Видя, что оппоненты сверлят и уничтожают друг друга глазами, Марков запнулся на полуслове, понимая, что крайне не вовремя подошёл:

– Алекса… – Николай Евгеньевич, как человек прозорливый, быстро нашёл выход и указал на чашки чая, стоявшие на столе. – Может вам господа чайку освежить? Кипяточек подлить?

– Не стоит.

И Римский-Корсаков, и Протопопов обернулись на Маркова единовременно.

Тот пожал плечами коротко и удалился, так и не сказав для чего приходил.

– Я скажу прямо, Александр Дмитриевич, – Римский-Корсаков вернул на Протопопова взгляд, но теперь в нем не было прежней железной хватки.

Пощупали друг дружку.

Нагляделись.

И хватит.

– Нам надо держаться вместе, как мы и обусловливались, – заявил Александр Александрович. – Времена нехорошие настали, как вам известно и без меня. Заразу хотят в головы людей подселить, размножить и убедить в том, что Россия и все русское – непотребно и должно быть уничтожено на корню. И вместо того чтобы разворошить гнездо гадюк, находятся люди, именуемые себя истинными патриотами, кто этих гадюк подкармливает и гладит по головке.

– А вы сам то? – спросил Протопопов мягко, но при этом так, что от вопроса по коже натурально мурашки прошли.

– Мы, господин министр, спим и видим, как непотребства из России матушки вымести, да вот только патриотом в наше время становится быть опасно, к моему глубокому сожалению.

– Понимаю, продолжайте, – Протопопов кивнул, давая понять, что до сих пор не услышал конкретики из уст Римского-Корсакова и не прочь услышать теперь.

Александр Александрович подобрался, огляделся, прежде чем продолжить, будто бы опасался, что на собрании СРН найдутся те самые гадюки, о которых было сказано выше.

– На самом верху требуется капитальный ремонт, – сообщил он стальным голосом. – Государственная Дума должна быть распущена немедленным манифестом.

– Я верно понимаю, что об этом шла речь на недавней встрече господина Маклакова и Государя?

– Маклаков предложил Государю проект манифеста, – процедил Александр Александрович.

Помолчали.

Протопопов переваривал сказанное. На лбу Римского-Корсакова блестел холодный пот.

– Идёт грызня за власть, тогда как нужно всем соединиться в кулак, – наконец, продолжил Александр Александрович. – В жуткую военную годину все как ослепли. Думу следует распустить, и не созывать далее ни в коем случае, до тех пор, пока не подойдёт для этого законное основание.

– Я слышал, что правые колеблются между перерывом и роспуском? – уточнил Протопопов.

– Роспуск и только! – Римский-Корсаков ударил кулаком о ладонь.

– Понятно, Александр Александрович.

– Государь сказал, что на сим разговор с господином Маклаковым не окончен… – вкрадчиво сообщил старый боевик. – Так что…

– Мы обуславливались, что будем говорить прямо, – напомнил Протопопов. – Что вам нужно?

– Деньги!

– Допустим, а чего же, Александр Александрович, господин Маклаков не попросил нужную сумму у Государя, раз тот проникся вопросом? Замечу, что Барк ничего не говорил мне по этому поводу. А бюджет, знаете ли, не только вам урезают, но и прочим. Денег мне натурально неоткуда взять.

Старый боевик замялся, но надо ему отдать должное – ненадолго.

– Ну, так может стоит напомнить о нас господину Барку? Вы то его почти каждый день видите, Александр Дмитриевич. Вы просили говорить прямо, вот я и говорю прямее некуда.

Протопопов задумался. Деньги – это хорошо, они решает большинство проблем. Однако патриотизм это такая штука, которая либо есть, либо нет. И с наличием денег это не связано. И судя по тому, что Александр Дмитриевич наблюдал на сегодняшнем собрании, настоящих патриотов, способных отстаивать свою Родину, здесь можно было пересчитать по пальцам руки.

Одной.

