Одно из окон заслонила тень, и Кро смог наконец-то различить окружающее. Совершенно круглая в плане комната радиусом примерно в десять шагов, восемь узких высоких окон, мощные тяжелые балки на потолке, плотно подогнанные доски снизу. Когда-то здесь, несомненно, и вправду стояли самострелы и лучники, дежурили в ожидании врага храбрые воины. Но теперь бойницы были забраны стеклами, станины орудий заменили письменные столы, сундуки и кровати, вместо очага для кипячения смолы стоял открытый на две стороны небольшой камин. Правда, без трубы. То ли недоделанный, то ли дым из комнаты должен был исчезать иным путем.

«Ничего, разберемся, – решил Битали. – Главное, что постелей всего две. Не общая казарма, как в Гринике».

– Отличный отсюда вид открывается, юноша, – произнес замерший у окна профессор Налоби. – Идите ко мне, полюбуйтесь.

Новый ученик школы маркиза де Гуяка подошел ближе, щурясь на заходящее солнце. Отсюда, с высоты примерно шестиэтажного дома, глаз без труда охватывал пространство на добрый десяток миль. Далеко под ногами начиналось зеленое море древесных крон. Ветер полыхал ветви, и казалось, что волны и вправду перекатываются с места на место, устремляясь к далекому горизонту. Правда, кое-где в это пространство врезались песчаные полоски, судя по цвету – пшеничные поля или свежее жнивье. Слева, у самого края неба и земли поблескивало обширное зеркало. Видимо, то самое озеро, о котором говорил директор Бронте. Место приезда и отбытия учеников…

Битали вдруг понял, что профессор Налоби, пользуясь случаем, вглядывается в его ярко освещенные глаза, и, отступив к оставленному возле камина чемодану, спрятал палочку и взялся за ручку.

– Кро… Кро… – пожал плечами Филл Налоби. – Не помню такого рода среди магического сообщества. Ты ведь наследственный чародей, не так ли?

– Мы не коренные французы, профессор, – глядя чуть в сторону, пояснил Битали. – Мы переехали из Швейцарии.

Про несколько других мест проживания, сменившихся за время пути из Швейцарии во Францию, мальчик решил умолчать.

– Может быть, – не стал спорить преподаватель. – Кро… Очень интересно. Успехов вам в нашей школе, юный Битали Кро. Думаю, уже завтра мы увидимся на уроке. Приготовьте справочник Латрана и толстые кожаные перчатки… Ах, да, разбирайте вещи, не стану отвлекать.

Налоби пересек комнату, стукнул палочкой по стеклу выходящего во двор окна – и исчез, оставив после себя лишь небольшое облачко пыли.

– Дались ему мои глаза!

Битали снова взялся за чемодан, оттащил его к свободной кровати: несмятой, стоящей между пустым столом и никак не разукрашенным шкафом, – открыл, принялся развешивать сорочки, штаны и куртки по плечикам. До утра они должны были хотя бы отвисеться. А если здешние домовики не ленивы – могут до утра и погладить. Учебники заняли место в ящиках стола, коробочка конфет удобно разместилась под лампой.

К тому моменту, как опустевшая сумка была задвинута под кровать, послышался слабый треск и недовольный чих. У окна возникло существо странного вида: ростом на голову ниже Кро, в ботинках, брюках и в рубашке с закатанными рукавами – но лохматое, как овца, с торчащими в стороны острыми собачьими ушами и приплюснутым носом. Глаза были человеческие, карие. Щеки, да и все пространство от бровей до ключиц – голое. Ладони – черные, однако тыльная их поверхность – лохматая. При этом пальцы не когтями заканчивались, а вполне нормальными розовыми ногтями.

– Ты домовой? – Это было первое, что пришло Битали в голову.

– Сам ты домовой! – недовольно буркнуло существо, расстегивая рубашку. – Это моя комната! Откуда ты тут взялся?

– Директор поселил… – Кро все еще не мог сообразить, с кем имеет дело. – Так что теперь я тоже здесь живу. Меня зовут Битали Кро.

– Тебя-то за что? – Его будущий сосед плюхнулся на кровать и принялся стаскивать ботинки.

– В каком смысле?

– Почему сюда загнали?

– А это что, место заключения?

