Убежденный скептик верует в свое неверие так же глубоко и непоколебимо, как самый горячий поклонник экстрасенсов верит в их способности. И то и другое однобоко, и крайности похожи друг на друга больше, чем на какие-то промежуточные позиции. Я называю этот эффект «подковой веры». Сомневаясь во всем, начинаешь верить в теории заговоров. И, находясь на самой оконечности «скептической» части подковы, оказываешься не так уж далеко от ее противоположной оконечности, на которой находятся глубоко верующие в реальность экстрасенсорных способностей.^[2]

Чрезмерный скептицизм лишает нас возможности познать этот причудливый, порой мрачный, зачастую любопытный, иногда очаровательный и бесконечно увлекательный мир, в котором я провел последние два года. Мир, полный самых ярких персонажей – от благонамеренных адептов интуиции до откровенных мошенников.

Наше отношение к духовному миру вскрывает потаенные страхи, уязвимости, табу, наш стыд и скрытые желания. Так что же это – сплошной обман или профессия, способная дать ответы на самые глубокие и трудные вопросы о жизни и том, что значит быть человеком? Думаю, одно другому не мешает.

Обитатели иной реальности, живущие среди нас, готовы раскрыть свои секреты. Пристегните ремни.

Глава 2
Проверка бизнесом

Сентябрь 2016 года. Верховный суд штата Новый Южный Уэльс в Австралии рассматривает дело о ликвидации компании в связи с халатностью менеджмента. Скучнее сцены не придумаешь: сплошные офисные костюмы, седовласые мужчины и тоскливые клерки.

И тут приходит она. Эта женщина гордо шагает мимо гигантских колонн, готовая устроить всем встряску.

Она прямо-таки излучает гламур: осветленные щедрой дозой перекиси пряди у лица уравновешивают блестящие темные волосы на затылке. Представьте себе Джери Холлиуэлл 1990‐х, но более взрослую и респектабельную, не такую попсовую. Густой макияж а-ля Эми Уайнхаус умело маскирует гусиные лапки вокруг глаз. В ушах болтаются сережки из искусственного жемчуга. Облегающий серый жакет с оторочкой из искусственного меха. И пронзающий насквозь, исполненный вселенской мудрости взгляд карих глаз.

Даже ее имя волновало своим экзотическим звучанием: Невин Роттингер.

Когда она подошла к свидетельской трибуне, в наступившем молчании отчетливо послышался всеобщий вздох.

После оглушительного банкротства этой брокерской компании, за которым с пристальным и недоброжелательным вниманием наблюдали чувствующие себя обманутыми и жаждущие возмездия клиенты, руководство осталось должно ни много ни мало 61 миллион долларов.

Журналисты, примостившись на краешках стульев, ловили каждую подробность происходящего. Они предвкушали, как этот репортаж за их подписью и под кричащим заголовком будет красоваться на главной странице их издания.

Даже судья и адвокат, приготовившийся к опросу свидетеля, казались обескураженными тем, кого им довелось увидеть. На каждую нахмуренную пару бровей в зале приходилась одна приподнятая.

Украшения на Невин позвякивали, когда она поднималась на трибуну. В нос собравшимся ударил едкий запах модного парфюма.

Тем временем сотрудники разорившейся брокерской компании BBY сидели, пристыженно опустив головы и жестоко сожалея о сомнительных и откровенно незаконных сделках, которые они проворачивали от имени этой крупнейшей в Австралии фирмы, служившей всем остальным примером для подражания.

Этот весенний день выдался не по сезону жарким, и участники заседания принялись обмахиваться документами.

Стенографистка ненадолго прервала яростный стук по клавишам, словно в замедленной съемке взглянув поверх очков-полумесяцев на необыкновенную гостью, звонко цокающую каблуками по полу.

Когда Невин оказалась на свидетельской трибуне, на ее лице выступили крошечные бисеринки пота, не испортив, однако, безупречного макияжа. По ее губам скользнула нервная улыбка, украшения на руках клацнули, когда она устраивалась поудобнее.

