– Вы сейчас меня просто валите… – прошептала я раздавленно. Решила, что она продолжит накидывать непонятных терминов, и поспешила согласиться: – Давайте его, всю жизнь мечтала!

– Вам очень хорошо будет, – пообещала женщина. – Волос подходит, не тонкий и не крашеный…

Боже, какую же чушь способны нести люди просто так, чтобы воздух перед ними этими пустыми звуками заполнялся. Я перестала ее слушать, потому не сразу поняла, куда она меня зовет. Она почти уложила меня и принялась мыть волосы. Но зато беспечно болтать прекратила, начала переживать:

– Я вам делаю больно? Неудобно, что ли? Вы почему так дергаетесь?

Я посмотрела снизу на ее перевернутое лицо и тихим-тихим шепотом призналась:

– Не люблю, когда меня трогают.

Но она тут же заново начала широко улыбаться и ответила заговорщическим тоном, неожиданно перейдя на ты:

– Я аккуратно. Почти и не заметишь. Зато какой красавицей отсюда выйдешь – от зеркала потом не отдерут.

Процедуры длились невероятно долго, но все-таки был какой-то эффект – сжиматься телу надоело, и в какой-то момент я поняла, что больше от прикосновений добродушной женщины не вздрагиваю. И единственный посетитель, который был у другого мастера, уже попрощался и ушел. После шумного офиса здесь чувствовалось такое приятное безлюдье, что я позволила себе расслабиться. Да и женщина больше меня не донимала никакими разговорами, как будто все обо мне поняла.

Я догадалась, что к нам кто-то присоединился, когда из холла услышала:

– Присаживайтесь. Вам подать чай или кофе?

Ответа я не услышала. Но когда смогла обернуться, рассмотрела на стуле возле стены Глеба, который сидел уже с чашкой в руках и лениво рассматривал крупные фотографии на стенах. Я решила подначить, чтобы не забывал о моем существовании:

– Глебарисыч, как думаешь, мне укладку делать? А то уже двадцать семь тысяч насчитали, а мы еще даже не начинали. Видимо, ты были прав – у меня реально шикарные волосы, их густота влетает в заметную копеечку.

Он веселым взглядом уставился на меня и уже было ответил, вот только парикмахерша все испортила:

– Какую еще укладку?! Кто насчитал? Когда?

Глеб для нее и пояснил:

– Не обращайте внимания, у моей подруги странное чувство юмора – только ей и понятное.

– Только мне? – переспросила я. – Тогда почему ты постоянно тихо ржешь в моем присутствии?

– Заметила, да? А я-то надеялся, что в любой ситуации умею держать лицо.

Женщина, видимо, все-таки тяготилась тишиной, и потому теперь любые слова расценивала как ослабление напряжения:

– Веселитесь, молодежь, приятно смотреть! Встречаетесь?

– Не совсем, – зачем-то вякнул Глеб.

Но я опровергла:

– Встречаемся, конечно, просто терпеливо ждем конца его сопротивления. Ну вот, опять улыбаешься, я все вижу в зеркало!

После трехчасовой экзекуции мои волосы и впрямь преобразились, хотя от зеркала я отодралась с поразительной легкостью – и тут реклама все преувеличила. Но время было уже позднее, а сил не осталось ни на что, хотя в планы-то входило шефа сегодня хоть немного достать. Я зевала в машине, однако Глеб все-таки предложил:

– Можем куда-нибудь заехать перекусить. Сомневаюсь, что в твоей квартире найдется еда. Если хочешь – немного выпьем. Или ты и пьешь только в полном одиночестве?

– Совсем не пью, – честно ответила я. – Не понимаю, зачем нужны алкоголь и наркотики. Неужели люди не в курсе, что уже изобретены видеоигры?

– Ну да, и как я мог об этом не подумать? И не надеялся, что согласишься. Я ведь и сам за рулем.

– А у меня сложилось впечатление, что ты вообще говоришь всякую ерунду только для того, чтобы посмотреть на мою реакцию – и больше никаких задач. Как идет первый день дрессировки? Добился успеха?

Он не стал отрицать и отвечать. Но его постоянная задумчивая улыбка выглядела уже подозрительной: как будто что-то очень интересное обо мне думает, но со мной делиться не спешит.

