Ты – мой прицел, я – стрела,
и я меж твоих ног – не стерпел;
Любовь мальчишки, что ж,
это будет непростая интрижка.
Но сегодня время блистать,
зажигать, я хочу фристайла,
Погрузи же меня в атмосферу
звериного драйва.

Я сглатываю, радуясь, что из-за стола не видно моей эрекции. Вскоре слова сменяются мелодией, и Зои просто стоит, покачивая бедрами, и больше шепчет, нежели поет:

– Дай же мне зум-зум-зэнг, там, где твой бэнц-бэнц-бэнц…

Ее руки повсюду: в волосах, на шее, на груди, на бедрах, на ляжках, и я мечтаю о том, чтобы это были мои руки, представляю, что они мои, и…

– Черт возьми.

Я оборачиваюсь и моргаю, возвращаясь к реальности. Итан все так же стоит рядом со мной и хмурится. Сердце щемит от проблеска ревности, когда я понимаю, что и всем остальным довелось поприсутствовать при этом зрелище.

– Ладно, пора по домам, – объявляет Лоан.

В кои-то веки я с ним согласен. Я говорю ему подкатить машину, чтобы Зои не пришлось слишком далеко идти, и Виолетта уходит с ним – не забыв приказать присмотреть за своей лучшей подругой. Итан уходит в туалет, а я подхватываю шатающуюся Зои.

Она обнимает меня за шею, и я вздрагиваю, когда ее тело прижимается к моему очевидному возбуждению. Ее губы якобы удивленно распахиваются, и я неловко ей улыбаюсь:

– Да, да, необязательно это озвучивать. Ты победила, чемпионка. Не то чтобы меня это удивляло.

Вопреки моим ожиданиям, она не кажется торжествующей. Она смотрит на мои губы и шепчет:

– Как насчет поехать к тебе?

Она замечает отразившееся на моем лице непонимание и решает необходимым добавить: «Чтобы заняться любовью».

– Блин, а я ведь уже отложил «Подземелья и драконы», – язвлю я. – Я понял, Зои. И мне тоже очень этого хочется, и, можешь быть уверена, я буду припоминать тебе это до скончания твоих дней… но ничего не будет. Точно не сегодня.

Она закатывает глаза и, шатаясь, отпускает меня. Я подхватываю ее, чтобы она не рухнула на пол. Она же оскорбляет меня за то, что я такой «вежливый, такой симпатяга, такой ботан и такой брюнет».

Когда возвращается Итан, он обхватывает ее за талию, а я забираю ее сумку. Мы идем к выходу, где нас уже ждут сидящие в машине Лоан и Виолетта. Все рассаживаются, я желаю им хорошего вечера и иду к своей машине. И только сев за руль, я замечаю в своих руках сумку.

– Черт.

Забыл ее отдать. Я кидаю ее на пассажирское сиденье, но она соскальзывает вниз. Я ругаюсь себе под нос и пытаюсь все собрать. Косметика, ключи, деньги, пара балеток и…

О.

Клянусь, я не люблю копаться в чужих вещах. Я уважаю личную жизнь каждого. Но когда держишь в руках сумку девушки, которая тебе нравится, и натыкаешься на загадочный листок, на котором случайно прочитываешь слова «секс втроем», становится интересно.

Разве нет? Только у меня так?

Наверное, не стоило брать его и разворачивать, но я все равно это сделал. Вперед, можете освистывать.

– Что это та…

Мои глаза пробегаются по заголовку, написанному черным маркером, и я моментально теряю шанс остановиться.

ЧТО НУЖНО СДЕЛАТЬ ХОТЯ БЫ РАЗ В ЖИЗНИ

По мнению Сары и Зои

8

ЗОИ

Жаль, что, чтобы найти общий язык, нам нужно напиться.

P. S. Ты, наверное, не помнишь, но ты умоляла меня с тобой переспать, это было очень мило.

Я перечитываю найденную в сумке записочку со смехом и отвращением одновременно. Не помню точно, что происходило после седьмого бокала, но в одном я уверена: я не из тех, кто станет умолять.

Уж точно не о сексе.

В свете моего коматозного состояния мою сумку из дома Джейсона на следующий день после караоке забирал Лоан. На обратной стороне записки был написан номер его телефона, но я до сих пор его не набрала.