Затем загадочную гостью попросили описать ее должностные обязанности. Помолчав немного, она произнесла:

– Хмм… Я известна людям как профессиональный интуит и энергоцелитель.

Стук клавиш стенографистки возобновился, а журналисты жадно записали лакомую деталь. На их глазах творился судебный прецедент.

Но Невин не была подсудимой на этом процессе. Им был председатель правления BBY Гленн Розуолл.

Гленн нанял Невин в качестве экстрасенса и платил ей за то, чтобы она отыскивала ключи к богатству в астрологической карте брокерской компании, давала рекомендации относительно корпоративных сделок, найма и увольнения персонала и оплаты труда служащих. Невин давала советы по бюджету и прогнозы по прибылям, предсказывала стоимость акций – все на основании «чистой интуиции», как она заявила суду.

– У меня в голове просто появляются цифры.

На процессе Невин признала, что у нее нет финансового образования и ее навыки имеют «астрологический характер». Адвокат спросил, закрывает ли она глаза, чтобы увидеть цифры, на что она ответила:

– Иногда я просто смотрю в окно.

Суд заслушал описание «кризисного ланча», на котором мистер Розуолл и его отец, знаменитый теннисист Кен Розуолл, обратились к Невин за наставлениями для разрешения проблем, связанных с неспособностью компании выплатить долги. На тот момент она консультировала BBY уже более четырех лет с помощью чакр, заклинаний и астрологических карт.

Банкротство этой фирмы стало крупнейшим провалом в истории австралийской биржи со времен всемирного экономического кризиса 2008 года.

Меня поразило, какой властью наделил Невин председатель Гленн Розуолл. Согласно материалам следствия, по крайней мере часть сотрудников знала о ее роли в судьбе компании. Для нее была предусмотрена отдельная строчка в бюджете. Она имела весомое слово при принятии решений, во что инвестировать миллионы долларов. Кого нанимать. Кого увольнять. И так продолжалось четыре года.

Здесь мне нужно поправить прицел. «Верующий» смотрел бы на это иначе. Если действительно считать, что экстрасенс наделен сверхъестественными способностями и может общаться с обитателями потустороннего мира, то вполне можно увидеть логику в действиях Розуолла. С такой точки зрения глупо было бы как раз не нанять кого-то вроде Невин в качестве бизнес-консультанта. В ходе исследования все «верующие» говорили мне одно и то же: экстрасенсы бывают хорошие, бывают ни на что не годные, а бывают средние. В этой профессии нет стандарта. Все зависит от того, насколько хорош конкретный специалист.

Невин утверждала, что она весьма хороша. Она была на сто процентов уверена в себе и своих способностях.

– Многие трейдеры прибегают к помощи астрологов, – заявила она суду с некоторым вызовом, когда ее спросили о ее экономической подготовке. – Есть много трудов по биржевой астрологии… Мы состоим из электромагнитной энергии, и этой энергией можно управлять… чтобы увеличить прибыль!

Воистину громкие заявления. Однако, похоже, у руководства имелся отлаженный механизм принятия решений, каким бы экзотичным он ни казался. Кроме того, необходимо учесть, насколько точно Гленн Розоулл следовал рекомендациям Невин. Он ведь мог и проигнорировать ключевые подсказки. Что возвращает нас к исходному вопросу: насколько она хороша.

В общем, я решил это выяснить. Спустя месяц после сенсационного появления Невин в зале суда я обратился к ней за консультацией, чтобы написать по ее следам еще одну статью.

Я предупредил Невин, что планирую описать свой опыт для газеты Sydney Morning Herald, и она ответила:

– Если материал будет о вас и вашей жизни, а не обо мне, моей жизни и моих клиентах, – валяйте.

Мы сошлись на цене в 150 австралийских долларов за консультацию по «скайпу». Я хотел встретиться живьем, но такой запрос она удовлетворить не смогла, сообщив, что больше не занимается очными консультациями для частных клиентов – спустя 30 лет практики Невин поняла, что они высасывают у нее энергию. Кроме того, по «скайпу» и телефону она может консультировать зарубежных клиентов: прямо передо мной у нее была сессия с дамой из Великобритании.

