Пятислойное «пирожное» за одну минуту оказалось внутри желудка. Я запил его оранжевой жижей с сильным витаминным привкусом и направился в душ, напоминающий автоматическую автомобильную мойку. Струи обошли моё тело вдоль и поперёк. Вначале пеной, потом чистой водой и затем ароматизатором с травяным запахом. После душа на коже осталось приятное бодрящее ощущение, как после массажа.

Перед выходом мне захотелось разобраться с развлекательной частью обстановки, которая наверняка здесь была, только я не мог её опознать. Хотелось посмотреть что-нибудь из местных образцов развлечения публики, хотя я заранее готовился к тому, что это будет скучно и патологически правильно. Что-нибудь из жизни людей с нереальным социальным рейтингом, которые добились всего сами и ещё кучу народа подбили жить по заветам системы.

Помучившись несколько минут бешеным вращением зрачков ради попадания в значки, которые могли оказаться нужными, пришлось сдаться. Я понял, что моя память с кем-то мне изменяет. Надо было заново пересматривать занудную инструкцию для нейроинтерфейса, а мне этого совсем не хотелось.

– Тётка в моей голове, подскажи, пожалуйста, как мне посмотреть какую-нибудь весёлую передачу про жизнь на вашей станции?

– Доброе утро, Гордей. Если вам удобнее пользоваться голосовыми командами, вы можете для удобства дать мне имя, например, Тётка в моей голове. После обращения я буду автоматически ждать команды.

– Ух ты, простите, нет, такое имя вам не идёт. Давайте я буду звать вас Тамарой Львовной.

– Прекрасное имя. Я согласна. Кстати, вы не против интерфейса с женским голосом?

– Конечно же нет, хотя у Тамары Львовны был ещё тот бас.

– Прекрасно. Мне очень приятно, что вы сравниваете меня с реальным человеком.

– Да пожалуйста, не жалко. Её голос многие годы сидел в моей голове.

– Итак, Гордей, какую функцию нейроинтрефейса Тамары Львовны вы желаете использовать?

– Давайте упростим обращение: просто какую часть Тамары Львовны вы хотите использовать. – Я гоготнул, представив себе начальницу склада по частям.

– Я согласна. Итак…

– У вас есть какие-нибудь развлекательные передачи или короткие скетчи, которые я мог бы посмотреть перед тем, как пойти на медицинское обследование?

– Если я правильно понимаю слово «передачи», то вы желаете поучаствовать в какой-нибудь дискуссии на развлекательную тему?

– Нет, только не участвовать, достаточно созерцать со стороны. – С моей-то интровертностью только в публичных обсуждениях и участвовать.

– Я поняла, вы хотите быть зрителем.

– Именно так.

– У меня есть для вас представление о приключениях гражданина станции Айзека, попавшего на сломанном судне в пояс астероидов, в котором жили космические пираты. Вам интересно?

– Валяй. С чего-то надо начинать. Куда смотреть?

– Никуда. Просто займите удобное положение, чтобы случайно не упасть. В первый раз я бы рекомендовала вам лечь.

– Меня ждёт такое головокружительное погружение? – Я последовал совету и лёг на выступившую из стены кровать.

– Очень правильное сравнение. Я запомню его.

– И всё-таки…

Я хотел спросить про экран, на котором появится картинка, но вдруг произошло то, к чему я не был готов. Моя комната исчезла, а я оказался внутри какого-то аппарата с небольшой стеклянной кабиной, за которой виднелся чёрный космос с мириадами звёзд и светящимися газовыми туманностями. Я уже не лежал, а сидел на втором кресле. Передо мной в первом кресле сидел какой-то мужик с отросшей курчавой шевелюрой. Он прилично ругался и стучал по моргающей лампочками приборной панели.

– Чёртово корыто! Опять разгумяне надурили меня, подсунув развалюху. Вернусь – перестреляю всех! – Мужик в сердцах стукнул по панели, которая издала щелчок, испустила сноп искр и потухла. – О боже, я потерял управление.

