– Держи меня за руку крепко, – неожиданно произнес Калипсо, протягивая ладонь.

– Это еще зачем? – напряглась я.

– Хочу идти за ручку, как влюбленная парочка, непонятно, что ли?

Я громко фыркнула и ткнула Калипсо локтем в бок.

– А если серьезно?

– Опасаюсь еще каких-то нападений, – очень серьезно произнёс он. – Черт знает, что вообще происходит, и почему колдовать не получается. В случае если на нас нападут, нам проще будет отбиться, объединив ауры. И действовать при этом лучше как можно быстрее. Если нам понадобится колдовать, будет эффективнее, если мы сделаем это через слияние магии. При непосредственной близости я буду постоянно поддерживать контакт с твоей магией, чтобы в случае чего моментально среагировать на угрозу и зачерпнуть твоей силы для преобразования ее в единый удар.

– А это обязательно? – проворчала я. – Держаться за руки?

– Лори, мы тут не по парку развлечения ради за ручку гуляем с попкорном и мороженым, а пытаемся выбраться из глуши живыми и как-то выйти на связь с нашими, – непередаваемо едким тоном произнёс Калипсо. – Нам сейчас не о своем удобстве и стеснении надо думать.

Я с сомнением посмотрела на оружие в руках Калипсо и на протянутую правую ладонь.

– Тебе же неудобно, наверное, меч в левой руке держать, – заметила я.

– Вообще все равно, я одинаково владею мечом в обеих руках. Хватит придумывать отмазки, руку давай. Просто так надо, как бы тебе и мне это не нравилось.

Ну-у-у, допустим мне это совсем не «не нравилось», просто такой контакт меня нервировал и смущал при сокурсниках. Может, как-то оградиться от них некой непроницаемой силовой стеной? М-м-м, тогда можно было бы вволю пообжиматься, да-а-а.

Руки мои уже были в перчатках, и я с недовольным видом все же протянула ладонь Калипсо. Правой рукой он держал меня за руку, а в левую перебросил меч.

У меня и так сердце еще лихорадило после нашего поцелуя, а сейчас оно пустилось вскачь с удвоенной силой.

«Хотя вот это мне как раз очень даже нравится», – услышала я в голове голос Калипсо.

Сначала я дёрнулась от неожиданности, но потом увидела хитрую ухмылку Калипсо и сообразила, что он отправил мне ментальное послание, чтобы услышать его могла только я.

А еще он при этом незаметно провел большим пальцем по моей ладони, отчего у меня аж мурашки по спине побежали. Ох и тяжело же мне оставаться спокойной в присутствии Калипсо… Да еще в таком тактильном присутствии…

Я чувствовала себя очень неловко, вдобавок ко всему не могла не слышать перешептывания сокурсников за спиной, которые с хитрющими улыбками поглядывали на наши с Калипсо руки.

– Особо разговорчивым могу отрезать язык, – громко произнес Калипсо в какой-то момент.

– Прости, Кэл! – весело произнес Грей. – Просто вы так мило смотритесь, шагая впереди за ручку, что… Понял, молчу, – быстро добавил Грей, когда Калипсо буквально в сантиметре от его носа взмахнул пылающим черным пламенем мечом.

– Кэл? – переспросила я недоуменно.

– Да мы так Калипсо зовем между собой, – пояснил Грей.

– Грей, напомнить, сколько раз я просил не называть так меня?

– И сколько же? – невинно похлопал глазками.

– Двести сорок девять раз.

– О, значит, это юбилейный двухсотпятидесятый! – не сбавляя энтузиазма, воскликнул Грей. – А что мне за это будет?

Калипсо проворчал что-то неразборчиво на тему сокурсников-кретинов, и я улыбнулась, забавляясь раздраженной физиономии Калипсо.

– Он каждый раз бесится, но я все еще жив, значит, не так уж и сильно бесится, – невозмутимо продолжил Грей с широкой издевательской ухмылкой.

Профессор Дитро, неподвижно лежащий на носилках, издал странный звук, похожий на сдавленный смешок.

– О, кажется, профессору становится немножко легче, – заметила я. – Ну или ему понравилась твоя шутка, Грей.

– Ну или он просто издает предсмертные хрипы перед тем, как окончательно сдохнуть, – все тем же радостным тоном произнес Грей.

