Сайлес фыркнул и упал обратно на сиденье, снова вытянув ноги.

– Следовало предупредить, что вы так медленно ходите. Зная это, я сам мог бы вас понести.

Сигна уселась напротив, размышляя, не в качестве ли испытания ей послан спутник с таким дурным характером. Поджав колени, так чтобы они не касались его, она улыбнулась резкой, как лезвие бритвы, улыбкой, обращаясь к своему попутчику:

– Не желаете ли сесть более прямо, мистер Торли?

Сайлес оглядел себя.

– Разве я неправильно сижу?

Боже правый, ей понадобится выдержка, чтобы справиться с этим человеком. Мысом пыльного ботинка она постучала по его коленке, затем по второй, его ноги были слишком широко расставлены.

– Вы сидите так, словно меня здесь нет.

Он медленно моргнул, и, хотя Сигна знала, что он все понял, извинений и других действий не последовало. Сайлес только рассмеялся и закрыл глаза, словно решил вздремнуть.

– Вы крайне прямолинейны.

Она изо всех сил старалась быть вежливой, но этот мужчина ее ужасно раздражал. Что-то таилось в его замкнутости и постоянном пристальном взгляде, словно он уже решил, что от нее одни неприятности. И ее хорошие манеры уступили место резким словам. Сигна едва могла сдерживаться, когда вцепилась в платье и задрала его до колен, обнажая ноги настолько, чтобы подобно Сайлесу раздвинуть их в разные стороны.

– Похоже, мои манеры так же безупречны, как и ваши. Я ожидала, что человек в вашем положении будет вести себя более вежливо.

– И какое же это положение, мисс Фэрроу?

– Спутника леди.

– Леди? – Он приоткрыл глаза, оценивая ее неприличную позу и задранное платье, прежде чем снова их закрыть. – Дайте знать, когда мы ее встретим, и я с удовольствием ее сопровожу.

Игнорируй его, приказала она себе, выдавив испепеляющую улыбку. Ты должна вести себя как леди. Сдержанно и грациозно. Затем поправила платье и сложила руки.

Притворяясь спокойной, Сигна обвела взглядом купе. И увидела сбоку от них тележку со сладостями и выпечкой. Здесь были ириски с морской солью, упакованные в коробки липкие булочки, покрытые густым сиропом и золотистыми грецкими орехами, крошечные пирожные, из которых сочилось сливовое желе, и многое другое. Она забыла обо всем, пожирая глазами сладости, и чуть не подпрыгнула, когда Сайлес прошептал:

– Могу я предложить вам платок, мисс Фэрроу? Кажется, у вас слюна на подбородке.

Собрав всю выдержку, чтобы не бросить на него полный ненависти взгляд, Сигна спросила:

– Это все нам?

Сайлес скучающим взглядом посмотрел на тележку. У него не потекли слюнки и не заурчало в животе.

– Должно быть, еда включена в стоимость купе, – только и ответил он. Сухо. Расчетливо. Словно в воздухе не витал аромат угощений. И Сигна поймала себя на мысли, есть ли в нем вообще что-то человеческое.

В «Руководстве для леди по красоте и этикету» утверждалось, что, обедая в обществе, крайне важно соблюдать правила. Следует есть блюда определенными вилками и в строгом порядке. Но сладости так манили к себе, что желудок Сигны громко протестовал против нерешительности.

Она в ужасе замерла, надеясь, что он ничего не услышал. Однако удача редко ей улыбалась.

Сайлес поднял изящную бровь, когда подался вперед и взял Сигну за руку. И хотя она была в перчатках, но словно застыла, когда он вложил платочек ей в ладонь.

Его голос прозвучал вкрадчиво:

– Вся ваша боль написана на лице.

Она сжала платок, перебирая в голове сотни фраз, которыми хотела бы ответить, но не придумала ни одной подходящей или вежливой. И ответила наконец:

– Я плотно позавтракала. Нужно знать меру.

На губах Сайлеса мелькнула улыбка. Такая странная, колкая и мимолетная. Исчезла, не успев появиться.