В квартире Маркова собрались по большей части мерзавцы-выгодники, которым по факту не было дела до чаяний России и до исконно русских интересов. Каждый второй здесь вступал в ряды СРН и делал посильные взносы лишь для того, чтобы получить свою выгоду.

Деньги.

Власть.

Признание.

Они почешут языками на столичном собрании, примут какие-то решения, а потом разъедутся по своим губерниям. Не все здесь были такие, и сам Римский-Корсаков слыл истинным патриотом, что и доказывал всю свою жизнь изо дня на день. Однако Протопопов понимал, что любые выделенные на правых средства начнут оседать в карманах членов СРН и никогда не будут потрачены на поставленные цели, причём цели довольно правильно сформулированные, пусть и достаточно в общих чертах.

СРН действительно переживал глубочайший кризис.

Вслух министр сказал следующее.

– Обсудим, Сан Саныч.

– Когда?

– Ровно в тот момент и сразу, когда у меня на столе будет лежать план действий.

– Какой? – удивился Римский-Корсаков.

– Явно не такой, как вы мне поведали сейчас. Я предпочитаю не разговаривать по воздуху. Фамилии, адреса, цели. Мотивы, исходя из которых они поставлены, и результаты, которых стоит ожидать по достижению. И главное – сроки.

– Сделаю стало быть.

– Предоставьте мне список членов СРН, которых вы будете задействовать в реализации своего плана в той или иной форме. И да, не говорите им, что данное предприятие будет финансироваться из бюджета. Сообщите, что в реализации плана каждому придётся поучаствовать по мере сил. Я хочу знать истинных патриотов в лицо, Александр Александрович. Только с такими людьми я готов работать.

– Задача ясна, – заключил Римский-Корсаков.

– И запомните, высокопарные фразы и философские высеры от Маклакова, Говорухи-Отрока и любого другого, кого бы то ни было, я не намерен обсуждать в принципе. Как вы верно заметили в своей речи, у нас Война. И действия должны быть самые решительные, согласно закону и духу военного времени.

Римский-Корсаков ничего не ответил, но глаза его прям загорелись после слов министра. Он откланялся, сообщив, что обязан уделить время другим гостям. Протопопов же понял, что к составлению полученного, старый боевик приступил незамедлительно.

Выступать начал другой член СРН, моложе раза в два, чем Римский-Корсаков. Весь такой аккуратный и лощенный. Имени его министр не знал. Говорил о судьбе неких правых газет, накануне закрывшихся, и тоже просил деньги на возобновление выпуска и зарплаты штату.

По итогу журналюга, представляющий интересы газет «Киев» и «Волга» не сумел привести нужные и исчерпывающие доводы, которые бы позволили раскошелиться собравшимся. С формулировкой «ввиду неопределенности положения», предложение было отклонено, и газеты остались закрыты.

Во время речи журналюги Протопопов обратил внимание, что за ним наблюдает мужчина средних лет. Аккуратно одет, держится с достоинством, волосы на усах и голове стильно уложены. Бороды не носит. Можно было предположить, что он узнал министра и наблюдает за ним с тех пор, как у Протопопова состоялся разговор с Сан Санычем. Понятно, что на Александра Дмитриевича косились с разных сторон, но чтобы так – это был единственный. Протопопов сразу понял, что этому мужчине «что-то» нужно.

В конце собрания перед народом выступил Марков Второй и подвёл итоги (хотя по разумению Протопопова, никаких итогов не было – все вилами по воде).

– Господа, напоминаю, что в этом месяце у нас намечены новые встречи. Заседает президиум союза с нашим новым председателем Дурасовичем. Всем спасибо, что пришли! Не расходитесь, будет подан десерт и шампанское.

Расходиться действительно никто не спешил. Скорее всего, каждый из присутствующих закинул денег в котёл на посиделки. Все разбились по кучкам и принялись перетирать итоги встречи и не только их. Кто-то давно не виделся, кто-то в принципе был не прочь поболтать.

Протопопов, посчитавший, что на сим его визит к Маркову окончен, направился к дверям. Разумеется, что он заметил, как следом за ним последовал тот самый мужчина средних лет, не сводивший с министра глаз. Он странно держал руку у внутреннего кармана своего пиджака.

