Оставшись в кабинете в одиночестве, Илья Семенович Легатов прошел нетвердой походкой к дивану и, уложив голову на большую гобеленовую подушку, задумался. Вчерашний день принес главное горе жизни – уход Дины, и всю ночь Аллигатор не спал, ворочался, все вспоминая ее. Молодую и красивую девчонку лет шестнадцати. Он пытался восстановить в памяти ту последовательность событий, когда брат и сестра, выросшие вместе и считавшие себя родственниками и друзьями, внезапно осознали, что ими движет не только дружба. А тот первый поцелуй, когда возвращались с речки? Кто стал инициатором? Почему мальчишку и девчонку, вот только что болтавших о будущих профессиях, внезапно магнитом притянуло друг к другу? Что случилось тогда между речушкой и оврагом, вдоль которого вилась тропинка к дому? Илья хорошо помнил тот поцелуй, щемящий и неловкий одновременно. Самый сладкий в его жизни. Вот они с Диной остановились на тропинке, и она повернулась к нему. А он смотрел, обалдевший от красоты двоюродной сестрицы. Голубые глаза дразнили лукавством, а примятая и слегка мокрая блузка расстегнулась на груди, и Илья вспомнил, что не мог отвести взгляд.

– Ты что, Илечка? – добродушно рассмеялась Дина и сделала шаг навстречу одновременно с ним.

«Чуть лбами не стукнулись», – хмыкнул про себя Илья Семенович, вспоминая, как Динкины глаза становятся шалыми, и свое нетерпение, граничащее с помешательством.

– Дина, – только и смог промямлить он, кидая на землю сумку с пляжным скарбом и обнимая ее аккуратно за талию. – Дина, – повторил снова и осторожно поцеловал. Она прижалась к нему, положив руки на плечи, и неумело повела языком, соглашаясь с вторжением.

– Илечка мой дорогой, – пробормотала Дина. А он рассмеялся и, оглянувшись по сторонам в поисках никому не нужных свидетелей, подхватил сначала сумку с дороги, а потом потянул за собой Динку. Они вбежали в небольшую рощицу, отделявшую колхозное поле от оврага, и, остановившись, расхохотались. Дина, прислонившись к наклонной кривой березке, обмахивалась платочком. Илья, тогда еще мало смыслящий в плотских утехах, не понял, что так она звала и приманивала его. Он по наитию шагнул к Дине и тощим подростковым торсом придавил к дереву, снова впиваясь в рот поцелуем. Потом провел ладонью по ноге, приподнимая платье, а затем, набравшись смелости, через блузку огладил грудь.

– Илья, – выдохнула Дина. И ему показалось, что сейчас в лицо прилетит пощечина. Но Динка вздохнула сладко и слегка оцарапала ему шею. А он, воодушевленный ее податливостью, принялся целовать с удвоенной силой.

– Пора домой, – прошептала она. – Бабушка заругает.

– Иди сама, – пробормотал он, – мне к речке вернуться нужно.

– Завтра здесь встречаемся, – прошелестела одними губами она, а он подмигнул заговорщицки.

– Не-а, – хмыкнул довольно. – Завтра бабка в город поедет, молоко продавать. Можем дома остаться…

– Хитро придумал, – пролепетала она и снова потянулась к нему.

– Беги домой, Дина, – прохрипел он, снова забираясь к ней под подол. – Запудри бабке голову, – велел, отодвигая тонкие трусики и гладя ее по заднице.

– Илечка, – простонала она.

– Завтра, Дина, – пробурчал он. А потом долго глядел ей вслед, наблюдая, как двоюродная сестра бежит по дорожке. Затем пришлось вернуться к речке и проплыть кролем на тот берег и обратно. Там его заприметил кто-то из соседей и нажаловался бабке. Та стукнула по плечу скалкой и бросила коронное:

– Потонешь, Илька, домой не приходи!

Глава 6

Легатов не заметил, как уснул, а проснулся от звука открываемой двери. В кабинет вошла Бэлла в купальнике и в халате.

– Я плавать, Илья, – заявила она вместо приветствия. – Не желаешь составить компанию?

Он прекрасно знал, что жена не отцепится. Комплекс водных процедур, твою мать! И Бэлла следила строго, чтобы каждое утро они обязательно выполнялись. Ежедневно к семи утра приходила специалист по лечебной физкультуре и в течение сорока минут занималась с ним в воде, а потом поднималась наверх к Егору делать ми… массаж то есть. Бэлка об этом знала или догадывалась, но никогда не подавала виду. Просто в какой-то момент объявила, что жизнь не имеет смысла без плавания по утрам. И теперь, когда Илья вместе с инструктором боролся в воде с протрузиями позвоночника, жена нарезала по бассейну взад-вперед.