– Грей, следи за языком! – укоризненно воскликнула я, качая головой. – Профессор Дитро в сознании, он всё прекрасно слышит.

– Ой, конечно, простите, профессор, не сдохнуть, сдыхают пусть керналы, а вы живите долго и счастливо, мы вас спасем, да-да, обязательно спасем!..

– И сами сдохнем от усталости после всех свистоплясок, когда дотащим вас, наконец, до деревни, – проворчал тихо Кес.

Я прыснула от смеха, Калипсо тоже улыбнулся.

Адепты – это особый живучий подвид, чье сомнительное чувство юмора не убиваемо никаким стрессом, вот что я вам скажу.

– Ты у нас Кэл, значит, – протянула я с улыбкой, искоса глядя на своего куратора.

– Меня зовут Калипсо, – сухо произнёс он.

– Если я Лори, то ты будешь Кэл, – пожала я плечами.

Губы Калипсо дрогнули в улыбке.

– Ты всегда такая вредная?

– А ты?

– Мне по статусу положено. Я наглый и вредный сын Наставника академии Армариллис.

– Мне тоже по статусу положено. Я наглая и вредная дочь Первого Арма.

Калипсо прыснул от смеха.

– Ладно, один-один.

Я улыбнулась.

Арма – так называют десять лучших боевых пар среди всех фортеминов, десять пар воинов, сильнее которых среди выходцев Армариллиса никого не было. И так уж сложилось, что мои родители были Первой боевой парой, а значит – самой лучшей. И еще непонятно, кто был сильнее – Наставник академии, или мои родители. Я бы, пожалуй, поставила их в один ряд. И нашу с Калипсо вредность тоже вполне можно поставить в один ряд, ага.

– Впрочем… Так и быть, я разрешаю тебе называть меня сокращенно, – неожиданно произнес Калипсо.

Но тихо произнес, так, чтобы слышно было только мне.

Я подозрительно сощурилась.

– В чем подвох?

– Ни в чем, – с самым невинным выражением лица произнес Калипсо. – Просто мне кажется, что сокращенный вариант моего имени тебе будет гораздо удобнее стонать по ночам, когда ты будешь благодарить меня за спасение, и всё такое…

– Ой, да пошел ты!.. – в сердцах воскликнула я, мученически возведя глаза к небу под тихий смех самодовольного Калипсо.

Что ж, два-один не в мою пользу.

Боги, за что вы мне скинули на голову этого куратора?..

Впрочем… Я и сама не могла сдержать широкую улыбку.

Глава 11. Что-то или кто-то

Шли мы на самом деле не очень долго, но по ощущениям – будто прошла целая вечность. Деревня оказалась даже ближе, чем мы ожидали, но за счет осторожного передвижения наш темп сильно снизился. Мы старались передвигаться очень тихо, ступая почти бесшумно, больше не отвлекались на разговоры и прислушивались к каждому шороху в лесу. Я еще и прислушивалась в один момент к легкой вибрации под ногами, природу которой не могла понять: то ли легкое землетрясение, то ли где-то неподалёку бежит табун крупных животных. Или крупной нечисти?.. Увы, без возможности сканировать пространство вокруг я не могла это сказать. Впрочем, вскоре это ощущение вибрации прошло, будто бы нечто пробежало мимо, и я облегчённо выдохнула. Хоть тут обошлось без кровопролитных стычек.

К счастью, весь оставшийся путь вокруг было тихо и спокойно, и дорогу нам пересекала только пара прыгающих по еловым веткам белок.

А, еще один разок Патрисия испугалась совы, которая резко пролетела перед нами с громким «ух-х-ху-у-у!». Патрисия замахнулась на нее мечом, готовая отражать вражескую атаку, а потом громко выругалась, сообразив, что это просто крупная птица.

– И чего ей не спится, – проворчала Патрисия. – День на дворе, а она разлеталась тут… Странная птица.

– Да-а-а, – глубокомысленно протянул Калипсо. – Совы – это вообще такие удивительные существа… Такие активные и опасные по ночам, а под утро улетают, прячутся… Исчезают, словно бы их и не было вовсе…

– Это ты к чему? – не поняла Патрисия.