Погружение действительно оказалось головокружительным. Я на самом деле ощущал себя в том месте, которое видел. Мой нос учуял запах горелой проводки, разъедающей его. Я вытянул руку вперёд, чтобы узнать, как она выглядит, но не увидел её и решил, что в этом представлении являюсь сторонним наблюдателем, способным ощущать всеми органами чувств, но не влиять.

Айзек, я был уверен, что это именно он, отстегнулся от сиденья, вынул из-под него чемодан с инструментами и попытался вскрыть приборную панель. Он что-то там крутил, вертел, литературно выражался и не заметил, как над нашими головами завис устрашающего вида объект, похожий на гибрид земного истребителя и стиральной машины. Из большого люка в нашу сторону выдвинулся манипулятор с «куриной лапой» и схватил кораблик. Только в этот момент увлечённый Айзек заметил чужое присутствие.

– Пираты, мать их! – воскликнул он и вынул бластер или что-то наподобие миниатюрного мегафона.

Наш кораблик втянуло в чёрные недра пиратского судна. Включился свет, раздался скрежет, что-то шипящее упало на пол рядом со мной. Едкий дым заполонил кабину. Я вдохнул его и отключился. Пришёл в себя рядом со связанным светящимся проводом Айзеком. Напротив нас сидело что-то гориллообразное и держало в руках оружие героя постановки. Хотя в этот момент я осознавал себя внутри настоящего события из жизни и был напуган достаточно серьёзно. Ощущения были настолько реальными, что не вызывали никакого чувства фальши. Ну, может, кроме пафосных речей героя.

– Я капитан корабля сторожевой станции. Меня будут искать именно здесь и у вас начнутся серьёзные проблемы.

– Прамблемы? Меня не напугать ими, – пробасило хриплым басом существо. – Вначале реши свою, а потом пугай остальных.

– Что вы хотите…

Внезапно на самом интересном месте постановка закончилась. Я лежал на левом боку, на самом краю кровати и уже собирался свалиться с неё.

– Тамара Львовна, что случилось? – спросил я в сердцах. – На самом интересном месте.

– Вам пора идти в медицинский блок. Следуйте вдоль светящегося маркера. Он приведёт вас к месту.

– Спасибо, я уже кое-что понимаю в ваших штучках. Скажите, а мы досмотрим эту историю про Айзека с того места, где прервались?

– Если пожелаете. У меня для вас ещё много вариантов постановок.

– Я бы хотел досмотреть именно её. Интересно, что этой горилле надо.

– Я могу рассказать кратко, чем закончилась эта история.

– Не вздумай. Не веди себя как твой реальный прототип, не порти удовольствие от предвкушения.

– Как скажете. По статистике бо́льшая часть жителей станции выбирает вариант дослушать краткий пересказ постановки, если она была прервана.

– Я сломаю вам всю статистику, потому что воспитывался на Земле, а там за такое и убить могут.

– Просто замечательно, что вам сегодня назначено обследование, – произнесла виртуальная Тамара Львовна.

– Что за намёки? – Мне показалось, что она слегка проговорилась.

– Убивать плохо, даже допущение мысли об убийстве социально опасно. Вам требуется психологическая терапия.

– Это было образное выражение для придания экспрессии. Не нужна мне никакая терапия.

– Обследование покажет, что вам действительно необходимо.

Тамара Львовна перешла на добродушный тон, слегка взбесивший меня, потому что она демонстративно выбрала его в противовес закипающему во мне возмущению. Я не хотел, чтобы мне указывали, какую психику иметь.

– Ты искусственный интеллект, и твои советы – всего лишь результат заложенных заранее команд. Откуда тебе знать, что лучше человеку, который попал сюда всего несколько дней назад?

– Обида – свойство человека, не умеющего верно оценивать себя.

– Я не обиделся, просто не люблю, когда мне дают глупые советы.

– Мною собраны триллионы вариантов человеческих реакций, от работы желёз до электрических импульсов мозга. Судя по многим реакциям вашего организма, Гордей, вы обижены.

– Иди в жопу, Тамара.

– Простите… хм, реакция вашего организма снова резко изменилась. Вы снова жизнерадостны.