– Конечно, Бэллочка, – вздохнул он, тяжело поднимаясь. – Раньше вон реку переплывал туда и обратно за один раз. А теперь специалист ЛФК и комплекс упражнений.

– Ты мог бы плавать кролем, – мимоходом заметила она. – Главное, чтобы голова находилась в воде и на одной линии с туловищем.

– Я так не хочу. Сама знаешь, – поморщился он и добавил сварливо: – Геля уже приехала?

– Да, – кивнула Бэлла. – На кухне с Валентиной чай пьет. – И словно предупреждая его вопрос, заметила: – Настя спит у меня. У нее такие смешные татуировки.

Илья глянул внимательно. А Бэлла продолжила:

– А наш сын, судя по звукам льющейся воды, опять принимает душ.

– Так он с безопасниками по саду рыскал, вернулся весь грязный.

– Нашли что-нибудь? – вскинулась Бэлла.

– Самодельный стилет, – недобро поморщился Аллигатор, – да еще, кажется, кто-то из собак цапнул за ногу нашего ночного гостя. На заборе кровь. Еле отмыли.

– Ты что-нибудь понимаешь? – хмуро осведомилась жена.

– Ровным счетом ничего, – отмахнулся он, спеша к выходу. – Действовал явно не профессионал. Мотивы вообще не ясны. Мирошников занимается. Но боюсь, что это ничего не даст. Выброшенные на ветер время и деньги.

– Почему? – поинтересовалась она у его спины.

– Да потому, Белочка, – пробубнил он, повернувшись, – что мы не можем обойти весь город и найти того самого недоумка с прокусанной ногой. И объявление о находке стилета в нашем дворе давать тоже нет смысла. Мне кажется, что это какой-то отморозок сам не понял, куда влез. Скорее всего, случайность.

– Ага, – хмыкнула Бэлла, – но мне что-то не верится!

Выйдя из душа, Егор в одном полотенце подошел к окну и залюбовался точными движениями матери, подплывающей к бортику на всех скоростях. Ну вот она поднырнув, кувыркнулась в воде и, оттолкнувшись ногой от мозаичной стены, понеслась в другую сторону, где Геля и отец уже вышли из воды и инструкторша подобострастно накидывала халат на крепкие плечи Аллигатора.

– Сейчас потрещит с матерью пять минут о погоде и природе, а потом поднимется, – пробурчал Кайман сквозь зубы, мысленно отдавая себе отчет, что за последние двенадцать часов принял душ четыре раза.

«Так вся шкура растворится вместе с жидким мылом», – хмыкнул он и сам себе заметил, что в долбанный гель не добавляют соляную кислоту.

Лениво глянул на разобранную кровать, подумал было, что стоит вернуться, но сам же себя остановил.

«Дел полно. Организация похорон, архитекторы с макетом, еще отчеты нужно хоть по диагонали проверить перед тем, как они лягут на стол к Аллигатору. А еще не забыть бы дать Мирошникову задание пробить всю информацию о Настеньке. Что там у нашей девочки за душой? Что любит? С кем общается?»

Егор, не снимая полотенца, улегся на диван и принялся ждать Гелю. Минуты через две в коридоре послышались шаги, и, когда ручка на двери поползла вниз, Кайман отбросил в сторону белоснежную тряпку, выпуская на свободу маленького Егорку, в одночасье набухшего в предвкушении предстоящих ласк. Вздыбленная плоть встала торчком и закачалась как маятник, приветствуя гостью. Кайман с довольной усмешкой оглядел Егорку и повернулся к гостье, будто намекая, что уже заждался. Но вместо Гели в дверях замерла Настя и изумленно пялилась на самого Каймана и его радостно стоявший член. Обалдевший Легатов уставился на незваную гостью, позабыв накинуть полотенце на неугомонного друга. Несколько секунд так и таращились друг на друга. Потом девчонка негодующе фыркнула и унеслась к себе. Егор чертыхаясь прикрылся полотенцем и раздраженно подскочил с дивана. Когда в комнату просочилась Геля, он молча уселся в кресло и даже не застонал, пока она активно работала. Вместо расслабленности Кайман чувствовал, как в душе закипает ярость. Сдерживаясь, он закрыл глаза и даже положил ладонь на голову Гели, но и это слабо помогло. Перед глазами вновь маячила Настя в халате матери и с накрученным тюрбаном из полотенца. Егор снова увидел, как она разворачивается в приступе гнева и выбегает прочь. Снова заметил, как распахнулись полы халата, обнажая длинные ноги и круглые девчоночьи коленки. Ему на краткий миг показалось, что рядом на коленях стоит не Геля, а Настя. Он застонал, получая разрядку, а когда открыл глаза, уставился на Гелю в полном недоумении. Затем, не вставая, потянулся к бумажнику, лежащему на журнальном столике, и выдал сумму, значительно превышающую договоренную.