Ужин был быстрым, фастфудовым и не напрягающим. Как-нибудь в другой раз наберусь сил и вытрясу из этого мошенника всю душу. Но Глеб почему-то все еще не засыпал на ходу и пытался вытащить меня из себя:

– Тебе очень идет новая прическа, Лада. У нас работает много молодых людей – и большинство из них совсем не слепые. Я не буду возражать, если ты больше не захочешь понравиться мне, а решишь понравиться кому-то еще.

Я сощурила глаза и глянула на него. Все же произнесла, ведь этот взгляд он вряд ли расшифрует дословно:

– С удовольствием. Дашь мне список всех сотрудников, кто уполномочен вернуть мне мой компьютер. Нет? Тогда какой мне от них прок? На кой, простите, фиг мне вообще тратить свои душевные силы на тех, у кого даже доступа к моему старому смартфону нет?

– Как корыстно прозвучало. В тебе погибла романтичная душа!

Я театрально прижала руку к груди и выдохнула:

– О боже, какой шок: я тебя использую! Справишься сам, или позовем психолога?

– Я знаю, что используешь, – кивнул Глеб. – Но почему бы не получать удовольствие от процесса? Ты диковатая и странная, хотя общаться с тобой прикольно. Мне бы очень хотелось, чтобы и тебе сделалось прикольно – ну хоть что-нибудь, кроме твоей норы и мечты вернуться к своей прежней жизни.

Я фыркнула:

– Сомневаюсь, что это возможно. Вот слушай, Глебарисыч, я буду говорить откровенно. Ты вроде внешне ничего так по сравнению с другими живыми людьми, но мальчики в 3-Д в любом случае совершеннее. Вроде умный – сам же скорее всего понимаешь все файерволы, которые в твоем офисе прописываются. Но разбираться в твоем программном коде мне было в тысячу раз интереснее, чем разговаривать с тобой. В офисе у тебя работают умные и интеллигентные люди, но общаться в сети намного лучше – там можно обдумать ответ и затрагивать только те темы, которые интересны лично тебе. Никакой подстройки, ни под кого: не нравится – свернула окно и перешла в следующее. Можешь хоть до посинения мне доказывать, что этот твой хваленый реал чем-то хорош, но это всегда будет неправдой.

– Посмотрим, – таинственно пообещал он.

Однако я рассмеялась:

– На что посмотрим? Ты ведь и так знаешь, что твоя затея безнадежна.

– Я к ней еще даже не приступал, Лада. Но на сегодня закончим. Ты ведь хакнуть меня должна, а не уснуть на моих руках, чтобы я тебя на себе до дома тащил.

Я представила и поежилась. Поспешила допить газировку и отправиться к машине.

Уснула в своей любимой кровати за секунду. Все-таки насыщенный получился день – жаль, обдумать его я сил уже не оставила. Как они все умудряются выглядеть такими свежими? Может, дело все-таки в привычном режиме дня?

Глава 5. Настоящая любовь

Следуя своему слову, Глеб забирал меня утром и отвозил вечером до дома. Вот только личных разговоров между нами почти не происходило: он их не начинал, а я вообще вошла в какое-то зомби-состояние, поскольку все еще не перестроилась до конца на новый режим дня. Утром ощущала себя вареной курицей, а вечерами скучала до такой степени, что ради развлечения рассматривала невзрачную картинку за своим окном. Мозг погрузился в какую-то бесконечную полудрему – оттого-то и заняться всерьез Глебом мысленной энергии не хватало. Но был в моем состоянии и плюс: я не заметила, как пролетела целая рабочая неделя, и где-то в мутном гипнозе я даже как-то свыклась со своей новой ролью и раздражалась гораздо меньше. Не хотелось бы признавать, но в чем-то чудик был прав: если обойти всех сотрудников пять раз подряд, то в какой-то момент это перестает вызывать предынфарктный стресс.

Со свежей головой я те тоскливые дни и не пережила бы вовсе, потому что для любой психики это было бы слишком. Вечером четверга я включила телевизор! Минут через пятнадцать это осознала и немножко перепугалась. За три года проживания в этой квартире я вообще не знала, что в ней водится телевизор, а тут нате – смотрю как миленькая. Правда, пока без звука, а то если еще и вникать начну, то это станет однозначным началом конца.