– Будет обидно, если пропадет столько еды, мисс Фэрроу. Особенно учитывая, что это ваш подарок. Из уважения к мистеру Хоторну съешьте хоть что-нибудь.

Возможно, в Сайлесе все-таки скрывалось что-то хорошее. Сигну не пришлось долго уговаривать, и она подкатила тележку, тут же потянувшись за пирожным с ярко-желтым заварным кремом и глазированными клубничинами, посыпанными сахарной пудрой. Поскольку тарелок и столовых приборов не оказалось, она сняла перчатки и взяла пирожное прямо руками.

– А вы, значит, не проявите уважения к мистеру Хоторну? – бросила она вызов Сайлесу, откусывая очередной кусок и стараясь изо всех сил, чтобы не застонать от удовольствия. Кажется, она уже вечность не ела такой невероятной вкуснятины. Расправившись с пирожным меньше чем за минуту, она перешла к политой сиропом булочке.

Он с недоумением посмотрел на сладости, словно сама идея что-то съесть была для него в новинку. Затем заглянул в тележку, внимательно просматривая содержимое, прежде чем выбрал крошечное пирожное с апельсиновым джемом. И когда откусил кусочек, его тело немного расслабилось, а лицо просветлело. Съев одно, он посмотрел на тележку в поисках второго.

– Расскажите о вашей работе с мистером Хоторном, – попросила Сигна, беря кусочек фруктового пирога. Тема для разговора казалась вполне простой, ничего личного и обременительного. Но Сайлес все же замешкался с ответом.

– Раньше я тесно работал с его женой, но удивлюсь, если Элайджа вообще знает о моем существовании.

– Он послал вас сопровождать меня, – заметила Сигна, стараясь удержаться и не облизать пальцы. – Разумеется, он знает о вас.

Сайлес откусил, наверное, самый огромный кусок, который вообще способен откусить человек, а затем сказал:

– Меня послал один из его приближенных. Дочь мистера Хоторна умирает от болезни, забравшей ее мать. Так что сейчас он не в том состоянии, чтобы запоминать имена.

Она была рада возможности промолчать, прожевывая ириску во рту и размышляя, каким будет ее будущее в Торн-Гров. Вдруг это путешествие лишь жестокая шутка, чтобы по прибытии она обнаружила, как Ангел смерти уже всецело властвует там. Возможно, это его следующий ход в тщательно продуманной шахматной партии, а она не может отделаться от роли пешки. Или… возможно, он действительно пытался оправдаться перед ней.

– Моя очередь задавать вопросы, – прервал ее раздумья Сайлес. – Вы знаете, во что ввязываетесь, принимая приглашение в Торн-Гров?

Она почти ничего не знала об этом месте, но, хотя вопрос прозвучал пугающе, ответ оставался неизменным.

– Это неважно. Мне некуда больше идти.

Сайлес повернулся к окну, за которым мощеные улицы сменились сверкающим океаном. Вид навел ее на мысль: расположен ли Торн-Гров рядом с океаном? Или там будет лес, а может, только раскинувшиеся пологие поля?

– Вашего приезда хотела бы Лилиан, – наконец произнес Сайлес. – Она была не из тех, кто проходит мимо сироты.

Сирота. Сигна ненавидела это слово. Ненавидела, что большинство людей одним им так детально описывали всю ее жизнь.

– А само поместье? – поспешила сменить тему она. – Оно старое?

– Торн-Гров прекрасное место. Мне рассказывали, что оно передается по наследству много поколений.

Сигна едва не поморщилась, доедая пирог. Такие древние места, вероятно, кишели духами, которых она так старательно избегала.

– А мистер Хоторн деловой человек? – продолжила она, чтобы не зацикливаться на этом. – Он связан с банковским делом?

И удивилась, увидев, как губы Сайлеса изогнулись в ехидной насмешке.

– Не с банками, нет. Семья Хоторнов владеет самым известным мужским клубом во всей стране. В него входят герцоги и графы. Даже принцы, насколько я слышал. Только самые богатые и знатные люди. Так что забот у него хватает.

Сигна нахмурилась. Идея клуба только для состоятельных джентльменов казалась нелепой.