– Спасибо, Геля, – холодно бросил он. – Но больше не приходи, ладно?

Она метнула на него недоверчивый взгляд, не понимая, что происходит.

– Это из-за девчонки, выскочившей из твоей комнаты? – осведомилась подозрительно. – Все из-за нее?

Егор чуть не заорал, что теперь в его жизни все проблемы связаны только с Настей. Что эта дура доведет его до импотенции! Что у него нет сил находиться с ней под одной крышей и не придушить! Что…

– Обычная курица, – передернула плечами Геля, забирая деньги. – Обидно будет, если ты сдуру женишься на ней. Таких миллионы, Егор…

– Ты спятила, что ли? – огрызнулся он. – Да никогда! – проревел негодующе, а потом кивнул на дверь. – Пока, Гель…

– Позвони, если передумаешь, – проворковала она. – Я всегда к твоим услугам. – А проходя мимо соседней комнаты, остановилась около двери и прислушалась. Кто-то громко рыдал.

«Наверное, эта девка, – хмыкнула про себя Геля и добавила раздраженно: – Поделом тебе!»

Настя даже не подозревала, что умудрилась вызвать приступ злобы у совершенно незнакомой женщины. По привычке она проснулась рано и, открыв глаза, заметила, как по комнате носится Бэлла в одном купальнике и что-то бубнит себе под нос.

– Я в бассейн, – бросила она напоследок. – Хочешь, еще поваляйся, а хочешь, прими ванну. Побалуй себя. Джакузи только у меня в комнате.

Настя, справедливо рассудив, что день будет тяжелый и когда ей еще представится случай поваляться в новомодной ванне с бьющими со всех сторон струями, воспользовалась предложением. Она долго лежала в воде, млея от игривых струек и чудесного запаха пены из Бэлкиных запасов. Потом, набравшись наглости, вымыла голову шампунем, картинку с которым видела недавно в журнале, и, накинув халат, направилась к себе в комнату. Дорогой с третьего этажа на второй Настя рассуждала, как же хорошо жить в богатстве, покупать что вздумается и каждый день валяться в джакузи. Найти бы мужа миллионера или на худой конец выйти замуж за Димку. Он в своем автосервисе зарабатывает больше, чем Колька, работая менеджером в магазине. Или закончить бухгалтерские курсы и стать главбухом? Жаль, что идти в модели уже поздно, да и бабушка против. «Была!» – словно вскрикнула Настя, опускаясь на грешную землю, она спустилась по лестнице с кованым поручнем, влетела в коридор и рывком распахнула дверь.

«Егор, твою мать! – выругалась она, садясь на кровати. – Теперь твой член все время перед глазами маячит. Чтоб тебя, кретин. И как вообще это называется? Утренние игры взрослых мальчиков? Или разговор с лучшим другом?»

Настя вытерла опухшие от слез глаза и, надев вчерашние черные джинсы и серую майку, отправилась на кухню, где уже завтракало семейство Легатовых.

Поздоровавшись, она прошла к столу и уселась на свое вчерашнее место. Оказалось рядом с Егором. Тот ел как ни в чем не бывало. С пенисом не разговаривал, да и уже оделся в легкие светлые брюки и черную майку.

Настя бросила взгляд на Бэллу и дядю Илью. Тот, усталый и сумрачный, казался слишком бледным в черной рубашке, а Бэлла в темно-синем халате выглядела расслабленной и довольной.

– Картошку жареную хочешь? – предложила она. – Я сейчас для Ильи приготовила. Тебе немного оставила.

Настя кивнула, точно зная, что, несмотря на ранее утро, готова есть жареную картошку. Вообще в любое время дня и ночи готова, было б кому пожарить.

– Егор у нас предпочитает здоровую пищу, – фыркнула Бэлла. – А картошку ест по великим праздникам.

– Слишком тяжело для утра, – сморщил переносицу Егор.

– А я люблю, – пробурчал Легатов. – Этот ваш ЗОЖ- откровенное фуфло. Ты сам не знаешь, что ешь. А тут все просто.

– Бабушка тоже любила, – пробормотала Настя.