– Ладно, хорош придуриваться! – Бросив рубашку на спинку кровати, сосед упал на постель и с наслаждением потянулся, благо при его росте это получалось даже с закинутыми за голову руками. – Я недоморф, меня за урода держат, вот я сюда от всех и отвалил. Пошли они все к чертям собачьим! Ларак и Комби ниже этажом просто дураки, с ними никто дела не имеет. Цивик над нами невезучий, его поэтому сторонятся. Дубус, что с ним обитает, зануда страшный. Алак, с первого, воняет, что навозная куча. Тоже, видно, недоморф. Ну, его, понятно, отчего никто в компанию не берет.

– Что за «недоморфы»? – не понял Битали.

– Уж какие есть, – подсунул руки под голову сосед. – Новичков в общие корпуса всегда поселяют. Там они или приживаются, или нет. По друзьям или братствам кучкуются. А тебя сразу сюда. Почему?

Рассказывать о своих проблемах Битали не хотелось – но он понял, что, не будь он откровенным, ответной искренности никогда не добьется.

– У нас дома несколько пожаров случилось, – признался он. – Профессор Бронте почему-то решил, что это из-за меня.

– А-а, пожары, – кивнул сосед. – Тогда понятно. Огонь, он ведь любого колдуна невозвратно убить может. А нас здесь никому не жалко, коли ты и вправду… того…

– Чего «того»? – повысил голос Битали.

– «Неконтролируемый пирокинез» называется, – рывком сел в постели сосед. – Быть нам тогда с тобой, приятель, в одном костерке головешками.

Он поднялся, подошел ближе:

– Поклянись, что не ты пожары устраивал!

– Иди ты лесом, – отмахнулся Кро, уже жалея, что сказал правду.

– Ладно, не обижайся, – присел на край стола сосед. – В нашей башне у каждого свой грешок имеется. Давай лучше знакомиться, раз под одной крышей оказались. Меня Надодухом зовут, в честь деда. Я из исконного рода Сенусертов. Слыхал?

Битали неопределенно пожал плечами.

– Это все из-за родового проклятья. На иссякание племени. До Второго Пророчества мы знамениты были. Теперь вот – сам видишь. За домового принимают.

– Извини, я же не знал, – смутился Кро. – Вид у тебя, согласись, не совсем… привычный.

– Ерунда. Я уже такого успел наслушаться, что уж лучше домовым… – Надодух протянул руку. Кро сделал шаг навстречу и с осторожностью ее пожал. Однако силы в пальцах соседа было совсем немного. Как у обычного человека.

– Снять проклятье пробовали?

– Еще бы! – возмущенно фыркнул сосед. – Каждое поколение. Только толку пока ни на гран. Видать, на мне оно окончится. Вместе с родом. Я ведь последний буду. Здесь за пять лет привыкли, и то пальцем вслед показывают. А как первокурсники наезжают, так сызнова каждый день визги. Кто со мной, таким, свяжется? Со следующего года шаманство себе профилем выберу. Если хорошее место найти, можно и в лесу выжить. Или в горах. Были бы смертные поблизости. А поместье продам.

– Я раньше недоморфов ни разу не видел.

– Ну, так полюбуйся. Зрение – как у человека, нюх – как у собаки, руки обезьяньи, шерсть козлиная, – со злостью ответил Надодух. – Все перекидчики или зверьми нормальными бегают, или людьми ходят. А я середина-наполовину застрял.

Правда, злился он явно не на собеседника, а просто на свое горькое невезение.

– Может, еще удастся что-нибудь придумать?

– В нашем роду дети в каждом поколении это слышат. Сперва те, кто вонял. Потом те, кто обрастал. У кого руки чернели, у кого лапы кривились… И так до самого конца. До меня, то есть.

– Кстати, а кто у вас староста? – предпочел поменять тему разговора Битали. – Мне говорили, он с правилами меня познакомит.

– Чего знакомить? Все как везде. Первый этаж западной стены – у метаморфов. С магией у них всегда слабо, так им комнаты с дверьми сделали. И вход через ворота. Ночью к ним лучше не соваться. Да и в саду гулять не советую.

– А говоришь, как везде. – Кро отступил к своей постели и сел. – В других школах их вообще никогда не было. Не учили таких.

– У великого маркиза на этот счет имелось крайне свое мнение, – голосом профессора Налоби ответил недоморф. – Его школа изначально базировалась на скрещении дисциплин.