– Да так…

Если бы мои руки были без перчаток, то Калипсо бы точно почувствовал, как вспотели от нервов мои ладони.

Так… Не поняла… Это он к чему про сову сказал, а?

Паническая логика подсказывала, что думал Калипсо в тот момент не об обычной пташке, а о птичке другого рода…

Покосилась на него, но не заметила хоть каких-то ехидных намеков на свою персону. Так, Лора, спокойно… Давай только без лишней паники, а? И так день нервный выдался. Не помнит твою личность Калипсо, маску совы запомнил, ну да не беда, что тебе от этого? Правильно, ничего. Вот и расслабься уже.

А его поцелуй сейчас ничего не значил, он просто нужен был для дела… Исключительно для дела, да! Между прочим, потому что ты, Лора, дурында такая, никак не могла сосредоточиться на этом самом деле, и Калипсо тебе просто помог таким вот экстравагантным способом. И неважно, что он целовал тебя так, что все мозги мигом отлетели. Наверняка он всех так целует, и это для меня ничего не значило. Ну, подумаешь, что человек офонарительно целуется… Он, может, со всеми так целуется, и для него это – норма. И это просто мое больное воображение дорисовывало желаемое.

***

На выходе из леса все наши сокурсники облегчённо выдохнули, а вот Калипсо не спешил расслабляться, напряжённо поглядывая по сторонам. Я тоже не спешила терять бдительность, потому что непонятно было, что тут без нас в деревне творилось. А вдруг сейчас выяснится, что тут тоже нечисть бушует?

Но нечисти видно не было, правда в деревне действительно что-то происходило, потому что на улицах была тьма тьмущая инквизиторов, судя по их отличительным темно-фиолетовым мантиям.

– Ого, – удивился Калипсо. – Так много инквизиторов? Здесь, в этой глухомани? Что тут произошло?

– Наши! – громко воскликнула я, махнув рукой вперед. – Смотрите, там наши!

И действительно: впереди, среди инквизиторов, можно было заметить черные мантии представителей академии Армариллис. И одного человека в белой мантии – это аж сам Наставник мелькал среди инквизиторов и о чем-то бурно переговаривался с коллегами. К ним мы и поспешили.

– Что тут случилось, как думаешь? – спросила я у Калипсо.

– Понятия не имею, – покачал тот головой. – Но если тут присутствует отец, то дело -дрянь. Он появляется только там, где это действительно необходимо. А у него потрясающее внутреннее чутье на очень большие неприятности.

Я понимающе хмыкнула. У нашего Наставника и впрямь была слава человека, который «магнитом притягивает к себе большие неприятности». Тогда как на самом деле все было ровным счетом наоборот: эти самые большие неприятности притягивали к себе Ильфорте Брандта, чтобы он скорее с ними разобрался. Такие уж у него были своеобразные отношения с мирозданием. А точнее – годами натренированные чутье, ориентирующееся на самые тонкие колебания магии, не говоря уже о крупных всплесках.

Когда мы приблизились к Наставнику, то он впал в полнейший ступор, заметив нас. Сильно нахмурился, обводя взглядом нашу порядком потрепанную группу. Особенно раненую Мию, по бедру которой тонкой струйкой стекала кровь.

– Пятая группа? А вы что тут делаете?

– Выживаем, – невесело усмехнулся Калипсо.

И в ответ на вздернутую бровь Ильфорте добавил уже другим тоном:

– Мы тут в лесу с профессором Дитро тренировались, – Калипсо махнул рукой себе за спину в сторону носилок. – И поначалу всё было отлично, а потом наша тренировка пошла совсем не по плану…

Калипсо кратко рассказал обо всем произошедшем, и чем дольше слушал Наставник, тем больше он хмурился, и лицо его бледнело. Он дал знак лекарям заняться парализованным профессором Дитро и раненой эльфийкой, а сам тяжело вздохнул, качая головой.

– Хвала небесам, с вами все в порядке!..

На миг мне показалось, что Наставник дёрнулся обнять сына, но передумал. Наверное, не захотел акцентировать на этом внимание при других адептах. Зная Калипсо – тот не любил проявление каких-либо нежностей на людях, насколько мне было известно. Да и по долетавшим до меня слухам – с отцом у него в последнее время были немного натянутые отношения.