– Потапыч!

– Нет, такая собачонка в хозяйстве – оно, конечно, хорошо. Ее на привязь посадить – и хрен кто к тебе в дом сунется. Однако где такую цепь найти? Да и будку. Я вот что думаю…

– Задолбал, – я схватил банника и силой засунул его в баню. Станет плохо себя вести – так вообще отправлю в пространственную степь, тем более что двери там соседние.

Под комнату для аппарационных нужд я заранее выбрал старенький хлев позади дома. Который сейчас, как емко выразился Потапыч, напоминал покойницкую. Здесь лежали тела убитых, а если быть точнее, выпитых теневиком существ. Все, как один, так сказать, гильотинированные. Манера кушать у Черныша была такая – откусить голову, словно сделать в пакете с соком дырку, и уже потом выпить всю силу. От этого тела убитой нечисти скукоживались. Вместе с силой теневик пил и кровь, хотя последнюю потом отрыгивал. Слишком уж голодный и жадный у меня иномирец поселился.

Песок тихо зашелестел, формируя легкий доспех, а я вытащил нож, медленно подходя к двери. Страха не было. Если Уваров решил добраться до меня, то бегать от него глупо. Сколько веревочке ни виться, а конец будет.

– Ты, никак, захотел со мной подраться? – усмехнулся Четкеров. – А ты молодец, прибрался здесь. Халупа была та еще.

Как всегда, он оказался одет с иголочки. Даже ботинки начищены, что в нынешней местности считалось занятием почти бесполезным. Мои вот, к примеру, не то что не чистились, мылись довольно редко. Все равно пыль оседала быстрее, чем выйдешь за пределы деревни.

– МВДО дает своим сотрудникам все самое лучшее, – я опустил нож.

Четкеров оценивающе оглядел меня, не скрывая своей брезгливости. Ну да, одет я был не совсем так, как прочие поборники. Никаких черных плащей в пол, обычные джинсы, футболка и школьные кроссовки, которые нам выдавали в Терново для тренировок.

– Значок поборника куда дел?

– Там в столе лежит. Тут, знаете ли, некому им в лицо тыкать. Нечисть крайне слабо разбирается в чинах МВДО.

– Его надо носить всегда. Это обязательно. Дисциплинирует, так сказать. И на встречу с руководством необходимо надевать форму.

– А у нас сегодня встреча с руководством?

– А я, по-твоему, кто? – удивился моей наглости Четкеров.

– И что за повод?

– Конец месяца. Пора сдавать план.

Вот уж о чем я совсем забыл. Забавно, но, находясь на службе, я делал все, кроме выполнения плана. Этим занимался исключительно Черныш. Мне лишь приходилось собирать тела за ним. Но все же о задании Четкерова я помнил, поэтому сразу повел его в хлев.

– Почему они в таком странном состоянии? – скривился Павел Сергеевич. – И где головы?

– У меня такой метод охоты: взрываю головы, тела сушу, – соврал я. – Чтобы лучше хранились.

– М-да-а-а… – протянул Четкеров. – Так, пара чучунов, чотгоры, а это что, хумайя? Хорошо сохранились, все перья целые. Где ты ее нашел?

Я не стал говорить, что за этой птичкой пришлось путешествовать на теневике в Монголию. Черныш, кстати, к моему сбору трупов относился скептически, смотря как на некрофила. Зато хумайя являлась сверхопасным существом, что мне было только на руку.

– Так, план выполнен, – посчитал Четкеров убитую нечисть. – Новый я пришлю на днях. Эти останки изымаю. И, Кузнецов… попробуй взрывать непосредственно тела. Головы намного проще транспортировать.

– Постараюсь, – честно соврал я, понимая, что есть теневика по-новому вряд ли научу.

Пространственный карман Павла Сергеевича оказался более чем вместителен. Туда он сгрузил все трупы. Ну, почти все. Хорошо, что не мы не стали залезать в подпол. Там мертвечины было еще больше. Я справедливо решил, что если выбьюсь в передовики производства, то ничего хорошего мне это не принесет. Разве что только план повысят. А кому оно надо? Как известно, больше всех в колхозе работала лошадь, но председателем она так и не стала.

