Я начинаю нервничать. В особенности, когда Багратов подкатывает ко мне всем телом и ленивым, вкрадчивым жестом забрасывает руку мне на плечо. Пальцами второй руки цепляет подбородок и заставляет посмотреть на себя.

– Хочешь на море?

– В чем подвох? – пытаюсь отстраниться.

– Просто скажи, хочешь? Вмиг устрою.

– Спасибо, не надо.

Пытаюсь отвернуться.

– Почему?

– Я потом как-нибудь сама.

– Сама? – губы Багратова неожиданно интимно, мягко касаются моего уха. – Сама ты только по самые крохотные ушки вляпаться можешь. Я уже вижу твое первое самостоятельное путешествие. Тебя облапошат прямиком на вокзале или угонят багаж… Глупый-глупый, наивный Мышонок.

– Я не настолько наивна, чтобы соглашаться на ваши сомнительные предложения. У вас могут быть скрытые мотивы. Спасибо, не надо мне вашего моря, – отвечаю с гулко бьющимся сердцем.

– Скрытые мотивы. Хочешь, кое-что приоткрою?

Багратов поглаживает мою шею пальцами, то запуская ток под кожу, то вынуждая меня покрываться мурашками острого предвкушения. Запретное. От его вяжущего, манящего вкуса пересыхают губы. Я моментально облизываю их кончиком языка. Грудь Багратова вздымается и опускается, касаясь моего плеча. Глаза до сих пор жалят, прожигают дыры насквозь.

– Ты хорошо справилась. Прошла краш-тест, – движет губами возле уха. – Сегодня. И с Элайзой, и в клубе.

– Что?!

– Я проверял, – продолжает. – Что ты будешь делать. Под дудку родни ты хорошо сплясала, я поставил на то, что при давлении ты будешь делать все, что скажут. Хотел проверить, так ли это. Ты повела себя иначе. Порадовала… – треплет ладонью по голове. – Боевой хомячишка! – неожиданно звонко чмокает меня в висок. – Такое заслуживает небольшого поощрения. Завтра отправляемся на море.

Багратов отстраняется очень быстро. У меня в голове звенит от его оглушающего чмока в висок, еще больше путают и пугают его слова. Мужчина застывает у двери и просит с ослепляющей усмешкой:

– Не смотри на меня так.

– Как?

– Словно я Карабас-Барабас.

– Какая уж из меня Мальвина, – стираю слезинки, неожиданно скатившиеся из глаз.

– Ну вот что ты опять в слезы? – спрашивает с неожиданной досадой. – Я предлагаю тебе договор, он будет честным с моей стороны. Я жду того же и от тебя. Если так и получится, ты быстро забудешь о том, как негативно все начиналось.

– На какой срок договор?

– Время покажет.

– Звучит размыто.

– От меня не уходят. Я ценю преданность. В тебе есть. Просто ориентирована она была у тебя не на тех, кто достоин этого. Ну ничего, я тебя в верном направлении настрою!

Он не дает подумать о сказанном, снова отвешивает приказ:

– Выключай телек. Собирай чемодан и дуй спать. Набирайся сил. Завтра у тебя в меню – море.

* * *

Наверное, сказав про море, Багратов пошутил. Одна из тех его шуточек – пошлых, скабрезных, хлестких. Взрослых. Сколько ему лет? Ксана говорила, что Багратову больше сорока. Но она вообще много чего мне говорила и, как оказалось, по большей части, врала. Могла и насчет Багратова соврать.

Мне кажется, точно соврала насчет возраста, выставив Багратова стариком. Он взрослый, брутальный, но ему явно нет даже сорока лет! В одном Ксана оказалась права – он жестокий и хладнокровный, действует себе на уме, играет по правилам, известным ему одному. Когда сам создаешь правила, можно в любой момент их изменить или вообще отменить…

Думаю, насчет моря он просто соврал. Соврал? Последнее видится вообще маловероятным. Я не нахожу ни одной причины, чтобы Багратов мне врал. Зачем? Я и без того не представляю из себя ничего ценного, нет нужды обманывать меня или вводить в заблуждение.

Все как на ладони…

* * *

– Пора.

Свет бьет по глазам.

– Что? – спрашиваю хрипло, прячусь обратно под одеяло.