Я все еще не решаюсь, хоть и держу пальцы над телефоном. Да, он придурок, но мне как минимум стоит его поблагодарить, верно? И именно это я и делаю, ни больше ни меньше.

Он немедленно отвечает, и я вздыхаю.

Джейсон: Это кто?

Я: Я твой отец.

Джейсон: Вау, это отсылка к «Звездным войнам»? Идеальная женщина.

Я: Кстати, как там Клод?

На сей раз мне довольно долго ничего не приходит. Я ругаюсь, понимая, что нетерпеливо таращусь в экран. С каких пор я, как влюбленная идиотка, так жду сообщения?

Телефон вибрирует, и я быстро его хватаю.

Ну, что ж.

Джейсон: У нас ничего не вышло… Я хотел детей и собаку, а он оказался не готов.

Я: Печально.

Джейсон: Или нет. Должен признаться, воспоминания о тебе и о том, как ты поешь, преследуют меня уже третий день.

Я сглатываю и отворачиваю телефон. Справа от меня сидит Виолетта, и я не хочу, чтобы она что-то не так поняла. Подумав пару секунд и пытаясь понять, что ему ответить, я решаю не делать ничего. У меня нет ни малейшего желания давать ему повод думать, что я им одержима, – а он, кажется, уже так и думает – ошибочно.

Пусть даже от прикосновения его пальцев к моей ладони меня пробрало до самых костей.

Поэтому я планирую в ближайшие дни сконцентрироваться на своем инстаграме – а он, к слову, главный козырь в моем резюме.

Регулярно выкладывая фотографии своих нарядов, я набрала двести сорок девять тысяч подписчиков. Охренеть, да? На моем ютьюб-канале подписок поменьше, но в сумме получается очень даже неплохо. Меня приглашают на разные мероприятия, а бренды-партнеры в благодарность за рекламу дарят мне одежду.

Люди думают, что я богата, потому что ношу дизайнерские шмотки, но правда в том, что либо мне их дарят, либо я должна потом их вернуть. Остальное же уходит на оплату сумасшедшей аренды и на помощь маме.

Я: У меня почти не осталось фотографий. Как насчет фотосессии после пар? Я заканчиваю в два.

Тьяго: Лады. Встретимся на мосту Александра III.

Я кладу телефон на стол и вновь сосредотачиваюсь на учебе. Сидящая рядом Виолетта прилежно и со скоростью света печатает что-то на своем компьютере.

– Пс-с.

Она оборачивается, не переставая печатать. Восхищаюсь этой ее прилежной стороной.

– Сегодня вернемся раздельно, мне нужно пофоткаться.

– Хорошо. Я все равно хотела чутка поработать. Меня вдохновляет атмосфера Недели моды: хочу попробовать сделать что-нибудь новое.

Мне хочется сказать «везет», но я сдерживаюсь. Я уже некоторое время не притрагивалась к своим дизайнам, потому что была слишком занята социальными сетями. Но она права: приближается Неделя моды, и это чувствуется в воздухе. Как будто это в моей ДНК. Только я наблюдаю за этим со своего дивана, а не сидя на настоящем показе.

Быть может, когда-нибудь.

– Отстойно, что мы учимся в школе дизайна, но при этом возможности там побывать у нас нет, – бормочу я.

Виолетта пожимает плечами, не сводя глаз с профессора.

– Ты же понимаешь, что им пришлось бы обеспечить места всем студентам ЭСМОД? Так что объяснимо. Но разве ты не можешь воспользоваться… ну, знаешь… своим инстаграмом?

Она ангельски смотрит на меня, и я морщу нос, объясняя, что к местам, где проводятся показы мод, даже подойти невозможно. Для этого нужно быть журналистом-международником, покупателем или Алексой Чанг^[2].

Она выглядит разочарованной, но смиряется быстрее меня. Ей ведь в любом случае интересны лишь трусики. И тем не менее она продолжает сыпать соль на рану:

– Я читала, что «Валентино» в этом году выложится на полную. Капец, я бы умерла за одно из их платьев, я серьезно, клянусь, я не драматизирую – это не в моем стиле; думаю, я бы отдала легкое за их платья. Нет, почку! Да, точно, я бы отдала почку – в конце концов, кому вообще нужны две почки? Пф-ф!