Глава 9

Держи своих друзей близко. А врагов еще ближе.

фильм "Крестный отец"

Год 1917, январь 10,

Петроград, дом Маркова Второго,

Протопопов спешно вышел из квартиры Маркова Второго, понимая, что странный мужчина следует за ним едва ли не по пятам. Охрана министра стояла внизу у автомобиля, где он их оставил. Это означало, что для выяснения всех «вопросов» у незнакомца есть меньше минуты. Время, за которое Александр Дмитриевич спустится по лестнице и уедет, а пока эти шестьдесят секунд тикают – у них есть достаточно времени задать друг другу интересующие вопросы. Надо ли говорить, что связываться с министерскими быками, этот «персонаж» не станет наверняка. По его движениям, по таймингу, Протопопов видел, что незнакомец отнюдь не обучен. Потому если и готовит покушение, то спонтанное. Следовательно, он не станет откладывать вопрос в долгий ящик и перейдёт к активным действиям уже в подъезде.

Что ж, Протопопов был не прочь объясниться с глазу на глаз.

Министр вышел из квартиры, но вместо того чтобы спускаться по лестнице, поднялся на один пролёт выше и затаился у стены, благо освещение в подъезде было не из лучших. Незнакомец буквально выскочил на лестничную клетку из квартиры Маркова следом, все также держась за внутренний карман пиджака. Явно намеревался догнать министра со спины.

Протопопов одним прыжком настиг незнакомца.

Подсечка.

Взятие на бросок.

Боковой переворот.

Короночка от Александра Дмитриевича.

Таким точно броском он в своё время выигрывал чемпионат СССР по самбо, который состоится через несколько десятилетий. Потому тело Протопопова, пусть куда более слабое и не тренированное (хотя Александр Дмитриевич этот недостаток активно исправлял все эти дни после попадания) охотно воспроизвело былые навыки. Незнакомец беззвучно, как бревно воткнулся в пол. В 1917 году о самбо еще слышать не слышали, поэтому защититься у мужчины не было ни единого шанса. Министр следом навалился на его грудь всей тяжестью своего колена, выпуская из воздух последний воздух. Одной рукой придерживая мужчину за грудки, другой доставая Кольт.

– Ку-ку!

Черное ледяное дуло уставилось в лицо незнакомца.

– Господин министр… – задыхаясь, выдавил из себя мужчина.

– Ты кто такой? – зарычал Протопопов, перебивая.

– Петров я… – вымолвил совершенно обескураженный мужчина, кривясь от боли.

Досталось ему крепко. Бросок вышел довольно таки амплитудный. А что такое падать на твердую поверхность, вместо матов – тут объяснять никому не стоит.

Протопопов залез ему за пазуху, всерьёз полагая найти там пистолет, из которого этот Петров намеревался грохнуть министра выстрелом в спину. Но нашел там лишь газету с названием «Русское знамя», скрученную в трубочку для удобства.

Газету!

И больше ничего, ни пистолета, ни на худой конец спрятанного в газете ножа, чтобы им засадить под рёбра. Даже арматуры и той нет, чтобы голову проломить…

Пустыми оказались карманы брюк.

Чистый…

Протопопов осторожно поднялся, убрал кольт и рывком поднял на ноги человека, представившегося Петровым. Он ёжился и держался руками за ушибленный бок. Понятно, подготовки никакой, падать правильно не умеем и не группируемся.

Министр ещё раз окинул «киллера» пристальным взглядом, продолжая удерживать за грудки одной рукой.

– Я ведь тебя за малым не грохнул прямо тут, потом Маркову пришлось бы твои мозги со стеночек соскребать. Или не врубаешься, что происходит?

– Так я ведь всего на всего поговорить хотел, – ответил Петров, все ещё морщась от боли.

– Ты вроде интеллигентный человек, с виду не глупый. А тяму нет, что за министрами не надо ходить по пятам и со спину подкрадываться. К министрам на приём записываются…