Тяжелый квадратный телефон я в руках вертела долго, удерживаясь от желания кому-то позвонить и рассказать о страшной ситуации, в которую вляпалась. Но так этого и не сделала по простой причине: из пяти имеющихся у меня номеров три принадлежали службам доставки – там меня, конечно, выслушают, но вряд ли помогут. Один – Глебу, который выслушает и в свойственной ему манере даже поможет, только помощь та мне вряд ли придется по душе. А для звонка Аркаше я пока еще недостаточно замучилась своей новой ипостасью. Он, возможно, как раз бы и прилетел по первой же просьбе, и какой-нибудь старенький смартфон раздобыл бы, и к себе перевез, чтобы я совсем одна не оставалась, но мелькала вероятность, что Глеб может прослушивать звонки с этого кирпича. Не хватало еще и Аркашу под статью о содействии преступлению подвести, хотя тот компьютер умеет только включать и выключать. Я решительно отложила телефон в сторону с мыслью, что Глеба на Аркашу не выведу никогда – и пусть он продолжает заблуждаться, что у меня в этом мире вообще никого нет. Есть, хотя мы подолгу не общаемся, но по-настоящему хорошие люди и не требуют поддерживать с ними связь ежесезонно. Да и ничего плохого со мной все-таки не произошло, как, впрочем, пока и ничего хорошего. Пора было выныривать из анабиоза и искать доказательства лжи Глеба.

Доказательства сами нашли меня, явившись прямо мне под нос. Удивительно, но даже при таком большом коллективе через несколько дней все лица хотя бы отчасти примелькались, оттого-то и новая физиономия сразу поймалась краем зрения и напрягла. Высокая блондинка лишь издали напоминала «Кабинку номер шесть седьмого ряда», но при более тщательном рассмотрении оказалась намного глянцевее. Я уже по описанию невольно начала надеяться, но следовало убедиться. Потому и полетела быстро, догоняя одну из тех сотрудниц, которая недавно упоминала невесту Глеба. Закричала, пока та не свернула в свой стеклянный аквариум, куда мне вход был запрещен:

– Привет! Эй, привет, говорю!

«Кабинка номер четыре второго ряда» с удивлением оглянулась и зачем-то подсказала, указывая на себя:

– Меня Жанна зовут.

Если с тобой говорят доброжелательно, то и отвечать нужно максимально вежливо:

– Сочувствую. Слушай, а что за новенькая там бродит? – я указала подбородком в сторону лифта.

Жанна пригляделась и с улыбкой объяснила:

– Это не новенькая, а невеста нашего босса. Такая вся блестящая, аж глаз режет, правда? С нашей работой деньги есть, а вот времени заняться собой не хватает – будь у меня такая шевелюра, я бы…

Пришлось поток бессмысленностей прервать:

– И куда же она уходит? Даже с любовничком своим не встретилась.

Девушка пожала плечами:

– А Глеб Борисович вроде бы уехал. Не вовремя Алена пришла, его телефона у нее, что ли, нет?

Я побежала к той, чтобы любыми способами задержать до возвращения начальника – если уже сегодня поставлю его перед очевидным фактом, то завтра сделаюсь свободной и счастливой. Телефона у невесты действительно может не быть, если она с таким странным человеком встречается – он у всех приличных людей телефоны отбирает.

– Алена! – успела позвать я, пока красавица не укатила на лифте вниз.

Она нерешительно остановилась и сделала шаг в мою сторону. Я на ходу придумывала предлоги ее задержать:

– Алена, куда же ты спешишь? Шеф будет очень расстроен, если узнает, что ты его не дождалась!

Она широко и почему-то виновато мне улыбнулась:

– Вряд ли так уж расстроится. Я ведь просто ехала-ехала и заехала. Зачем ему расстраиваться, если я сегодня даже на парковку заехала, а не в шлагбаум? А разве мы с тобой знакомы? Я тебя здесь впервые вижу.

– И что? Обожаю обзаводиться новыми знакомствами! – Я была готова схватить ее за локоть, чтобы не позволить сбежать. Но быстро передумала, внутренне содрогнувшись. – Идем, кофейку тебе сделаю, подождешь босса, заодно и подружимся. Я тут недавно. И не могу разочаровать начальника тем, что даже с такой худющей соперницей не справилась.