Возвращение домой ознаменовало новый удивительный всплеск творчества у автора, из-под пера которого за два года нью-йоркского «изгнания» вышло всего несколько рассказов, таких как «Кошмар в Ред-Хуке», «Он» и «В склепе». Провиденс, по-видимому, стал необходимым эликсиром и стимулом, поскольку, начиная с лета 1926 года, Лавкрафт вступил в творческий период, в течение которого он создал некоторые из своих лучших и наиболее известных произведений. Заканчивая набросок, который Лавкрафт начал в Нью-Йорке, он написал «Зов Ктулху», в значительной степени придав форму тому, что впоследствии станет известно как «Мифы Лавкрафта».

Действие рассказа «Зов Ктулху» частично разворачивается в известном Лавкрафту с детства районе Колледж-Хилл в Провиденсе. Повествование снова ведется от первого лица, а текст как бы представляет собой рукопись из бумаг некоего Фрэнсиса Уэйленда Терстона из Бостона: прием, который вплетает события повести в канву реальной жизни. История разделена на три части, и в каждой из них, шаг за шагом, Лавкрафт подводит читателя к тому, что человечество, несмотря на все свои научные и технологические успехи, с точки зрения глобального космического миропорядка является беспомощным и незначительным видом, обитающим «на мирном островке невежества посреди черных морей бесконечности». Как отметил Фриц Лейбер в эссе «Литературный Коперник» (1949), Лавкрафт впервые «сместил фокус сверхъестественного ужаса с человека, его маленького мира и его богов на звезды и черные необъятные бездны межгалактического пространства».

В конце 1926 – начале 1927 года Лавкрафт дважды экспериментировал с созданием объемных произведений. Он написал «Сны о поиске неведомого Кадата» и самый длинный свой роман «История Чарльза Декстера Варда». Впрочем, сам мастер был не очень доволен этими текстами, а лучшим своим рассказом он считал «Цвет из иных миров», опубликованный в сентябрьском номере журнала Amazing Stories («Удивительные истории») за 1927 год.

В августе 1928 года Лавкрафт побывал у друзей по переписке в городах штата Массачусетс, а после непродолжительного вояжа умело использовал впечатления от новых мест и написал «Данвичский кошмар». Начиная с 1929 года Лавкрафт был занят путешествиями, посещением друзей и, по крайней мере, время от времени, писательством. Его очень воодушевила публикация «Данвичского кошмара» в Weird Tales, но он почти не писал новых художественных произведений вплоть до 1930 года.

В начале 1931 года Лавкрафт отважился на новый эксперимент, создав «Хребты безумия», объемную повесть об экспедиции в Антарктиду. Фарнсворт Райт из Weird Tales не пропустил произведение в печать, что повергло автора в уныние. Однако к декабрю Лавкрафт достаточно оправился и написал замечательный рассказ «Тень над Иннсмутом». Писатель буквально вымучил из себя это произведение, уничтожив, по крайней мере, три черновика, прежде чем остановился на окончательной версии. У Иннсмута, как и у Кингспорта, тоже имелся реальный прототип, а точнее, сразу несколько прототипов. Это города Ньюберипорт, Глостер, Ипсвич и Роули, все в штате Массачусетс. Кстати, первый из этих населенных пунктов тоже вскользь упоминается в рассказе. Лавкрафт не единожды посещал Ньюберипорт, и в последний раз нанес туда визит незадолго до написания произведения.

Повествование в «Тени над Иннсмутом» вновь идет от первого лица; рассказчика автор в черновиках именует Робертом Мартином Олмстедом, но в окончательной редакции повести герой остается безымянным. Как считает наиболее щепетильный исследователь творчества Лавкрафта Сунанд Триамбак Джоши, это история о «вредных последствиях смешения крови различных рас» и народов. С утверждением Джоши сложно не согласиться, если вспомнить, что Лавкрафт презирал эмигрантов и неприязненно относился к чернокожим. Впрочем, расизм Лавкрафта – это отдельная тема для разговора, и здесь совсем все не так просто, как кажется на первый взгляд. Ведь даже в рассказе «Тень над Иннсмутом» главный герой, в котором без труда узнаются черты самого автора, увлекшись генеалогическим исследованием, узнаёт, что он, как и многие обитатели очередного вымышленного города, – не чистокровный человек. Родственники героя кончали жизнь самоубийством, теряли человеческий облик, страдали психическими недугами. Возможно, вглядываясь в черты лица собственного отца, чье душевное здоровье было подкошено незадолго до смерти, Лавкрафт гадал, унаследует ли он прогрессирующие с возрастом дегенеративные изменения, которыми он так щедро наделил ненавистных уроженцев Иннсмута.

