В утверждённом по итогам совещания документе имелось несколько радикальных отличий от плана, существовавшего в реальности Муромцева и Каменского. Так, в частности, МТК получил приказ в срочном порядке разработать проект по модернизации «России», усилив артиллерийское вооружение этого корабля.

Постройку ещё одного крейсера подобного типа, который уже был заложен на Балтийском заводе, было решено приостановить в связи с переработкой изначального проекта.

Новый «Громобой» должен был получить две двухорудийные башни главного калибра в оконечностях, четыре 203-миллиметровых и шестнадцать 152-миллиметровых орудий Канэ в бронированных казематах плюс несколько противоминных пушек на верхней палубе. Авелану с Верховским удалось отстоять эту дюжину 75-миллиметровых пушек Канэ, по мнению Владимира Александровича, совершенно бесполезных в современном морском сражении.

Генерал-адъютант, в свою очередь, протолкнул решение заказать во Франции водотрубные котлы Бельвиля, обосновав эту идею лучшим качеством импортных механизмов. Стандартное водоизмещение обновлённого «Громобоя» должно было превысить 13 500 тонн, что автоматически делало этот крейсер крупнейшим в русском флоте.

Вторым важнейшим моментом стала отмена постройки третьего броненосца «облегчённого» типа с 254-миллиметровыми орудиями главного калибра, который предполагалось заложить на Балтийском заводе. Вместо улучшенной копии «Пересвета» решили строить более крупный корабль – увеличенный до 15 000 тонн «Князь Потёмкин» с усиленным бронированием и скоростью хода в восемнадцать узлов. Вооружение прототипа – восьмого броненосца для Чёрного моря – признали соответствующим новому техническому заданию и оставили без изменений.

Что касается самого «Князя Потёмкина», то после недолгих споров члены Адмиралтейств-совета признали нецелесообразным приостановку постройки этого корабля. По словам вице-адмирала Алексеева, около месяца назад посетившего Николаевское казённое адмиралтейство, переработка проекта с целью улучшения боевых качеств броненосца привела бы к затягиванию стапельного периода на год, а то и более. Это, по мнению всё того же Алексеева, было категорически неприемлемо.

Вообще, поведение Евгения Ивановича Алексеева осенью 1897 года стало сильно удивлять как его непосредственного командира, так и высокое столичное начальство. Алексеев неожиданно проявил себя как въедливый и вредный службист, лично влезающий во все проблемы технического характера. За последние три месяца вице-адмиралу удалось решить парочку действительно сложных задач, а также подать патент на какое-то изобретение, касавшееся работы с металлами.

Далее, признав неспособность российских верфей выиграть соревнование с британской судостроительной промышленностью, флотоводцы обратили свои взоры в сторону иностранных предпринимателей.

Было решено объявить несколько международных конкурсов, разместив за рубежом заказы на один-два броненосца, пять-шесть крейсеров 1-го и 2-го рангов и дюжину истребителей. Предполагалось, что в будущем лучшие из кораблей заграничной постройки послужат прототипами для строительства серий из нескольких боевых единиц уже на отечественных заводах. Кроме этого – на этом особо настаивал Владимир Александрович, – была одобрена идея покупки за границей выставляемых на продажу кораблей, от которых неожиданно отказываются их заказчики.

«На “Варяге” по всем мирам и измерениям, – мысленно прокомментировал вселенец. – Не забудь напомнить брату, что на “шеститысячники” нужно добавить по парочке восьмидюймовок в оконечностях, и отказаться от большей части малокалиберок в пользу дополнительных шестидюймовок…»

«Честно говоря, я бы на месте брата не доверил бы Крампу постройку этого крейсера, – поморщился великий князь. – Но пусть за это отвечают Алексей и его адмиралы… Слушай, ты же сам говорил, что “Варяг” Крампа соответствовал уровню современных ему крейсеров и даже превосходил всякую японскую мелюзгу класса… забыл твоё смешное названьице…»