Фоном для моей беседы послужила забитая до отказа книжная полка. Невин удивилась, что я включил камеру: как правило, сеансы проходили без видео.

Она сразу взяла быка за рога и принялась инструктировать меня, где найти лучшую недвижимость для инвестиций.

Невин вытянула для меня карту из колоды Таро – это оказалась Колесница – и поднесла ее к камере. После чего оживленно прощебетала, что я слишком много работаю, мне нужно перестать так надрываться и обрести гармонию в трудовой жизни. Это показалось мне вполне конкретной рекомендацией, хотя и не слишком полезной, когда над головой висят дедлайны.

Спустя 15 минут у меня зависла камера, но она заявила, что отключаться и перезванивать не нужно, так как она уже изучила мой энергетический профиль и полученных данных ей вполне достаточно, чтобы призвать видения. В тот момент, когда она об этом говорила, на экране застыло изображение моего невозмутимого лица, а на ее части экрана была только половина картинки.

Надо отдать Невин должное, она сделала несколько поразительно верных догадок. Так, она совершенно правильно предположила, что в кабинете нас четверо – двое женщин и двое мужчин, включая меня. Должно было быть пятеро, заметила она. И снова в яблочко. У нас как раз недавно уволился коллега.

Затем она снова перешла к советам об инвестициях в недвижимость. Похоже, она решила, что денег у меня как у биржевого брокера, хотя я всего лишь бедный журналист.

Во многом Невин промахнулась, и весьма сильно. Ты второй или третий сын, сказала она. Нет, первый, поправил я.

– Что ж, возможно, это видение имеет символическое значение – твой младший брат или сестра могли оттеснять тебя на второй план в борьбе за внимание?

Я не стал говорить, что с точки зрения Тарен все было ровно наоборот.

А еще, сказала она, моему отцу непременно нужно сходить к врачу по поводу варикоза. Папа к тому времени уже умер. И никакого варикоза у него не было.

В конце сессии, когда подошло время заплатить за нее 150 долларов, Невин внезапно запнулась.

– Ты кладешь много горчицы в сэндвичи?

– Нет, – сказал я.

– В моем видении появилась острая английская горчица.

Учитывая мои британские корни, я ехидно поинтересовался, не может ли она символизировать горячего английского парня. Сохранять невозмутимость было все труднее.

– Едва ли, – довольно резко ответила Невин. – Иногда видения ошибаются.

Вот уж точно.

О чем думал Гленн Розуолл, когда нанимал ее?

Поначалу я испытывал к нему жалость. Нам всем порой кажется, что мы взялись за что-то нам не по силам. Я думал, что он чувствовал себя не в своей тарелке, страдал от синдрома самозванца. Он не мог признаться в этом коллегам, боясь их осуждения. На вершине всегда одиноко. Я сделал вывод, что он был в отчаянии, воображал себе растущее чувство паники, тревогу, стресс вкупе с бессонницей. Врагу не пожелаешь. Человек на все пойдет, чтобы избежать позора, которым сопровождается публичный провал. И вот, в ситуации, когда некому было довериться, он обратился к женщине, утверждавшей, что у нее налажена связь с потусторонним миром.

Так бывает, когда заходишь в тупик. Когда у тебя проблема – хоть финансовая, хоть эмоциональная, – ты ни в чем не можешь быть уверен. Ни в том, что происходит на бирже, ни в том, что творится в твоей собственной голове. Никаких гарантий. Ты должен выбрать из множества путей, которые могут завести тебя куда угодно. Выбираться из сложной (или, в данном случае, безнадежной) ситуации – это тяжелая, изнурительная работа, где нет готовых решений, только стратегии, позволяющие взять лучшее из возможного. А экстрасенсы предлагают решения. Ответы. Немедленный успех.

Однако стоит вам узнать подробности, и ваше сочувствие к Розуоллу может испариться так же быстро, как деньги его компании.

Гленна познакомил с Невин в 2011 году тогдашний исполнительный директор BBY Арун Махарадж. Он ходил на медитации «слушания внутреннего ангела», которые она проводила.