«Тень над Иннсмутом» сочетает богатые повествовательные пассажи описания города, которые очень напоминают письма Лавкрафта о его путешествиях по Новой Англии и в Канаду, с динамичным сюжетом. В повести присутствуют элементы боевика (погоня) и драмы (вспомним, как герой был готов пустить себе пулю в лоб). Многими знатоками жанра «Тень над Иннсмутом» считается лучшим произведением Лавкрафта.

Следующие несколько лет Лавкрафту предстояло много путешествовать: в Каролину, Джорджию и Флориду в 1931 году; в Вирджинию, штат Теннесси, и в другие части Юга, затем на север в Канаду в 1932 году; в Новую Англию и Нью-Йорк в 1933 году; во Флориду два лета подряд, в 1934 и 1935 годах. В этот период качество текстов Лавкрафта возобладало над количеством. В 1933 году Лавкрафт среди прочего написал еще один шедевр – рассказ «Тварь на пороге». Он цепляет с первых же строк: «Правда, что я выпустил шесть пуль в голову своего лучшего друга, и все же этим свидетельством надеюсь доказать, что не являюсь убийцей»^[2]. Заявление сумасшедшего, не правда ли? Рассказ содержит отсылки к мифологии, которая формируется в прошлых рассказах мастера: здесь снова появляются выходцы из мрачного города Иннсмут, упоминается знаменитый Салем, в котором массово сжигали ведьм, и, что не менее важно, Лавкрафт описывает жену друга главного героя Асенат Уэйт и их брак. Образ Асенат отчасти отражает бывшую жену Лавкрафта Соню: девушка «была из иннсмутских Уэйтов, а вокруг ветхого, полупустого городка и его жителей веками ходили темные легенды. Говорили о чудовищных сделках в середине девятнадцатого столетия, о примеси странной – нечеловеческой – крови в древних семьях умирающего рыбацкого порта». Как известно, Соня Грин, в девичестве – Шафиркина, происходила из еврейской семьи, которая эмигрировала в Америку из Российской империи, когда девочке было лишь одиннадцать лет (Лавкрафт косо смотрел не только на чернокожих, но и на евреев). Влияние Асенат на своего мужа сделало того «на редкость бдительным и энергичным», подобно тому, как Соня перевоспитывала самого Лавкрафта в нью-йоркский период его жизни. Но не стоит полностью отождествлять Соню Грин и поистине дьявольский образ Асенат: это будет несправедливо, да и едва ли Лавкрафт испытывал к бывшей жене столь негативные чувства. Впрочем, рассказ прекрасен не столько фигурой Асенат, сколько развязкой, захватывающим триумфом тонко поданного ужаса, приправленного смутным намеком на мифологию, что составляется из других текстов автора.

С ноября 1934-го по март 1935 года автор работал над великолепной космологической повестью «За гранью времен», за которой в ноябре 1935 года последовал «Обитатель Тьмы», а в 1936 году – две совместные работы: «В стенах Эрикса» с Кеннетом Стерлингом и «Ночной океан» с Робертом Барлоу.