«Это не моё названьице, “собачками” их окрестили наши моряки… Да, в бою один на один с “Варягом” им ничего не светило, – нехотя признал Муромцев. – И с тем же “Ретвизаном”, построенным Крампом, не возникало особых проблем…»

«Вот и оставим всё как есть, – резюмировал Владимир Александрович. – Не забудь, что кроме флота нам ещё и армию поднимать, а я не могу поспеть везде и всюду…»

«Ну, так отговори племянника от назначения Алексеева на Дальний Восток, – побурчал Муромцев. – Придумай ему какую-нибудь должность в столице, и все дела…»

«Нет, Евгений Иванович будет нужен на Востоке, чтобы закрепить за нами Маньчжурию и заключить добрососедское соглашение с обиженным на весь мир Китаем, – приоткрыл свои планы великий князь. – С некоторых пор, как ты знаешь, я смотрю на Китай как на нашего потенциального союзника на Тихом океане…»

Последний пункт итогового документа был целиком и полностью посвящён зарождавшемуся в мире подводному кораблестроению. В частности, МТК и лично вице-адмирал Диков получили указание разработать тактико-технические требования к российской подлодке с электрическим двигателем. В свою очередь, военно-морским агентам было приказано провентилировать вопрос о возможности постройки и приобретения подводной лодки иностранной постройки в САСШ или во Франции.

На следующий день в Царское Село приехал будущий наместник на Дальнем Востоке, в данный момент являвшийся тайным агентом Владимира Александровича в Российском флоте. Именно он, вице-адмирал Алексеев, сумел, образно говоря, завербовать Макарова с Диковым, уговорив их поддержать инициативы генерал-адмирала и его старшего брата. Благодаря ему, вице-адмиралу Алексееву, в Адмиралтейств-совете сейчас царили разброд и шатание, что было только на руку великому князю.

– Великолепная работа, Евгений Иванович! Огромное вам спасибо! Если бы не вы, даже не знаю, чем бы всё дело закончилось! – На радостях Владимир Александрович едва не расцеловал дорогого гостя. – Больше всего я опасался, что нам придётся давить авторитетом и действовать в приказном порядке.

– Я бы на вашем месте не торопился праздновать победу, ибо в сражение ещё не вступили главные силы нашего Морского ведомства – кабинетная бюрократия и махровая казёнщина. – Алексеев озабоченно смотрел на хозяина дома. – Прошу прощения за откровенность, Владимир Александрович, но вчера вечером мы объявили войну той системе, которая тщательно пестовалась на протяжении последнего столетия.

– Не извиняйтесь, мне прекрасно известно, кто выпестовал родимую российскую бюрократию и казёнщину… – Радостная улыбка медленно сползла с лица великого князя. – К сожалению, ни отец, ни брат ни разу не рубанули с плеча, как… как те большевики из будущего наших «гостей».

– Большевики, насколько я могу судить об их деятельности, рубанули так, что срубили сук, на котором сами же и сидели, – рассудительным тоном произнёс вице-адмирал. – Уничтожение и развал системы, как нам показал пример Французской революции, неминуемо приведёт флот к Трафальгару и Абукиру.

– В реальности наших «гостей» одним из катализаторов революции девятьсот пятого года стало поражение при Цусиме, – заметил сын покойного императора Александра III. – Хорошо, давайте обсудим наши действия в ближайшие два месяца. Я, как вы знаете, скоро поеду во Францию, где намерен ознакомиться с состоянием дел у наших союзников: посмотрю на их артиллерию, побываю на заводах и полигонах… Хочу основательно подготовиться к противостоянию с кланом Михайловичей.

Отпраздновав в столице Рождество, оба великих князя один за другим отбыли за границу. Алексей Александрович со свитой из адъютантов и приближённых, а Владимир Александрович ещё и с семьёй и прислугой.

Сыновья – Борис и Андрей – поначалу очень обрадовались путешествию и приключениям, но уже на второй день отец спустил их с небес на землю.