Четкеров уже собрался отбывать восвояси, даже начал кастовать заклинание перехода, но в последний момент остановился. Он замер, будто прислушиваясь, и лишь спустя несколько секунд я тоже уловил тихие, крадущиеся шаги. Довольно знакомые. Только теперь гость был не один.

– Как у тебя с местными? – спросил Павел Сергеевич.

– Полное взаимопонимание, – ответил я. – Я не лезу к ним – они ко мне. А так ли уж надо было делать меня участковым по легенде?

– А кем ты хотел бы быть? Фельдшером? Тогда бы видел немощных чаще.

Вскоре мы заметили Болата, который шел неторопливо, таща с собой внушительный потертый чемодан. Но тяжелая ноша нисколько не смущала старосту. Он изредка останавливался, поджидая спутницу, а потом вновь вырывался вперед.

– Здравствуй, большой начальник, – сказал он, обращаясь к Четкерову. А потом обратил внимание на меня: – Здравствуй, начальник.

– Здравствуй, Болат. Случилось что?

– Случилось, – махнул он рукой, подзывая хозяйку чемодана. – Женщина приехала, сказала к тебе. Невеста. Вот я ее и привел.

Я мрачно смотрел на его спутницу, не зная, что ответить. А на лице Четкерова тем временем расплывалась ехидная улыбка.

Глава 2

Мне пришлось применить всю выдержку, чтобы не съездить по лицу ухмыляющемуся Четкерову, когда он радостно приветствовал гостью, провожал в дом, помогал с багажом, показывал небогатое убранство, особое внимание уделяя кровати, будто «невеста» к нему приехала. И постоянно искоса посматривал на меня, ожидая реакции. Нет, я не поведусь. Я предельно спокоен. У меня есть цель, и ничто не выведет молодого мастера из себя. Проклятье. Какая, к дьяволу, невеста?

Поговорить удалось лишь спустя полчаса, когда сундук был задвинут под кровать, чай разлит по чашкам, а мой гнев немного утих.

– Катя, какого черта?

– Что именно? – Зыбунина сверкнула зеленью глаз, делая непонимающий вид. Она смахнула невидимые пылинки с короткого платья и поправила черный платок, пытающийся изо всех сил сдержать напор рыжих волос. Нет, выглядела она эффектно, тут ничего не скажешь, однако не менее чудно, чем отбывший Четкеров. Кто в такую грязь надевает ажурные черные колготки? Или это чулки? Разбушевавшаяся фантазия ушла совершенно не в то русло, поэтому я тряхнул головой, пытаясь собраться.

– Зачем ты здесь? И что еще за «невеста»?

– Иначе этот противный старикан… Как ты его назвал, Болат? Так вот, иначе он бы не проводил меня к тебе. Все время чего-то спрашивал, пытался подловить. Хитрый жук, короче.

– А на первый вопрос ответишь?

– Я же тебе сказала, что позабочусь о своем ковене и приду. Мог бы хотя бы подготовиться. Где я, к примеру, спать буду?

– Я вообще-то думал, что ты шутишь. Ну, или вроде того.

– Ты меня ни с кем не перепутал?

Так-то да. Зыбунина не отличалась особым чувством юмора и ко всему подходила более чем серьезно. Поэтому нынешний поступок выглядел, мягко говоря, глупым.

– Ты подставила себя. Надо же было заявиться именно сегодня, когда здесь Четкеров с проверкой.

– Совпало же, – хитро улыбнулась Катя.

– Так ты… специально?

– Как еще быстрее всего донести до Уварова, что я помогаю тебе? – пожала плечами моя «невеста».

– Но зачем?

– Я хочу, чтобы ты доверял мне, поэтому все это, так сказать… демонстративно, – она развела руками. – Я на твоей стороне.

– На моей стороне открыто могут выступать лишь идиоты.

– Ну, и некоторые ведьмы, – добавила Зыбунина. – Ладно, какой наш дальнейший план действий? Что будем делать?

По всей вероятности, всего моего красноречия не хватит, чтобы она уехала обратно. В этом плане Зыбунина была пожестче Терлецкой. Если что себе втемяшила в голову, то уже не выбьет оттуда.

– Что будем делать? Ужин готовить. Точнее, ты будешь готовить. Назвалась невестой – полезай на кухню.

– Без проблем. Где у тебя продукты?

