Он мог идти дальше, но отсутствие направления, заставляло оставаться на одном месте. Он прикрыл глаза, взяв незначительный тайм-аут. Ни одной мысли, претендующей на озарение, не появлялось. Туман, избавивший от своего присутствия окружающее пространство, переместился внутрь него. Для его извлечения недоставало знаний, как и для понимания дальнейшего маршрута.

Ситуация, тяготившая его, разительно изменилась, как он и желал, но стало только хуже.

Пространство, обретшее четкость, не разделяло чужой растерянности – оно жило собственной жизнью, и он должен был ощущать себя его частью.

Глава 40

Старинное здание гармонировало с названием, указанном на вывеске, размещенной над входом. В такие дома ему нравилось заходить, но не общаться с теми, кто в них находился. И вовсе не потому, что незнакомые ему люди оказывались неприятными, напротив, они производили чаще всего хорошее впечатление, чего нельзя было сказать о нем самом. В некоторых случаях адвокаты, представлявшие интересы какого-то влиятельного либо просто богатого человека, воспринимались персонами, вторгающимися в частные владения.

Ступив на порог «Old House», он ожидал проявление уже ставшей знакомой реакции. Эти издержки профессии ничуть не сказывались на качестве выполняемой им работы.

– Чем я могу вам помочь? – к мужчине, одетому в костюм, давно вышедшему из моды, подошла девушка, на бейдже которой указывалась занимаемая ею должность.

– Мне следует пообщаться с организатором торгов части имущества миссис Хоннор, адвокатом которой я выступаю.

– Думаю, вам нужен директор аукционного дома, – с лица администратора стерлась приветливая улыбка, что собственно, он и ожидал увидеть.

– С удовольствием, – мистер Гриэн сохранял невозмутимость, и удивить его пока не успели.

Адвокат проследовал за девушкой, спешившей проводить его к кабинету директора, пытаясь сформулировать обоснование поисков проданного лота.

– Входите, – администратор распахнула двери кабинета руководителя учреждения.

– Докладывать директору обо мне не станете?

– Все уже сделано, – девушка показала непрошенному гостю смартфон, с которого она отправила сообщение, и поспешила удалиться.

Гриэн решительно вошел в кабинет и увидел стоявшего у стеллажа с картотекой мужчину, одетого так, словно он только что с утренней пробежки вернулся.

– Проходите, не стесняйтесь. Я сейчас поищу папку с файлами о лотах миссис Хоннор.

– Так быстро.

– А чего тянуть резину, все равно же эти сведения вы, как адвокат сумеете получить. Я не привык тратить чужое время. Кстати, кофе или чай желаете?

– О, спасибо, но не стоит беспокоиться.

– А вот и файлы, – директор аукционного дома извлек из ящика тонкую папку, и бегло ознакомившись с её содержимым, протянул адвокату.

– Благодарю вас, – Гриэн принялся изучать листы, вложенные в папку, спеша отыскать тот, который представлял собой наибольшую ценность. – Здесь представлены сведения не по всем лотам.

– Как это?

– Отсутствуют данные о флаконе старинного парфюма, проданного с аукциона.

Хозяин кабинета энергично отобрал папку у адвоката и положив её на свой рабочий стол, принялся самолично пересматривать сведения. Разложив листы бумаги так, будто он собрался играть в карты, директор пожал плечами.

– Ничего не понимаю, такого у нас ранее не случалось.

– Как мне получить все данные о лотах миссис Хоннор? – Гриэн ощущал, что теряет терпение.

– Через неделю из отпуска вернется моя помощница и поищет вам в электронной базе недостающие сведения.

– А раньше устроить эти поиски никак нельзя?

– Ни в коем случае – доступ к электронной базе имеется только у неё.

– Для вас, как директора разве не предусмотрен такой доступ? – посетитель аукционного дома пребывал в растерянности.

– Я специально так сделал, чтобы никому в голову не взбрело меня уличать в нечистоплотности.

Судя по выражению лица директора, было заметно, что он горд своим подходом к ведению дел, а Гриэну ничего не оставалось, как уйти, чтобы вернуться через обозначенный период времени. Но уверенности в том, что электронная база ведется безошибочно, у него поубавилось.

– До встречи, надеюсь, информативной.

– Не волнуйтесь вы так, в базе есть все данные, – директор отправил слова утешения практически в спину посетителя, спешившего скрыться за дверьми.

Глава 41

– Вы прямо гору с плеч скинули.

– Чего это?

– Распрямились, и походка стала легче.

– Не придумывайте.

– Правду говорю.

– Кажется вам всякое. Ступайте на кухню, голоден я, – Аристарх Эммануилович усмехнулся, прокручивая в голове слова сиделки.

Поднявшись с дивана, бархатная обивка которого местами потрепалась, он отметил правомочность наблюдения женщины, заботившейся о нем не первый месяц. На душе у него не имелось такой легкости, как та, которую обрело его тело. Не так давно он и в самом деле сильнее горбился и ноги едва передвигал, то ли дело сейчас – ходил, как десять лет тому назад.

Зато внутри саднила печаль. Он расстался со своими трудами. Он остался без того, что составляло смысл его жизни. Облегчение же обеспечивала надежда о том, что его детища будут защищены от полнейшего забвения, в том числе и словарь, невостребованный и пугающий. Он так и не признался директрисе библиотеки в истинной причине его создания.

Глава 42

Никогда прежде этого не происходило, а потому случившееся воспринималось с особенной остротой и намертво врезалось в память, да так, что мало какое впечатление могло его потеснить. Впрочем, некоторые фрагменты увиденного или испытанного и не следовало забрасывать новыми событиями.