– Вот, что, дорогие мои будущие генерал-гвардейцы, есть у меня желание проверить, что вы знаете о современном оружии.

Размешав серебряной ложечкой сахар в стакане чая, великий князь окинул взглядом притихших сыновей. Андрей с Борисом обменялись удивлёнными взглядами, не понимая, с чего это вдруг их папане приспичило устраивать им экзамен, да ещё и в дороге. Вроде не успели ни провиниться, ни набедокурить, выпили по рюмашке, не более.

– Давайте-ка для начала поговорим о перспективных новинках на поле боя – пулемётах. Сравним детища Максима, Браунинга и австрийской фирмы «Шкода»… Андреас Шварцлозе, если не ошибаюсь, ещё работает над своим образцом.

Как и следовало ожидать, будущие генерал-гвардейцы с треском провалили импровизированный экзамен по тактике применения пулемётов в современной войне. Как говорится, обидевшись за державу, Владимир Александрович немедленно принялся читать сыновьям лекцию о новом виде оружия. Неторопливо, обстоятельно, без зазрения совести используя знания из будущего. Борис и Андрей от удивления пооткрывали рты – их учителя в академиях ни о чём подобном и слыхом не слыхивали.

– Мы пробудем во Франции месяца полтора, и я дам вам возможность посетить злачные места Монако и Парижа. Всё остальное время вы будете сопровождать меня в поездках государственной важности. – Полюбовавшись на ошарашенные физиономии сыновей, великий князь разлил по бокалам только что открытую бутылку вина. – Сначала ваш дядя Алексей организует нам экскурсию на верфь «Форж э Шантье», затем мы посетим заводы и полигоны «Шнейдер-Крёзо» и «Сен-Шамон», где постреляем из новых французских орудий. Смотрите вокруг, спрашивайте, вникайте, запоминайте, но сами держите язык за зубами. Пусть французы станут смотреть на вас как на каких-нибудь экзотических туземных вождей. Я понимаю, что такое отношение обидно и оскорбительно, а в вашем возрасте очень хочется блистать в обществе, но… представьте, что вы работаете самыми настоящими шпионами.

– Папа, не беспокойся, мы сделаем так, как ты скажешь, – заверил слегка захмелевший Андрей. – Лично я намерен вести себя хорошо.

В отличие от младшего брата, Борис уловил суть отцовской инструкции.

– Отец, задуманный тобой план экскурсий по военным заводам очень похож на вояж высокопоставленного военного атташе, которого интересует какой-то конкретный вопрос. Что происходит? Николай поручил тебе проверить готовность наших союзников к войне, да?

– Ты угадал, мы едем с тайным заданием от моего племянника, – кивнул Владимир Александрович. Высказанное средним сыном предположение об истинных целях поездки во Францию великолепно вписывалось в замысел великого князя. – Учтите, мои дорогие: наша миссия секретна. Кроме вас и меня о ней знает только ваш родной дядя Алексей. Сестре и маме – ни слова.

На родине Ришелье и д’Артаньяна всё пошло, как и задумывалось. Алексей Александрович, приехавший на пару дней ранее, организовал старшему брату встречу с месье Амбалем Лаганем – директором тулонского отделения фирмы «Форж э Шантье де ля Медитерране». Последний моментально сообразил, что двум представителям правящей в России династии неспроста понадобилась его скромная персона, и изо всех сил старался угодить высокородным гостям.

Результатом переговоров стала договорённость с французами на постройку пары броненосных крейсеров водоизмещением примерно по 10 000 тонн каждый и броненосца водоизмещением более 15 000 тонн. Согласно этой договорённости, фирма «Форж э Шантье» обязалась передать заказчику всю проектно-техническую документацию по обоим кораблям, чтобы российская сторона могла построить по французскому проекту несколько систершипов на своих, отечественных верфях.

Согласно этой же договорённости, российская сторона обязалась сформулировать тактико-технические требования и представить фирме эскизные предложения, что и было сделано Владимиром Александровичем во время третьей встречи с месье Лаганем.