После разогрева я начинаю проминать мышцы. Назовите меня параноиком или сумасшедшей, но у меня стойкое ощущение, что эти мышцы я уже мяла. Может, не в этом кабинете… а, может, и вовсе не в кабинете… Я резко отрываю руки от мощного тела и поднимаю их, как будто могу обжечься.

– Миша? – спрашиваю почему-то шепотом.

– Миша, – отвечает он, поворачиваясь всем телом, придерживая полотенце на причинном месте. Мне даже не нужно заглядывать под него, чтобы быть уверенной, что Миша возбужден.

Этот нахал улыбается так соблазнительно, что у меня по телу проходит волна дрожи, а еще меня бросает в жар. И это бесит.

– Иди сюда. – Он тянет ко мне руку, но я отступаю на шаг назад. Клянусь, чисто инстинктивно. – Уля, подойди ко мне, – угрожающим тоном.

Я качаю головой.

– Ложись, я доделаю массаж, – произношу почему-то дрожащим голосом. Ох, какой он! Развалился тут во всей своей аполлоновой красе, а мне что делать прикажете? Никакая женщина перед таким экземпляром не устоит! Но я молодец, держусь пока. По моим подсчетам аж две минуты я успешно изображаю камень.

– Хорошо, – соглашается Миша с лукавой усмешкой и падает на спину.

Я же чувствую, что есть в этом подвох, но профессионал во мне берет верх, и ноги сами несут меня к кушетке. Как только я оказываюсь рядом, Миша хватает меня за талию и, подняв в воздух, заваливает на себя. Я успеваю только коротко вскрикнуть перед тем, как он запечатывает мне рот поцелуем. Таким томительным, зараза, что я просто не могу устоять. Да, каюсь, моя крепость практически пала. Не до конца, потому что я все еще в трусиках и рабочем костюме, так что мы еще можем повоевать за мою без пяти минут поруганную честь. А, к черту все! Устраиваюсь поудобнее на огромном теле и позволяю себя целовать. Глубоко, жадно, страстно. Позволяю горячим ладоням гладить мое тело, забираться под футболку, потом стягивать ее, расстегивать мой бюстгальтер. Ох, слишком многое я ему позволяю. Эта мысль прилетает и тут же гибнет под настойчивыми ласками Михаила.

Он подтягивает меня вверх так, чтобы моя грудь оказалась напротив его порочного рта, и… все. Можете считать меня падшей или какой там вам угодно, но я сдаюсь. Вот так вот просто сбрасываю свое несуществующее оружие к ногам настойчивого мужчины, и просто начинаю получать удовольствие от происходящего. Ну вот как он делает это своим языком? Как будто закручивает мой сосок в спираль, а потом с довольным причмокиванием выпускает его изо рта, переключаясь на следующий. Мне, наверное, нужно быстрее снять с себя брюки, потому что я уже чувствую, как на них появляется мокрое пятнышко. А второй костюм остался дома, я его еще не погладила. Извиваясь и упираясь одной рукой в кушетку возле головы Миши, я пытаюсь стянуть одежду. Ему-то что? Он уже раздет. Я точно знаю, что и боксеров на нем нет, потому что ну как-то очень живенько я чувствую его член у своего бедра. Теперь, когда я в полной мере осознала это, понимаю, что мне нужно ускориться, иначе я взорвусь.

Миша прерывает свои жадные ласки и помогает мне высвободиться от одежды.

– Носочки оставим, – бормочет он, утыкаясь губами мне в шею. – Говорят, что если ноги в тепле, у женщин ярче оргазм.

– Чушь, – выдыхаю я. – Не от этого зависит.

– А от чего?

Поднимаю голову и насмешливо смотрю в его потемневшие глаза.

– Обсудим?

– Нет, – отрезает он с кривой улыбкой, после чего просовывает между нами руку и сдирает полотенце со своих бедер. – Усаживайся.

– Ты так говоришь… – Я хочу сострить, но он перебивает меня:

– Бегом!

И вот опять мое желание спорить погублено на корню, поэтому я трясу ногой, чтобы с нее свалились не до конца снятые штанина и трусики, а потом все же устраиваюсь на члене Миши. Медленно, но до самого упора. Я обволакиваю его своими внутренними мышцами так туго, что, кажется, способна лопнуть. Но это ни с чем несравнимый кайф. Не мешкая, начинаю двигаться. Сначала размеренно, пока привыкаю, а потом быстрее, резче. Миша подмахивает мне снизу и периодически закрывает мне рот ладонью, чтобы я не стонала так громко. Как будто с ним можно по другому. А теперь притормозим, потому что я должна сделать официальное заявление. До Миши у меня никогда не было такого мощного секса. Я на самом деле забываю, где нахожусь, и что в мой кабинет не заперта дверь, и в любой момент может кто-то войти. Допустим, коллеги никогда не войдут просто так, если у меня посетитель, но всегда же бывают исключения. В те редкие моменты, когда я об этом вспоминаю, то замолкаю. Но я не зря назвала их редкими, потому что большую часть времени Мише приходится держать ладонь у моего рта.

Я ускоряюсь, когда чувствую, что на меня накатывают горячие волны, а в голове мелькают предоргазменные вспышки. Гребаный новогодний фейерверк, не меньше. Я закатываю глаза и в момент, когда в моем теле происходит взрыв, Миша резко подается бедрами вперед и застывает в этой позе, крепко держа меня за талию. Тело прошибают тысяча молний, и я лечу… Невероятное ощущение. Такое правильное. Кажется, что я прямо сейчас на том самом месте, на котором должна быть.

Миша слегка приподнимает меня, фиксирует над собой, а потом нещадно вдалбливается, заставляя хрипеть и тихонько, обессиленно стонать. Голова кружится, но сильные руки не дадут упасть, в этом я точно уверена. Он резко сдергивает меня с себя и, энергично двигая рукой по члену, кончает на мой живот, а я впитываю это зрелище затуманенным взглядом. Очень горячо. Зачем-то опускаю руку и пальцами рисую узоры на своем животе, размазывая его сперму. Потом подношу палец ко рту и, впившись взглядом в его бездонные глаза, облизываю, слегка причмокивая. Настоящая я мечется в панике, вырывая волосы на своей голове и кричит: «Что же ты творишь?!» А новая я кайфует от пьяного взгляда Миши и его соблазнительной, немного ленивой улыбки.

Он притягивает меня к себе, заставляя улечься сверху, и гладит волосы, периодически целуя в макушку. Сейчас бы поспать, но времени до конца сеанса осталось немного. Поэтому я могу рассчитывать только на короткий отдых, после которого придется вернуться на землю.