– Этот как? – не понял Битали.

– Пусть профессор Филли объясняет, – отмахнулся Надодух, – не буду чужой хлеб отбивать. Так, что еще? Увидишь в замке даму в шляпе с офигенным пером – кланяйся и называй ее хозяйкой. На прочих призраков плевать. На домовых жаловаться Филлу Налоби, на нехватку мыла, полотенец, воды и всего прочего – мадам Лартиг. На второй этаж восточного корпуса не заходить, там комнаты девочек. В северном корпусе живут все остальные. Чего еще? Завтрак начинается в семь и до урока, обед с двух до трех, ужин с семи до десяти.

– Одежда какая?

– Ну, твоя, – окинул взглядом костюм нового ученика недоморф, – это на праздники, выходные, ну и домой обратно ехать. Парусиновая форма – для занятий и обычных дней, а спортивный костюм – для дурости на улице.

Похоже, играми на свежем воздухе Надодух не увлекался.

– А в комнатах?

– Неограниченно! – Недоморф с некоторой показушностью почесал обнаженную мохнатую грудь. – Ты откуда сюда сбежал? Из казармы или тюрьмы?

– Из колледжа Глоу, в Шотландии. Там обязательный общий отбой в десять вечера.

– Пусть они это нашим метаморфам расскажут, – довольно рассмеялся Надодух и вдруг спросил: – Так это ты пожары запаливал или нет?

– Нет, конечно! – отрезал Битали.

– Жаль, – снова рухнул на постель сосед. – Если бы ты жег, то и бояться нечего. Вот если ненамеренно загоралось… Тогда хуже.

– Душ у вас тут принять можно?

– Хоть два! От сфинкса сорок шагов отсчитай, налево за стеной лестница будет. По ней на два витка вниз, выходи в коридор, опять налево. Ну, а там уже по запаху найдешь.

– Указатели есть, где какие? – уточнил Кро, хорошо зная, как любят шутить над новичками старожилы.

– Ты это про женские, что ли? – усмехнулся недоморф. – Не бойся, все их удобства в их корпусе, туда так просто не попасть. А где профессорские, так я и вовсе не знаю. Учителя едят, умываются и живут отдельно. Дабы престижа не ронять.

– Ясно. Ну, ладно, – решил Битали, – на ужин я опоздал, так хоть ополоснусь с дороги.

– Мыло там есть всегда, а вот полотенце прихвати, – посоветовал Надодух.

– Ага, – кивнул Кро, снимая костюм и облачаясь вместо него в полотняную, пахнущую влажным крахмалом, пижаму, перекинул через плечо полотенце, переложил в карман вишневую палочку, но тут же спохватился и достал обратно: в школе маркиза де Гуяка без волшебства было невозможно даже просто выйти из комнаты.

– Я быстро, – пообещал Битали, подступил к подоконнику и легонько по нему стукнул, лихорадочно соображая, что же при этом нужно сказать. Однако магия сама исправно выполнила его желание: мгновение спустя он стоял в коридоре между лапами сфинкса. – Теперь сорок шагов влево.

Мальчик повернул, старательно отсчитал сорок шагов, оказавшись аккурат меж двух ковров, на которых слабо светилась ажурная арабская вязь. Поколебавшись, он прошел еще немного и нацелился палочкой в промежуток перед гобеленом с сияющим белым единорогом:

– Онберик!

Стена раскрылась с удивительной готовностью – вот только оказался он не на лестнице, а в забитой швабрами, ведрами и пыльными тряпками кладовке с крохотным оконцем у самого пола. Закашлявшись, Битали развернулся, снова ударил палочкой в стену – но на сей раз та не поддалась. Видимо, мальчик сдвинулся и оказался за ковром, сотканным с примесью шерсти единорога. Кро подвинулся, ударил снова – опять безуспешно. Он опять подвинулся – но и третья попытка оказалась неудачной.

– Вот, невезуха, – почесал Битали в затылке. – Ладно, будем мыслить логически. Надодух ростом меня меньше – значит, и шаг у него короче. Наверное, я проскочил слишком далеко, и тогда лестница находится… Где-то с этой стороны…

Переступая через груды старого тряпья, мальчик добрался до нужной стены, взмахнул волшебной палочкой:

– Онберик!