– Под окном. Там что-то вроде кладовки. И ты бы переоделась, колготки сняла. Заляпаешь.

– Вообще-то это чулки, – хитро сощурилась Зыбунина и пошла к своему чемодану.

Вот за что мне все это? Вдруг Уваров подобным образом пытается свести меня с ума? Для полного счастья теперь лишь Терлецкой не хватало. Я испуганно замер, прислушиваясь к звукам на улице. Слава богу, тихо. Вот так и станешь верующим. Нет, полный бред. Уваров, конечно, садист каких поискать, но это для него уже перебор.

Но как же все не вовремя! Только я более-менее разобрался с теневиком, чтобы отправиться для разговора с очень важным мне человеком, как вдруг появляется Катя. Теперь придется, помимо Потапыча, добавлять в «телефонную книгу» друзей теневика еще и Зыбунину. Надо будет завтра наловить нечисти на закуску Чернышу. Или сегодня. И встретиться с Марковым, который попросил не связываться с ним магическим способом. За ним вроде как следят. Впрочем, сейчас во всем МВДО царит атмосфера паранойи.

Зато пока я размышлял о дальнейших планах, приготовился ужин. Катя с видом заправской хозяйки выставила на стол соленья, котлеты, жареную картошку и кувшин холодного молока. Словно только и дожидавшись этого момента, тут же на стульях материализовались Потапыч и Катерина. Ну да, эта парочка всегда чувствует халяву.

– Доброго дня, хозяюшка, рады приветствовать, – банник даже не взглянул в сторону Зыбуниной. Все его внимание было занято картошкой. – Я тебе всегда говорил, хозяин, что надо ведьму выбирать, а не ту высокородную выскочку.

При упоминании Светки Зыбунина закусила губу, но ничего не ответила.

– Когда это ты такое говорил?

– Ну, думал, значит, – Потапыч схватил тарелку и принялся быстро накладывать еду. – Катерина, ты клювом не щелкай. В бане и за столом все равны. Тут не место друг за дружкой ухаживать.

Обдериху уговаривать не пришлось. Меньше чем через пару секунд моя ручная нечисть уже вовсю уплетала приготовленный ужин. Я же решил дождаться, пока сядет за стол и «хозяюшка», как называл ее банник.

– У нас фарш был? – спросил я. – Откуда котлеты? И соленья.

– Котлеты из рубленого мяса. А соленья я с собой привезла. И еще кое-что…

Ох уж эти мне загадочные взгляды и полунамеки! Я налил себе холодного молока, которое мне раз в два дня приносил Болат, и отметил, что так картошка действительно вкуснее. Не пронесло бы, разве что, потом с соленых огурчиков. С другой стороны, организм у магов все же посильнее, чем у обычных людей.

– Горячей воды нет, холодная на колонке, – стал я рассказывать наше житье-бытье, – по поводу бани договариваться с Потапычем. Они теперь там полдня плескаются.

– Чистая душа живет в чистом теле, – с набитым ртом прокомментировал банник.

– Ну конечно, рассказывай, – хмыкнул я и продолжил: – Туалет на улице. В сарае я держу убитую нечисть. Спать ты будешь на кровати, я лягу на пол. Вроде все.

– Звучит не так уж и плохо, – ответила Катя.

Я пожал плечами. Мне не хватало банального комфорта той же терновской школы. Хотя бы одного общего душа на всех. Про готовые завтраки и обеды я вообще молчу. Тут неожиданно выяснилось, что Потапыч – замечательный едок, но совершенно никакой повар. Его спутница жизни тоже кулинарным мастерством не блистала. «Мы ж не домовые, хозяин, а банники».

– Ладно, спать. Утром встанем рано. На пробежку.

Зыбунина на удивление спокойно отреагировала на эту информацию. Казалось, ей было все равно – бегать, прыгать, стрелять, колдовать. Что скажу, то и будем делать. Все бы хорошо, но я-то знал норовистый характер Кати. Уверен, все это до поры до времени.

– Потапыч, нечисть в округе осталась? Хотя бы малыши?

– Да разбежались почти все, сам же знаешь. Если только моховиков чуток, они как раз мелкие, в две ладони.

– Сможешь одного к утру принести?

– Попробуем, – уклончиво ответил Потапыч.

Но я был почти уверен: он с заданием справится.