной гедзой и подняла ее, чтобы доказать свои слова. Как только он ушел, Ребекка подтолкнула Джека.

– Значит, она была другой?

Джек вздохнул. Надеялся ли он, что она позволит ему что-нибудь пропустить? – Да. Она была забавной и независимой, и ее было плевать, что она говорит о чем-либо или о ком-либо. Честно говоря, с ней было очень весело.

– Ты переспал с ней в ту первую ночь? – Не было никаких причин, по которым это должно было иметь хоть какое-то отношение к делу, но вопрос сорвалось с ее губ прежде, чем она смогла его остановить.

– Да, – Джек отпил большой глоток пива. – Мы вернулись туда, где она остановилась. Я остался на ночь.

– А где она остановилась? Ее собственное жилье? У подруги? У родителей?

– Ребекка, посмотри на меня, – Джек подался вперед, чтобы видеть ее лицо. – Почему ты хочешь всё это знать?

– Я просто хочу знать, что она за человек. Она живёт в моем доме, Джек. Ты, кажется, полностью уверен в том, что мы можем просто уйти из дома, оставив ее там одну, и, вернувшись, не выяснить, что нас ограбили, или что она пригласила еще кучу бездомных мамаш переночевать у нас, пожить неделю или месяц! – Сила ее гнева, хотя она и шипела себе под нос, чтобы молодая пара рядом с ними ничего не услышала, удивила даже ее, поэтому вполне естественно, что Джек выглядел так, словно ему дали пощечину.

– Ладно. Ладно, – он поднял руки вверх, как будто бы сдаваясь. – Она ночевала на диване у подруги. Я не знаю, поняли ли ты это уже по её рассказам, но у нее действительно не очень хорошие отношения со своими родителями. Она никогда не вдавалась в подробности, но я всегда предполагал, что ее отец был не очень хорошим человеком. Думаю, он плохо с ними обращался. А ее мать, ну, всё, что она когда-либо говорила о своей матери, это то, что та не могла позаботиться даже о себе, не говоря уже о ком-то еще.

Хотя Ребекка и не хотела этого, она почувствовала укол сочувствия.

– Ясно.

– Вот почему она в конечном итоге переехала ко мне, – Джек опустил взгляд, снова стал крутить бутылку пива.

Ребекка чуть не подавилась кусочком жаренной свинины. Она развернулся на высоком табурете так быстро, что тот заскрипел.

– Что?

– Что я мог сделать? – он умоляюще посмотрел на нее. – Она ночевала то у одной подруги, то у другой. И я думаю, что в какой-то момент она даже могла ночевать где-то не вполне законно. А я жил в большой квартире, которую оплачивали мои родители.

Чувство вины, которое испытывает человек, который с детства жил хорошо. Было ли это причиной, по которой Кара показалась Джеку привлекательной? Благотворительное дело, которым он мог заниматься и извлечь выгоду из щедрости богача? Она знала, что была несправедлива. Джек не мог выбирать семью, в которой родился, равно как и она. И он никогда не хвастался богатством своих родителей.

Но она не могла избавиться от ощущения недовольства из-за того, что он так быстро перевез Кару к себе. Они с Джеком встречались почти год, прежде чем решили перевести свои отношения на новый уровень.

– Так как скоро она переехала?

Джек закашлялся, кажется, внезапно осознал, что его бутылка пуста, и дал знак одному из официантов, что он хотел бы еще.

– На следующую ночь.

Они сидели в тишине целую минуту, пока не принесли второе пиво. Ребекка начала понимать поведение Кары, и это не улучшало ее отношение к нежеланной гостье.

– Ясно.

Джек, должно быть, понял, как это прозвучало.

– Это было не совсем официально. Она осталась на ночь, а потом ей некуда было пойти, и в итоге она осталась еще на несколько дней, а потом было проще дать ей ключ и…

– Как долго? – прервала его Ребекка. – Как долго вы жили вместе?

Джек схватил оранжевую миску, которая почти проплыла мимо них и поставил её перед Ребеккой. – Твое любимое блюдо, да?

Она уставилась на миску с лапшой, перемешанной с курицей и овощами.

– Как долго, Джек?

– Наверное, прошло семь или восемь месяцев. Когда мы встретились я всё еще работал на Кингс-Кросс, а когда мы расстались – переехал на Ливерпуль-стрит.

– Тогда ты познакомился со мной, – Ребекку затошнило, и дело было не в суши.

Джек покачал головой. – Нет. Мы расстались с ней до этого. Ты это знаешь. Ты была в моей квартире в ту первую ночь. Ты знаешь, я ни с кем не жил.

Ребекка покраснела при этом воспоминании. Не было абсолютно ничего плохого в том, чтобы переспать с кем-то на первом свидании. Но она никогда не делала этого раньше – и они даже не были на свидании.

– Хорошо, так почему вы расстались?

Джек пожал плечами. – Я не знаю. Думаю, мы были слишком разными. Всё, что мне в ней нравилось – непредсказуемость, беззаботность – перестали быть привлекательными. Я понял, что больше не люблю её. И наши жизни – то, чего мы хотели от наших жизней – были слишком разными.

Несмотря на всю ее приятную смуглую внешность и великолепную фигуру, Ребекка не могла представить, чтобы Джек пригласил Кару на воскресный обед в дом своего управляющего директора.

– Итак, как ты порвал с ней? И что с ней случилось?

– Я был настолько добр, насколько только мог. Мы сели и поговорили об этом. Я сказал, что просто больше не чувствую того, что чувствовал раньше. Я даже предложил ей денег, чтобы помочь ей пережить пару дней.

Ответ на ее следующий вопрос внезапно показался ей первостепенно важным.

– И она приняла их?

– Нет, – Джек покачал головой. – Она была очень расстроена. Это не… Всё прошло не очень хорошо.

Ребекка могла себе это представить. Она потеряла не только своего парня, но и свой дом тоже.

– Значит, это всё? Она ушла той же ночью?

– Почти, – Джек провел пальцем по внутренней стороне воротника; он выглядел смущенным. – Примерно через неделю мы столкнулись в пабе. Мы оба много выпили, она была расстроена, я утешил ее и…

Как чертовски предсказуемо.

– И в итоге всё закончилось тем, что она вернулась домой и провела ночь в твоей постели.