Я невозмутимо киваю в знак согласия:

– Ты права. So overrated.

Она улыбается, и я разражаюсь смехом, за что получаю злобные взгляды сидящих впереди девушек.

* * *

Тьяго – очень хороший фотограф. Скажем так: он меня знает. Например, он знает, что меня нельзя снимать снизу, потому что я ненавижу свой второй подбородок – хотя он постоянно кричит, что у меня его нет.

Как мы и договаривались, после занятий мы едем на мост Александра III. Я надеваю специально выбранные для этого вещи, на каждой из которых до сих пор висит этикетка: бордовый тренч с ASOS, клатч от Prada и пару белых кроссовок Adidas.

Мы трижды меняем локацию, а значит, и одежду.

У меня болит живот, голова как свинцовая и устали мышцы.

– Улыбнись, я что, слишком многого прошу? – говорит мой лучший друг где-то на семисотой фотографии.

Я вытягиваю шею и отвечаю, что хватит и этого, что у нас есть все, что нужно. На меня все смотрят, и мне некомфортно, пусть это и привычное дело. Такие дни случаются: дни, когда зудит кожа и когда собственное тело кажется мне чужим.

Уверенная и соблазнительная Зои – это не более чем жирное вранье.

Я просматриваю сделанные фотографии, и дискомфорт только нарастает, сдавливая мне горло. Они мне не нравятся. Фото очень красивые, но я толстая. Невзрачная. Недостаточно идеальная.

С такими бедрами тебе не место в мире моды, малышка.

Я на мгновение закрываю глаза, пытаясь заставить этот писклявый голосок замолчать, а затем решаю заговорить громче него:

– Я хочу есть.

Это неправда. Я просто хочу избавиться от этого чувства, а еда – я знаю – помогает избавиться от чего угодно. По крайней мере, на секунду, до тех пор пока чувство вины не залепит мне огромную пощечину.

Но до этого момента у меня в запасе еще несколько часов.

Поэтому мы заходим в кафе у книжного «Шекспир и Компания», и я заказываю два больших куска пирога с пеканом. И когда официант решает, что второй кусок – для Тьяго, мне хочется провалиться сквозь землю.

Ну, давай, ешь, обжирайся. Только это и умеешь.

Заткнись, заткнись, заткнись…

– Все хорошо? – обеспокоенно глядя на меня, спрашивает мой друг, садясь.

Я ничего не отвечаю и молча проглатываю кусок за куском, даже не пережевывая. Обычно я делаю это втайне. Но сейчас приступ не терпит отлагательств, я не дотяну до дома. Мне стыдно, так стыдно, что слезятся глаза, снова зудит кожа, еще сильнее, и крутит сердце, крутит, крутит и…

– Зои…

– Только не сейчас. Пожалуйста, – умоляю я на грани слез.

– Что случилось?

Я снова замолкаю. Судя по выражению его лица, Тьяго не только все понял, но и, очевидно, был уверен, что это осталось позади.

Слава богу, он быстро меняет тему, обхватывая руками кружку с горячим кофе:

– Скоро Неделя моды. Расскажешь об этом в блоге?

Я шмыгаю носом, не решаясь поднять на него глаза.

– Я думала об этом, но не понимаю, что интересного могу рассказать. У меня есть доступ только к показам коллекций прет-а-порте.

– Уже неплохо. А от-кутюр?

Я с набитым ртом закатываю глаза. Я ем, но понятия не имею, какая на вкус моя еда.

– Во всем мире таких счастливчиков наберется штук сто, и я не в их числе.

Тьяго с задумчивым видом проводит рукой по волосам:

– Ты никого не знаешь, кто мог бы замолвить за тебя словечко? Визажистка, журналист? Богатенькая подружка? Все же было бы обидно такое пропустить… Ты только представь!

Я представляю, и пропустить такое действительно было бы очень обидно. Черт, мне нужно туда попасть. Я думаю о том, сколько знакомств могла бы там завести, какие бы фотографии могла выложить в инстаграм, и мой мозг просто взрывается.

Да что я вообще забыла на показе мод в окружении этих стройных, невероятных богинь?