Какому варвару нужно было потревожить мой сон?! Я и без того с трудом уснула!

– Подъем, мышонок. Пора покидать уютную норку и двигать попу навстречу новым впечатлениям! – гудит низкий, хриплый голос Багратова.

Он буквально заполняет пространство спальни, забирается под кожу колючими мурашками. С трудом разлепила глаза, пытаюсь понять, который час.

3:20.

– Еще ночь!

– Но завтра уже наступило, – возражает Багратов.

– Еще ночь. Еще поздно… Я думала, мы никуда не поедем.

– Багратов держит слово! – возражает веско и подгоняет меня громкими хлопками в ладоши. – Давай-давай, скорее вытягивай свою задницу из одеяла. Или, клянусь, так поедешь. В одеяле.

– Сколько у меня времени? Когда я должна собраться?

– Еще вчера, – качает головой.

Как в армии! Нет, даже хуже. Спросонья ничего в голову не приходит!

– Все.

– Что все? – обмираю.

– Время вышло. Сказал же, готовься. Завтра на море. Какого черта ты делала? – взрывается нетерпением Багратов, двинувшись в мою сторону смерчем.

– С-с-спать легла.

– Значит, спи.

– А как же море?

– Море отменяется.

Черт! Надо было вчера чемоданы паковать и ложиться спать сразу в одежде, чтобы по первому свистку подскочить с ручной кладью в зубах и быть готовой ко всему. Поневоле на глазах закипают слезы. Прячу лицо в подушку.

– У меня есть идея получше. Море – как-то мелковато. Океан в самый раз будет! – раздается над ухом голос Багратова.

Через миг он заворачивает меня в одеяло рулетом и выносит из комнаты.

– Отпустите. Поставьте меня на пол. На землю. Я…

– Ты еще два часа глаза протирать будешь. Некогда! – возражает мужлан.

– Мне дышать почти нечем!

– Ничего не слышу. Ты спать хотела? Вот и спи. Проснешься, как прилетим…

* * *

Стыдно признаться, но первый свой в жизни перелет я, действительно, проспала. Меня укачало в машине еще на пути в аэропорт, я благополучно уснула. Просыпалась пару раз, кажется, в самолете, но быстро проваливалась обратно в сон.

Дорогу от аэропорта парома на отдельный остров я не пропустила. Ни одной детали. Но признаться, яркие незнакомые пейзажи для меня слились в нечто необыкновенное, как картина в тубе калейдоскопа. Думаю, эта поездка запомнится мне надолго. Меня выкрали посреди ночи из постели, завернули в одеяло и привезли сюда, за несколько тысяч километров.

Из серых пейзажей в вечное лето. Чудеса…

Пижама до сих пор на мне. Я испытывала по этому поводу тысячу сомнений, но Багратов – такой мужчина, слову которого не осмелится перечить никто, взглянуть с осуждением, тем более. Ко мне относились, словно я была не в пижаме и домашних тапочках, но в королевской мантии. Дело не во мне, само собой, но в мужчине, рядом с которым остро чувствуешь реальность, настолько остро, что она пробирается под кожу ледяными иголками и оставляет неизгладимый след.

Возникает чувство головокружения, а вместе с тем появляется ощущение, что раньше я и не жила, а просто проживала день за днем, не имея ни малейшего понятия о том, как все устроено по-настоящему.

Я закрываю глаза, чувствуя дыхание океана и ветра на своем лице. Удерживаю это ощущение долго-долго, а потом распахиваю глаза с опаской, с острым чувством страха, что сказка, окружающая меня, исчезнет. Однако ничего не исчезло! Впереди, до самого горизонта, голубая гладь. Под ногами – теплый песок, а за спиной – симпатичный домик.

На двоих…

Глава 16

Серафима

Мы на острове. Перетираю песчинки между ладонями. Песок совсем не такой, какой я привыкла видеть.

– Ну, как тебе?

– Слишком красиво, чтобы быть правдой.

– А ты проверь на ощупь, – предлагает Багратов.

Осторожно вытягиваю ногу из одеяла, опустив босую ступню на мелкий песок. Теплый, белый, песчинка к песчинке… Подбираю ноги в одеяло, разглядывая голубую гладь, простирающуюся далеко-далеко, до самого горизонта, или даже дальше. Невероятно. Сплю, наверное. Только в самом невероятном и несбыточном сне все может встать с ног на голову, измениться за считанные часы.