Вероника никогда не слышала такой аромат духов, каким её встретило утро. Он заполнил собой спальню, но только на несколько секунд, а после исчез, будто его и не существовало. Она посчитала, что столкнулась с каким-то фантомом, только принадлежавшим аромату. Ей даже показалось, что чарующий аромат предварял нечто находящееся за чертой обозримого будущего. И она не исключала, что соприкоснется с чем-то приятным.

Но ей хотелось знать, что за аромат настолько насыщенно заполнил собой пространство. Ни одни из духов, которые она использовала или только встречала, выбирая подходящий, не обладали таким букетом.

Тогда-то она и вспомнила о флаконе, что так и не решилась откупорить. Вероника испытывала необъяснимый трепет, будто становилась участницей особого момента. Она извлекла из потрепанной коробки флакон, терзаемая любопытством. Ему же вторила интуиция, обещавшая, что будет услышан утренний аромат. Попытка откупорить флакон обернулась провалом – изящная крышечка будто присохла к краям горлышка. Веронике следовало подумать о таком развитии события и не рассчитывать на удовлетворение собственного желания так скоро, как хотелось. С некоторым огорчением она решила, что на время придется отказаться от того, чего хотелось. Так она поступала почти всегда.

Коробка вернулась на свое место, а молодая женщина, остававшаяся впечатленная ароматом из грез, покинула квартиру, чтобы стать частью казавшегося бессмысленным потока людей, норовивших поспеть на работу. В будние дни Вероника самой себе казалась незначительным элементом бестолковой системы, именуемой социумом. Он отбирал у неё саму себя, а этого она никому не позволяла.

Глава 43

Последнее время все чаще доводилось чувствовать себя незначительной фигурой и ему порядком надоело данное ощущение. Задержавшись у дверей палаты, он попытался унять внутреннюю дрожь, грозившую пробиться наружу. И конечно же, ему это не удалось. Медлить дальше было просто недопустимо и бесполезно.

– Что сообщишь?

– Требуется подождать неделю.

– Что так?

– Доступ к базе данных по лотам и покупателям в аукционном доме, сбывавшем ваши вещи, будет возможен только через данный период времени.

– И почему?

– Сотрудник дома находится в отпуске, – в голосе Гриэна звучала усталость, которую он и не пытался скрыть. Его порядком утомила слишком странная клиентка.

– Кроме этого отдыхающего никто не способен предоставить сведения о покупателе? – миссис Хоннор не удивлялась возникновению препятствий на своем пути по вине посторонних людей, ибо ожидала от них исключительно такого поведения.

– Я сам немало удивлен, но таковы правила в данной организации.

– Моя дочь, как я полагаю, ничем не поможет?

– Боюсь, что нет.

– Не бойтесь, она никогда не могла ни в чем мне помочь. Что же подождем неделю. И прошу вас, не являйтесь ко мне без толку, – миссис Хоннор заметно приуныла, но при этом не позволила себе грубить адвокату.

– Прошу меня извинить, я буду рад сообщить то, что вы желаете.

– Гриэн, не лгите. Вы не рады нашему с вами сотрудничеству.

Он предпочел кивнуть головой на прощание пожилой женщине, приятно удивившей его контролируемой эмоциональностью.

Уже, будучи на улице, он задумался о старости. Во что она превращала людей? Гриэн ужасался внешнему отпечатку старости на облике человека, но не меньшее возмущение вызывали изменения личности под давлением лет. Он не задумывался о том, каким ему придется стать на склоне лет. Не верилось в то, что настанет собственная старость. И он знал, что так хитрила психика, защищая себя от неприглядности бытия. Старость выглядела бессмысленной. А возможно она была необходима лишь для того, чтобы окончание жизненного пути не сопровождалось чрезмерной болью.

Глава 44

Лабиринт, без видимых преград, скрывал выход. Неизвестно сколько времени он потратил на эти поиски. Он утратил связь с реальностью, со временем и с пространством. Последнее баловало взор пейзажами, но они угнетали. Горы и высоченные деревья уничижительно возвышались над ним – мечущимся по просторам мира, совершенно ему незнакомого. И когда он выбирался на просторные луга и степи, ощущение оторванности от мира не исчезало. Оно становилось все сильнее. Ему приходилось прокладывать маршрут, не имея ни единого ориентира.

Предательски тихо было всюду, куда он ступал. Казалось, что никого живого не имелось во всем огромном и одновременно суженном до пустоты мире. Пространство поглощало его, и он не имел сил сопротивляться.

Спасало движение вперед. Оно сохраняло надежду. А та ассоциировалась с жизнью.

Глава 45

Рутина так и не смогла всецело заполучить её внимания. Она не реагировала на неё. Окружающий мир приобретал новые оттенки, и даже ароматы, ранее ускользавшие от неё. А вот работа превращалась в полезное занятие. Она ощущала это на каком-то интуитивном уровне, не понимая, в чем именно та помогла бы и, самое главное, какова была причина поиска этой самой помощи. Интуиция готовила к чему-то значимому и неведомому. К неизвестности она относилась неоднозначно.

Вероника решила пойти на поводу собственного предчувствия и отправилась в книгохранилище. В книгах она и прежде отмечала присутствие особой энергетики, сопряженной с информационной составляющей и мыслеформами авторов произведений. На зрительном уровне присутствие данных компонентов не воспринималось, но зато они вполне ощущались разумом.

Расхаживая между стеллажами, она не концентрировалась на поиске книги, а позволила себе расслабиться, чтобы не упустить малейшие вибрации, исходившие от обложек и страниц книг, соприкоснувшихся со временем.

Они обязаны были с ней заговорить. Подать знак. По крайне мере, так она себе представляла сотрудничество с интуицией.

Книги молчали.