– Ваш гараж? Ясно. Откатись назад, выеду. Заказ сдали, сейчас уезжаем.

Освободив карман, фургон притормозил, чтобы внутрь подсел вышедший из подъезда мужчина с таким же причудливым вензелем на спине форменной куртки.

Поставив машину, Андрей взглянул на часы и пошёл домой, ожидая восторга и удивления Алёны тому, как быстро он выполнил поручение. Но жена, не взяв протянутый Андреем хлеб, ушла в кухню:

– Ты забыл.

Недоумевая, Андрей пошёл за женой и заглянул в шуршащий пакет с буханкой:

– Что я забыл-то, Алён? Сделал всё, как ты сказала. Хлеб из пекарни центральной. Хочешь, проверь. Или ты ещё что-то купить просила?

На кухне стоял полумрак, шторы были задёрнуты, на узорах двух хрустальных фужеров мерцали огоньки свечей. Покрытый праздничной скатертью стол был сервирован. Андрей силился вспомнить причину события:

– Алён, что я забыл-то?

– Сегодня второе, – упавшим голосом сказала жена, поправляя на себе кружево, которого было на ней не то больше, не то меньше обычного. – Октября. День нашей свадьбы. А ты даже цветов мне не купил.

Андрей забыл об этой дате впервые! В прежние годы он заранее продумывал, что подарить, несмотря на то, что жена не ценила подношения. Она, конечно, его благодарила, но подарки его не носила. Ни разу не надела ситцевую косынку на год их совместной жизни. Не видел Андрей на жене непередаваемой красоты бусы из ясеня, купленные на выставке работ народных умельцев незадолго до пятилетия свадьбы. Даже кольцо, подобранное Андреем на десятилетний юбилей – почти точная копия одного из колец Екатерины Второй с редким красивым розовым камнем, где-то пылилось. И всё же забыть о дне свадьбы – показалось Андрею чересчур. Он вернулся в прихожую:

– Я сейчас же схожу за цветами.

– Не надо, – обиженно сказала жена. Продолжать спорить с ней в такой день было бы совсем некрасиво. Андрей сел к праздничному столу. Алёна продолжила:

– Я стол накрыла. Для тебя нарядилась, смотри, – Алёна встала перед Андреем и покрутилась. – А ты просто забыл.

Если жена добивалась того, чтобы Андрея заело чувство вины, у неё получилось. Платье было роскошным. Тончайшее кружево густо оплетало фигуру Алёны узором по груди и ниже талии, открывая взору всё остальное.

– Алён, ну прости. Какая ты умница! Тринадцать лет, как мы вместе, а я хочу тебя, как в первый день, – Андрей слегка тронул руками ткань платья на груди жены. Кружево оказалось не только чрезвычайно мягким, но и желанно податливым, Андрей потянул его вниз.

– Четырнадцать, – поведя плечом, Алёна помогла одежде сползти с груди, и отступила к столу у стены, причём подол короткого платья поднялся, открыв взору полоску белья.

Андрей поднялся из-за стола и ослабил брючный ремень, пытаясь представить, что же последует. Ему ещё приблизиться к жене, развернуть спиной и ухватить за тяжёлые продолговатые груди? Или жена опустится на колени и поможет ему освободиться от брюк? Но Алёна вдруг села на стол и так широко развела ноги, что узкая полоска её трусиков не смогла скрыть того, что обычно скрывается. Андрей резким движением сбросил штаны и метнулся к жене.

Чуть позже, поднимая с пола платье, Алёна торжествовала:

– Скажи, какая я молодец!

– Да уж, я едва голову не потерял, когда ты села на стол, – Андрей, тяжело дыша, поднял свои брюки с пола. – Скажи, ты специально выбрала эти трусики? Это был просто взрыв, а не секс, я тебе говорю.

– А ты не ценишь, какая я у тебя.

Они оделись и сели к столу. Алёна кивнула на изумрудную бутылку. Андрей послушно обхватил витое горлышко ладонью:

– Алёна, какая ты у меня всё-таки молодец! Тринадцать лет, как мы вместе, а я люблю тебя, как в первый год.

– Четырнадцать, – капризно отозвалась Алёна.

– Четырнадцать? Это долго, – вынув пробку с лёгким хлопком, Андрей разлил по фужерам шампанское.