– Ты молчаливая, – замечает Багратов.

– Вы ждали, что я буду сходить с ума от радости?

– Как минимум, ждал одно сальто, несколько минут счастливых визгов и прыжок в воду нагишом.

Издаю смех. Ветер подхватывает и относит его горстями в сторону мужчины.

– Извините, что я не устроила клоунское представление. Я же говорила, вам нужна другая дрессированная собачонка на привязи.

– Глупая, – качает головой. – Это была шутка. Растормошить тебя захотелось. Ты же впервые за пределами страны. У океана. Так?

– Да.

– И?

– Честно?

– Конечно, – садится прямиком на песок, минуя шезлонг, стягивает с ног легкие мокасины. – Иного я от тебя и не жду, Мышонок. Не пытайся скормить мне лапшу. Говори, как есть. В том и прелесть.

– Вы очень резкий и непредсказуемый мужчина. Вспыльчивый. Разумно ли говорить все, что в голову взбредет?

– Боишься, что я на тебя взъемся за правду?

– Рыкните, как минимум. Вы же лев, – фыркаю, вспомнив посиделки у телевизора.

Нет, он на самом деле совсем не такой кошмарный, как расписывала Ксана. В чем-то он даже нравится. Волнует, безусловно. Заставляет чувствовать себя женщиной. Но той, что далека от его интересов, и от этой мысли грустно совсем немного. Однако, в целом, Багратов не так уж плох. Просто невыносимый и иногда до жути вульгарный.

– Здесь очень красиво, – отвечаю честно. – Очень. Мне хочется везде заглянуть, все потрогать, попробовать…

– Так вперед. Чего ждешь?

– Не знаю. Я вроде не сплю. Но вдруг…

– Хочешь, я тебя за попу ущипну?

– До посинения?

– Должен же я отыграться за посиневшую мошонку.

– Сами виноваты. Напугали и навалились. Я схватилась и не подумала, что могу навредить.

– Ну-ну, продолжай, – держит серьезное лицо.

– Если так, то понятно, почему вы взяли с собой меня.

– Почему же?

– Может быть, эта поездка была запланирована? Только на моем месте должна быть. Например, Элайза. Вот только с травмированным орудием не удастся развлечь ее, как следует. Поэтому здесь я… Пока пострадавшее эго не придет в норму…

В ответ Багратов громко расхохотался.

– Забавная теория. Только далека от правды.

– Неужели?

– Элайзу я бы сюда не потащил.

– Почему же?

Теперь наступает моя очередь посмотреть на мужчину с интересом. Поведение Багратова дало понять сразу, какие женщины его привлекают.

– Элайза роскошно смотрелась бы на этом песке. И в бунгало, и в океане…

– И много где еще. Не в том суть.

– В чем же?

– В этом, – показывает рукой вокруг. – Кого ты видишь?

– Никого, – отвечаю, подумав немного.

Действительно, с момента приземления до отплытия на остров прошло больше часа, охрана оставила нас здесь и укатила обратно.

– Вот именно, никого. В такие места не притаскивают кого попало, чтобы засорять эфир лишним мусором. Иногда нужно побыть в тишине и вдалеке от всего.

– Наверное, просто время мертвое. Вечером пляж будет полон людей.

– Не-а. Это мой пляж.

– Вы пляж арендовали?

– Лучше.

– Остров купили, что ли! – предполагаю самое невероятное.

– Ага.

– Врете.

– А смысл?

Черт…

– Зачем покупать целый остров?

– Потому что могу? – спрашивает Багратов.

– Хорошо, господин хозяин острова. И часто вы здесь бываете?

– Иногда. Когда допечет все. Здесь хорошо думается…

– Думается? Я решила, что вы предпочитаете действовать, а не думать.

Я прикусываю язык, пока он не начал жалеть, что взял меня в свой тайный уголок для проведения наедине со своими мыслями. По сути, как ни крути, сейчас Багратов здесь не один, но со мной. Однако я все равно решаю больше не болтать. Вдруг ему надоест меня слушать, заткнет рот кляпом и привяжет к пальме? Слишком плотоядно он на меня поглядывает…

– Ты снова замолчала.