«Обитатель Тьмы» стал последним крупным текстом Лавкрафта; он посвящен автору знаменитого романа «Психо» Роберту Блоху, с которым Лавкрафт переписывался многие годы. Предваряющий произведение эпиграф является цитатой из стихотворения Лавкрафта 1918 года «Немезида»: этот отрывок как бы предвосхищает космический ужас рассказа. Всеведущий рассказчик информирует нас о судьбе Роберта Блейка (собирательный образ, в котором угадывается и Роберт Блох, и сам Лавкрафт). Рассказ наполнен топонимами Провиденса, в котором живет Блейк. Особнячок героя, что примостился «за мраморной Библиотекой Джона Хея» – это дом Лавкрафта по адресу Колледж-стрит, 66. Точно так же в кабинете Блейка – просторной комнате в юго-западной части дома, «которая с одной стороны выходит на палисадник, тогда как западные окна, перед одним из которых располагался его стол, открывали изумительный вид с вершины холма на раскинувшиеся крыши в нижней части города и пылавшие за ними мистические закаты»^[3], – угадывается «келья» и творческая мастерская Лавкрафта. В рассказ закрались и потаенные чувства автора: вот герой смотрит в окно «на какой-то неведомый, бесплотный мир, который мог… раствориться во сне». Мотив окна, из которого герои смотрят в нездешние места, встречается во многих произведениях Лавкрафта. Поэтому неудивительно, что «Обитатель Тьмы», который в каком-то смысле является лебединой песней великого писателя, начинается буквально у окна, возле которого находят Блейка, а завершается глубоким исследованием психологии страха.

Вообще, если подвергнуть произведения Лавкрафта формальному анализу, «разобрать по косточкам», каждый окажется набором пространных описаний мест, не полностью увиденных странных существ, пыльных склепов и сумасшедших людей. Но только Лавкрафт смог сбалансировать все эти компоненты таким образом, чтобы по-настоящему «зацепить» и испугать читателя.

В 1936 году здоровье Лавкрафта пошатнулось, и в течение некоторого времени его постоянно беспокоили проблемы с пищеварением и отеки ног, которые то исчезали, то снова возвращались. Писатель не обращался за медицинской помощью, но винил в своем недуге зимний холод Новой Англии. Когда его тетя Энни Гэмвелл наконец вызвала врачей, у Лавкрафта обнаружили рак кишечника. 10 марта 1937 года писателя поместили в Мемориальную больницу Джейн Браун, где рано утром пятнадцатого числа он скончался от рака кишечника и воспаления почек. Лавкрафта похоронили на семейном участке кладбища Свон-Пойнт, в его любимом Провиденсе.

Могила Лавкрафта не имела индивидуального надгробия до тех пор, пока сорок лет спустя на средства, собранные членами «Эзотерического Ордена Дагона» (ассоциация любительской прессы, созданная в честь Лавкрафта), 19 августа 1977 года не был установлен надгробный камень, на котором под именем Лавкрафта и датами его жизни, красовалась надпись: «Я – Провиденс».

И вот парадокс: именно после его ухода «жизнь» Лавкрафта как выдающегося художника по-настоящему начинается. В 1939 году Август Дерлет и Дональд Вандрей основали издательскую фирму «Аркхэм Хаус» (названную в честь одного из вымышленных Лавкрафтом городов) с целью публикации всех произведений «затворника из Провиденса». Таким образом, на протяжении многих лет рассказы, романы и даже некоторые стихи печатались и были в США на слуху. В 1970-х годах произведения Лавкрафта стали привлекать внимание критиков, как в Соединенных Штатах, так и во Франции. Затем стали появляться многочисленные адаптации рассказов мастера: настольные игры, любительские и профессиональные фильмы, литературные «продолжения» цикла «Мифы Ктулху» о богах и чудовищах, порожденных фантазией Лавкрафта. В этот же период произведения писателя были переведены на множество языков, а его жизнь и труды начали становиться предметом дипломных работ и диссертаций. В этом смысле Лавкрафт оказался много удачливее своих современников: его личностью и творчеством продолжают увлекаться и по сей день.

Зов Ктулху

Дагон

Я пишу это в ощутимом умственном напряжении, ибо сегодня к вечеру меня не станет. Пребывая совершенно без средств, при иссякающем запасе лекарства, единственно способного сделать мою жизнь сносной, я не могу дольше терпеть эту пытку; я выброшусь на гадкую улицу из этого чердачного окна. Не думайте, исходя из моего морфинового рабства, что я человек слабовольный или падший. Когда вы прочтете эти спешно нацарапанные страницы, вы сможете догадаться, пусть и никогда не поймете полностью, почему мне уготовано либо беспамятство, либо смерть.