– Я же говорю, ты ничего не понимаешь в человеке, который только что прилетел с Земли. Я всю свою жизнь мечтал послать Тамару Львовну в жопу. И вот, как ты заметила, мне стало очень хорошо после этого. Всё, я пошёл обследоваться. Приду – расскажу, что там у меня нарыли.

– Не стоит, я буду информирована раньше.

– Ах да, забыл, что ты у меня в голове. Было бы здорово и на Земле приделывать телефоны прямо к нервам.

– Для подключения искусственных аппаратов нейроинтерфейса требуется высокий моральный и социальный уровень развития общества, иначе возможны злоупотребления.

– Это ты верно заметила. Будь у меня на Земле такая штука, я бы уже ничего не видел перед собой из-за рекламы и постоянного банковского спама.

– Для определённого прогресса требуется новый уровень сознания и ответственности.

– Истинно так, Тамара Львовна. Ваш прототип не способен был формулировать такие сложные мысли.

– Спасибо. Вы задерживаетесь.

– Всё, бегу.

Я снова помучился с дверью. Никак не получалось перескочить с копошащихся в голове мыслей на неё. Инерция неконтролируемых мыслей была во мне сильна. Момент, когда я удачно подцепил дверь, передался в ощущениях. У меня будто появилась ментальная рука, которая ухватилась за воображаемую ручку и потянула её.

В коридоре на этот раз оказалось людно. Жители станции сновали туда-сюда, с ореолами имён и социального рейтинга над собой. Я разглядывал их из любопытства, чего нельзя было сказать о них. Люди все как один холёные и симпатичные, словно массовка вампирского фильма, не обращали внимания ни на меня, ни на мои виртуальные достоинства. Они спешили, почти так же, как земные обитатели на работу ранним утром. Я терялся в толпе. С одной стороны, это было неплохо, я не искал общения. С другой – немного обидно, что меня, такого отличного от всех, игнорируют.

Лифт понёс меня и ещё пятерых жителей вниз. Я так решил, потому что ускорение движения на мгновение оторвало мои ноги от пола, а торможение закончилось перегрузками в обратную сторону, отчего мои коленки подогнулись. Наконец-то на меня обратили внимание.

– Новенький? – догадалась светловолосая Лиза с серо-зелёными глазами.

– Ага. Четвёртый день как.

– Надо же, в таком возрасте? Это большая редкость. Как там наша праматерь-Земля?

– Пыхтит потихонечку на карантине.

– А что такое?

– Вирус.

– Там всегда происходит какая-то ерунда. Просто удивительно, как там ещё умудряются размножаться. – Лиза сочувственно посмотрела на меня, наверное, подумав о моём неконтролируемом появлении на свет.

– Так там особо выбора нет, размножаться и воевать, базовые потребности. – Я уже понял, что местные ни черта не знают о Земле, и рассказывать им в подробностях не имеет смысла, всё равно не поймут.

– Какая дикость. Как вам повезло, Гордей, попасть в число избранных.

– Просто невероятная удача. За мгновение до смерти успели вытащить. – Тут я не врал.

– Желаю вам обрести здесь всё, чего вы были лишены на Земле. – Лиза погладила мою руку, как милого щеночка.

– А я желаю вам обрести всё, чего вы лишены здесь, но имели бы на Земле. – Это было ехидство, которое поставило прекрасную Елизавету в тупик.

Я выскочил из лифта, не дождавшись, когда она начнёт реагировать, и помчался торопливым шагом, следуя по яркой полосе, как по нити Ариадны. Спустился по лестнице с низкой гравитацией, перепрыгивая через несколько ступенек, пугая местных. Для чего тогда надо было создавать её, если не для этого?

Линия подвела меня к дверям. Я замер в нерешительности, не зная, что делать. Стучать, открывать самому или ждать, когда пригласят? Подумав, решил взять подсказку.

– Тамара Львовна, вы здесь?

– Я слушаю вас, Гордей, – ответила она, будто стояла за спиной.

Я инстинктивно обернулся.

– Мне уже можно войти?

– Ещё нет. Видите, в нижнем углу вашего зрения идёт обратный отсчёт?