– А для женщин у них тоже есть клуб?

На лице Сайлеса застыло замешательство.

– Для женщин? Разумеется, нет.

– Тогда как насчет совместного клуба для всех?

Сайлес оторопел.

– Ничего подобного.

– Как жаль, – Сигна прислонилась головой к окну. – Принимай клуб больше людей, Хоторны были бы вдвое богаче. – Она легко произнесла эти слова, потому что в купе чувствовала себя очень уютно, даже в компании Сайлеса. Конечно, он был грубым, но вовсе не жестоким. И за последний час даже немного повеселел. – Вы тоже занимаетесь клубом, мистер Торли?

Он перевел взгляд на тележку, бегло рассматривая оставшиеся сладости.

– Нет. Раньше я работал в саду, но после смерти миссис Хоторн его закрыли. С тех пор я присматриваю за лошадьми.

Сигна посмотрела на его ботинки, дорогая кожа, совершенно не затертая, как можно бы ожидать от обуви конюха. Перчатки тоже выглядели новыми, как и пальто с блестящими серебряными пуговицами и крошечными рубиновыми запонками. И, хотя причин врать у него не было, Сигне оказалось трудно поверить, что мистер Хоторн послал конюха сопровождать ее. Но она не высказала свои мысли вслух, решив не портить наладившееся общение.

– Почему закрыли сад? – Сигна взяла ириску и откинулась на бархатную подушку. Хотя ее захлестнула волна удовольствия, она также чувствовала усталость от такого количества сладкого, и при взгляде на океан ее глаза начинали слипаться.

– Потому что именно в саду миссис Хоторн проводила большую часть времени. Ее похоронили там же, под цветами. – В его монотонном голосе было что-то успокаивающее. Никаких неожиданных интонаций, ни эмоций. Только убаюкивающий покой, в который она погружалась.

– Она умерла легкой смертью? – Вопрос странно повис в воздухе, и она тут же пожалела о нем. Редкий человек описал бы смерть словом легкая. Но, к счастью, Сайлес понял, что она имела в виду.

– Полагаю, вы видели, как увядает цветок, мисс Фэрроу? Так случилось и с Лилиан. Она напоминала прекрасный цветок, любимая всеми, кто ее знал. Даже болезнь любила ее так сильно, что сжалилась. Она хотела забрать Лилиан себе и не мучила долго.

– Какого рода болезнь?

Он нахмурился.

– Совершенно загадочная. Доктора так и не смогли определить. Еще вечером Лилиан была полна сил и энергии, а на следующее утро ее рвало кровью. Еще спустя пару дней она не смогла разговаривать. Из-за болезни у нее загноился рот, и в итоге она лишилась языка.

Сигна опять повернулась к окну, но краем глаза заметила, как Сайлес нервничает.

– Простите, если оскорбил вас. – Его голос звучал искренне. – Не подобает вести такие разговоры. Приношу свои извинения.

Он не мог видеть, как Сигна сжала кулаки, спрятав руки в складках платья.

– В этом нет ничего оскорбительного, сэр, – ответила она. – Просто иногда я гадаю, почему смерть так беспричинно жестока.

Его лицо исказилось.

– Думаю, для человека, перенесшего столько боли, сколько Лилиан, смерть могла бы показаться милосердием.

Сигна пыталась уловить смысл в его словах. Но перед глазами стояла тетя Магда с кровавыми губами и пустыми глазами, падающая на пол. И могла думать только о том, как ненависть тети удержала дух от путешествия в загробную жизнь и привязала к земле на долгие годы.

– Возможно, – едва прошептала она, – но не думаю, что это оправдывает жестокость смерти.

– Почему вы так говорите?

Она сложила руки на коленях, стараясь, чтобы в голосе не звучала горечь.

– Потому что смерть милостива только к мертвым, мистер Торли. А на оставшихся живых ей совершенно наплевать.

Глава 5

С кленовыми листьями в поместье Торн-Гров было что-то не так. Разбросанные по лужайке, они имели более насыщенный цвет, чем Сигна когда-либо видела. Некоторые темно-кофейного цвета, другие ярко-красные, словно засохшая кровь.