– Особенно если учесть, что большинство браков распадаются в первые десять лет, – многозначительно сказала жена, поднимая шампанское.

– Получается наш с тобой брак разрушить не так-то просто. Да что там не просто, его невозможно разрушить! – Андрей коснулся своим фужером фужера жены, но вместо звона раздался глухой стук. Алёна отпила и спросила:

– Может, папу позвать?

– Моего? – уточнил Андрей, надеясь свести предложение к шутке. Но жена серьёзно продолжила:

– Ну конечно. Мой и так скоро приедет.

– А так хотелось побыть только вдвоём, – сказал Андрей и мечтательно продолжил: – Помнишь наше первое свидание на спектакле?

– Про того урода носатого? Разве такого забудешь, – жена рассмеялась. – Не зря я никогда театр не любила. А родителей на праздник позвать, Андрюша, дело святое. У них никого нет, кроме нас.

– Можно подумать, они не придут, если ты их не позовёшь.

– Но я же не могу сказать маме, чтобы она не приезжала.

– Хотя, если задуматься, какое они имеют отношение к нашему с тобой знакомству тогда? Никакого, – сказал Андрей.

– Знаешь, а я очень обрадовалась, когда поняла, что это ты меня пригласил в тот вечер. Пусть даже в театр. На меня же тогда не одни только однокурсники заглядывались, – жена многозначительно замолчала.

– Стой, – Андрей удивился. – Как это я пригласил?

– Ты. А то, кто же? Подсунул мне в карман куртки билет. Я ещё специально на место не садилась, стояла в коридорчике, чтобы увидеть, кто сядет рядом. А к тебе подошла.

– Я вообще-то всегда был уверен, что это ты мне билет подложила, – Андрей покачал головой. Алёна опешила:

– Мне это зачем? Мне бы и в голову не пришло такое. Так это не ты мне билет тот подсунул? – Алёна помолчала, но вдруг расплылась в улыбке: – Я, кажется, знаю, кто это сделал. Мама. Моя мама подстроила нашу встречу, – увидев выражение лица Андрея, жена скривила губы: – Ты что, не рад?

– Я? Да ты что. Я рад, – Андрей растерянно улыбался. – Просто пока ты меня не пригласила на свидание в тот вечер, я не был уверен, что ты меня вообще замечала.

– Что ты, конечно же нет. Я, конечно, точно уже не помню, как было, но ты точно мне нравился.

– Не заметно было, – проворчал Андрей. – Ты утопала во внимании других мужчин.

– Надо же, какая же моя мама умница! – воскликнула Алёна. – Но мне кажется, ты не очень-то рад, хотя говоришь, рад.

– Да нет, Алён, рад я, конечно. И благодарен Ольге Владимировне, которая, как оказалось, устроила нашу с тобой первую встречу. За это надо выпить.

– За что? – уточнила Алёна. – За маму мою?

– И за неё тоже. Но главное, за то, что мы с тобой жили и прожили столько лет, не подозревая, что и у нас шкафу завалялся скелет. Остаётся надеяться, что между нами тайн не осталось.

– И было бы совсем замечательно, если б твой папа праздновал с нами, – Алёна пригубила шампанское. Андрей поперхнулся:

– Да, рядом с мамой твоей.

– Андрей, я, конечно, понимаю, что ты недолюбливаешь мою маму, несмотря на что, что она всегда нам помогает и вообще очень хорошо к тебе относится. И я, несмотря ни на что, к твоему папе отношусь так же, как моя мама к тебе относится, но мне иногда кажется, что он не хочет общаться именно со мной. Хотя я не понимаю, почему.

Андрей ощутил укол совести:

– Алён, давай эту тему оставим. Мы счастливы вместе. И неважно, что мама твоя подложила тогда нам те чёртовые билеты, и почему мой отец не хочет с нами сближаться. Нам хорошо. Это главное.

На кухню донёсся звонок сотового телефона Андрея. Алёна нахмурилась:

– У тебя телефон. Всё, сейчас всё бросишь и помчишься на свою любимую работу.

Андрей поднялся, услышав сигнал, и уверенно возразил:

– Никуда я не помчусь, сегодня воскресенье, у нас праздник семейный. Мама твоя вместе с папой скоро приедут. Так что никуда я не поеду, пусть хоть полгорода друг друга поубивают. Но на звонок отвечу, – Андрей сел с телефоном к столу, положил в рот кусок заливного, и начиная жевать, отозвался: – Дим, говори, только быстро. У меня праздник семейный.

Слушая Андрей дожевал, с трудом проглотил, меняясь лицом и спросил изумлённо:

– Кто??? Где? Когда? – Завершив разговор, он положил вилку на тарелку и пошёл в прихожую: – Алён, я – быстро, туда и обратно, и тебе обещаю, что вернусь ещё до приезда твоих родителей. Дело действительно срочное.

– Как же ты успеешь вернуться, когда они через полчаса уже будут, – заявила Алёна уверенно.

Молча признав её правоту, Андрей поспешил на работу, рассчитывая уложиться в полчаса по воскресной пустой трассе туда и обратно. А принять документы и прибрать в свой сейф – было делом пяти минут. Теоретически Андрей мог успеть до приезда тёщи.

Дмитрий поджидал на служебной парковке:

– Добрый день, Андрей Анатольевич.

– Был добрый. И должен таким остаться. Так что давай, Дим, быстрее. Много собрал? Я в сейф закину, а завтра прочту, – Андрей вылез из машины, увидел, что в руках у Иванова ничего не было, но всё равно пошёл к рабочему зданию. – Где материалы?

– В сейфе, в моём кабинете, – Иванов шёл за Андреем. – Кое-что подсобрал. Но главное, Андрей Анатольевич, у вас завтра с утра назначен допрос Агеевой, как самой вероятной подозреваемой.

Андрей невольно остановился:

– А что с утра-то? Попозже нельзя перенести, чтобы мне перед допросом успеть всё прочесть?

– Начальство указало мне вызвать её к вам, как можно раньше, специально, – охотно пояснил Иванов, поднимаясь по ступеням крыльца. – Дело в том, что на месте убийства был изъят пузырёк, на мой взгляд, ну, очень похожий на тот, что нашли весной в клинике Гореловых, понимаете?

– Что ж тут не понять, – Андрей распахнул входную дверь и кивнул охраннику. – И что Агеева говорит?

– Что говорит? – Иванов вздохнул. – Заявила, что пузырёк этот подбросили. Что я пузырёк этот подбросил, сказала, представьте?

– Да уж. Диана Сергеевна за словом в карман не полезет.

– Я её успокоил, как мог. Сказал, что если её отпечатков на пузырьке не окажется, то ей беспокоиться нечего.

– И как? Успокоилась? – Андрей ухмыльнулся.

– Не особо. Стала твердить, что уезжала в момент смерти потерпевшего. Но никто, понимаете, никто этого не видел. Мы видео с камер, конечно, изъяли, но у них свет как раз в это время выключали, так что по камерам не разобрать, правду она говорит, или нет, – Иванов зашёл в свой кабинет и достал из личного сейфа дело, скреплённое из полсотни листов. Андрей взвесил папку в руке:

– Ого. Тут на пару часов чтения. Опиши, что сам понял по свидетелям.

– Свидетельницам. Там одни женщины были… кроме потерпевшего, – уточнил Иванов. – Я позавчера каждую из них изучил на предмет участия в преступлении, на мой взгляд – ничего. Вдова – так себе, серая женщина. Вот врачиха вторая у них – это что-то! Женщина-вамп, или как там они называются? Грудь не меньше вот такого размера, – Дмитрий широко расставил руки, изображая объёмы Моргуновой. Андрей прервал:

– А по существу?

– Да нет, Андрей Анатольевич, это я к делу. Просто как раз вот из-за таких вот грудей у мужчин голову сносит обычно, так что вряд ли она может быть причастна. Я к тому подвожу. Прочие – ничего примечательного. Медсестра около пенсионного возраста и администраторша лет двадцати. Но последняя эта живёт в нашем городе чуть меньше года. Бежала из ближнего зарубежья, куда, как говорится, бог привёл. Я по базе проверил – у неё здесь ни родных, ни знакомых, никого. Ну, а про Агееву, думаю, вам говорить не нужно.

– Ладно, спасибо.

Андрей поднялся в свой кабинет и взглянул на часы. Родители Алёны наверняка уже прибыли. Странно, что она не звонит и не закатывает ему истерику, мол, когда он вернётся. Но теперь куда торопиться, всё равно опоздал. Андрей устроился в рабочем кресле.